Здесь и в самом деле не будет никаких проблем: ведь Владимир Путин привык доверять Дмитрию Медведеву, и наоборот. И даже важнее то, что наоборот.
Мало кто или почти никто, по-моему, не обратил внимания на эти ключевые слова. А на самом деле именно они позволят потом Владимиру Путину произнести: а я все по этому поводу сказал еще в феврале 2008 года. А у вас только сейчас глаза открылись?
Владимир Путин еще долго радовал телезрителей своими народными афоризмами (до тех пор, пока «Первый канал» и канал «Россия» не выключили прямую трансляцию почти через два часа после ее начала). «Вы хотите, чтобы я землю ел из горшка с цветами?» (в ответ на отчаянную просьбу дать обещание, что деноминации не будет). «А Францию кто спросил? Шиш!» (про размещение противоракет в Европе). «Стройки дурацкие, где там смыливают, закройте!» (про дурацкие стройки). «Можно шило в стенку и залечь на боковую!» И наконец он произнес фразу дня:
– Все выковыряли из носа и размазали по своим бумажкам!
Он имел в виду, разумеется, западных журналистов.
Не застал его врасплох и вопрос журналиста из французской газеты Figaro, который напомнил президенту, что в Чечне 99 % населения проголосовали за «Единую Россию», и спросил, сможет ли показать такой же результат Дмитрий Медведев.
Этот вопрос задел президента России за живое, и он придумал эффектный, наверное, по его мнению, ход: предложил ответить на этот вопрос чеченскому журналисту, который на пальцах объяснил коллеге, что именно в этом и состоит воля народа.
Президент решительно поддержал чеченского журналиста и, таким образом, свою искренность, которую он демонстрировал в начале пресс-конференции, теперь с поразительной легкостью дезавуировал. Ведь очевидно, что не может же быть такого абсурдного результата, и что в национальных республиках перестарались, и что защищать тех, кто перестарался, значит быть лукавей их (потому что они-то хотели как лучше, а президент России говорил как всегда).
Но он сейчас защищал своих, и его больше ничего не беспокоило. Журналист Figaro не был своим. Он был по другую сторону баррикад. И главное, что теперь, после этого ответа он действительно был по другую сторону.
Еще два раза президент высказался по принципиальным вопросам. На вопрос корреспондента BBC насчет того, нет ли раскола в политическом руководстве страны, а то Анатолий Чубайс и Алексей Кудрин говорят, что агрессивная внешняя политика России мешает развитию экономики, Владимир Путин ответил, что он «что-то не заметил, чтобы среди тех, кого вы назвали, были те, кого можно было бы отнести к политическому руководству страны».
Президент ответил на вопрос корреспондента «Известий» Екатерины Григорьевой, и из ответа стало понятно, что он собирается проработать в должности председателя правительства «столько же, сколько Дмитрий Медведев – на посту президента России» (тут Владимир Путин первый раз не сделал ритуальной оговорки насчет избирателей, которые должны еще подумать, доверить ли тому и другому такую большую страну, и не сказал, что он не собирается выставлять свою кандидатуру на президентских выборах 2012 года).
Наконец президент сообщил юноше из Омска, что ему, Владимиру Путину, ничто не мешает повесить портрет нового президента у себя в рабочем кабинете. Владимир Путин, правда, оговорился, что ему «не нужно вывешивать портрет Дмитрия Медведева, чтобы выстроить с ним личные отношения».
После этого возник милый сюжет с валентинкой. Журналистка радиостанции «Шансон» спросила, поздравил ли Владимир Путин кого-нибудь с Днем Святого Валентина и если да, то кого. Это был, конечно, вопрос по существу. Президент первый раз откровенно смутился и сгоряча рассказал, что он утро провел в спортзале и не успел никого толком увидеть, а потом вдруг вспомнил, что он, конечно, поздравил жену с Днем Святого Валентина, но просто валентинку подарить не успел.
А журналистка призналась, что хочет подарить президенту валентинку в связи с профессиональным праздником всех влюбленных. Она, конечно, очень хотела, чтобы эта пресс-конференция запомнилась всем ею, журналисткой радио «Шансон», а не кем-нибудь другим, и делала для этого все, что могла.
Она даже смогла подойти в конце пресс-конференции к пресс-секретарю президента Алексею Громову и передать ему валентинку для Владимира Путина. То есть она пошла до конца. Она объяснилась президенту в любви. И теперь стояла на лесенке возле сцены и, похоже, рассчитывала на взаимность.
* * *Перед своим уходом с пресс-конференции Владимир Путин намерен был сказать последнее «прости» лидерам стран СНГ. Поэтому он договорился с каждым из них, чтобы они приехали на саммит в конце февраля 2008 года, хотя саммит был намечен на июнь.
И 22 февраля 2008 года он принял в Доме дружбы на Воздвиженке президентов стран СНГ, чтобы к тому же представить человека, с которым им предстоит встречаться на саммитах Содружества дальше. От выступления Владимира Путина при прощании с коллегами можно было ждать особой пронзительности, но президент России снова сумел обмануть ожидания публики.
Одна за другой машины с лидерами СНГ подъезжали к отремонтированному Дому дружбы. Я видел, как из своей машины пулей, словно в ней начался пожар, вылетел президент Грузии Михаил Саакашвили. Он влетел в фойе, где уже стояли несколько его коллег, натолкнулся на Владимира Путина, причем оживился так лихорадочно, как будто совершенно не ожидал его тут встретить, и бросился в зал заседаний, который к тому времени был совершенно пуст, потому что как раз Михаила Саакашвили все и ждали в фойе.
При этом даже при его появлении начать работать никто не торопился. Лидеры СНГ, по-моему, отдавали себе отчет в том, что именно это фойе им гораздо нужнее зала заседаний. Мне кажется, именно из-за этих коротких разговоров в фойе они сюда прежде всего и прилетели.
Вот президент Украины Виктор Ющенко отвел в сторону Владимира Путина и долго ему что-то втолковывал. Причем президент России за несколько минут не произнес ни одного слова: для Виктора Ющенко они были, кажется, лишними, он сам еле успел выговориться.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко слишком горячо что-то объяснял президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, чтобы можно было предположить, что президент Белоруссии говорит на какие-нибудь отвлеченные темы, а не об особом пути казахстанской нефти в Белоруссию, а вернее, об особых условиях ее поставок для Белоруссии. У президента Казахстана, впрочем, хватило мужества ни разу не кивнуть Александру Лукашенко.
В какой-то момент Нурсултана Назарбаева крепко взял под локоть наконец осознавший, где сейчас происходят основные события, Михаил Саакашвили. Он, судя по всему, намерен был пусть даже силой оттащить господина Назарбаева от господина Лукашенко. Видимо, потому, что интересы у президентов Белоруссии и Грузии был одинаковые, Нурсултан Назарбаев инстинктивно сопротивлялся им обоим. Когда ситуация стала совсем уж неприличной (Михаил Саакашвили продолжал тащить Нурсултана Назарбаева к себе), Александр Лукашенко, криво улыбнувшись, великодушно отошел к группе товарищей, стоявшей у окна.
Душой компании был президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов. Его окружили президент Киргизии Курманбек Бакиев, президент Таджикистана Эмомали Рахмон, президент Армении Роберт Кочарян. Рассказам президента Туркмении все эти люди, сбившиеся в очень тесную кучку, словно специально для того, чтобы больше никому не было слышно, смеялись просто взахлеб, до слез, по-моему, в глазах. Представить себе нечто подобное еще год назад, при Сапармурате Ниязове, который предпочитал вообще игнорировать саммиты СНГ, было невозможно.
Последним, с кем удалось уединиться возле шторы в фойе Виктору Ющенко, стал Александр Лукашенко.
Интересно, что по результатам их блица президент Украины выглядел странно опечаленным, а у Александра Лукашенко вид был просто торжествующий. Очевидно, это был первый случай за тот день, когда президенту Белоруссии дали договорить.
В общем, за несколько минут в фойе состоялось столько молниеносных дву– и многосторонних переговоров, что повестку дня работы неформального саммита можно было, кажется, считать исчерпанной.
Впрочем, для кого-то саммит только начинался. В фойе, когда присутствующих попросили заходить в зал, вдруг появился первый вице-премьер Дмитрий Медведев. Он встречал лидеров СНГ у входа в зал заседаний. Это тоже должно было выглядеть, очевидно, предельно неформально, но я давно не замечал, чтобы что-то в жизни выглядело настолько формально (церемония вручения наград американской киноакадемии «Оскар» выглядела на этом фоне апофеозом баловства и импровизации).
Данью протоколу не выглядели только объятия Дмитрия Медведева с Александром Лукашенко. Очевидно, это была дань их отношениям.
Владимир Путин сказал, что рад приветствовать участников саммита в Москве (а было бы интересно, если бы напоследок он вместо этой ритуальной фразы сказал им то, что действительно думал по этому поводу), и передал слово председательствующему в СНГ Курманбеку Бакиеву – только для того, чтобы тот передал слово президенту России Владимиру Путину. Было такое впечатление, что никто не хочет начинать первым. Но Владимиру Путину все-таки пришлось.
Владимир Путин сказал, что рад приветствовать участников саммита в Москве (а было бы интересно, если бы напоследок он вместо этой ритуальной фразы сказал им то, что действительно думал по этому поводу), и передал слово председательствующему в СНГ Курманбеку Бакиеву – только для того, чтобы тот передал слово президенту России Владимиру Путину. Было такое впечатление, что никто не хочет начинать первым. Но Владимиру Путину все-таки пришлось.
Президент России предложил коллегам рассмотреть программу экономического развития СНГ до 2020 года (она, возможно, рифмуется с его программой развития России на тот же срок). Я подумал, что Дмитрий Медведев должен теперь выступить с детализацией этой программы в расчете на четыре года.
О Дмитрии Медведеве было сказано несколько важных слов. Он, например, оказался одним из основных авторов политики России в СНГ (это было очень кстати для человека, который является преемником Владимира Путина – теперь очевидно, что и в этом тоже).
* * *А ведь еще совсем недавно, буквально в начале 2008 года, некоторые лидеры стран СНГ были не согласны с этим. Так, 6 февраля президент Узбекистана Ислам Каримов сделал настолько рискованные признания насчет предстоящих президентских выборов в России, что дал повод всерьез задуматься насчет президентского будущего самого Ислама Каримова.
– Я всегда был сторонником того, – говорил президент Узбекистана, – чтобы Владимир Владимирович согласился с предложением, исходившим в том числе и от меня, и поставил бы свою кандидатуру на третий срок.
Понемногу пафос узбекского президента становился понятнее. Он ведь убедил прежде всего граждан своей страны в том, что если уж он сделал Владимиру Путину такое предложение, то господин Путин от него просто не сможет отказаться.
И теперь Исламу Каримову предстояло найти достойное оправдание тому парадоксальному факту, что господин Путин все-таки проигнорировал это лестное предложение.
– Сегодня, очевидно, поздно об этом говорить (впрочем, в словах Ислама Каримова не было никакой уверенности, что и в самом деле поздно. – А. К.), но я не жалею, я испытываю хорошее удовлетворение, что поставил этот вопрос, и чувство большого удовлетворения перед своей совестью от того, что этот вариант мог бы состояться, и убежден, что об этом никто бы не пожалел.
Ислам Каримов говорил так, словно кандидата в президенты России Дмитрия Медведева нет даже в проекте или что он его совершенно не воспринимает как преемника Владимира Путина. Для Ислама Каримова преемником Владимира Путина является сам Владимир Путин.
– И если бы об этом кто-нибудь что-нибудь сказал бы, они тоже со временем бы поняли, – произнес Ислам Каримов, мне показалось с некоторой даже угрозой в голосе. – Это было бы наиболее приемлемое и наиболее правильное решение в тех условиях, в которых мы живем.
В тех условиях, в которых живет Ислам Каримов, это и в самом деле было бы, наверное, самое правильное решение. Но, как следует из решения господина Путина, он живет в других условиях.
Ведь, несмотря на то, что Ислам Каримов откровенно дал понять, что, по его мнению, выдвинуть Дмитрия Медведева кандидатом в президенты России было решением по крайней мере не наиболее приемлемым и что для него, Ислама Каримова, человеком, с которым он станет разговаривать, всегда будет Владимир Путин, президенту России речь президента Узбекистана вряд ли понравилась.
Хотя бы потому, что это все-таки он, господин Путин, выдвинул не себя на третий срок, а Дмитрия Медведева – на первый.
А с президентом России у президента Узбекистана после мая 2008 года будут, судя по всему, проблемы.
Так бывает, когда играет не твоя ставка. ***
Впрочем, на саммите 22 февраля 2008 года Владимир Путин поблагодарил коллег за совместную работу. В этом месте, мне казалось, была возможна и даже неизбежна какая-то щемящая нотка. Владимир Путин должен был попрощаться, наверное, каким-то все-таки особым образом. Я даже рассчитывал услышать что-то вроде «Берегите СНГ!..». Но Владимир Путин удержался от особой пронзительности. Он остановился в миллиметре от нее. Ему достаточно было просто застенчиво кашлянуть – и он бы перешел эту грань. Но у него не першило в горле.
Дмитрий Медведев впервые за время своей предвыборной кампании говорил как глава государства.
В этом смысле все для его коллег должно было стать ясно уже в этот день. Речь шла про общую транспортную политику, общую библиотечную систему, про общие нанотехнологии и общий переход на цифровую систему в телевещании. Именно на этом предстоит сосредоточиться в общей работе лидерам СНГ.
Речь Дмитрия Медведева была длинной, и после нее вдруг возникла пауза. Ее решил заполнить Владимир Путин.
– Без сомнения, – сказал он.
Вот теперь ни у кого и в самом деле не осталось сомнений, что Дмитрий Медведев не шутил.
Избранный президент глава 6
Президент России Владимир Путин проголосовал за своего кандидата на президентских выборах, несмотря на то что ему пыталась воспрепятствовать наблюдательница от ЛДПР. Стоит обратить внимание на то, что церемония передачи власти началась сразу после голосования в ресторане «Экспедиция», а закончилась в начале мая в Большом Кремлевском дворце.
Владимир Путин голосовал в здании Академии наук на Ленинском проспекте. Один из членов участковой комиссии подошел к журналистам и тихо сказал:
– Вон там, видите, бабушка сидит. Ну, вон там. С костылями. Вы когда будете идти мимо нее, осторожней.
– Не задеть случайно? – переспросил я.
– Да нет, – поморщился он, – она, по-моему, костыли неожиданно может выставить, когда мимо нее журналисты пойдут. Мы там с большой опаской ходим. Но она нас все-таки побаивается.
Я поинтересовался, почему же эта бабушка тут сидит. Все-таки речь шла об избирательном участке пока еще номер один, куда должен был вот-вот прийти президент страны. Можно ли тут сидеть так, как сидела эта бабушка? В ней же, можно сказать, часы тикали.
– Да она зарегистрировалась как наблюдатель от ЛДПР, – снова поморщился член участковой комиссии. – Вот в чем беда. Пришла и сидит с восьми утра. И ни на какой разговор не идет. Вообще на вопросы не отвечает. Только смотрит.
Информация, которую я получил, имела прикладное значение. Дело в том, что сейчас мы стояли за спиной у члена комиссии, которая должна была выдать Владимиру Путину бюллетень. А когда он пошел бы ставить галочку, мы перешли бы ближе к выходу, чтобы задать президенту какой-нибудь вопрос – прямо, так сказать, в лоб. И пройти предстояло как раз мимо бабушки.
В какой-нибудь другой день и в каком-нибудь другом месте такую бабушку со всеми почестями перенесли бы на руках в какое-нибудь другое помещение. Но в день президентских выборов она была неприкосновенна. И она понимала это, по-моему, лучше всех и в самом деле не реагировала ни на какие внешние раздражители. Я думаю, именно потому, что в бабушке была какая-то загадка, члены комиссии всерьез опасались, что она вдруг начнет совать нам под ноги костыли.
Я обратил внимание, как на участок вошла группа молодых людей с рюкзаками и со значками на куртках. Они обращали на себя внимание. Один из них был так бледен, что это бросалось в глаза даже здесь, в полутемном фойе Академии наук. Мне все казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Ноги его сначала не несли, а потом не держали.
Я услышал, о чем эти юноши разговаривают с членами комиссии. Они пришли на участок с открепительными талонами, чтобы проголосовать именно здесь и, судя по всему, именно тогда, когда тут появится Владимир Путин.
И ведь нельзя было сказать, что они выбрали не то время и не то место. Пожалуй, только здесь они могли сделать то же, что и журналисты, – задать вопрос Владимиру Путину в лоб.
Но тут я начал понимать, что по крайней мере один из них, тот, который бледнее смерти, скорее думает о том, что может в лоб получить. Он отговаривал товарищей продолжать эту безумную затею. Он говорил им, что они и так уже сделали все, что могли, и что больше, чем они, сегодня не сделает никто.
Впрочем, друзья, кажется, не слышали его. Они получали бюллетени по открепительным удостоверениям. То есть им их выдали. И вот они уже стояли с этими бюллетенями в руках и думали, что им делать дальше. Похоже, они считали, что голосовать – это как-то глупо. Они осознали, что у них произошел фальстарт. Владимир Путин еще не зашел, а они свой временной ресурс уже использовали.
– Так, – негромко сказал один из них, – берем бюллетени и уходим.
– А бюллетени зачем? – спросил кто-то.
– Чтоб доказательство было, что мы это сделали. И они покинули расположение участка – кажется, с большим облегчением.
На столе, за который должен был сесть Владимир Путин, лежали, кроме списка адресов, странные на первый взгляд предметы: длинная линейка, ножницы… Выяснилось, что линейка нужна для того, чтобы избирателям было удобней находить себя в списках, и понимать, где надо поставить подпись. О назначении ножниц торжественно, на весь зал, объявил председатель участковой комиссии № 2074 Валерий Балахнин: