Он же меня не заставит? Или заставит? И имеет на это полное право. Сейчас как схватит и…
Что «и», я представляла слабо, но почему-то казалось — ничего хорошего мне это не сулит. Как и отказ. Да и драку с мужем в первую брачную ночь Император вряд ли одобрит. А какое наказание он может мне за это назначить, даже думать страшно.
Тем временем, избавившись от последней шпильки, Янтарь запустил пальцы мне в волосы, взлохмачивая платиновый каскад, проводя по всей его длине, словно в поисках затерявшихся заколок. А затем руки легли на талию, притягивая меня вплотную. Я отвернулась в жалкой попытке отсрочить неизбежное на несколько мгновений. Если он сейчас сделает еще хоть что-нибудь, я за себя не отвечаю!
Ничего не происходило.
Янтарь уткнулся лбом мне в висок, удерживая, но не совершая никаких действий.
— Ледышка, а давай ты не будешь сегодня с меня супружеский долг требовать, а? Я, конечно, понимаю, что тебе ужас как не терпится, но я так устал, так устал, сил нет.
Смысл слов дошел до меня не сразу, а когда дошел, я распахнула глаза от удивления и резко повернула голову, чуть не столкнувшись с Янтарем носами. Он это серьезно?!
— Идет? — Уголок губ приподнялся в усмешке.
— Идет, — выдохнула я, чуть не расплакавшись от облегчения.
Парень тут же отстранился.
— Тогда давай, поворачивайся уже.
— Зачем? — Я снова насторожилась: а вдруг это была какая-то злая шутка?
— А ты в платье спать собралась? — Янтарь нетерпеливо закатил глаза. — Еще минута, и корсет свой сама будешь расшнуровывать, я муж, а не горничная! Меня надо любить и вкусно кормить, а не заставлять на тебя работать.
Все еще слегка ошеломленная, я повернулась к нему спиной. Янтарь перебросил мне волосы через плечо и склонился над шнуровкой. Некоторое время оттуда слышались сдавленные пыхтения, а потом раздалось: «К демону все!» — и в воздухе резко запахло паленым. Не распутав ленту, он ее просто сжег.
Платье неотвратимо поползло к моим ногам, но испугаться я не успела, потому что в следующее мгновение Янтарь накинул на меня свою рубашку.
— Поспишь в этом, — объявил он, критически меня осматривая. Я скинула туфли и переступила голыми ногами по шелку платья, едва удержавшись от глупого жеста — натянуть рубашку пониже в попытке прикрыть колени. — Твои вещи еще не перенесли, Император решил, что этой ночью они тебе не пригодятся.
Янтарь задумчиво взъерошил волосы, а затем вдруг потянулся за одной из лежащих на столике шпилек. Он отломал у нее закругленный кончик, подошел к кровати и откинул одеяло, открывая белоснежную простыню.
— Руку дай, — скомандовал он, протягивая ладонь.
Задавать вопросы я не рискнула, еще не веря в счастливое избавление и опасаясь, что это очередной подвох и он сейчас передумает. Поэтому покорно приблизилась. Янтарь взялся за безымянный палец, резко проколол его шпилькой, заставив меня ойкнуть, и позволил нескольким крупным рубиновым каплям упасть на постель.
— Поверь мне, Ледышка, Император лично пожелает убедиться, как прошла эта ночь. Вплоть до того, чтобы проверить, твоя ли это кровь, — с усмешкой произнес он в ответ на мой озадаченный взгляд.
Я почувствовала, что краснею. А огневик, казалось бы, потерял ко мне всякий интерес. Он обошел кровать и улегся с другой стороны, натягивая на себя одеяло. Я растерянно постояла еще несколько мгновений. Неужели все?
— Ложись уже, — буркнул муж, не оборачиваясь. — Я спать хочу.
Стоило мне скользнуть в кровать, как огонь в камине потух, погружая комнату в темноту.
— Не брыкаться, не храпеть, одеяло не перетягивать, — сонно проворчал Янтарь. — Нарушитель отправится ночевать на диван.
Я не удержалась от нервного смешка, уткнувшись в подушку, и внезапно ужасно захотела, чтобы он меня обнял. Как всегда, не интересуясь моим согласием, с присущей ему бесцеремонностью. Я бы уткнулась лбом ему в грудь и почувствовала, как сильные руки смыкаются вокруг меня, отгораживая от всех проблем и сложностей этого мира. Очень странное и непонятное мне самой желание, учитывая, что мгновение назад я думала о том, как удержать его подальше. Поэтому обниматься я не стала, а только произнесла в темноту, впервые за долгое время назвав его по имени:
— Спокойной ночи, Дарел.
Ответом мне была тишина. Я уже решила, что он заснул, поерзала, пытаясь улечься поудобнее, и, когда угомонилась, до меня долетело едва слышное:
— Сладких снов, Ана.
Глава 5
Первым, что я увидела, проснувшись поутру, была рыжая лохматая голова на соседней подушке. Мы лежали в одинаковых позах лицом друг к другу, положив руку перед собой. Солнце уже встало и просачивалось в комнату сквозь щель в шторах, деля кровать поперек на две неравные части. Первым моим порывом было вскочить и куда-нибудь убежать, неважно куда, лишь бы оказаться подальше. Вторым — отвернуться и притвориться спящей до тех пор, пока он сам не проснется и не встанет.
А в итоге я даже не пошевелилась, с каким-то нездоровым любопытством разглядывая спящего новоиспеченного мужа. Кольцо на его пальце смотрелось страшно непривычно, Янтарь вообще не любил какие-либо побрякушки, в отличие от многих юных магов, считающих, что перстни и амулеты (за громким названием частенько скрывалась купленная в лавке старьевщика блестящая ерунда) придают им солидности. Со сжатых в кулак пальцев взгляд скользнул на руку, пробежался по более выпуклым, чем у меня, венам, по рельефным изгибам предплечья на плечо с едва заметно белеющей извилиной шрама — подарком элементаля. Растрепанные огненные волосы падали на плечи и скрывали половину лица. Уголки губ, обычно приподнятые в усмешке, сейчас были опущены и придавали ему непривычную задумчивость.
«Он правда красивый», — отстраненно подумала я, продолжая словно заново изучать давно знакомые черты.
Я была очень благодарна ему за вчерашнее. За извинения, за понимание, за поддержку. И сейчас точно знала одно: относиться к нему и дальше как к глупому мальчишке, путающемуся под ногами и норовящему устроить гадость, я больше не смогу. Вот только как теперь к нему относиться?
Янтарь вдруг нахмурился, темно-рыжие ресницы дрогнули, и я поспешно закрыла глаза, опасаясь быть застуканной за слишком пристальным разглядыванием. Послышался шумный выдох, дрогнул матрас, зашуршало, натягиваясь, одеяло. То ли он проснулся, то ли просто сменил позу. Проверить я не решалась.
— Хватит притворяться, я знаю, что ты не спишь. — Чуть хриплый спросонья голос заставил меня досадливо поморщиться.
Пришлось открыть глаза. И как он догадался?
Огневик сел и провел рукой по лицу, снимая остатки сна, а я невольно скользнула взглядом по чуть сгорбленным плечам, по выступающим позвонкам — вниз, покраснела и натянула одеяло на нос, сокрушаясь, что, если спрятаться под ним с головой, это будет выглядеть совсем глупо.
— Доброе утро. — Он обернулся и посмотрел на меня с легкой усмешкой.
— Доброе, — пробубнила я из-под одеяла, уже жалея, что не поднялась, пока он еще спал. Смотреть на полуобнаженного Янтаря было страшно стыдно, но при этом невозможно оторвать взгляд. Как я ни пыталась, скользнув по узорам балдахина или линиям картины напротив, он всякий раз возвращался к нему.
Огневик тем временем молча поднялся и исчез за одной из еще не изведанных мной дверей, откуда спустя несколько мгновений послышался плеск воды. А в дверь спальни вдруг постучали.
— Ваше высочество? — долетел из-за нее голос Таи. — Я могу войти?
— Да, конечно. — Я поспешно села на кровати, продолжая прижимать одеяло к груди, словно самое дорогое.
Девушка зашла в комнату с ворохом ткани в руках. Ворох оказался платьем, которому я несказанно обрадовалась.
— Его императорское величество изъявил желание разделить с вами завтрак. Он ожидает вас в Коралловой столовой через час, — объявила Тая, пристраивая одежду на стуле. — Я взяла на себя смелость выбрать наряд для вас, поскольку вещи вчера перенести не успели.
— Спасибо, я позову тебя, если понадобится помощь.
Горничная поклонилась и стремительно вышла из комнаты.
Еще только завтрака с Императором не хватало! А я так надеялась, что он хоть на какое-то время оставит нас в покое.
— Кто это был? — Янтарь показался из ванной.
Я, наученная школьным происшествием, возвела глаза к потолку, чтобы на него не смотреть. «Я больше так не буду… До свадьбы не буду», — ненавязчиво всплыло в голове.
— Тая. Император ждет нас к завтраку.
Огневик неопределенно хмыкнул. Я надеялась, что он сейчас куда-нибудь уйдет и я смогу незаметно пробраться в ванную, утащив туда платье, но он продолжал стоять в дверях, пристально меня изучая. — Что? — Я вызывающе посмотрела ему в глаза, стараясь не спускаться взглядом ниже.
— Тая. Император ждет нас к завтраку.
Огневик неопределенно хмыкнул. Я надеялась, что он сейчас куда-нибудь уйдет и я смогу незаметно пробраться в ванную, утащив туда платье, но он продолжал стоять в дверях, пристально меня изучая. — Что? — Я вызывающе посмотрела ему в глаза, стараясь не спускаться взглядом ниже.
— Ничего. — Он тряхнул головой, оторвался от косяка и скрылся за дверью гардеробной, бросив по дороге: — Ты красивая.
Я… что?!
Нервный взгляд в зеркало туалетного столика ситуацию не прояснил: платиновые локоны всклокочены и рассыпались по плечам не то вороньим гнездом, не то пародией на взбитые сливки, глаза сонные, да еще и плечо костляво выпирает из воротника рубашки, которая мне явно велика. Издевается?
Как бы то ни было, моментом нужно пользоваться. Я поспешно откинула одеяло, подхватила с кресла одежду и скрылась в ванной. На мое счастье, платье оказалось из тех, которые я могу надеть без чьей-либо помощи, поэтому, вернувшись в комнату получасом позже, после душа и в нормальной одежде, я почувствовала себя гораздо увереннее.
Янтарь, наконец-то полностью одетый, валялся на кровати и скармливал саламандре создаваемые им же кусочки пламени. Где он вообще ее прячет? В школе она хотя бы в банке сидела, а тут исчезает и появляется не пойми откуда. Не хотела бы я однажды ночью проснуться от того, что у меня по ноге ползет эта… гадость.
Словно прочитав мои мысли, саламандра резко повернула голову в мою сторону и уставилась черным немигающим взглядом. Я едва удержалась от того, чтобы показать ей язык, и невозмутимо прошествовала к туалетному столику.
— Даже Таю не позовешь? — полюбопытствовал Янтарь, с интересом наблюдая, как я расчесываю волосы.
— Не хочу. — Я отложила щетку и принялась заплетать косу.
— О, я понял! Ты затеяла бунт. Прочь шпильки и заколки, даешь ленточки! Император будет в страшнейшем гневе от такого непослушания.
Я одарила его хмурым взглядом, не прерывая своего занятия.
— Не смотри на меня так. Я вообще, может, тебе всестороннюю поддержку хочу оказать. Ты с косой мне больше нравишься, за нее удобно дергать.
И вот почему, несмотря на смысл, это сейчас прозвучало комплиментом?
Я развернулась и подозрительно уставилась на огневика, задав наконец вопрос, который меня мучил последние недели:
— Ты с чего такой милый в последнее время?
— Я всегда был милый, — возразил Янтарь, — только не всегда с тобой.
— И почему ты теперь такой милый со мной?
Парень вскинул на меня глаза и с безмятежной улыбкой ответил:
— Хочется.
Я уставилась на него недоверчиво. Сейчас хочется, потом расхочется… и что это вообще за объяснение?
Огневик вопросительно вскинул брови.
— А что? Ты против?
Мы некоторое время поиграли в гляделки, а затем я отвернулась обратно к зеркалу и, буркнув «нет», из вредности закрутила косу в пучок. Но потом не утерпела и задала еще один вопрос:
— Я тебе, конечно, очень благодарна, но почему ты вчера не?.. — я беспомощно осеклась. — Ты ведь мог.
Янтарь сел на кровати, потянулся, зажмурившись, взлохматил волосы и только потом ответил:
— Если отец меня чему-либо в этой жизни и научил, так это тому, что невозможно добиться чьей-то любви, силой принуждая его к этому.
— Любви? — удивленно переспросила я. — Ты же не хочешь сказать, что…
— У меня тоже есть вопрос, — перебил Янтарь, обрывая на корню зачатки странных догадок. Он поднялся, приблизился и протянул мне руку, заставляя встать со стула. — Ты готова? Некрасиво заставлять Императора ждать.
И он скорчил высокомерно-недовольную гримасу, несомненно, достойную его отца, заставив меня хихикнуть.
Император уже ждал нас в столовой. При нашем появлении лир Торнелл-старший поспешно собрал разложенные перед Дейреком бумаги и откланялся, пожелав нам приятного аппетита. Больше в комнате не было никого, что мне уже категорически не понравилось. Я бы сейчас порадовалась даже присутствию злюки Грейс, поскольку завтрак наедине с Императором не предвещал ничего хорошего. Да еще и приборы лежали по правую и левую руку от него, значит, сесть как можно дальше и отгородиться хотя бы парочкой голов не получится.
— Мама не составит нам компанию? — поинтересовался Янтарь, усаживаясь напротив меня.
— Елении сегодня нездоровится. А Дианир завтракает с Грейс, которая пока что не может встать с кровати. Мне жаль, если я своей просьбой прервал ваше романтическое уединение.
Сожаления в голосе слышно не было, только насмешка, дающая понять, что Императора не так-то просто обмануть насчет чувств, которые мы с Янтарем друг к другу испытываем.
— Ничего страшного. Раз мы не вернемся в школу, у нас с Дарелом будет много времени для романтического уединения, — съязвила я и сама поразилась своей самоубийственной смелости.
— Мне нравится ход ваших мыслей, Анаис. — По тонким губам Дейрека скользнула покровительственная усмешка. — Он чрезвычайно разумен, особенно в свете того, что я планировал с вами обсудить.
Обсуди-ить? Интересно, это значит поставить перед фактом или приказать?
— Надеюсь, вас не сильно расстроило столь поспешное окончание праздника?
— Нет, что ты. — Янтарь мужественно взял на себя ведение светской беседы. — Как себя чувствуют Грейс и малышка?
— С новорожденной принцессой Диэль все в порядке, ее матери придется провести в кровати еще с неделю, но целители уверяют, что все прошло благополучно, — ответил Император скучающим тоном.
— Диэль — красивое имя, — внесла я свою лепту и спустя мгновение об этом пожалела.
— Это выбор Грейс. А как бы вы назвали свою дочь, Анаис? Или сына? Учитывая императорскую традицию, естественно. — Серо-стальной взгляд нацелился на меня, как у приготовившегося стрелять лучника.
— Я… — По позвоночнику пробежала нервная дрожь. — Об этом еще не думала.
— Очень жаль. Стоит задуматься. — Дейрек резко отвел глаза и уставился в тарелку, а я едва удержала облегченный выдох. — И Дарел мог бы принять в этом живейшее участие.
Мне категорически не нравился оборот, который принимала эта «непринужденная» беседа.
— Конечно, отец, — легко отозвался Янтарь. — Ты прав, это очень важный вопрос, решение которого требует определенного времени.
Теперь уже ему достался взгляд-выстрел, который огневик встретил с невероятной безмятежностью. Мне бы такую выдержку!
— Раз уж мы заговорили о новорожденной принцессе. Через неделю состоится бал в ее честь, так что ваш медовый месяц придется отложить на это время…
Медовый месяц? Погодите, это значит, мы сможем уехать из дворца? Неужели Император умеет приносить не только плохие новости?
— …Куда бы вы хотели поехать?
Я сначала хотела радостно выпалить: «На море!» — но потом с тоской вспомнила, что сейчас зима и, хоть холод мне и не страшен, удовольствие от прогулок по мрачным дождливым пляжам будет сомнительным.
— В «Четыре ивы», — произнес вдруг Янтарь.
Я удивленно вскинула голову и обнаружила, что он смотрит на меня, словно спрашивая моего согласия. «Четыре ивы»… поместье, где мы жили до того, как поступили в Тарос.
— Анаис? — Император повернул голову в мою сторону.
— Да, — растерянно пролепетала я. — Возможно, это неплохая идея.
— Отлично, в таком случае я немедленно прикажу подготовить поместье к вашему приезду. А до тех пор у меня найдется для вас несколько поручений. Кроме того, я хочу, чтобы вы продолжили занятия магией. Лир Чиарр, наш придворный маг, и его старший ученик займутся вашим обучением начиная с завтрашнего дня. А послезавтра…
Судя по всему, Дейрек решил приобщить нас к работе на благо Империи. Дарелу предстояло сопровождать его и Дианира на дипломатических встречах и присутствовать на Совете, а мне — составлять компанию Елении и Грейс в их визитах в храмы, больницы, монастыри и школы, на приемах, вечерах и чаепитиях, устраиваемых для дам высшего дворянства.
Я скучающе выслушивала его монолог, медленно и бесшумно размешивая в чашке давно растаявший сахар, пока не вздрогнула от внезапных слов, прозвучавших совсем другим тоном:
— Кстати, моя дорогая, чуть не забыл сказать вам, что получил известие от ваших родителей.
Я вскинула голову. Император смотрел на меня со странным выражением, которое я бы охарактеризовала как любопытство. Так ученые смотрят на подопытное создание: «А если отрезать лягушке одну лапку, она сможет прыгать?» И выражение это мне ничего хорошего не предвещало.
— И что же они пишут? — как можно ровнее поинтересовалась я.
— Они передают вам с Дарелом свои искренние поздравления, желают долгих лет счастливой супружеской жизни и обещают непременно навестить вас…
У меня даже сердце забилось быстрее. Они приедут? Неужели я наконец-то смогу их увидеть? Но Император, как оказалось, не закончил.