Примечания
1
Страданием (нем.) – Прим. ред.
2
Радостью (нем.) – Прим. ред.
3
Книги имеют свою судьбу (лат.). – Прим. ред.
4
Автор предполагает посвятить изучению искусства Бетховена и его творческой личности другое произведение, где исторические и музыкально-технические моменты будут разработаны более тщательно. – Р. Р.
5
Дж. Рассел (1822 г.). – Карл Черни, мальчиком, в 1801 г, увидев его однажды небритого, с обросшим щетиной лицом, всклокоченной гривой, в куртке и панталонах из козьей кожи, решил, что перед ним Робинзон Крузо. – Р. Р.
6
Замечание художника Клебера, писавшего с него портрет около 1818 г. – Р. Р.
7
«Его прекрасные говорящие глаза, – пишет доктор В. К. Мюллер, – их ласковый и нежный взгляд, то блуждающий, то грозный и ужасный» (1820 г.). – Р. Р.
8
Клебер говорит: «Из Оссиана». Все эти подробности почерпнуты из записей друзей Бетховена или из заметок путешественников, встречавшихся с ним, – как, например, Черни, Мошелеса, Клебера, Даниеля Амадеуса Аттербома, В. К. Мюллера, Дж. Рассела, Юлиуса Бенедикта, Рохлица и др. – Р. Р.
9
Дед его Людвиг, человек наиболее примечательный в роде Бетховенов, на которого больше всего походил композитор, родился в Антверпене и только в двадцатилетнем возрасте переселился в Бонн, где получил должность капельмейстера в дворцовой капелле. Об этом не следует забывать» если мы хотим постичь яростную непокорность натуры Бетховена и многие другие черты его характера, которые нельзя считать чисто немецкими. – Р. Р.
10
Письмо к доктору Шаде в Аугсбург, 15 сентября 1787 г. (Ноль, «Письма Бетховена», II) – Р. Р.
11
Он говорил позднее (в 1816 г.): «Жалок тот, кто не умеет умирать. Пятнадцатилетним мальчиком я уже знал это». – Р. Р.
12
Бетховен нашел также друга и наставника в лице почтенного Христиана Готлиба Нефе. Нефе, учитель Бетховена, влиял на своего ученика не только умением глубоко проникать в искусство, но и своим душевным благородством. – Р. Р.
13
Вегелеру, 29 июня 1801 г. (Ноль, XIV). – Р. Р.
14
Они начинались так: «Разбиты деспотизма цепи… Народ – счастливый… Француз – свободный человек». – Р. Р.
15
Вот одно из них: «Презирать фанатизм, сокрушать глупость на троне, сражаться за права человечества… о, на это не способен ни один из лакеев монархии.
Это под силу только свободным душам, которые предпочитают смерть – лести, нищету – рабству. Знай, среди таких душ моя будет не последней». – Р. Р.
16
См. Карл Нефе, «Отношение Бетховена к политике» («Beethoven's Beziehungen zur Politik»), журн. «Зонтагсблат дер Баслер Нахрихтен», №№ 26, 27, 28 от 1, 8 и 15 июля 1923 г.). – Р. Р.
17
Он уже ездил туда ненадолго весной 1787 г. Там он встретился с Моцартом, который, повидимому, не обратил на него особого внимания.
Гайдн, с которым он познакомился еще в Бонне в декабре.179.0 г., дал ему несколько уроков. Бетховен занимался также у Альбрехтсбергера и Сальери. Первый преподавал ему контрапункт и фугу, а второй научил его писать для голоса. – Р. Р.
18
В свите Бернадотта был скрипач Рудольф Крейцер, которому Бетховен посвятил впоследствии свою знаменитую сонату. – Р. Р.
19
Он тогда только еще начинал выступать. Первый его концерт в Веке как пианиста состоялся 30 марта 1795 г. – Р. Р.
20
Вегелеру, 29 июня 1801 г. (Ноль, XIV).
«Ни один из друзей моих не должен нуждаться, пока у меня есть на кусок хлеба», – пишет он Рису около 1801 г. (Ноль, XXIV). – Р. Р.
21
В завещании 1802 г. Бетховен говорит, что он уже шесть лет болен – иными словами, с 1796 г. Отметим кстати, что в каталоге его произведений только одно сочинение ор. 1 (три трио) появилось ранее 1796 г. Ор. 2, три первые сонаты для фортепиано, вышел в свет в марте 1796 г. Можно, таким образом, сказать, что все, созданное Бетховеном, создано глухим Бетховеном.
Глухота усиливалась, однако никогда не была полной. Бетховен различал низкие тона гораздо лучше, чем высокие. Говорят, что в последние годы жизни он пользовался деревянной палочкой, один конец которой он клал в корпус фортепиано, а другой держал в зубах. Он прибегал к этому приспособлению, чтобы лучше слышать, когда сочинял. В Бетховенском музее в Бонне хранятся акустические аппараты, сделанные для Бетховена около 1814 г. механиком Мельцелем.
Насчет глухоты Бетховена см. статью К. Г. Кунна в «Винер медицинише вохеншрифт» за февраль – март 1892 г.; статью Виллибальда Нагеля в «Музик» за март 1902 г.; статью д-ра Клоц-Форэ в «Кроник медикаль» от 15 мая 1905 г. – Р. Р.
22
Ноль, «Письма Бетховена», ХIII. – Р. Р.
23
Ноль, «Письма Бетховена», XIV. – Р. Р.
24
Вегелеру, от 16 ноября 1801 г. (Ноль, XVIII). – Р. Р.
25
Впоследствии она не постеснялась воспользоваться былой любовью Бетховена к выгоде своего супруга. Бетховен помогал Галленбергу. «Он был врагом моим, и именно в силу этого я и сделал для него все, что только было возможно», – записывал он для Шиндлера в одной из своих «Разговорных тетрадей» за 1821 г. Но от этого он еще больше презирал ее. «Она приехала в Вену, – пишет он по-французски, – и со слезами добивалась встречи со мной, но я ее презрел». – Р. Р.
26
6 октября 1802 г. (Ноль, XXVI). См. Приложения. – Р. Р.
27
«Растите детей ваших в добродетели: только она одна и может дать счастье, а совсем не деньги. Говорю это по личному опыту. Она одна поддерживала меня в несчастье, только ей да искусству моему я обязан тем, что не кончил жизнь самоубийством». В другом письме, от 2 мая 1810 г., он пишет Вегелеру: «Если бы мне не довелось прочесть, что человек не вправе добровольно расставаться с жизнью до тех пор, пока у него есть надежда сделать добро, меня уже давным-давно не было бы на свете, и, разумеется, это было бы делом моих собственных рук». – Р. Р.
28
Вегелеру (Ноль, XVIII). – Р. Р.
29
Миниатюра Хорнемана, относящаяся к 1802 г., показывает нам Бетховена одетым по всем требованиям моды того времени, с бачками, с прической, – которая называлась «а ля Титюс», с роковым взором байроновского героя, но и с той наполеоновской энергией человека, который никогда не сдается. – Р. Р.
30
Известно, что «Героическая симфония» была написана для Бонапарта и о нем. И первоначально рукопись имела заглавие «Бонапарт». Тем временем Бетховен узнает о короновании Наполеона, Он приходит в бешенство. «Так, значит, он просто заурядный человек!» – воскликнул Бетховен, в гневе разорвал посвящение и тут же начертал нижеследующее заглавие, разом мстительное и трогательное: «Героическая симфония… в знак воспоминания об одном великом человеке» («Sinfonia eroica… composta per festeggiare il sovvenire di un grand Uorao»). Шиндлер рассказывает, что с течением времени презрение Бетховена к Наполеону несколько ослабло; он видел в нем некоего заслуживающего сострадания Икара, низвергнутого с небес. – Когда Бетховен узнал о его смерти на острове св. Елены в 1821 г., он промолвил: «Еще семнадцать лет назад я написал музыку, которая подходит к этому печальному событию». Ему нравилось думать, что похоронный марш его симфонии есть как бы предчувствие трагического конца завоевателя. Весьма возможно, что «Героическая симфония», особенно первый ее отрывок, была задумана Бетховеном как своего рода портрет Наполеона, разумеется совсем не похожего на оригинал, но такого, каким его рисовало воображение и каким он хотел бы видеть Наполеона в действительности, то есть как гения революции, однако в финале «Героической симфонии» Бетховен снова возвращается к одной существенно важной фразе из партитуры, уже написанной им в прославление величайшего революционного героя – бога свободы Прометея (1801 г.). – Р. Р.
31
Роберт фон Кейдель (бывший германский посол в Риме), «Бисмарк и его семья», 1901.
Роберт фон Кейдель сыграл эту сонату Бисмарку на скверном фортепиано 30 октября 1870 г. в Версале. О последней фразе этого произведения Бисмарк заметил: «Это борьба и рыдания целой жизни». Он предпочитал Бетховена всем другим музыкантам и не раз говорил: «Бетховен больше всего подходит моим нервам». – Р. Р.
Роберт фон Кейдель сыграл эту сонату Бисмарку на скверном фортепиано 30 октября 1870 г. в Версале. О последней фразе этого произведения Бисмарк заметил: «Это борьба и рыдания целой жизни». Он предпочитал Бетховена всем другим музыкантам и не раз говорил: «Бетховен больше всего подходит моим нервам». – Р. Р.
32
Домик Бетховена стоял близ укреплений, которые Наполеон приказал взорвать после взятия города. «Что за дикое существование, одни развалины вокруг меня! – писал Бетховен издателям Брейткопфу и Гертелю 26 июня 1809 г. – Только и слышишь, что барабаны да рожки, и всюду горе».
Портрет Бетховена того времени дошел до нас в описании одного француза, барона де Тремона, аудитора Государственного совета, посетившего Вену в 1809 г. Тремон очень живописно рисует необыкновенный беспорядок, царивший в квартире Бетховена. Они беседовали о философии, о религии, о политике, «а главным образом о Шекспире, который был его кумиром». Бетховен всерьез подумывал отправиться с Тремоном в Париж, где, как ему было известно, в консерватории уже исполнялись его симфонии и где у него имелись восторженные поклонники. [См. во французском журнале «Меркюр мюзикаль» от 1 мая 1906 г. статью барона де Тремона «Визит к Бетховену», опубликованную Ж. Шантавуаном. ] – Р. Р.
33
Бетховен познакомился с Брунсвикамн в Вене между 1796–1799 гг. Джульетта Гвиччарди была двоюродной сестрой Терезы. Бетховен был увлечен некоторое время Жозефиной, родной сестрой Терезы, которая вышла замуж за графа Дейма, а вторым браком за барона Штакельберга. Подробности о близости Бетховена с Брунсвиками можно найти в моей новой книге «Великие творческие эпохи», т. 1, 1928. В главе «Семья Брунсвиков и их кузина из «Лунной сонаты» я попытался дать живой облик этой семьи и, в частности, воссоздать благородную личность Терезы по ее мемуарам и неизданному интимному дневнику. Подруга Бетховена была достойна его. Ее долгая жизнь (она умерла в 1861 г.) полна испытаний и благородных дел. – Р. Р.
34
Mариам Тенгер, «Бессмертная возлюбленная Бетховена» («Beethoven's unsterbliche Geliebte»), Бонн, 1890. – P. P.
35
Это изумительная ария, которая имеется в альбоме жены И. С. Баха, Анны-Магдалены (1725 г.) под заглавием «Ария Джиованнини» («Aria di Giovannini»). Принадлежность ее И. С. Баху оспаривалась. – Р. Р.
36
Ноль, «Жизнь Бетховена». – Р. Р.
37
Бетховен действительно был близорук. Игнац фон Зейфрид говорят, что слабость его зрения была следствием оспы и что он вынужден был с юных лет носить очки. Его блуждающий взгляд, вероятно, был также до некоторой степени следствием близорукости. В письмах за период 1823–1824 гг. он часто жалуется на больные глаза. См. статьи Христиана Калишера: «Зрение Бетховена и глазные болезни» («Beethoven's Augen und Augenleiden») в журнале «Музик» от 15 марта – 1 апреля 1902 г. – P. P.
38
Сценическую музыку к «Эгмонту» Гёте Бетховен начал писать в 1809 г. Он собирался еще написать музыку к «Вильгельму Теллю», но ему предпочли Гировеца. – Р. Р.
39
Разговор с Шиндлером. – Р. Р.
40
Однако написанное, по-видимому, в Коромпе, у Брунсвиков. – Р. Р.
41
Ноль, «Письма Бетховена», XV. – Р. Р.
42
Этот портрет и по сие время находится в домике Бетховена в Бонне. – Р. Р.
43
Письмо Глейхенштейну (Ноль, «Новые письма Бетховена», XXXI). – Р. Р.
44
«Сердце – вот истинный рычаг всего великого», – говорит он в письме к Джианатазио дель Рио (Ноль, «Письма Бетховена», CLXXX). – Р. Р.
45
«Стихи Гёте дают мне счастье», – писал он Беттине Брентано 19 февраля 1811 г.
И другой раз:
«Гёте и Шиллер мои любимые поэты, и еще Оссиан и Гомер, которых я, к сожалению, могу читать только в переводах» (Брейткопфу и Гертелю, от 8 августа 1809 г. – Ноль, «Новые письма», LIII).
Примечательно, какой верный литературный вкус у Бетховена, несмотря на недостаточность образования. Помимо Гёте, о котором Бетховен говорил: «Он велик, величествен, он всегда в ре-мажоре», и даже еще больше, чем Гёте, он любил трех писателей: Гомера, Плутарха и Шекспира. У Гомера больше всего «Одиссею». Он постоянно читал Шекспира в немецком переводе, и мы знаем, с каким трагическим величием перевел он на музыкальный язык «Кориолана» и «Бурю». Что касается Плутарха, то Плутарх для него, как и для деятелей революции, был повседневной пищей. Брут был его героем, так же как и для Микеланджело; в комнате у него стояла статуэтка Брута. Он любил Платона и мечтал об учреждении республики Платона во всем мире. «Сократ и Иисус были моими образцами», – сказал он однажды («Разговорные тетради», 1619–1820 гг.). – Р. Р.
46
Письмо Беттине фон Арним (Ноль, «Письма Бетховена», XCI). Подлинность писем Бетховена Беттине оспаривалась Шиндлером, Марксом и Дейтерсом, но Морис Каррьер, Ноль и Калишер настаивают на авторстве Бетховена. Беттина, вероятно, «приукрасила» кое-что, но суть передана точно. – Р. Р.
47
«Бетховен, – говорил Гёте Цельтеру, – к несчастью, существо совершенно необузданное; разумеется, он прав, говоря, что мир омерзителен, но так ведь не сделаешь мир более приятным ни для себя, ни для других. Однако его надо извинить и пожалеть: он глухой». В дальнейшем Гёте ни в чем не проявил неприязни к Бетховену, но и ничего для него не сделал: полное молчание о творениях Бетховена, ни одного упоминания его имени. Втайне Гёте восхищался музыкой Бетховена и одновременно страшился – она приводила его в смятение; Гёте боялся, что под ее влиянием утратит то душевное равновесие, которого он добился ценой стольких усилий и которое, вопреки ходячему мнению, было ему отнюдь не свойственно. Он не признавался в этом другим, да, быть Может, и себе самому. Одно письмо юного Феликса Мендельсона, который был проездом в Веймаре в 1830 г., невольно позволяет проникнуть вглубь этой души, «мятущейся и страстной» (leidensch aftlichei Sturm und Verworrenheit, как выражался сам Гёте), но подчиненной могучему интеллекту.
«…Сперва, – пишет Мендельсон, – он и слушать не хотел о Бетховене, но ему волей-неволей пришлось уступить и выслушать первый отрывок симфонии до-минор, взволновавший его необычайно. Он постарался ничем этого не обнаружить и лишь заметил: «Это совсем не трогает, это только удивляет». Спустя некоторое время он добавил: «Это грандиозно, противно разуму, кажется, вот-вот дом обвалится». Сели обедать, за столом Гёте был задумчив вплоть до той минуты, когда снова разговор зашел о Бетховене; тогда он принялся расспрашивать меня, выпытывать. Я отлично видел, под каким сильным впечатлением он был…»
Я посвятил целую книгу взаимоотношениям Гёте и Бетховена. (См. «Гёте и Бетховен», 1930.) – Р. Р.
48
Письмо Гёте к Цельтеру от 2 сентября 1812 г. и Цельтера к Гёте от 14 сентября І812 г.: «И я тоже восхищаюсь им с ужасом» («Auch ich bewundere ihn mit Schrecken»). В 1819 г. Цельтер пишет Гёте: «Говорят, он сумасшедший». – Р. Р.
49
Во всяком случае Бетховен подумывал об этой теме, что подтверждают некоторые его заметки и, в частности, наброски к Десятой симфонии. – Р. Р.
50
К этому времени относится нежная дружба. Бетховена с молодой берлинской певицей Амалией Зебальд, которая, возможно, вдохновляла его. В те годы он пережил еще одно мучительное увлечение, предмет которого и доныне не выяснен. Последняя вспышка горькой любви старого, больного сердца, для которого уже не оставалось надежд. Об этих горестях можно прочесть его признания своей юной приятельнице Фанни дель Рио, записанные в ее интимном «Дневнике». – Р. Р.
51
«Не буду ничего говорить Вам о наших монархах и об их монархиях, – пишет он Кауке во время Венского конгресса. – Что до меня, то царство духа мне дороже всех иных, это высшая из всех империй светских и церковных» («Mir ist das geistlige Reich das Liebele und der Oberste aller geistlichen und weltlichen Monarchien»). – P. P.
52
«Вена – разве этим не все сказано? Все черты немецкого протестантизма стерлись, даже и выговор национальный наш утрачен, обитальянился. Немецкий дух, манеры и нравы немецкие излагаются в привозных руководствах, итальянских да испанских… Страна с поддельной историей, с поддельной наукой, с поддельной религией… легкомысленным скептицизмом, который неминуемо должен был разрушить и похоронить любовь к истине, к чести и к независимости!..» (В а г н е р, «Бетховен», 1870).