На этот раз он уже разрешения не спрашивал; протаранил все ящики и ловко перелез на соседнюю лоджию. Он ожидал возмущенных окриков хозяйки, но ничего подобного не последовало, и он, постояв несколько секунд на лоджии Омлетова – сером бетонном пятачке, не оскверненном ни одной хозяйственной деталью, – нырнул через распахнутые двери в душное пространство комнаты.
Он не удивился, увидев на ковре мертвого мужчину. Запах разложения, который соседка почувствовала, находясь в своей квартире, свидетельствовал о том, что человек умер пару дней тому назад. На теле не имелось никаких внешних признаков насильственной смерти. Рядом с трупом лежал желтый конверт и ворох потрепанных сторублевок. Картина смерти молодого человека, довольно приятной наружности и при жизни, судя по всему, цветущего и сильного, подсказывала две версии случившегося. Либо Григорий Омлетов умер естественной смертью, причину которой можно будет узнать от судмедэксперта, либо парня каким-то образом убили, но убийца, по непонятным причинам, не взял деньги.
Достав из кармана телефон, он позвонил Корнилову и сообщил о страшной находке.
Следственная группа, которую возглавлял Виктор Львович Корнилов, приехала довольно скоро. Соседка опознала Омлетова, после чего ей стало плохо и пришлось вызвать «неотложку». Эксперт, осматривавший тело, строгим тоном приказал никому не прикасаться к рассыпанным по полу купюрам:
– Отравление. Он скорее всего пересчитывал деньги и дышал испарениями… Учитывая жару и то, что он мог слюной смачивать концы отравленных купюр… Видите белый порошок на дне конверта?
Руками в перчатках он аккуратно собрал все деньги в полиэтиленовый пакет, куда вложил и желтый конверт с лежащим в нем листком бумаги. Игорь даже не успел разглядеть рисунок на листке.
– А ты здесь как оказался? – спросил Игоря Корнилов. – Вы с Земцовой чуете трупный запах за версту… Кто это?
– Хирург, – коротко ответил Шубин. – Помните Катю Уткину? Так вот, не исключено, что тот шрам, который вы наверняка видели на ее ягодице, – работа вот этого человека – Григория Омлетова. А теперь давайте вместе думать, что могло связывать этих двух молодых людей, помимо ранней и трагической смерти…
16. Ночной звонок
Михаил Корнетов отдыхал в бане в обществе двух девушек и трех своих друзей из правительства. Закрытое заведение строго охранялось и было отгорожено от внешнего мира высоким бетонным забором.
Девушки были незнакомые, а потому мужчинам доставляло удовольствие видеть на их лицах некоторую растерянность и даже страх. Сначала все пили шампанское в баре, потом компания постепенно рассталась с одеждой и переместилась непосредственно в баню. Раскрасневшиеся мужчины хлестали друг друга березовыми вениками, охали, кричали, стонали, покряхтывали, подстегивая друг друга на то, чтобы подняться еще на ступень повыше, в самое пекло; девушки же, медленно тая на жару и покрываясь каплями пота, выглядели, словно овцы, которых привели на заклание. Это были две новенькие секретарши Корнетова – новоиспеченного генерального директора акционерного общества «Центрстрой». Одну из них звали Вера (кареглазая шатенка, стройная, длинноногая, с высокой грудью и плоским животом), другую – Виктория (пухленькая хорошенькая блондиночка, с огромными бирюзовыми глазами).
После бассейна с прохладной водой все снова переместились в бар, где тихий, пришибленного вида мужичок, аккуратно одетый и причесанный, накрывал стол: ледяное пиво, рыба, мясо, водка… Этого человека звали Алексеем. Никто не мог вспомнить, когда он появился в бане и кто был первый, кому он прислуживал. Так случилось, что именно Алексей стал здесь, в этой закрытой бане, совершенно незаменимым человеком. Он отвечал буквально за все: за чистые полотенца, свежее постельное белье, продукты и выпивку, презервативы и безопасность в целом. Продукты он привозил на битой «шестерке», белье стирал сам, готовил сам и даже девушек после оргий тоже сам развозил по домам и раздавал им конверты с деньгами. И никто не знал, сколько девушек переночевало в его маленькой холостяцкой квартирке, где он приводил их в чувство после того, что им пришлось испытать под дикий гогот разгулявшихся «хозяев жизни». В его аптечке всегда имелись средство от похмелья, сердечные капли, успокоительные и даже сильные снотворные, без которых было невозможно уснуть и отдохнуть.
Корнетов – красивый, с неправильными чертами лица мужчина, поил всю компанию водкой и с благодарностью и чуть ли не со слезами на глазах принимал поздравления своих друзей, которые и помогли ему занять это удобное и сулившее ему колоссальные барыши престижное место. Эти же люди помогли ему и с кредитами. Остановка за малым: начинать строительство жилищного комплекса почти в самом центре города. С элитными, улучшенной планировки, квартирами, подземными гаражами и даже соляриями и зимними садами. Девушки тоже пили, но очень мало и постоянно переглядывались, пытаясь найти сочувствие хотя бы друг у друга.
Они познакомились только сегодня, но, оказавшись в столь удивительном для первого рабочего дня месте, инстинктивно понимали, чем может закончиться для них этот вечер. У них не было возможности даже поговорить с глазу на глаз, потому что Корнетов распределил места за столом таким образом, чтобы каждая из девушек сидела между двумя мужчинами.
Михаил, который знал сценарий предстоящего развлечения наизусть, смотрел налитыми кровью глазами на худенькую Веру, представляя себе ее бледное и растерянное лицо, влажные от слез глаза, и от всего этого начинал заводиться, наполняться, как винная чаша, самыми низменными желаниями. И тут вдруг он услышал, как один из его приятелей упомянул имя Женя. Речь шла о мужчине-телохранителе, но его мысли повернули совершенно в другую сторону, и он понял, что уже давно хочет увидеть женщину, которая носила это имя. Но только не для любви, а для какого-то более сильного чувства… Он вдруг захотел, чтобы здесь, среди этих деревенских дур, готовых на все ради работы, оказалась женщина-бунтарка, женщина-шок, которая сама бросила его, Корнетова, ушла от него, выплеснув ему в лицо все свое презрение, всю свою ненависть, всю свою любовь. Он знал, что Женя Рейс любила его, она долго ждала, когда же он, наконец, разведется с женой и женится на ней. Но когда поняла, что все эти годы он лгал ей, пользуясь ее чувствами и не придавая им особого значения, то порвала с ним резко, неожиданно, хладнокровно. И вот именно этого Корнетов не смог ей простить. Он бы, может, и забыл ее и успокоился, если бы она ушла, как уходят тысячи женщин, оказавшиеся в подобной ситуации, – умываясь слезами и бросая прощальные взгляды, полные сожаления… Но Женя Рейс ушла с гордо поднятой головой, свободная от всех прежних чувств, легкая и чистая, незапятнанная унижением. А ведь он до последней минуты был уверен в том, что эта красивая женщина, мимо которой спокойно не может пройти ни один мужчина, всегда будет принадлежать только ему.
Женя Рейс уходила от него в надежде найти приличное место и начать новую жизнь. И вот тут-то Корнетов использовал все свои связи, чтобы ни одна строительная контора в городе, ни один институт, ни одно заведение, где бы могла быть востребована талантливая Рейс, не приняли ее на работу. На его счастье, почти все крупные проектные и строительные организации города подчинялись одному и тому же влиятельному человеку, которому ничего не стоило одним звонком разрушить все планы и надежды одинокой молодой женщины. И Корнетов, напоив этого замминистра, рассказал ему душераздирающую историю любви, выставив самого себя в качестве жертвы. И мужчины поняли друг друга и даже обнялись, поклявшись в вечной дружбе, после чего и сотворили свое черное дело по отношению к Рейс. И вот теперь, когда эта история оказалась почти забытой, ему захотелось увидеть Женю здесь, в его сегодняшней реальности, среди его друзей, за этим столом и тоже голую, как и эти две наивные дуры, полагавшие, что их обязанности секретарш ограничатся лишь канцелярией и варкой кофе. Но заманить сюда такую женщину, как Женя, было делом непростым. Но тем больше ему хотелось этого. И тогда он, предупредив друзей, что ему надо отлучиться на полчаса, оделся и поехал к Жене домой. Его вез Алексей. Всю дорогу мужчины не перебросились ни словом.
Корнетов догадался посмотреть на часы, только когда уже поднялся и позвонил. Было половина первого ночи.
Женя, которая с трудом уснула после тяжелого дня, омраченного смертью Михаила Семеновича, услышав ночной звонок, мгновенно проснулась. Мысль о том, что это пришли за ней, чтобы взять у нее показания, как у свидетельницы, а то и арестовать ее по подозрению в убийстве или причастности к смерти Бахраха, забила набат в ее сонной и больной голове. Она поднялась с постели и на цыпочках подошла к двери. Ее всю трясло.
– Кто там? – спросила она и замерла, ожидая услышать чужие, казенные голоса.
– Женя, это я, Михаил. Открой, прошу тебя… Я ушел от жены, я больше не могу, умоляю, прости меня… – пел серенаду Корнетов, в душе поражаясь собственной находчивости и храбрости. Заявиться вот так, ночью, к своей бывшей любовнице и объясниться ей в любви… Лучшего плана, чтобы заманить ее за бетонный забор, и не придумаешь.
И Женя, услышав родной голос, распахнула дверь. Кинулась в объятия Корнетова и залилась слезами. Это были не слезы любви, как подумал ее бывший любовник, а слезы облегчения, но в тот момент это ничего не меняло.
– Женечка, ты моя хорошая, как же я соскучился по тебе, как же мне не хватало тебя все это время. Я не знаю, простишь ли ты меня, но с прошлой жизнью покончено. Мы с тобой заживем по-новому, счастливо. Поехали ко мне, я купил квартиру, и теперь нам никто не помешает…
Женя и до этого мечтала куда-нибудь уехать из квартиры, чтобы не трястись от страха, что ее вычислят и придут за ней, и все еще не до конца понимая, что происходит, дала себя увезти прямо в ночной рубашке, на которую накинула старый плащ. Заперла квартиру и, растворившись в объятиях мужчины, который какое-то время был для нее всем, вышла из дома, села в машину и поехала навстречу неизвестности.
…Женю Рейс привезли домой под утро. Ее долго рвало в туалете, а потом она потеряла сознание. А когда очнулась, приняла лошадиную дозу снотворного и легла на кровать. Ей хотелось только одного – умереть.
17. Записная книжка Гамлета
Гел не рассказала Юле ничего о том парне с фотографии, кроме того, что он, возможно, живет в Саратове. И как ни пыталась Земцова вытянуть из нее причину, заставившую Гел тратить деньги на то, чтобы найти этого человека, все было бесполезно. Земцовой ничего не стоило, взяв деньги, назвать адрес, где живет этот мужчина, и даже отвезти Гел к нему, но она после ухода клиентки еще долгое время продолжала находиться в столбняке. Гел и Дмитрий? Что может их связывать? Нет, она не будет торопиться и для начала попытается узнать у Дмитрия о самой Гел. Ведь эта сногсшибательная брюнетка не оставила ей даже своего адреса и телефона. Бросила небрежно три тысячи долларов на стол и сказала, что перезвонит. И это все!
Юля собралась уже было позвонить Дмитрию, чтобы попросить его о встрече, как неожиданно приехал Шубин с целым ворохом новостей.
– Убит хирург, делающий шрамы, – Гамлет, – начал он с порога. – Наташа, принеси мне чего-нибудь поесть и кофе побольше! Земцова, ты меня слушаешь?
Юля очнулась и замотала головой.
– Да, извини. Все в порядке.
– Так вот. Григорий Омлетов, он же Гамлет, – тот самый хирург, о котором я узнал от девушки в «Желтом драконе» – Риты.
– Ты был в «Желтом драконе»? Правильно сделал, я была занята… И что же? Ты говоришь, он убит?
– Да. Я сам лично обнаружил труп. Но ты спроси меня, как он был убит!
– И как же, Игорь?
– Кто-то воспользовался приемом Медичи…
– А если попроще.
– Отравленные деньги. Он пересчитывал их и отравился парами, может, лизнул пальцы… Сильнейший яд, но какой, я пока не знаю. Одно ясно – такой яд в аптеке не купишь, здесь работал профессионал. И этот хирург что-то знал. Иначе зачем было его убивать? Ведь деньги все при нем, его не ограбили, как, скажем, Катю Уткину…
– Ты думаешь, существует какая-то связь между убийством Уткиной и смертью хирурга?
– Теперь я точно это знаю. В его записной книжке я нашел листок с рисунком. И знаешь, каким?
– Каким?
– Этот рисунок в точности совпадает с рисунком шрама на трупе Уткиной, понимаешь?
– Значит, это его работа.
– Но ты сейчас будешь удивлена еще больше, когда узнаешь, что в записной книжке я нашел еще целую пачку рисунков предполагаемых шрамов. А что, если Уткину убил сам Гамлет?
– Подожди, не так быстро. Где записная книжка, рисунки? Ты все отдал Корнилову или же это он тебе дал только посмотреть?
– Записная книжка у меня, а листы с рисунками – у Корнилова. Он мне так и сказал, мол, занимайся адресами, а я займусь рисунками.
– Покажи мне записную книжку.
Шубин достал крохотный блокнот, исписанный ровным почерком: сплошные инициалы и номера телефонов.
– Здесь слишком большой список, чтобы придавать ему такое значение. Я просто уверена, что Гамлет – никакой не убийца. Он – хирург, и все эти телефоны и инициалы скорее всего имеют отношение к его клиенткам. Ты можешь прямо сейчас позвонить по одному из этих номеров и спросить, кто возьмет трубку, не знает ли этот человек хирурга, который мог бы сделать художественный шрам. Это же не преступный бизнес, а потому твоему абоненту, если, конечно, он жив и здоров, не составит труда рассказать тебе про Гамлета.
Шубин набрал один из номеров и был поражен, когда все получилось именно так, как предсказала Юля. Девушка, взявшая трубку, охотно сообщила, что «хирург с красивым именем Гамлет живет на набережной» и «режет потрясные шрамы». После чего последовал его номер телефона.
– Значит, Гамлет не убийца, – разочарованно протянул Шубин.
Юля остановила свой взгляд на странице блокнота, где был адрес Кати Уткиной. Сверху вместо подзаголовка стояло подчеркнутое «Мих. Сем.».
– Смотри, опять Михаил Семенович. Но только его номера телефона нет. Жаль, ужасно жаль. Зато подтверждается тот факт, что у Кати на самом деле был знакомый Михаил Семенович. Только вот теперь к ним двоим добавился еще и Гамлет. Ничего себе компания: два трупа и неизвестный. Вот еще, смотри, адрес, но без инициалов, без имени: Миллеровская, 12…
Наташа Зима с грохотом бухнула поднос с кофе и бутербродами на стол. Земцова с Шубиным вздрогнули и посмотрели на нее с недоумением.
– Наташа, в чем дело? – строго спросила ее Юля. – Потише нельзя?
– Вы сказали Миллеровская, 12? – спросила она.
– Да, а что, тебе известен этот адрес?
– В этом доме живет Женя Рейс. А если еще учесть, что она приходила сюда, в агентство, то можно предположить… Словом, она могла на самом деле тогда прийти не ко мне, а к тебе. Но чего-то испугалась и убежала. А ведь Женьку трудно испугать.
– А какая у нее квартира? – спросила Земцова.
– Двадцать пять.
– Так надо срочно к ней ехать! Даже если окажется, что она к истории с Уткиной не имеет никакого отношения, расспросим ее хотя бы о хирурге. А вдруг и у нее есть шрам? Игорь, Наташа, собирайтесь, поехали.
И Наташа, явно польщенная тем, что и про нее не забыли, быстро собралась, заперла все двери, они втроем сели в машину и помчались на улицу Миллеровскую.
…Страшные крики, которые раздавались из-за двери квартиры Жени Рейс, заставили Шубина принять крайние меры: он вышиб дверь.
Женя, вся мокрая от воды, которую пила, вероятно, для того, чтобы промыть желудок, каталась по полу в страшных судорогах и кричала: «Я хочу жить, я передумала…» Инстинкт самосохранения взял верх.
– Будем надеяться, что мы успели вовремя, – сказала взволнованная Юля, глядя, как Женю на носилках вкатывают в машину «Скорой помощи». – И если она останется жива, то только благодаря тебе, Наташа.
18. Обед всем смертям назло
Гел поселилась в гостинице «Европа» и первое, что она сделала, распаковав чемоданы, это купила газеты в надежде увидеть некролог со знакомой фамилией. Но газеты, словно сговорившись, молчали о смерти столь могущественного человека, каким был Бахрах. Из чего Гел сделала вывод, что либо Михаил Семенович был теневой личностью в городе, либо его смерть официальные органы держат пока в секрете.
После душа, заказав обед в номер, она включила телевизор и, не понимая смысла происходящего на экране – стрельба, крики, стоны, лужи крови и горы трупов, – вспоминала свою беседу с Земцовой.
Хозяйка частного сыскного агентства понравилась ей с первого взгляда.
Гел понимала, что, обращаясь к ней с просьбой разыскать человека по фотографии, она ставила перед ней невыполнимую, по сути, задачу. Но что поразило Гел больше всего, так это полное отсутствие любопытства у Земцовой: ведь она не задала ни одного наводящего вопроса! И как же она будет искать этого человека? Ходить с карточкой по городу, заглядывая в лица прохожих? Это было, по меньшей мере, смешно и нелепо.
Юля Земцова была не похожа на других, и Гел чувствовала, что под нежной белой кожей этой молодой женщины бьется сильное и доброе сердце друга. Такая не подведет, не предаст, не обманет. А вот Гел обманула ее с самого начала, не рассказав про Михаила Семеновича…
Уже покинув агентство, Гел еще на крыльце почувствовала непреодолимое желание вернуться в кабинет Земцовой и все-все ей рассказать. Даже про желтый конверт. Но не посмела. Ведь это была чужая тайна. Поехала в гостиницу, чтобы там еще раз хорошенько все обдумать, взвесить, а заодно привести в порядок свое разгоряченное сорокаградусной жарой тело.
И вот теперь она, распластавшись на кровати и вперив взгляд на экран с мелькающими на нем вампирскими физиономиями, горько сожалела о том, что не была с Земцовой откровенна. А что, если она, Гел, совершила дерзкое преступление, покинув «Черную лангусту»? Ведь если Михаил Семенович действовал не один, тогда ей за то, что она нарушила уговор, может грозить все, что угодно, вплоть до смерти. Ведь зачем-то понадобилось Бахраху, чтобы она торчала в этом треклятом баре до тех пор, пока там не объявится этот красавчик! И не зря же он тратил на Гел такие бешеные суммы!