Я вошёл в неё с трудом, и она застонала. После чего я окончательно потерял голову. Мои движения сразу были быстрыми и резкими, но дальше я всё увеличивал темп, и мы с девушкой стали единым целым. Губы встречались, и наши языки продолжали танцевать под собственный ритм. Мои ладони ласкали полную грудь, а её пальцы были на моей спине и царапали кожу. Плевать! На всё плевать! Я хотел женщину и получил её. А она была не против, и от этого я заводился ещё больше. Радость, возбуждение и ни с чем не сравнимое удовольствие. Всё это смешалось в единый коктейль чувств и эмоций. Предчувствуя приближение оргазма, Светлана обхватила меня ногами. Тело девушки сильно вздрогнуло, а следом я подошёл, и она протяжно застонала. Всё было на уровне, я не оплошал, несмотря на долгое воздержание, и вскоре отвалился в сторону.
Казалось, нас должны были услышать. Ну и что с того? Никто не пришёл и не поругал. Хотя я заставил себя подняться, обнажённый сходил на кухню и залпом допил чай, а потом забрал автомат, разгрузку и кобуру с пистолетом.
«Остолоп, – подумал я в этот момент, – бросил оружие. Стволы на бабу променял».
На губах появилась улыбка, и я вернулся к Светлане, которая продолжала лежать на диване и тоже улыбалась. Потом начался второй раунд. Оружие и разгрузка упали на пол, и я снова оказался рядом с девушкой. Такой красивой. Такой желанной. Такой соблазнительной. Такой притягательной…
20
Старший Вагрин проснулся в половине шестого утра и прислушался к звукам дома.
Спокойно. Тревоги нет. Однако на сердце было неспокойно, и он, осторожно освободившись от рук спящей Людмилы, встал, быстро оделся, вооружился, вышел из комнаты и увидел в конце коридора племянника, который, слегка отдёрнув шторку на окне, смотрел наружу. Иван услышал за спиной шум и обернулся. Андрей Иванович подошёл к нему.
– Как ночь прошла?
– Без происшествий, – ответил Иван и покосился в сторону лестницы.
Андрей Иванович тоже посмотрел туда и увидел на диване Светлану, которая спала, закутавшись в плед.
– Объездил, значит, кобылку, – усмехнулся Вагрин.
– Она не кобылка, – нахмурился племянник.
– Да я не в обиду так сказал, – усмехнулся Андрей Иванович. – Хорошо, что у вас всё сложилось. Чума по планете шагает, понятно, и время смутное. Но жизнь продолжается.
Племянник молча кивнул, и Вагрины стали готовиться к отъезду. Машина в порядке, а на улице по-прежнему никого. Однако беспокойство Андрея Ивановича усиливалось, а поскольку чутьё его подводило редко, он стал поторапливать женщин и сказал, что завтрак будет в дороге. И когда вещи были загружены, появились гости. Точнее, настоящие хозяева дома.
В сотне метров от крайнего дома, в роще, перегораживая выезд, остановились два уазика и один мощный внедорожник. В каждом автомобиле по три-четыре мужика, все вооружены, мелькнули винтовки с оптикой и охотничьи ружья. Но воевать они не собирались, по крайней мере сразу. Вели себя спокойно и выслали вперёд одного человека, старика, рядом с которым бежала молодая серая лайка. Он шёл без оружия и, войдя во двор, остановился рядом с микроавтобусом, поправил чехол с УКВ-радиостанцией на ремне и окликнул Вагриных:
– Выходите! Говорить будем!
Иван и Людмила заняли оборону на втором этаже, Светлана была с девчонками. Андрей Иванович находился внизу и вышел к переговорщику.
– Здорово, старый, – сказал Вагрин.
– Здравствуй, добрый молодец, – копируя какой-то старый фильм и сельский говорок, отозвался старик и спросил: – Кто такие будете и откуда, да как зовут?
– Я Андрей. Со мной семья. Мы из Москвы, едем в Ухту.
– А я Дормидонт, – усмехнулся дед.
Взгляд Вагрина скользнул по одежде старика, который был в дорогом туристическом костюме, и на руке у него заметил золотые часы. После чего подумал:
«Ты такой же Дормидонт, как я Евстафий».
Старик тем временем стал серьёзным и строго спросил:
– В нашем доме спали?
– Да, – согласился Андрей Иванович.
– Вот и заплатите за постой.
– Сколько?
– Возьмём дорого.
– Так назови цену. Тысяча долларов, пять или десять?
– Нам деньги не нужны. Баб своих отдайте, машину и оружие, а сами уходите. Клянусь – выпустим.
От такой наглости Вагрин закипел, и ему захотелось ударить старика, сбить его с ног и топтать, пока он не превратится в груду из костей и мяса. Но он заставил себя сдержаться, скрипнул зубами и мотнул головой:
– Нет.
– Да ты пойми, мил-человек. – Голос старика стал мягким и вкрадчивым. – Вам отсюда не выбраться, шансов нет. И мы вам сделку хорошую предлагаем. Сами живы останетесь и бабы ваши в тепле будут. Потом, глядишь, добудете чего интересного и вернётесь, выкупите их и поедете в свою Ухту. А упрётесь, всех положим, и машину сожжём, и вас. У нас гранатомёты есть, ты не сомневайся. Если понадобится, сможем вас из дома выкурить. И стрелки имеются хорошие, такие охотники, что белку в глаз бьют.
– А бронетранспортёра нет?
– Чего нет, того нет. Думаем со временем достать, как муть уляжется, а пока и без него всё складно выходит. Места у нас глухие, кричи не кричи, никто не услышит.
– Слушай, старый, зачем наезжаешь? Выходите на трассу и берите, что нужно, и машины будут, и бабы.
– На трассе народ разный, больных много. А вас сразу видать, не успели ничего подхватить.
– Это как же вы разглядели?
– Так у нас и оптика хорошая есть. С неё за километр прыщик разглядишь, а не то что из рощи.
«Врёт старик или нет? – подумал Вагрин. – Про оптику, наверное, нет. А вот про гранатомёты и снайперов, скорее всего, заливает. Будь так, они нас сразу прикончили бы, когда мы с Иваном возле машины крутились, но не рискнули. Поэтому для нас не всё так плохо, как старик рисует. Опять же автоматы и пистолеты хотят получить. А нахрена им наши стволы, если они такие крутые? Машина нужна – ясно, иначе расстреляли бы на выезде. И женщины нужны, чтобы поразвлечься. Вот только отдавать мы ничего не будем. При любом раскладе. Во-первых, нас с Иваном это не спасет. А во-вторых, мы своё никому не уступали и уступать не собираемся. Будь на нашем месте кто послабее, старик его развёл бы. Но с нами такой фокус не прокатит…»
– Чего задумался, милок? – протяжно спросил старик.
– Да вот думаю, сразу тебя убить или связать да в подвал кинуть?
– Это ты зря. Я не главный в нашем обчестве. Надо мной сурьёзный человек. И он за меня спросит.
– Ладно. Погоди. Я с младшим переговорю.
– Давай-давай, а я здесь подожду, чтобы на виду у своих быть.
Андрей Иванович вошёл в дом. Посовещался с Иваном и Людмилой, после чего было принято общее решение: необходимо сопротивляться. Старика взять в плен, а боевиков, которые вели себя беспечно и рассчитывали на благополучный исход беседы, лёгкие трофеи и поживу, расстрелять, сколько можно.
– Бьём первыми, – подвёл итог Андрей Иванович. – Решено. Жаль только, наша машина на виду, во время перестрелки можем потерять бус. Но тут уж ничего не попишешь.
Иван протянул ему АКС и попросил:
– Поменяемся? Я первым стрелять начну, и АКМС на дальние дистанции лучше бьёт. Тут всего-то сто метров, но «семёрка» покруче «пятёрки».
– Верно. – Андрей Иванович забрал АКС, передал племяннику АКМС и сбросил разгрузку.
– Ну чего вы там?! – подал голос старик. – Не тяни, решай!
Вагрин спустился и сразу, без разговоров, ударил переговорщика по голове. Старик стал падать, и Вага, под лай собаки, которая попыталась цапнуть его за ногу, схватил пленника за шиворот и скрылся в доме.
Безопасность. Пусть даже относительная и временная. Но она была. Однако стоять нельзя. Вагрин запер изнутри дверь, сорвал с переговорщика радиостанцию и метнулся на второй этаж, откуда уже была слышна стрельба. Племянник не зря ходил в стрелковый клуб, и если открыл огонь, то бил не в пустую. Да и трудно промахнуться, когда мишень недалеко, а ты бьёшь с высоты.
21
Враги, а иначе как врагов мужиков возле автомашин я не воспринимал, ждали переговорщика и вели себя беззаботно. Видимо, считали, что старик задавит дядьку Андрея базаром, и они должны всего лишь продемонстрировать силу. Вот только не с теми людьми они столкнулись. Мы не бесхребетные овцы, которые, даже имея в руках оружие, пасуют перед численным превосходством и наглостью противника. Мы не растерянные беженцы, которые всего боятся и готовы поверить в сказку о гранатомётах и метких снайперах. Мы не жертвы, а хищники, которые уже успели попробовать кровь человека. Поэтому я не сомневался и не колебался, а проверил магазин, выдвинул приклад автомата и, когда старший родич вырубил старика, открыл огонь.
Бил одиночными и первой пулей достал невысокого крепыша в потёртой горке со снайперской винтовкой в руках. Он держался немного обособленно и, когда остальные стояли, присел рядом с машиной. Так что если кто и снайпер с хорошим опытом, то это он.
Бил одиночными и первой пулей достал невысокого крепыша в потёртой горке со снайперской винтовкой в руках. Он держался немного обособленно и, когда остальные стояли, присел рядом с машиной. Так что если кто и снайпер с хорошим опытом, то это он.
Ударная сила попавшей в грудь крепыша пули заставила его перекувырнуться через себя. А у меня промелькнула мысль:
«Убил или ранил? Посмотрю потом. Следующая цель…»
Вторым оказался плечистый русоволосый мужчина с «сайгой», какого калибра не разобрал, далековато. Да и не важно. Он ещё не понял, что я начал отстрел, а просто услышал одиночный выстрел и попытался спрятаться. Однако не успел. Одна пуля попала в плечо, вторая в ногу, третья в спину. Достаточно.
Я начал искать третьего кандидата в покойники и обнаружил его сразу. Немолодой седой дядя в осеннем камуфляже. Этот дурак упал на землю и не стал искать укрытия, а того не сообразил, что я веду огонь с господствующей высоты, и он словно на ладони. Прекрасная мишень, промазать невозможно. Калибр АКМС 7,62 мм – самое то, что доктор Калашников прописал, и ствол трофейный, тот самый, который дядька снял с мёртвого спецназовца в подмосковном лесу. Так что за оружием присматривали, и оно снова не подвело. Будто в тире, я положил в очередного противника три пули, все в спину, и седой, резко дернувшись, замер.
Только этого прикончил, как появился дядька и выпустил длинную очередь в ближайшую машину. Это был уазик, который сначала потерял стёкла, а потом просел: колесам хана, факт.
Наступило временное затишье. Враги спрятались в роще и затихли. А мы зря боеприпасы не тратили, да и высовываться лишний раз не решались. Отошли в глубину комнаты и стали наблюдать за противником так, чтобы он нас не видел. Кто их знает, начнут бить из всего, что есть, и случайная пуля в голову попадёт. Больно будет.
Тем временем пришёл в себя старик, которого охраняла Людмила. Поэтому дядька спустился к ним, а я остался. В соседней комнате плакали испуганные девчонки, Светлана, которая тоже была напугана, пыталась их успокоить. Речь её была неразборчива, но, услышав голос девушки, я улыбнулся. А снизу доносились звуки ударов: Андрей Иванович выбивал из пленного сведения.
Затишье продолжалось недолго, спустя несколько минут противник ответил. Сколько бойцов пряталось в роще? Шесть. Максимум семь. Один в плену. Троих снял я и кого-то зацепил дядька. Так что перевес у врага незначительный. Трое на одного. Или два на одного. Если считать Людмилу. Это не так уж и много, хотя они на своей земле, знают окрестности и контролируют дорогу. Единственную дорогу, по которой мы могли выбраться.
Бандиты, или кто они там, открыли огонь. По стёклам, по крыше и стенам застучали пули. Ничего автоматического у них не было, прав дядька, борзые и наглые, а реальных стволов нет. Стёкла посыпались, залетающие в комнату редкие пули рикошетили, и пришлось сменить позицию. Я встал возле окна и время от времени, выглядывая, пытался найти цель. Но теперь противник стал осторожнее. Мужички прятались за деревьями, и выходить на открытое пространство не торопились. А затем они попытались отогнать свои машины с линии огня. Чего-то подобного я ждал и позвал родственника:
– Дядька! Ты мне нужен!
Андрей Иванович вернулся и встал у соседнего окна. Враги продолжили обстрел из четырёх стволов, а два бандита заводили второй уазик и внедорожник. Всё просто – часть вражеского отряда прикрывала своих, не давая нам высунуться. Но стоило рискнуть, и мы ответили. Дядька резко подался из-за угла и дал длинную очередь по внедорожнику. Прикрытие отвлеклось на него, и наступила моя очередь. Но я бил экономно.
Дах-дах-дах-дах! Четыре выстрела по внедорожнику, рассадил ему стекло и, кажется, задел водителя. Снова спрятался, а в помещение влетело несколько пуль.
Опять Андрей Иванович. Он полностью опустошил магазин и сел на пол.
Я выглянул. Второй уазик просел, как и первый, а водитель убегал в лес.
Да-дах! Две пули ему вслед. Но в этот раз я не попал, и он скрылся в зелёнке.
– Что они теперь предпримут? – весело спросил старший.
– В обход пойдут и попытаются атаковать с тыла, – отозвался я. – Или вызовут подмогу. Кстати, что пленный говорит?
– Ничего. Крепкий старик.
– Совсем ничего не узнал?
– Судя по наколкам, бывалый сиделец. Статьи разбойные. Не вор в законе, но бандюга в авторитете.
– А тот, кто над ним, наверное, покруче будет?
– Сто процентов. Какой-нибудь местный дон Корлеоне.
– Предложения есть, как выбираться станем?
– Пока нет. Нам бы ночи дождаться и самим в гости к бандитам сходить. Я сам пойду, а ты на охране.
– Нет уж. Если идти, так вместе.
– Посмотрим… – Дядька замолчал, и в этот момент включилась трофейная рация:
– На связи есть кто? Веретено, ты живой?
Голос басовитый, и сразу представился солидный мужчина, который привык принимать решения и отдавать приказы. Не иначе, главарь.
Дядька ответил:
– Веретено пока жив. Но говорить не может.
– Слышь, фраер. – В голосе главаря появилась угроза. – Ты ошибку совершил, что моего человека повязал и первым стрельбу открыл. Мы бы тебя и дружка твоего молодого отпустили. Но ты сам нарвался, и мы тебя на куски рвать будем, на ремни порежем.
– Так подходи. Чего в зелёнке спрятался? И буром на меня переть не надо. Не из пугливых. Лучше назовись. Кто такой?
В ответ ничего. Местный авторитет решил прервать беседу. А я заметил, как слева от дома шевельнулись кусты. Противник смещался, обходя нас по флангу. Опаньки! Посмотрим, что дальше.
– Дядька, – окликнул я родича.
– Чего?
– Нас обходят. Я на крышу полез.
– Давай. Только осторожней.
– Само собой.
Спустя минуту я был на крыше, которую покрывала жесть. Тут и там дырки от пуль. Торчат слуховые окна, так что есть где пристроиться, и я выглянул наружу.
Сначала ничего не заметил, а потом засёк двух мужиков с ружьями, которые перебежками приближались к хутору с тыльной стороны. Но бежали они не к нашему дому, а к соседнему. Понятно. Решили закрепиться и обстреливать нас с двух сторон.
Я попробовал прицелиться. Но ничего не вышло, не повернуться, не развернуться. Думал, что здесь будет удобная позиция, но ошибся. А на втором этаже окна расположены так, что с фланга мы не прикрыты. Дурацкая планировка, и выход один – идти на сближение с противником. Поэтому я спустился на первый этаж, на ходу предупредив родственника, что выйду из дома.
– Стой! – попытался меня остановить Андрей Иванович, но я сделал вид, что не слышу, и выскользнул через окно в палисадник и рванул к забору из плит.
Остановился возле калитки, замер. Противник рядом. Где-то очень близко. Но калитка без щелей, как и забор. Что делать?
Я решился. Потянул запор, выглянул в поле и сразу увидел вражеских бойцов. Два крепких мужика крались вдоль забора, обернулись на скрип калитки, и наши взгляды встретились.
Они находились в более выгодной позиции и открыли огонь раньше. Но я успел спрятаться во дворе и накинуть запор.
По калитке и плитам забора ударил свинец. Наверняка противник стрелял крупной картечью. А потом я услышал голос:
– Ушёл! Падла!
На лбу крупные капли пота, которые, стекая, заливали глаза. Нервы на пределе, и меня слегка колотило. Ведь только что я избежал смерти. Но дело не сделано, и, смахнув рукавом едкий солёный пот, я подошёл к забору в том месте, где должны находиться враги.
– Коля, не стреляй! – услышал я первого врага.
– Двигаем дальше, – отозвался второй.
«Ага, сейчас вы двинетесь. Только совсем не туда, куда вам надо».
Вынув из разгрузки Ф-1, я выдернул чеку и перекинул гранату через забор.
– Что это?! – встревоженный вскрик.
– Баран! Граната!
Взрыв! Я услышал, как осколки оцарапали стену, а потом стоны.
«Может, заманивают?»
Вслед за «эфкой» отправилась РГД-5. Опять взрыв, и всё стихло.
Я вернулся к калитке и, выставив перед собой ствол автомата, выбрался наружу. Враги находились под забором, и один, несмотря на два взрыва, ещё был жив. Его контузило и сильно посекло осколками, однако он пытался уползти в поле. Как пленный он бесполезен, и я его добил. Один выстрел в голову – и готов. Я забрал их оружие, два гладкоствольных карабина, сдёрнул охотничьи разгрузки с запасными магазинами и вернулся в дом.
– Ты что, дурак?! – Дядька встретил меня внизу. – Тебя подстрелить могли! А что, если их прикрывали из зелёнки?!
Я промолчал. Дождался, когда он перестанет орать и доложил, что сделано. Только тогда он успокоился и сказал:
– Ладно. Хорошо, что хорошо кончается.
Мы вернулись наверх и больше в тот день ничего особого не произошло. Нас осадили. Время от времени из рощи прилетали пули и некоторые задели наш микроавтобус. К счастью, повреждения не очень серьёзные. А вечером, когда нам отрубили электричество и всё вокруг погрузилось во мрак, Андрей Иванович в одиночку пошёл убивать недобитков. Я хотел отправиться с ним, но он меня обманул. Велел подождать пять минут, а сам вышел и растворился в темноте. Где его искать? Если вслед пойду, могу под свою пулю попасть. Он меня просчитал, и я остался караулить дом.