Синтия помахала своему кузену Винни, сидевшему в жюри. Самой ей участвовать не позволили.
– Смотрите, это же Денни Грегсон, центр-форвард! Какой же он душка! – заверещала она и снова принялась махать изо всех сил.
Все внимание было приковано к Джой. Платье ее тускло мерцало в отблесках света. Конни с гордостью любовалась ею. В этом темно-лиловом шелке она была настоящей королевой бала. Юные звезды футбола с короткими стрижками вполне привлекательно смотрелись в смокингах и тоже с интересом поглядывали на Джой.
– Отец Денни Грегсона тоже входит в жюри, он член городского правления, – шепнула Синтия.
– Джой, улыбнись ему! Улыбнись! Ты прекрасна! Так держать! – кричали ей друзья, но она никого не слышала.
Потом настал черед ча-ча-ча, и Роза опять принялась крутить пышными юбками туда и сюда. Конни задержала на ней взгляд. «Замечательно… Но только сегодня не твой день…» Джой уже давно не была прелестной пампушкой. Она продемонстрировала еще несколько испанских движений, отбивая руками ритм. Кажется, она произвела впечатление на судей и попадает во второй тур! Все ей аплодируют, подбадривают… Значит, она на верном пути.
Наконец танцевальная часть закончилась, и все снова устремились в туалетную комнату поправить макияж, прически и съехавшие чулки.
– Правда, Роза и Джой были лучше всех? – не удержалась Конни, но подружки не слышали ее восторга.
– Эй, а ты заметила Денни Грегсона? Надо же, какой красавчик, а? – окликнула Конни Роза, даже слегка присвистнув.
«Ну уж нет, Роза, не на этот раз. Ты и так получаешь все, что тебе вздумается: роль в спектакле, сольные партии, секс когда заблагорассудится. Просто подарок Господа мужской половине человечества! Но с тебя подарков довольно!»
– Наша Мисс Меркьюри целый год будет лицом Гримблтона, – послышался хрипловатый голос советника Грегсона. Это был чуть седеющий на висках мужчина с длинными «моржовыми» усами, очень суровый с виду, но в глазах его поблескивали озорные искорки. Он возвышался над коротышкой мэром, которого к тому же тянула книзу крупная золотая цепь. Мэр выглядел взволнованным. – Сейчас мы попросим каждую из девушек подойти к микрофону и очень коротко рассказать о себе. Не забудьте упомянуть и почему вы хотите представлять нашу газету! Мы надеемся, на сцене вы будете уверенны и спокойны.
«Вот черт, – подумала Джой. – О чем же рассказывать?» Вдоль позвоночника катились капельки пота, и спасибо огромное тете Ли за подкладки под мышками. «Мужчины потеют, а дамы тают», – приговаривала бабуля Эсма. Да уж, девушки на сцене вовсю таяли, что те свечки. Как жаль, что мама не видит ее триуфма. А все-таки удобно в иных случаях, что ты Уинстэнли: фамилия начинается на «у», можно послушать, что будут говорить другие, и успеть что-нибудь придумать.
Когда подошел черед Розы, та не спеша подошла к микрофону, словно всю жизнь прожила в лучах рампы. Помолчала и улыбнулась в зал.
– Добрый вечер, меня зовут Роза Сантини. Возможно, кто-то из вас видел меня в спектакле «Ромео и Джульетта». Я люблю играть, люблю танцевать и мечтаю стать настоящей актрисой. Возможно, кому-то из вас кажется знакомой и моя фамилия, но сейчас я не буду рекламировать наше кафе «Касабланка». Если меня выберут Мисс Меркьюри, я постараюсь сделать так, чтобы Гримблтон стал известным. – И она замолчала, рассчитывая на аплодисменты. Да, ей удалось выступить ловко и гладко.
– Я Берил Сэддлворт. Работаю медсестрой-практиканткой в нашей больнице, в послеродовом отделении. Каждую неделю хожу болеть за «Грасхопперов». – Зал радостно загудел. – Люблю вязать свитера и люблю танцевать. Спасибо. – Она робко улыбнулась и чуть не бегом бросилась вон со сцены.
– Меня зовут Ширли Ансворт, мне шестнадцать лет. Я хочу поступить в университет. Играю в теннисной команде за школу, преподаю в воскресной школе в методической церкви Лонгли. Увлекаюсь макраме, люблю наблюдать за птицами.
Больше перед Джой – никого. Но вряд ли кому-то будет интересно, что она работает в тетином туристическом бюро, или что она живет в пансионе, или что она сама сшила себе это вот платье… Боже, о чем же говорить?!
– Спасибо вам, что выбрали меня, – улыбнулась Джой в сторону судей, невидимых в темноте зала, и слегка поклонилась. – Меня зовут Джой Лайат Уинстэнли. Я проделала сюда долгий путь – из Бирмы, где я родилась. Я бы очень хотела, чтобы мой отец, Фредди Уинстэнли, видел нас здесь сегодня и тоже насладился этим прекрасным вечером. Но он, как и многие другие герои Гримблтона, не вернулся домой с войны. Город так гостеприимно принял нас, беженцев, дал нам кров, стал нашим домом, помог получить хорошее образование. Если мне выпадет шанс представлять газету «Меркьюри», я буду послом, который рассказывает обо всем замечательном, что есть в нашем городе. Если выберут не меня, то я, как и всегда, буду каждую неделю с нетерпением ждать новостей в свежем номере «Меркьюри». Спасибо! – Она помолчала секунду, улыбнулась и, пошатываясь от волнения, внешне непринужденно спустилась со сцены.
Больше всего ей хотелось поскорей укрыться в темноте, раствориться в толпе, но ей продолжали одобрительно аплодировать и так энергично похлопывали по спине, что спина начала болеть. Куда ее понесло? Что за чушь она городила? Но странно, ей было приятно говорить это. Слова будто сами вылетели на одном дыхании. Для бала прессы всё это было чересчур серьезно. Да и сама она чересчур серьезна, чтобы стать Мисс Меркьюри. Зардевшись, она спешила где-нибудь спрятаться.
Внезапно кто-то схватил ее за руку и рывком развернул к себе.
– Куда же вы так спешите? – послышался возле нее чей-то низкий голос, и она увидела прямо перед собой искрящиеся глаза Денни Грегсона. – Могу я пригласить вас на следующий танец? – спросил он, обволакивая ее взглядом. – У вас такие красивые глаза!
– Мне надо передохнуть, – пробормотала Джой.
– Значит, следующий танец мой? Я буду ждать… – И он прислонился к мраморной колонне. Сердце ее подпрыгнуло.
Девочки сгрудились в туалетной комнате, возбужденно обсуждая выступления и подправляя макияж. На Джой они обернулись с восхищением.
– Ты была сногсшибательна! – не поскупилась на похвалу Роза.
– Чудесная краткая речь, задевающая патриотические струны, – шепнула Конни. – Интересно, что бы они подумали, если бы знали, что наш Фредди успел там учудить? – хихинула было она, но осеклась, заметив в глазах Джой страдание. – Удачи тебе!
Джой мужественно выдержала паузу. «Ах ты, завистливая корова!»
– Я просто старалась быть честной. Это лучше, чем если бы я сказала, что люблю вязать крючком или смотреть танцевальные передачи по телевизору, – помолчав, отрезала она и, повернувшись к Конни спиной, стала пробираться в зал, ища глазами Денни. Но поблизости его не было. Джой не знала, радоваться ей или оскорбиться. Скорее всего, он выискал себе более привлекательную дичь на паркете.
* * *«Ну все, прощай дружба с Джой», – вздохнула Конни. Что понесло ее снова прицепиться к ней, кто тянул за язык?
Зазвучала барабанная дробь, возвещающая завершение конкурса. На сцене собрались судьи, рядом с ними стояли мэр города и Джоан Рейган, в руках она держала статуэтку крылатого Меркурия, предназначенную победительнице. Гости на паркете застыли парами, то тут, то там вспыхивали фотокамеры журналистов.
– От имени правления газеты «Гримблтон Меркьюри» имею честь объявить победительницу нашего конкурса. Все девушки были изумительны, очаровательны, все радуют глаз. Нам было трудно принять решение. Но мы искали такую, которая лучше всего сможет передать девиз нашего издания, будет надежной, свежей и будет любить наш город. Мы посчитали, что мисс Джой Уинстэнли лучше всех подойдет на роль Мисс Меркьюри-1962. Мисс Уинстэнли, приглашаю вас на сцену! Мисс Джоан Рейган вручит вам почетную фигурку. Спасибо! Давайте поприветствуем победительницу! Мисс Уинстэнли! Где же она? – позвал он. – А дополнительный приз – это вечер с героем нашего города, мистером Денхолмом Грегсоном… Эх, жаль, не я буду на его месте! – вздохнул он, и зал в ответ раскатился хохотом. – Ну же, мисс Уинстэнли, не робейте!
Конни от радости едва дышала, наблюдая, как Джой пробирается на сцену, поворачивается к вспышкам камер, получает статуэтку из рук шоу-дивы, старается спокойно улыбаться, но ее огромные глаза выдают ошеломление. Вот он, великий день Джой. «Правильный выбор сделали судьи!» – подумала Конни без тени зависти.
* * *И вот он снова рядом, раскрывает руки, готовясь заключить ее в объятия. Денни Грегсон поджидал ее, чтобы торжественно пригласить на тур вальса в ознаменование победы, и она почувствовала себя просто принцессой, слыша аплодисменты в свой адрес.
– Я знал, что вы победите, – рассмеялся он. – Ваша речь сразила всех наповал. Советник Робертс ведь потерял сына в лагере для военнопленных… Ну как, мисс Уинстэнли, что вы думаете о вашем призе? – спросил он, так крепко сжимая ее, что она уловила запах табака в его дыхании.
– Я знал, что вы победите, – рассмеялся он. – Ваша речь сразила всех наповал. Советник Робертс ведь потерял сына в лагере для военнопленных… Ну как, мисс Уинстэнли, что вы думаете о вашем призе? – спросил он, так крепко сжимая ее, что она уловила запах табака в его дыхании.
– Очень необычная статуэтка… – смущенно пролепетала она. Его внимание и было приятно, и подавляло.
– Глупышка, я не об этом, а о вечере со мной, ужине в дорогущем ресторане и наряде из бутика «Костас».
– Звучит заманчиво, – кивнула она, моргая от ярких вспышек камер вокруг.
– Не будьте такой пугливой! – снова рассмеялся он. – Вы прекрасны. Я был уверен, что вы победите. Винни жалел лишь о том, что он жалкий судья и победительнице обещан я, а не он. А я не ожидал, что вы окажетесь таким кладезем талантов.
– Мне кажется, победить должна была Роза, – тихо проговорила Джой.
– Ну нет, в городе и так довольно итальяшек. А наша Розочка успела навести шороху. Слишком уж она горяча для роли Мисс Меркьюри, – ответил Денни.
– Вы о чем это? – возмутилась Джой. – Роза моя подруга.
– Тихо, тихо, спокойно. «Меркьюри» нужно свежее лицо на первой странице. Дочь местного героя прекрасно подходит на эту роль. Вы сказали правильные вещи и, выходит, нажали на нужную кнопку. – И помолчав, добавил: – Умная девушка, сумела расположить к себе судей.
– Я не планировала, что так получится! И вовсе не собиралась все это говорить, – отвечала она. – Но ведь вряд ли кому-то было бы интересно, если бы я сказала, что работаю в тетином бюро?
– Так вы в самом деле приехали из Бирмы?
– Да, мама наполовину бирманка.
– Вот оно что! Капля темной крови! – И он подмигнул ей. – На вашем месте я бы особо об этом не распространялся. С виду вы больше похожи на Оливию де Хэвиленд, чем на Сузи Вонг.
– Сузи Вонг китаянка, – поправила она его.
– Неважно… А это что за рыжая красотка? – кивнул он в сторону Конни, проплывшей мимо них в вальсе.
Джой обернулась и с улыбкой ответила:
– Просто одна моя знакомая.
– Я могу подвезти вас домой? – лучезарно улыбнулся он ей, демонстрируя идеальные зубы и ямочку на правой щеке.
– Не уверена. Мы договаривались вернуться на такси вместе с подругами.
– Эй, рыженький огонек! – окликнул он Конни через весь зал. – Ты ведь не будешь возражать? Нашу принцессу надо доставить домой как подобает! И я не хочу ее с кем-то делить. К тому же, – он посмотрел на Джой, – нам надо узнать друг друга поближе перед свиданием. Вы любите футбол?
– Люблю, конечно. Много лет смотрю все матчи вашей команды, знаю все победы и проигрыши, – рассмеялась Джой.
– Как жаль, – вздохнул он. – Мои девушки должны ненавидеть футбол и не интересоваться никакими промежуточными матчами. Им разрешается снисходить только до Кубка кубков.
– Так, значит, я ваша девушка? – уточнила Джой, озадаченно взглядываясь в его темные глаза и пытаясь понять, что стоит за его самоуверенностью.
– Конечно, – в который раз подмигнул он ей. – Мисс Меркьюри просто создана для меня, эксклюзивная ручная работа!
* * *Конни будто приросла к месту, чувствуя тошноту и досаду. Ну зачем она ляпнула это Джой? Зачем? Ей так хотелось снова стать с ней подругами! А теперь… Теперь они только еще более отдалятся друг от друга.
– Потанцуем?
Обернувшись, Конни наткнулась взглядом на ухмыляющуюся физиономию Пола Джервиса. Тот протягивал ей руку.
– А кто меня приглашает? – Она смерила его взглядом.
– Я.
– Нет, благодарю, – покачала она головой и отвернулась, оставив его стоять в недоумении и ломать голову, что же на этот раз он сделал не так.
– Вот самоуверенный индюк! – пробормотала она, чувствуя, что ей ох как хочется прижаться к этому мистеру Стройные Бедра. Да что с ней такое? Это просто отповедь Джой так действует на нее, успокоила она себя.
Не успела она подойти к балкону, как ее нагнал Невилл.
– Ты хоть понимаешь, кому ты только что дала от ворот поворот? Роза на все что угодно готова, только бы забраться к нему в штаны!
– Фу, Невилл, что ты несешь! Как вульгарно! – возмутилась она. Невилл не очень-то выбирает выражения, и когда-нибудь ему это выйдет боком.
– Ух ты… Мы наблюдаем появление зеленоглазого чудища? Наша малышка Джой захватила все внимание, и нам обидно?
– Не говори чепухи. Я думаю, тут все было спланировано. Этот Ромео сразу положил на нее глаз, а его папочка сделал все остальное. Роза думала, что дело в шляпе, так что теперь ходит мрачнее тучи. С ними обеими теперь житья не будет.
– Розе мал наш городишко. Ее час еще не настал. А наша Джой – обычная маленькая Мисс Хозяюшка. Она чудненько подойдет Грегсону. Он, правда, слишком уж здоровенный, на мой вкус. Не то что Джервис, – добавил он со вздохом.
– А как же я? – спросила Конни, чувствуя себя цветком, который вынули из вазы и оставили увядать.
– Ну, жюри еще не спит. А тебе надо расширять кругозор. Так что поехали со мной в город.
– Мы и так в городе, болван.
– Мы едем в Манчестер, такси ждет. Пора вам, юная леди, познакомиться с другой стороной жизни. Но сначала тебе надо сменить этот вечерний туалет на что-нибудь другое. Иначе там, куда мы едем, тебя могут принять за трансвестита.
– За кого?!
– Терпение, терпение, милейшая кузина. Все тайны раскроются в свое время… Просто еще один секрет семейства Уинстэнли.
– Заинтриговал, – рассмеялась Конни. – Давай, Макдуф[31], веди!
Глава одиннадцатая Невилл
Невилл вел небольшой двухдверный «Триумф Геральд» своей матери Айви в сторону огней большого города. Правильно ли он поступает? Но он видел такую удрученность в глазах Конни, такую печаль и усталость! Они с Джой расфуфырились, что те шлюхи на том углу… Бедной коровушке надо встряхнуться, а ему просто необходимо поделиться своими секретами с кем-то, кому можно довериться. Он прикинул, что Конни из всех кузин – самая надежная и поймет его лучше всех. С Джой он однажды уже страшно ошибся, с ее диетой. А Конни теперь сирота и чрезвычайно умна, хотя тоже ошиблась с Джой и расплачивается за это.
Забавно было дирижировать «Шелковинками», но было ясно, «Сестрами Беверли» им не стать. У Розы – талант, Джой – красотка, а Конни на сцене – тусклая и деревянная. Нет в ней задора, слишком она угловатая и слишком длинная, и волосы то ли рыжие, то ли светлые – ни то ни се. Он улыбнулся. Но что-то в ней есть, раз Пол Джервис просто пожирает ее глазами. Бедная наша коровушка!
Что ж, по крайней мере, они – семья и пансион Уэйверли по-прежнему для него надежное убежище. Тут он отдыхал от родителей, которые то сходились, то расходились, исчезая и появлясь, словно кукушка выпрыгивает из часов. Он мечтал, чтобы они развелись окончательно, но родители не торопились.
Неудивительно, что он предпочитал суматоху пансиона Уэйверли унылой тишине собственного дома. На папином лице утвердилось выражение обреченности. Он мечтал, что его сын будет сходить с ума по футболу, хвастаться победами в бильярде, а вместо этого у него какое-то недоразумение, с которым ему остается мириться. Мама же суетилась вокруг него, как будто он все еще бегал в коротких штанишках.
– Вот погоди, попадешь в армию! – грозился Леви, забывая, что Невилл получил отсрочку. Вот досада! А он-то как раз мечтал оказаться среди других таких же парней хоть на время. Сиди тут теперь в Гримблтоне, изучай с девяти до шести, как вести дела в настоящем бизнесе. На рынке здорового питания назрели перемены. Все больше разговоров о специальных порошках для наращивания мускулов, химики торопятся сочинить травяные шампуни и притирки. Так что придется изобретать новые продукты, чтобы не лишиться прибыли.
Невиллу очень понравилось участвовать в постановке «Ромео и Джульетты». Алекс Маколи показал ему и Бэзилу кое-что в Манчестере. Вот это было открытие: тайные уголки и клубы, кафе и бары, где мальчишки, такие же, как он, могли найти себе подобных. Бэзил быстро нашел себе пару, а вот Невилл предпочитал сначала присмотреться, понаблюдать. Тут говорили на секретном языке гомосексуалистов, и те, кто знал его, без труда находили нужные места, где ты сразу чувствовал себя как дома. Знаменитое кафе «Томми Дакс», «Снейк Пит», кафе Льюиса в подвальчике, бар на Питер-стрит. Но все это был мир, о котором говорили вполголоса.
Риск быть обнаруженным означал суд, тюремный срок, общественное презрение. Попытки знакомства в туалете – самое неудачное, что можно придумать, предупреждал Алекс. Полиция засылала подсадных уток. Так они сцапали Джона Гилгуда.
Невилл с облегчением узнал, что он не один такой на свете. Вот только почему его кузинам можно щебетать о своих приятелях и любовных треугольниках, а ему и словом нельзя обмолвиться о великолепном инструкторе по стрельбе из Бёртонвудского военного лагеря или о мальчиках из театрального хора, с которыми он танцевал? Почему он не может просто спокойно жить себе и радоваться, не боясь ареста?