– Как дела, девочки? – Я подошел к ним во главе процессии и перешел на испанский язык.
– Отлично, ваша светлость. – На лице Риты можно было прочесть миллион вопросов.
– Хорошо, сеньор, – с улыбкой сказала мадам Мария, и они втроем поклонились.
– А где остальные девчонки?
– Заняли очередь у зеркала, сейчас приведут себя в порядок и прибегут. А у вас как все прошло? – спросила Рита.
– Все отлично.
– А…
– И с Иваном и с твоим братом Данко тоже все отлично, не беспокойся. А ты почему молчишь, Луиза?
– У меня тоже все хорошо, сеньор, – поглядывая мне за спину, тихо сказала совсем смущенная молодая мама.
– Мальчик или девочка?
– Девочка, – пискнула она.
– Здорова?
– Да, сеньор.
– Не смущайся, Луиза, девочки нам тоже нужны. А как назвала?
– Так не называла еще. – Она удивленно посмотрела мне в глаза.
– Вот и ладно, чуть позже мы проведаем и тебя, и ребенка. Назвать поможем. И не переживай ни о чем, отныне и навсегда у тебя все будет в порядке. Что здесь нового, мадам? – повернулся к Марии.
– Дона Изабелла приехала с кузиной, доной Розарией. О вашем прибытии уже знают и сейчас ожидают на крыльце донжона.
– Что вы говорите?! Пойдемте. Девочки, вперед, – взял Любу и Таню под руки, но в это время из перехода на нас вывалилась стайка бегущих девчонок.
– О, сеньор, здравствуй, здравствуй! – защебетали они, внимательно осматривая двигающуюся за мной команду. Лицо Клариссы, увидевшей своего жениха Петра Кривошапко, засветилось радостью, так же выглядела и Ирина, к которой проталкивались брат Стас и небезразличный ей Артем Чайка. А вот в глазах Анны и Марии отразился испуг.
– Здравствуйте! Здравствуйте! Не переживайте, сеньориты, с твоим Сашей, Аня, все хорошо. И с твоим Николой, Маша, тоже. Сейчас они уже, наверное, на Канарах. – В это время Танька толкнула меня локтем в бок. – Да! Девчонки, хочу представить вам свою супругу Любовь и сестру Татьяну. Люба, Таня, разрешите представить вам великого алхимика и мою ближайшую помощницу мадемуазель Риту, кстати, – теперь уже я толкнул Таньку, – родная сестра нашего Данко. Это – пани Ирина, моя кума. Это – будущие супруги наших капитанов, сеньорита Анна, сеньорита Мария и сеньорита Кларисса. И, наконец, мадам Мария, управляющая этим феодом, и мадам Луиза, управляющая феодом Картенара. Заочно вы знаете почти обо всех, теперь, надеюсь, подружитесь. А сейчас все, все! Пошли дальше, нас ждут!
Опять подхватил под руки своих любимых девчонок и двинулся в крепостной переход. Действительно, на ступеньках донжона рядом с кузиной из Мадрида увидел радость мою. Если толстушка Розария считалась идеалом красоты нынешнего века и выглядела как женщина с портретов Рубенса, то стройная и подтянутая Изабель была идеалом красоты лично по моим понятиям. Впрочем, девочки, стоящие рядом со мной, смотрелись ничуть не хуже.
– Люба, Таня! Разрешите представить хозяйку феода дону Изабеллу и ее кузину дону Розарию. Дона Изабелла, дона Розария, – поймал теплый взгляд обеих женщин и перешел на понятный моим девчонкам французский, – разрешите представить мою супругу, дону Любовь, и сестру, донью Татьяну.
– Очень приятно, – радость моя мило улыбнулась и показала жемчужные зубки, – называйте меня просто Изабель.
– А меня – Рози́, – сказала ее кузина.
– Таня́! Люба́! – Девчонки сделали головками кокетливые движения-поклоны.
– Рад видеть тебя, дона, и тебя, Рози́, – облобызал обеим ручки. – Изабель, слышал, что у тебя намечалось прибавление в семействе?
– Да! – радостно воскликнула она. – У нас теперь появилась маленькая Реджина! Я вас познакомлю!
– Отлично! А мальчики как?
– Слава Всевышнему и Пресвятой Деве Марии, растут здоровенькие!
– Изабель! Радуюсь вместе с тобой. А как поживает твой уважаемый супруг?
– А что ему сделается? Очень хорошо поживает. Ой! А это кто такие? – Оглянувшись, увидел, как на замковую площадь выходят мои лыцари и казачки.
– Это жены и сестры моих воинов.
– Да, по их уверенному поведению вижу, что это не крестьянки.
– Какие уж есть, – пожал плечами, – к вашему сведению, это мой будущий двор.
– Двор? – Розария удивленно подняла брови.
– Микаэль на своих землях принц или дюк[2], правда, у них это называют князь, – уточнила Изабель.
– Тогда тебе своих дворянок стоило бы отправить на учебу в Мадрид, к доне Акуле, – сказала Розария.
– Акуле? Звучит зловеще. И чему у нее учат?
– Это мы ее так прозвали. А вообще это дона Августа, вдовствующая герцогиня Астурийская. Она является патронессой Института благородных девиц. Там не забалуешь, учатся без всяких каникул полтора года, изучают искусство, литературу, музыку, нормы поведения, правила дворцового этикета, а также обязательно французский и германский языки. Мы с Изабель тоже там учились.
– О! Мадрид! Это интересно! – воскликнула Танька, затем тихо добавила уже на родном языке: – Да и замуж выходить запретил на целый год, а так было бы не скучно. И впечатления новые.
– Рози, и сколько стоит это удовольствие?
– Тысяча пиастров учеба, плюс каждая сеньорита обязана иметь на руках еще тысячу – на пошив различной одежды.
– Ого! Дороже, чем учеба в военно-морской школе.
– Да, это так. Там обучаются только девушки из благородных богатых семей.
– Ясно. Изабель, ты не будешь возражать, если вся эта компания станет к тебе на постой дня на два?
– Ты что, всего лишь на два дня приехал? – Бровки Изабеллы приподнялись с удивлением и обидой.
– Нет, я с супругой, сестрой и еще пятью ребятами приехал на три месяца, на период штормов. Если не прогонишь, конечно.
– Что ты?! Что ты?! – Эта всегда сдержанная женщина энергично замахала руками. – Живите сколько хотите! Только вот куда всех ваших сеньорит разместить? Сейчас свободны только две гостевые комнаты.
– Да не переживай, в казарме угол отделим. На корабле и десятой доли таких удобств не было.
Два дня пролетели весело и быстро. Чего не ожидал, так того, что моему появлению искренне обрадуется падре. Все три месяца, которые здесь пробыл, в те дни, когда я никуда не отлучался, он считал необходимым скрашивать мое одиночество. Теологические споры мы больше никогда не вели, чаще всего играли в шахматы, дегустировали вина да говорили за жизнь. Оказывается, падре не всегда был священником, в молодости хулиганистый кабальеро тоже немало покуролесил.
В день прибытия Танька уговорила меня раскошелиться на учебу в Мадриде. Тогда-то, подумав и посоветовавшись с самим собой, собрал всех двадцать пять девчонок, которые прибыли с нами, и еще пять тех, которые жили в замке, а также их мужей и женихов. Любка уже была готова к разговору, правда, вначале для порядка немного возмутилась и поругалась, затем пошепталась с Танькой и приняла мое решение, как должное.
– Девчонки, вы еще совсем молоденькие – четырнадцать – шестнадцать лет, разве что Рита и Ира постарше. Все вы – жены и сестры моих воинов-лыцарей. То, что хочу предложить, выполнять необязательно. Завтра под командой Петра Кривошапко корабль отправится на Канары, и вы сможете двигаться дальше. Но хочу вам сказать, девчонки, что жизнь, к сожалению, такова, что нам не всегда приходится делать то, что хочется. Поэтому вашим любимым мужьям и женихам не сегодня, так завтра предстоит отправиться на покорение новых земель, и ближайшие пару лет видеться вы будете очень и очень редко. Лично я через три месяца уйду в кругосветное плавание и увидеть своих любимых жену, сестру и всех вас, таких симпатяшек, смогу только через год-полтора. Так вот, пока вы не обременены детьми, хочу предложить составить Любе и Тане компанию и отправиться на учебу в Институт благородных девиц, который находится в Мадриде. Учеба будет стоить одну тысячу серебром. Столько же нужно выделить на пошив новой одежды. – В помещении казармы зашелестел громкий шепот.
– Нет-нет, возвращать ничего не надо, казна берет затраты на себя. Конечно, когда-то и мы создадим подобную школу, но прежде чем кого-то чему-то учить, нужно самому овладеть предметом. Правильно? Вот я и надеюсь, что именно вы станете самыми первыми носителями нашей культуры, и именно вы начнете продвигать ее в широкие массы. Вы станете такими же двигателями прогресса, как и ваши мужья. Подумайте об этом, посоветуйтесь с любимыми и близкими, но говорю сразу, тебя, Рита, не отпущу. Завтра отправишься на Канары, там тебя ожидают восемь учеников. Полковник Бульба обещал подобрать еще человек десять. Впрочем, лично для тебя он и двадцать подберет. Ясно?
– Да, но… ваша светлость, – промямлила смущенная, покрасневшая до корней волос Рита, – я все реактивы выработала, больше материалов нет.
– Будут. Завтра с утра Яша Пас должен все загрузить на корабль. А сейчас подожди немного, пока девчонки подумают и посоветуются, затем бери пару наших ребят в помощники, и начинайте запаковывать лабораторию. Остальные ребята знают, что делать. Готовьте к отправке оборудование мастерской, оснастку кузни и литейки. Все. Только помогите нашим девчонкам сделать правильный выбор. И еще, если кто-то хотел кого-то умыкнуть, так не затягивайте!
– Будут. Завтра с утра Яша Пас должен все загрузить на корабль. А сейчас подожди немного, пока девчонки подумают и посоветуются, затем бери пару наших ребят в помощники, и начинайте запаковывать лабораторию. Остальные ребята знают, что делать. Готовьте к отправке оборудование мастерской, оснастку кузни и литейки. Все. Только помогите нашим девчонкам сделать правильный выбор. И еще, если кто-то хотел кого-то умыкнуть, так не затягивайте!
– Уже, – сказал Васюня, – даже как-то неинтересно, родители их подготовили, даже кое-какое приданое дали. Но все равно, завтра перед падре они будут делать вид, что мы их украли.
– Это точно. Ну а падре, в свою очередь, будет делать вид, что им поверил, и предавать нас всяческим анафемам.
В конечном итоге, учиться согласились двадцать семь девчонок. Мария, Анна и Оксана Кривошапко, невеста Арсена Кульчицкого, даже обсуждать вопрос без ведома своих любимых, которые находились сейчас на Ла Пальме, категорически отказались.
Можно было отправляться сразу, но Рози предложила вначале написать в институт письмо. И вот через восемь дней пришел ответ. Оказалось, что доне Августе, герцогине Астурийской, даже интересно поработать с подобным контингентом.
А за день до их убытия в Мадрид мы сидели на заднем дворе замка в крохотном саду.
– А отец ребенка – кто? – спросила Танька, увидев вдали Луизу с крохой-дочуркой на руках. Мы назвали девочку Елена.
– Какая разница. Чей бы бычок ни скакал, а теленок – наш.
– Когда гляжу на разрез глаз и очертание губ ребенка, мне кажется, я знаю этого бычка. И еще, мы были в гостях у Изабель, видела ее деток. Так вот мальчики не похожи ни на нее, ни на этого дедушку, ее мужа! А Любка говорит, что они похожи на меня и нашего покойного отца, вот я и думаю…
– Придержи-ка эти измышления при себе, дорогая сестричка! И не болтай лишнего о том, что тебя не касается.
– Да, не касается меня, но ты, дорогой братик, не думай, что твоя Любка – дура набитая. Просто жены, дочери и сестры воинов привыкли к тому, что у вас после каждого удачного набега появляется куча полюбовниц, понимают, что вам нужно сбросить напряжение, поэтому на такие вещи особого внимания не обращают. Вот и Любка все прекрасно видит и молчит.
– Танюшка, послушай меня. Представь себе, что по земле прошла война. Под мечами победителей погибли воины и мужики поверженной стороны. И что дальше? Хочу сразу сказать, фортуна изменчива, сегодня ты на коне, а завтра может быть и наоборот. Так вот Господь решение этого вопроса предвидел, Он создал вас, женщин. Отец когда-то учил меня, что нельзя разграбить побежденный город полностью и бросить его вымирать. Нужно хлеба немного оставить, а также оставить свое семя – для возрождения новой жизни. Женщина не может просто так ходить и небо коптить, она должна исполнять свое предназначение, должна рожать. Может быть, это не совсем христианская позиция, больше языческая, но я так воспитан и точно так же буду воспитывать своих детей. Что же касается жен, то мы их любим. Они – хозяйки нашего дома, хранители домашнего очага, семьи и детей – берегини.
Как раз в это время в сад вернулась Любка, которая на некоторое время отлучалась по своим делам.
– А о чем вы здесь шушукаетесь? – Она приблизила свою рожицу, заглянула мне в глаза. Я ухватил ее за руки, потянул к себе и усадил на коленки.
– Говорим о том, Любовь моя, что я очень люблю тебя.
– Да?! Правда-правда?!
– Правда. Ты моя королева, а я твой король на всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас. И никогда не сомневайся в этом.
Глава 2
Два голландца – восемнадцатипушечный флейт и шестнадцатипушечная бригантина – шли следом за моим «Алекто» от самого порта Малаги. После прохождения Гибралтара они отпустили нас на дистанцию в три мили и держались так все время.
Вначале особого внимания не обращал, думал, мало ли, идут, как и мы, на Канары или американский континент. Затем понял, что обогнать нас даже не пытаются, а могли давным-давно, ведь мой корабль, честно говоря, был перегружен сверх всякой меры. И вот когда дал команду изменить курс на тридцать румбов[3], они четко повторили маневр. Стало ясно, что купцы решили срубить «капусты» по-легкому, возомнили себя волками, а мою богиню мщения «Алекто» – овцой обыкновенной. Вероятно, были наслышаны о наших неказистых пушечках.
Думаю, начнут пробовать нас «на зуб» сразу же после сиесты. Ну и ладно, блажен тот, кто верует.
Все три месяца, пока не вернулся мой корабль, пришлось неслабо побегать.
Девчонок отправили в Мадрид с почтовым сопровождением и личной охраной семьи доны Розарии. Именно она будет представлять их при дворе вдовствующей герцогини Астурийской. Большую часть дороги мы женщин сопровождали, но в Толедо распрощались, и их почтовый поезд двинулся дальше.
Решили, что трое моих лыцарей и молодой парень Алехандро, новый работник компании, задержатся здесь месяца на два с половиной. В мастерских, где ребята целый год проходили обучение, они разместят заказы и начнут продвигать изготовление отвальных плугов на колесах, культиваторов, простых кос и сеялок. Все изделия в единичном экземпляре мы привезли с собой. Сенокосилки решили пока не заказывать, в Африке они не актуальны, подножный корм для лошадей и скота имеется круглый год. Снега-то нет. Вот в северной части Америки, начиная от Монтаны и выше, там да, сено на зиму нужно косить.
Эти изделия мастеров меня изрядно заинтересовали, поэтому, определившись с ценами, провел переговоры о получении доли прибыли с новинок. Нет, возражений по договору о сотрудничестве не было вообще, речь шла о процентной ставке. В конце концов остановились на десятине и вызвали стряпчего.
Сам, лично, выплатил стоимость заказов и занялся закупкой разных материалов через нашу компанию. В литейных мастерских оформил изготовление и поставку двадцати тысяч испанских фунтов (девять тонн) отличной толедской стали в отливках, которую планировал пустить исключительно на изготовление стволов и ответственных деталей. Больше стали брать не стал, так как и сам вскоре начну отливать не хуже.
Взял и латунь, правда, немного, всего пять тысяч фунтов, так как надеялся на добычу собственной меди. Рядом с медными рудниками должны быть и залежи цинка, по крайней мере, припоминаю, где в той жизни стоял этот меткомбинат. Но пока мы его отыщем, пройдет немало времени, поэтому еще в Малаге дал задание нашей компании закупить тонн сорок цинковой руды мелкими партиями через разных посредников здесь, в Испании. Закупать через лишние звенья цепочки гораздо дороже, зато привлечем меньше внимания.
А вот с оловом для литья бронзы напряга быть не должно. Знаю точно, что на реке Оранжевой в районе города Прииска, рядом с еще одним медным рудником, есть довольно солидные залежи. Но опять же на этом месте сейчас бегают антилопы, буйволы, львы да гиены. Пока отыщем руду и начнем разработку, времени пройдет немало. Поэтому дал команду закупить десять тысяч фунтов олова.
Знаю еще одно место, где находятся огромные запасы оловянных руд. Это Берег Скелетов в районе пустыни Намиб. Но местность эта название заслужила по праву. Здесь большую часть года стоят плотные туманы, которые создаются холодным течением, а в совокупности с постоянным мощным прибоем судоходство у этого побережья невозможно даже для куда более технически совершенных кораблей. Чего уж говорить о парусниках, которых в тех краях погибло бессчетное множество. Ну и ладно, нам туда пока не надо.
Артем Чайка и Момчило Петкович остались в Малаге, где курировали изготовление оборудования для трех водяных лесопилен, двух водяных и шести ветровых мельниц по голландскому образцу. Редукторы к ним мы в будущем, конечно, переделаем. Вообще-то как мельницы для хлеба и прессы для масла будут работать всего три ветряка, а все остальное оборудование используем для литейного и кузнечно-прессового производства.
В Толедо пробыл две недели и вернулся домой. Здесь меня ожидал ответ Марсельского банка на запрос о судьбе сертификатов князя Вишневецкого. Предлагали приехать с оригиналами документов для дальнейших переговоров. Поэтому пробыл у себя два дня и посмотрел, как идет реконструкция приобретенного дома. Затем взял сопровождение – Артема и Момчила, с коими отправились в путь на каботажнике по слегка штормящему морю.
В здании офиса работы оказались почти закончены. Наружная, каменная часть была очищена от многовековой пыли и отмыта, крышу перекрыли новой черепичной кровлей, все окна заковали в железные решетки и застеклили. Появились новые резные ставни и еще две массивные дубовые двери, рядом с которыми висели точно такие же большие полированные латунные щиты, как и на первой двери, но уже с другими гравированными надписями. На одной было написано: «El banco de la reconstrucción y el desarrollo»[4], а на второй: «Compañia de seguros «via Lejana» La seguridad de mar, la seguridad contra fuego»[5].