– Я первый спросил, – заметил я, настаивая на своем.
– Чтобы взять Раптора под полный контроль, мне пришлось распрощаться с Ползуном, – признался узловик. И, похоже, не солгал. – Однако если твой дракон вздумает на меня наброситься, я буду вынужден укротить его, согласишься ты с этим или нет!
– Не соглашусь, – ответил я, – но что-то подсказывает мне: черта с два у тебя получится командовать сегодня моим биомехом. Молись, чтобы при вашем повторном знакомстве он не оторвал тебе голову до того, как я за тебя вступлюсь. А если и успею вступиться, нет никакой гарантии, что это подействует. Сам понимаешь: то, что дракон решил со мной подружиться, отнюдь не означает, что он всецело мне подчиняется. Тем более что я совершенно не владею вашими мнемотехническими приемчиками. Поэтому давай-ка заранее попрощаемся, а то разлетишься сейчас на куски и даже удачи нам напоследок не пожелаешь.
– К черту удачу! Дай бог, тебя с собой на тот свет успею прихватить, и то радость, – огрызнулся Ипат, тревожно вглядываясь в темноту. Туда, где должен был находиться пострадавший при аварии и до сих пор не давший о себе знать «шестнадцатый».
– Вот и проявляй к таким типам милосердие! – заметил я, указав Арабеске на ее ворчливого, неблагонадежного приятеля. – Не спрашиваю, что ты в нем нашла, поскольку это не мое собачье дело. Но хочу, чтобы вы оба слышали: в том случае, если вдруг Ипат наложит лапу на мои алмазы, четыре из них я официально, при свидетелях, завещаю тебе. И пусть только твой неблагодарный приятель не расплатится с тобой за то, что ты спасла ему жизнь! Из мертвых воскресну, но восстановлю справедливость! Я слов на ветер не бросаю! И попрошу это обещание тоже включить в перечень моих сегодняшних клятв!..
Глава 10
Я нарочно не стал спрашивать, кто именно – Жорик или Ипат – взвалит на себя опеку над подвернувшей лодыжку нашей соратницей по коалиции. Мне было интересно, кого она выберет в качестве кавалера. Себя из их числа я исключал. После нашего зыбкого перемирия с узловиком у меня с утроенной силой разыгралась паранойя, и ни за кем иным, кроме Ипата, я приглядывать не собирался. И потому не обрадовался, когда Арабеска остановила свой выбор на Жорике. В качестве ее «костыля» мнемотехник смотрелся бы куда предпочтительнее. Отягощенный обузой, он все время находился бы на виду и имел гораздо меньше возможностей нанести мне удар в спину. Но поскольку среди нас продолжало главенствовать равноправие, значит, и навязывать компаньонам свою волю я не мог.
Дюймовый, надо заметить, пожеланию единственной нашей дамы ничуть не противился. Уже успев недолго побывать в качестве ее провожатого, он вернулся к исполнению этой обязанности безропотно, чем, признаться, опять меня удивил. А вот Арабеску, похоже, нет. Наложив на больную ногу эластичный бандаж, она оперлась на плечо Черного Джорджа с таким видом, словно напрочь забыла, кто из нас вчера объявлял ее во всеуслышание врагом до гробовой доски. Впрочем, в отличие от моей спорной сделки с Ипатом, перемирие между Жориком и Динарой можно было только приветствовать. И без того хватало проблем, чтобы вдобавок усложнять себе жизнь взаимными дрязгами.
Мнемотехник шагал по другую руку от своей ковыляющей спасительницы, готовый в случае чего помочь Дюймовому оттащить ее за стенные выступы. Также рыцарь не рвался вперед, боясь наткнуться на дракона раньше, чем я. Маяча у меня за спиной, Ипат действовал мне на нервы, но сейчас отправлять его в дозор было и впрямь неразумно (хотя вызовись он идти в разведку добровольцем, я этому ничуть не противился бы). Кому из нас и заниматься поисками «шестнадцатого», то только мне. Даже если после крушения он заработал амнезию и стал обычным биомехом, возможно, при виде меня к Марге вновь вернется память, и она не станет причинять вред приближающимся людям. Хотя, конечно, я бы не рискнул делать на это ставку. А за жизнь обидчика биомехов Ипата и вовсе не дал бы сейчас ломаного гроша.
Отдалившись от ворот, за которыми, судя по характерному шуму, уже плескалась жидкая грязь, мы вскоре обнаружили, что тоннель начинает уходить вниз. Луч фонаря то и дело натыкался на свежие выбоины, оставленные в граните пронесшимся здесь недавно драконом. Кое-где валялись его фрагменты, самыми крупными из которых были искореженные лопасти второго несущего винта и три обломанных когтя. Цепляясь последними за пол, «шестнадцатый», по всей видимости, пытался притормозить свое падение, но безуспешно. А так некстати оказавшийся у него на пути уклон лишь усугубил участь потерявшей управление махины.
Как ни старались мы первыми заметить дракона, покалеченное чудовище оказалось зорче нас. Мы настороженно двигались по уклону, когда нам навстречу ударили лучи нескольких прожекторов. По их расположению в пространстве я сразу догадался, что все они установлены на борту «шестнадцатого». Две или три фары разбились при крушении, но полдюжины остальных изливали в тоннель столько света, что от окружающего нас мрака не осталось и следа.
– Марга, это ты? – Я не сомневался в том, кто разогнал в ангарном «предбаннике» темноту, но все равно испытал инстинктивное желание броситься за укрытие, поскольку понятия не имел, какой статус – друзей или мишеней – присвоил нам дракон. – Марга? Эй, ты меня слышишь?
– Я вас слышу, лейтенант! – К моей безумной радости, ответом мне стали не выстрелы, а знакомый голос Железной Леди. Правда, теперь он звучал заметно тише. Плюс ко всему хрипел и дребезжал – очевидно, динамики биомеха также получили повреждения. – Рада вас видеть! Кто ваш новый спутник? В моей базе данных сохранилось его изображение, но информация о нем отсутствует. Будут ли насчет него какие-либо просьбы? Или я могу при необходимости уничтожить его без вашего разрешения?
Ипат нервозно переступил с ноги на ногу и, проявляя благородство, отошел подальше от Динары, чтобы бывшая возлюбленная не угодила под огонь, который мог в любой миг обрушить на мнемотехника дракон.
– Ты точно не помнишь этого человека? – переспросил я, не зная, стоит ли мне радоваться или, напротив, огорчаться драконьей забывчивости.
– Никак нет, – ответил «шестнадцатый». – Во избежание неполадок сектор моей памяти, где, предположительно, хранились сведения об этом человеке, недавно подвергся профилактическому форматированию. Осталось лишь визуальное описание данного субъекта с отметкой «Уничтожить при попадании в зону видимости». Но поскольку он сопровождает вас, лейтенант, я подумала, что перед тем, как исполнить директиву, мне необходимо проконсультироваться с вами. Возможно, жизнь этого человека для вас крайне важна, и его уничтожение повлечет за собой необратимые последствия, вплоть до вашей гибели. Чего я, как вы знаете, допустить не могу. Поэтому я предоставляю вам самому установить статус вашего спутника, чье уничтожение не является для меня приоритетной задачей.
Я обернулся и уставился на Ипата с нескрываемым злорадством. Марга не торопила меня с ответом, и я намеревался сполна насладиться мгновениями своего откровенного превосходства над врагом. Его судьба зависела сейчас лишь от одного моего слова. Щурившийся от яркого света мнемотехник, в свою очередь, смотрел на меня глазами, излучающими столь же откровенную ненависть. От которой, надо отдать ему должное, веяло вовсе не страхом, а воистину самурайской готовностью умереть.
Что ж, Ипат, будем считать – ничья. Признаю: мне не удалось повергнуть тебя в дрожь и публично унизить. Но я опять проявлю к тебе великодушие и докажу, что вопреки расхожему мнению об Алмазном Мангусте он вполне способен на милосердие. Чего, могу поспорить, мне никогда не дождаться от тебя и прочих членов вашего ублюдочного Ордена.
– Этого человека, Марга, зовут Ипат. И убивать его сейчас действительно не нужно, – ответил я, вновь поворачиваясь на свет прожекторов. – Однако попрошу тебя хорошенько присматривать за ним. И если он причинит кому-нибудь из нас вред, сразу же исполнить касающуюся его директиву… Кстати, как твое техническое состояние? Ты позволишь себя осмотреть?
То, что дракон пребывает уже не в той физической… пардон – технической форме, в какой мы встретили его утром, следовало догадаться и так. Когда он, притушив свет, разрешил приблизиться, нам открылась довольно безрадостная картина. Что ощущали соратники, взирая на пострадавшего в бою биомеха, я мог догадаться по их лицам: огорченному – Жорика, сочувственному – Динары и угрюмо-безразличному – Ипата. Но по-настоящему из нас жалел «шестнадцатого» лишь тот, кто меньше всех его боялся. То есть я.
Лишенный обоих винтов, дракон выглядел столь же жалко, как падший ангел с обрезанными крыльями. Отныне горделивый повелитель здешних небес превратился в обычное технопресмыкающееся, отличающееся от бронезавров и прочего ползающего техноса лишь более грозной огневой мощью, которая выглядела бы еще внушительнее, не утрать наш биомех лазерную пушку, сбитую снарядами чистильщиков. Они же разнесли напрочь турбину и изрядно потрепали броню, некогда, подобно добротной кольчуге, вызывающую уважение одним своим видом. Теперь она была ободрана, измята и лишена множества выпавших из нее колец. Иными словами, все так же напоминала кольчугу, но после того, как та прошла не одну сечу и сменила несколько владельцев.
Лишенный обоих винтов, дракон выглядел столь же жалко, как падший ангел с обрезанными крыльями. Отныне горделивый повелитель здешних небес превратился в обычное технопресмыкающееся, отличающееся от бронезавров и прочего ползающего техноса лишь более грозной огневой мощью, которая выглядела бы еще внушительнее, не утрать наш биомех лазерную пушку, сбитую снарядами чистильщиков. Они же разнесли напрочь турбину и изрядно потрепали броню, некогда, подобно добротной кольчуге, вызывающую уважение одним своим видом. Теперь она была ободрана, измята и лишена множества выпавших из нее колец. Иными словами, все так же напоминала кольчугу, но после того, как та прошла не одну сечу и сменила несколько владельцев.
На каждой задней лапе «шестнадцатого» не хватало по когтю, а на правой передней – сразу двух. Левый бортовой экран разбился вдребезги, а правый покрылся трещинами, но пока светился. Морда, которой чудовище, похоже, не единожды врезалось в тоннельную стену, приплющилась, а оружейные консоли погнулись. От этого ракетные установки были направлены уже не строго вперед, как раньше, а какую куда перекосило. Одна и вовсе смотрела стволами в пол, отчего дракон вряд ли мог теперь ею воспользоваться.
Лишь его хвост, казалось, остался целым и не утратил подвижности, хотя и на нем броня была испещрена вмятинами и зияла пробоинами. Да еще, пожалуй, носовое орудие на побитой морде сохранило боеспособность. Вероятно, перед тем, как начать биться о стены, биомех успел спрятать его вместе с турелью внутрь корпуса, что и уберегло импульсную пушку от повреждений.
«Шестнадцатый» утратил возможность летать, но здесь она, в общем-то, ему не требовалась. И пусть ползал он теперь тоже в буквальном смысле со скрипом, ему было где развернуться со своим оставшимся арсеналом. Тем более что когда мы отправились дальше – в глубь Ангара, – идущий под уклон тоннель и не подумал сужаться. Наоборот, он становился все выше и просторнее. И, как следствие этого, мрачнее. Впрочем, с драконьими прожекторами темнота не доставляла нам больших неудобств.
А вот усиливающаяся жара настораживала и наводила на дурные предчувствия. Грязевой вулкан, в недра которого мы углублялись, прогревал снаружи стены чистого и хорошо вентилируемого тоннеля, уничтожая в нем вредную для техноса сырость. Однако если высокая температура биомехам не была помехой, нас такой климат не слишком радовал. И чем ниже мы спускались, тем сильнее росло в нас вызванное жарой беспокойство.
Меня и моих спутников отнюдь не прельщала перспектива повторить подвиг героев Жюля Верна и совершить путешествие к центру Земли. И когда по прошествии получаса нашей экскурсии по Ангару его пол опять принял горизонтальное положение, все мы заметно приободрились. Особенно Динара, чья поврежденная нога не благоприятствовала прогулкам по наклонным поверхностям. Из-за Арабески мы шли значительно медленнее, чем могли бы. Но поскольку нам так и так приходилось часто останавливаться, осматриваться и прислушиваться, питерка не сильно сдерживала темп нашего передвижения.
Ширина тоннеля позволяла нам шагать рядом с освещающим путь драконом, который, скребя хвостом по граниту, грузно ковылял бок о бок с нами. Помятая, но все еще крепкая броня «шестнадцатого» в любой момент укрыла бы нас от обстрела, которому мы могли подвергнуться, если обитающий здесь враг не пожелает вступать с нами в переговоры. На что, впрочем, никто из нас и не надеялся.
А встреча с хозяевами была неизбежна, как поджидающий меня после смерти адский котел. Чем дальше продвигались мы в глубь Ангара, тем отчетливее становился доносящийся оттуда шум. И порождали его явно не бушующие за стенами тоннеля вулканические процессы. Слишком механический характер носил этот грохот, в котором, если прислушаться, можно было даже определить сложный, часто меняющийся ритм. Очень похожий на тот, что издает огромный сталепрокатный цех в разгар идущей там работы.
Спустя еще пять минут в конце тоннеля наконец-то забрезжил бледный свет. Я попросил Маргу выключить прожекторы, дабы не привлекать к нам лишнее внимание. Световое пятно, на которое мы шли, постепенно ширилось и становилось ярче, и вскоре даже не видящий в темноте Жорик уже мог худо-бедно ориентироваться без фонаря.
– Стойте! – попросил Ипат, когда просвет перед нами разросся до размеров плитки шоколада и в нем начали проступать неясные контуры различных объектов, как статичных, так и движущихся. – Рехнулись, что ли? Нельзя же вот так, нахрапом, соваться в гнездо биомехов! Или думаете, раз они там делом заняты, значит, не обратят на нас внимания?
Я и сам планировал через минуту-другую предложить задержаться и выслать вперед дозор, но узловик меня опередил и заговорил об этом раньше. Как бы ни претило мне выражать согласие с врагом, пришлось скрепя сердце поддержать его инициативу.
– С дозором или без, выбор у нас невелик, – ответил я. – Однако Ипат прав: перед повешением веревочку нелишне намылить. В смысле, хочу сказать: прежде чем рваться в бой, полезно сначала изучить обстановку, какой бы дерьмовой она ни была. Возможно, на самом деле все не так мрачно, как кажется.
– Что толку тратить время на разведку? – проворчала Динара, злясь и нервничая оттого, что она – всегда идущая в авангарде следопытка – теперь превратилась в обузу для группы. – Все равно других путей здесь нет и мимо скопления техноса нам не пройти. Ни в открытую, ни тихой сапой. Есть только шанс ворваться туда и разнести всех биомехов в клочья, пока они не опомнились.
– А что? Это мне нравится, – поддакнул ей Жорик. – Зря я, что ли, «душегуба» с полным боекомплектом на себе тащу? Давайте устроим биомехам взбучку! Оторвемся там по полной, прямо как лисы в курятнике!
– Скорее нас там самих порвут на части, словно куриц в лисьем логове, – поправил Ипат бывшего собрата по Ордену. – А ты, Георгий, смотрю, как к Мангусту прибился, вконец осмелел. Жаль, ума у своего наставника не набрался. Впрочем, тот факт, что ты еще жив, позволяет надеяться, что ты – не полный неудачник, каким всегда нам казался.
– Еще бы! – задрал нос Черный Джордж. – Геннадий Валерьич – правильный наставник, не чета тебе, лицемеру! Он меня на верную смерть не посылает, пусть даже частенько поручает рискованную работу. И уж точно в качестве живой приманки использовать не станет, как это у вас в Ордене принято поступать с новичками и отступниками!
– Мы с драконом пойдем в дозор, а вы пока посидите здесь, перекурите, перемотайте портянки да о былых подвигах потолкуйте, – сказал я, отвернувшись от препирающихся соратников и всматриваясь в наш путеводный бледный свет. – Уверен, вам обоим есть о чем вспомнить… Черный Джордж! Веди себя культурно! Не заставляй наставника краснеть за тебя перед Орденом! Если Ипат станет нарываться на драку, не распускай кулаки, а просто пошли его вежливо на хрен и отойди. Понял?
– Само собой, Геннадий Валерьич, – обнадежил меня Дюймовый. – Не волнуйтесь, я тут без вас присмотрю за порядком. Мало ли что Ипат ворчит, будто я до сих пор ума не набрался! На самом-то деле набрался, и еще как! Никаких драк не будет, можете на меня положиться!
И, показав мне для пущей убедительности большой палец, отвел Динару к ближайшему стенному выступу, где взялся заботливо помогать ей снимать ранец и устраиваться поудобнее.
– Что ты задумал? – поинтересовался у меня Ипат, прежде чем отправиться за остальными.
– Хочу оценить обстановку драконьими глазами, – ответил я, не став скрывать свои планы. – Так или иначе, а «шестнадцатый» осмотрит Ангар гораздо тщательнее всех нас, вместе взятых. И даст самый практичный совет, как нам дальше быть.
– Черта с два дракон станет с тобой откровенничать, – помотал головой мнемотехник. – Даже нам – экспертам по приручению биомехов – не удается добыть сокрытую у них в мозгах правду об Узле и прочих загадках техноса. А ты, наивный, попросишь, чтобы этот монстр сам преподнес тебе на блюдечке секреты своего мира?
– Ты неправ, – возразил я. – Сегодня дело обстоит иначе. Все, что здесь творится, находится под контролем Трояна, а «шестнадцатый» – правильный, еще не попорченный им биомех. Это значит, он способен разобраться в здешних Троянских технологиях и подсказать, что вообще такое – Ангар, и какая ерунда в нем происходит. К тому же ненавистный тебе Механик подкорректировал нашего дракона так, что Трояну его уже не завербовать. Убить – запросто, но служить этому ренегату Узла Марга не станет.
– Ну… не знаю, – пошел на попятную узловик. – Раз ты так уверен в своей стратегии, значит, тебе и флаг в руки. Однако вряд ли мы обрадуемся, если выяснится, что Механик просчитался, а «шестнадцатый» заразится Троянскими наноботами и вместо помощи устроит на нас охоту.
– А что – тоже неплохой вариант, – мрачно отшутился я. – В первую очередь дракон погонится за тобой, и пока ты будешь его отвлекать, мы, глядишь, прорвемся к выходу.