Викинги бросились ей наперерез. Завязалась ожесточенная стычка.
Яростное сопротивление саксов удивило свирепых северных воинов. Особенно отличился в бою предводитель саксов. Всадник ловко уворачивался от ударов топора и метко разил коротким мечом, прикончив четырех бойцов противника. Разъяренные викинги удвоили усилия и вшестером накинулись на всадника.
Скользящий удар топора сбил шлем с головы девушки, коса расплелась, густые волосы рассыпались по плечам. Викинги изумленно уставились на Эльфгиву.
– Воительница! – выкрикнул один. – В одиночку четверых поразила!
Враги с похотливыми криками бросились к Эльфгиве. Багровая пелена гнева застила глаза девушки. Эльфгива яростно отбивалась, думая лишь об одном: как спасти беспомощных людей. Викинги дрогнули и стали отступать. Внезапно за спиной Эльфгивы раздался голос брата:
– Уведите ее!
Девушка рвалась вслед за викингами, но ее коня схватили под уздцы и повернули к Саруму. Через миг она пришла в себя. Отряд саксов скакал по взгорью. Эльфстан улыбнулся сестре.
– Надо спасти семью Порта! – воскликнула Эльфгива.
– Поздно, – сокрушенно вздохнул брат.
Девушка невольно вздрогнула. К счастью, в пылу битвы она не видела, что происходило на подворье, а вот Эльфстан стал свидетелем жестокой резни. Трое викингов схватили жену Порта и по очереди изнасиловали ее. Когда забава им прискучила, один из них, здоровяк с широким лицом в оспинах, хладнокровно перерезал женщине горло. Пастуха и его сына-подпаска тоже убили. Рабы беспомощно метались по двору, ища укрытия. Несколько минут викинги невозмутимо следили за испуганными людьми, а потом перебили их одного за другим. Двое детей Порта – семилетний сын и малышка-дочь – испуганно жались друг к другу посреди кровавой бойни. Два викинга занесли топоры, но тут с вершины холма раздался хриплый крик:
– Бар-ни-кель!
С холма спускался настоящий великан – он отправился на разведку в одиночку, но, услышав звуки битвы, пришел узнать, в чем дело. Викинги недоуменно уставились на него.
– Бар-ни-кель! – снова проревел он.
Странный приказ «Bairn ni Kel» – «детей не убивать» – удивил свирепых бойцов; обычно викинги убивали всех подряд.
Исполинский воин подошел к детям, с отвращением оглядел залитый кровью двор и, покровительственно опустив тяжелую длань на голову старшего мальчика, хмуро помотал головой. Викинги неохотно опустили топоры, не осмеливаясь перечить суровому великану.
В дальнем конце лощины послышался смех – соратники исполина знали о его странной привычке сохранять жизнь малолетним детям, а потому прозвали его Барникель; впоследствии это прозвище станет фамилией далеких потомков великана.
Викинги разграбили подворье Портия, но дети остались в живых и испуганно забились в загон, ища тепла и утешения среди овец.
Пять дней жители Уилтона провели в дороге, скрываясь от викингов. По пути к беглецам присоединялись обитатели соседней деревушки Шафтсбери. Викинги не появлялись, и крестьяне, утратив страх, стали уходить из обоза в окрестные леса и долины. Эльфвальд пытался их отговорить, но элдормен Вульфгар заявил:
– Пусть убираются восвояси! Нам всех не прокормить.
Впрочем, жители Сарума не оставили своего тана.
Обозы достигли южной оконечности Сельвудского леса, за которым начинались болотистые равнины и плодородные красноземы Юго-Западной Англии. На пятый день беглецы подошли к древнему аббатству в Гластонбери – здесь, по утверждению монахов, был похоронен Артур, легендарный воитель кельтов. Вульфгар послал бойцов в разведку и заявил тану:
– Король скрывается где-то неподалеку.
На следующее утро обозы пришли в лагерь Альфреда на острове Этелни. На невысоком холме посреди болота стояли палатки, наскоро сооруженные хижины и камышовые шалаши. В лагере было сыро и холодно. Каждый день на подмогу беглому королю прибывали жители окрестных деревень. Люди Вульфгара, Эльфвальда и других танов усилили войско, а знатных господ сразу же отвели к королю.
Альфред, невысокий и щуплый, с детства отличался слабым здоровьем и всю жизнь мучился странными болями в животе, однако неукротимый нрав и проявленная в сражениях доблесть сделали его великим правителем.
Король радостно приветствовал танов и, устремив на них напряженный взгляд голубых глаз, горячо пожал им руки.
– Мои верные друзья, как я счастлив вас видеть! – воскликнул он и удрученно добавил: – Многие решили, что я погиб, ведь мы были совершенно не готовы к нападению.
Неожиданное появление викингов едва не сокрушило короля. Вот уже семь лет он пытался укрепить Уэссекс и привести в исполнение свои великие замыслы: выстроить храмы, восстановить монастыри и школы и возродить утраченную культуру латинян, которой в прошлые века по праву славились северные англосаксонские королевства Нортумбрия и Мерсия.
– Примером нам должны служить древние англосаксонские королевства и франкская династия, – убеждал король своих придворных.
И действительно, после упадка Римской империи двор франкского императора Карла Великого был средоточием культурных ценностей Западной Европы, и Альфред мечтал о подобном величии для Уэссекса. Однако постоянные набеги викингов на север Британии и нерасторопность ее южных правителей измучили жителей острова.
Уэссекс необходимо было во что бы то ни стало защитить от разорения свирепыми викингами, иначе все дерзкие замыслы Альфреда пошли бы прахом.
– Нужно укрепить города, создать флот и охранять побережье, – объяснял он танам. – А войско…
Англосаксонское войско, так называемый фирд, на деле являлось ополчением. Каждый тан обязан был послать на войну свободных земледельцев из своих владений, причем на строго определенное число дней в году; воины неохотно покидали свои подворья, и даже самые верные керлы часто оставляли службу, чтобы вовремя собрать урожай. Фирд не выдерживал столкновения с сильным противником и не был приспособлен для наступательных действий. Альфреду предстояло существенно преобразовать армию. Более того, в Уэссексе практически не было надежных крепостей – первыми оборонительными сооружениями англосаксов стали недавно возникшие города-бурги, обнесенные крепостными стенами. По замыслу Альфреда бурги должны были сетью покрыть всю территорию королевства, так чтобы любой поселок находился не далее чем в двадцати милях от крепости.
– На каждом отрезке крепостной стены должны находиться четыре защитника, то есть один воин на каждые пять футов, – настаивал Альфред. – Значит, необходимо наделить каждый бург землей для пропитания воинов, из расчета одна гайда на человека.
Так была заложена система земельных наделов для укрепленных саксонских городов. Уилтону, окруженному стенами в милю длиной, полагалось 1400 гайд земли.
Альфред также намеревался заложить флот, состоящий из быстроходных шестидесятивесельных кораблей, однако неожиданное вторжение викингов посреди зимы разрушило все его замыслы.
– Вот я и прячусь тут, в болотах, как преступник, – жаловался он танам, прибывшим из Сарума.
В лагерь все чаще и чаще приходили дурные вести: викинги свирепствовали на всей территории Уэссекса.
– Поделят они Уэссекс между собой, как Мерсию, – пробурчал элдормен Вульфгар. – И во всей Британии установят Данелаг.
Эльфвальд особой приязни к элдормену не испытывал, однако понимал, что если англосаксы не дадут отпор викингам, то королевство Уэссекс исчезнет навсегда.
– Весной поднимем людей и пойдем в наступление, – уверенно пообещал король Альфред.
Через два дня Эльфвальду сообщили, что Эльфвин и Озрик погибли в разоренном викингами Твайнхеме. Тан отыскал семью плотника и как мог утешил их. О мерзком обращении Эльфвина с Озриком никто так и не узнал.
– Мы отомстим за Эльфвина, – сказал Эльфвальд сыновьям. – И за Озрика, и за родных Порта.
Прошло три недели. Холода не отступали, однако на болота прибывали все новые и новые люди, и в душе Эльфвальда затеплилась надежда.
В королевской палатке постоянно толпились таны и элдормены. Король Альфред ничем не выказывал отчаяния и настойчиво возвращался к обсуждению дел первостепенной важности.
– Вот, поглядите, – говорил он танам, указывая на стопку книг на столе. – Мои наставники читают мне историю нашего народа, написанную больше столетия назад Бедой Достопочтенным. Великий был человек! В наше время таких нет. А я так надеялся… – печально вздохнул король и пылко продолжил: – Однако, друзья мои, не следует отчаиваться. Я черпаю утешение в трудах Боэция[19]. Когда-нибудь я переведу их с латыни на родной язык… – Он с улыбкой поглядел на Эльфвальда. – Так что поскорее учись читать!
В «Утешении философией», труде четырехсотлетней давности, написанном знаменитым римским философом перед казнью, утверждалось, что душевного покоя можно достичь, лишь устремив ум к вечной, божественной истине, что нашло отклик среди многих христиан; труды Боэция, наряду с трактатами Августина Блаженного, определили развитие философской и богословской мысли в Средние века.
– Для развития ума весьма полезно изучение трудов Боэция и Августина, и всякий должен знать «Правду Ине»[20], – часто говорил король Альфред. – Только ученость поможет нам превозмочь трудности.
К середине февраля нехватка еды в лагере стала ощутимой. Охотники ежедневно уходили на поиски провизии, но возвращались ни с чем. Тогда Эльфвальд решился на отчаянный поступок.
Отправив из Уилтона по реке лодки с королевскими и монастырскими ценностями, тан даже не надеялся, что они сумеют уйти от викингов, однако Тостиг и младший сын тана, Эльфрик, провели шесть лодок по рекам и прибыли в лагерь Альфреда всего через три дня после прихода туда обозов. Все ценности удалось спасти.
Лазутчики сообщили, что отряды викингов стоят по всей долине Уайли, но во владениях тана в Саруме неприятеля нет.
Однажды утром Эльфвальд позвал к себе раба и объяснил ему свою задумку.
Тостиг, узколицый и остроносый, с близко посаженными глазами и длинными сальными волосами, производил неприятное впечатление; тощие руки и длиннопалые ладони делали раба похожим на муху-поденку, кружащую над рекой. Раб угрюмо молчал, слушая хозяина, и не отрывал взгляда от земли. Впрочем, Тостиг всегда выполнял приказания и постоянно снабжал кухню тана свежей речной рыбой.
– Как по-твоему, получится у тебя или нет? – спросил Эльфвальд.
– Наверное, – буркнул Тостиг, не поднимая глаз.
– Возьми в помощники, кого пожелаешь. Эльфстан или Эльфрик с удовольствием с тобой пойдут.
– Нет, они только мешать будут, – упрямо помотал головой раб.
– Ну, как хочешь. Удачи! – пожелал тан, и на этом разговор закончился.
Вечером Тостиг и его семейство в молчании столкнули шесть лодок в реку и уплыли. Тан решил, что больше никогда их не увидит.
Через десять дней раб вернулся. Ему удалось незаметно провести лодки по рекам мимо всех стоянок викингов, под покровом ночи проплыть мимо Уилтона и без труда добраться по Авону во владения тана. Сарумские кладовые не разграбили, и Тостиг, выполняя повеление Эльфвальда, нагрузил лодки съестными припасами и так же неприметно отправился назад на Этелни.
Тан пригласил короля на берег, и по лицу Альфреда расплылась довольная улыбка.
Из лодок выгрузили десять бочонков меда, две сотни голов сыра, сорок мешков муки, кувшины эля, двести фунтов корма для скота и двадцать бараньих туш.
– В этом году я сам тебе феорм доставил, – гордо объявил Эльфвальд.
Альфред захохотал, хлопнул верного тана по плечу и едва не разрыдался от избытка чувств – подумать только, Эльфвальд вспомнил про феорм даже в то время, когда стране грозила страшная опасность!
Феорм представлял собой англосаксонскую разновидность полюдья, когда король с дружиной объезжал владения своих вассалов и собирал натуральную дань: зерно, муку, скот, мед, воск, шкуры и прочее.
– Ничего, тан Эльфвальд, еще наступит день, когда король Уэссекса сам к тебе за феормом явится, – вздохнул Альфред и повернулся к Тостигу. – С этой минуты ты свободный человек. Я возмещу твоему тану стоимость выкупа.
Раб угрюмо отвесил почтительный поклон, но не произнес ни слова.
Однако больше всего Эльфвальд обрадовался, увидев в последней лодке двух ребятишек.
– Зовите Порта, скорее! – крикнул тан со слезами на глазах.
Вечером дети рассказали отцу, что несколько недель прятались в овечьем загоне, а потом – в опустевших палатах тана и что жизнь им спас седобородый великан по имени Бар-ни-кель.
Битва при Эдингтоне состоялась весной 878 года. Хотя в битве участвовали скромные силы англосаксов, ее значение для последующей истории страны ничуть не уступает битве при Гастингсе, разгрому испанской Армады или битве за Англию.
К началу весны в лагере Альфреда остро ощущалось напряженное ожидание. Король разослал лазутчиков следить за действиями викингов и отправил гонцов за подкреплением. В конце марта пришло известие, что дружина, отправленная королем на юго-запад, собрала значительные силы и одержала победу над викингами, прибывшими к берегам Уэльса на двадцати трех кораблях. Англосаксонские воины уничтожили тысячу бойцов неприятеля. Весть о первом успехе воодушевила обитателей лагеря. Сыновья тана рвались в бой с врагом.
– Давайте нападем на Гутрума прямо в Чиппенгеме, – требовал Эльфстан. – Зададим ему трепку!
Король Альфред в бой не торопился: слишком долго сражения с викингами чередовались временным перемирием, выплатой данегельда[21] и кратким отступлением врага.
– На этот раз викингов надо разбить окончательно и бесповоротно, – настаивал Альфред.
Гонцы приносили вести, что окрестные таны готовы примкнуть к королевской дружине.
На Пасху все обитатели лагеря собрались в поле, где установили высокий деревянный крест. Уилтонские монахини и монахи из свиты короля отслужили праздничное богослужение, а затем Альфред встал у креста и обратился к толпе:
– Да поможет нам Господь изгнать проклятых викингов из Уэссекса!
Однако, прежде чем выступить в поход, тан Эльфвальд столкнулся с непредвиденной трудностью: Эльфгива тоже собралась на войну с викингами.
Стычка дочери с викингами в Саруме весьма обеспокоила тана; по возвращении Эльфгивы он отправил ее в повозку к матери, а в лагере девушка смиренно помогала по хозяйству, убирала и готовила еду.
– Дочь моя удержу не знает, – признался тан Альфреду, – но отцовской воле подчинится.
Однако же пасхальным вечером Эльфгива заявила отцу:
– Я тоже буду сражаться с викингами.
– Женщинам воевать негоже, – сурово ответил Эльфвальд.
– Ну и что? – упрямо возразила она.
– Останешься в лагере! – велел тан. – И больше я говорить об этом не желаю.
– Я не хуже любого воина, – сказала Эльфгива.
Эльфвальд разгневался и вперил в дочь грозный взгляд. Да как она смеет ему перечить! Впрочем, втайне он гордился необычайной силой и доблестью дочери, однако опасался насмешек своих знатных соотечественников – девице так себя вести не пристало.
– Останешься в лагере! – повторил он и отвернулся.
На следующее утро, когда к Эльфвальду пришли сыновья, он разгневался еще больше.
– Эльфгива никогда не подведет, а в бою от нее больше толку, чем от иного воина, – сказал Эльфстан.
– А если ее убьют? – раздраженно спросил отец.
– Ты же знаешь, она своего всегда добьется, а коли суждено ей погибнуть от меча викинга, так лучше в честном бою.
С этим согласился даже старший сын тана, рассудительный Эльфрик.
– Еще бы ему не согласиться! – рассмеялся Эльфстан. – Эльфгива пригрозила, что руку ему сломает, если он сестру не поддержит.
Эльфвальд понял, что спору следует немедленно положить конец.
– Приведите ко мне Эльфгиву, – велел он. – О сражениях и речи быть не может. А если станет упираться, приставлю к ней стражу.
Братья смущенно переглянулись.
– Она уже сбежала из лагеря, – признался Эльфрик. – Сказала, что, если ты ей запретишь, она тайком за нами последует. Но если ты вдруг передумаешь, то мы дадим ей знать.
Эльфвальд ошеломленно посмотрел на сыновей:
– А почему вы ее не остановили?
– Как же, остановишь ее! – ухмыльнулся Эльфстан. – Она первой меч ухватила.
Поначалу тан не находил слов от возмущения, а потом смирился и вздохнул:
– Надо мной все войско будет смеяться. Ладно, передайте ей, что я разрешил ехать с нами.
Спустя несколько дней королевское войско отправилось в поход. Для охраны лагеря оставили небольшой отряд, и Эльфвальд велел Порту примкнуть к стражам.
– Позволь мне пойти с вами! – взмолился однорукий овчар. – Я поклялся отомстить врагам за жену.
Тан со вздохом кивнул. Жена Эльфвальда и настоятельница монастыря возглавили женскую общину лагеря. Женщины обзавелись оружием, и даже Эдита гордо потрясала копьем.
Все ценности погрузили на лодки, и Тостиг по приказу тана должен был спрятать их в Саруме. Рыбак, с напряжением упираясь длиннопалыми ступнями в берег, столкнул лодку в бурную реку. На англосаксонских воинов он не обращал внимания, и тану стало любопытно, о чем он задумался.
Поначалу спутники тана посмеивались над свитой Эльфвальда: всего три воина, один из которых – женщина.
– Ха, защитница выискалась! – язвительно воскликнул один.
– Викингам будет не до смеха, – уверенно возразил его приятель.
Тан, слушая такие разговоры, втайне гордился своей храброй дочерью.
Королевское войско собиралось на опушке Сельвудского леса, в двух днях пути от Этелни. Эльфвальд надеялся, что и остальные уэссекские таны сдержат свое обещание и пришлют королю подкрепление. Он едва не вскрикнул от радости, когда увидел у леса огромную армию.
Англосаксонское ополчение двинулось на север, на битву с захватчиками.
На следующий день в пятнадцати милях к югу от Чиппенгема англосаксов встретила языческая армия Гутрума. Шлемы викингов грозно блестели на солнце. Королевское войско приготовилось к наступлению. Рядом с Эльфвальдом стояли его дети – Эльфрик справа, Эльфстан и Эльфгива слева, а Порт занял место за спиной тана.