– Я потеряла?! – ахнула Маканина. – Да все видели, что ты конверт взял!
– Никто не видел, – подала голос Рязанки-на. – Конверт был у Беленькой, вот она за него и отвечает!
– Мы его отдали, – вступила Стеша, но Маканина задвинула ее себе за спину. Соседка в этом деле была явно не боец.
– Э, а деньги где? – запоздало очнулся Когтев.
– Тебе же сказали – в Караганде! – огрызнулся Васильев и бухнулся на свое место.
– Выворачивай карманы! – кинулась к Анд-рюхе Олеся.
– Э! Отвали! – потянулась было загородить любимого Ксюша, но Васильев остановилее.
– Да пожалуйста! – легко бросил он, щелкнул замком портфеля и вытряхнул его небогатое содержимое на стол. Туда же полетели платок из кармана и мелочь.
– Рязанкина! – повернулась к Ксюше Мака-нина.
– Ты что? – покрутила пальцем увиска Ксюша. – Крейзи?
– Не спорь, – Андрюха был спокоен. – Пусть убедится.
– Да на! Подавись!
Рязанкина бросила Олесе свою сумочку.
Пальцы не слушались. Сердце колотилось где-то под горлом. Голова кружилась. Мир вокруг рушился. Всё было неправильно. Всё! Этого не должно было случиться!
Конечно, в сумочке ничего не нашлось. Это было и так понятно. В другом месте надо искать. И чем быстрее, тем лучше. Пока народ не разошелся.
– Теперь ты!
Требование не сразу дошло до Маканиной. Она подняла ничего не понимающие глаза.
– Выворачивай карманы! – усмехнулся Васильев.
Олеся машинально похлопала себя по бокам. Она была в короткой шерстяной юбке и свитере.
– Но у меня нет, – заторопилась у нее за спиной Беленькая. Послышалось шуршание тетрадок – Стеша выкладывала все из портфеля на стол.
– Не так! – поморщилась Олеся и обернулась. – Ведь кто-то его взял!
– Хочешь, у меня посмотри! – мило улыбнулась ей Лиза.
Маканина быстро глянула в ее уверенное лицо и сжала кулаки.
– Все выворачивайте карманы! – крикнула она. – Ну, живо!
Притихший класс зашевелился. Кто-то потащил портфель на парту.
Хлопнула дверь. Весь румяный от мороза в класс вошел Быковский. С его появлением все сразу замолчали. Олеся мрачно глянула на полуоткрытые портфели – никто не сопротивлялся проверке, а значит, у них денег не было-ипо-шла обратно к своей парте.
Какого черта она все это устраивает? Как будто ей больше всех надо! Васильев потерял, вот пускай и разбирается.
– Садись на место, – прикрикнула она на замершую Стешу. – Это теперь его дело!
Андрюха странно тряхнул головой и плюхнулся на стул.
– А как же?… – Беленькая и не думала садиться.
– Никак! – взорвалась Олеся. Она схватилась за голову, не в силах понять – что произошло? Васильев сделал это специально или он действительно ухитрился конверт потерять? Но где он мог его посеять, если дальше подоконника не отходил и в карманах у него ничего не лежит?
Голова шла кругом.
Начался урок. Олеся и половины не услышала из того, что говорила биологичка. Учительница откуда-то достала аквариум с тремя золотыми рыбками, рассказывала о видоизменениях представителей семейства карповых.
Все это шло мимо Маканиной.
Разболелась голова, и, сколько Олеся ни успокаивала себя, что это теперь не ее проблема, ничего не помогало. В памяти раз за разом всплывал образ пухлого конверта, который не мог просто испариться в воздухе или куда-то завалиться так, что его не было бы заметно. Это же не иголка, которая упала и ее не видно! Конверт большой, толстый. Там лежало много мятых-перемятых купюр, он аж весь коробился от них. Куда такая огромная пачка могла деться? Ее даже в карман не засунешь, такая она большая!
Неужели украли? Но из класса никто не выходил, значит, деньги еще здесь, и если поторопиться, то можно успеть все вернуть обратно. Как же хотелось промотать пленку жизни назад, поставить на паузу и сразу все понять!
– Рыбки! Золотые! – в восторге шептала Стеша.
– Смотри, Олеся, желание можно загадывать!
– Ага, – мрачно буркнула Маканина. – Сейчас самое время загадать, чтобы история с деньгами закончилась благополучно.
– Да не волнуйся ты так, найдутся они, – махнула ладошкой Беленькая. – Кто-нибудь взял по ошибке и, когда обнаружит это, сразу вернет.
– Вернет, – тягостно вздохнула Олеся. В честность своих одноклассников ей верилось с трудом.
Прозвенел звонок, но никто не вставал. Все слышали разговор о пропавшем конверте и теперь с интересом косились на Васильева, ожидая, что он будет делать.
– А почему вы на меня смотрите? – не выдержал Андрюха. – Я тут ни при чем! У нас ответственной за деньги была новенькая! Вот пусть она за них и отвечает.
– Но мы тебе отдали! – вспыхнула Стеша, казалось, за время урока она забыла обо всем.
– А не надо было отдавать! – отрезал Васильев. – Все, меня эта тема больше не касается.
Он подхватил сумку и пошел на выход.
– Быковский! – окликнула уже стоящего в дверях Павла Курбаленко. – Замри на пять секунд.
Вставая, она поправила выпавшую из прически прядь волос. Что же она задумала?
– Подождите! – не выдержала Олеся. – Почему вы все глаза отводите, как будто ничего не произошло! Деньги-то куда делись?
Лиза мгновение смотрела на мечущуюся по классу Маканину и, подхватив Павла под руку, вышла в коридор.
Ладно, Курбаленко стояла около другого окна, она взять не могла. Дальше в дверь потянулись Волков, Смолова, Плотникова… Сегодня она скоренько собралась. Обычно копается полперемены. Или в столовую спешит? Марго что-то долго ищет в своей сумке. Прячет конверт на самое
дно?
Да какая ей разница! Даже если деньги пропадут окончательно, ее это не заденет. Беленькая с Васильевым пусть теперь выясняют, кто кому и что должен. Зачем она опять во все это лезет? Только руку испачкала об эту дурацкую батарею.
Класс пустел. Учительница понесла аквариум на шкаф.
– Когтев, – вздохнула она, разглядывая художества Стаса в учебнике – он разрисовал все картинки синей ручкой. – Тебе надо было в художники идти. В следующий раз будешь мне карту рисовать.
– А почему я? – протянул Когтев, спешно складывая тетрадки. – Не надо мне ничего.
– Ну что, девочки? – повернулась Нинель Михайловна к оставшимся Беленькой, Макани-ной и Рязанкиной. – Успели загадать желание?
– А сбудется? – грустно спросила Стеша.
– Обязательно, – заверила ее биологичка. Все с удивлением посмотрели на учительницу.
– У кого сбудется, а у кого и нет, – прервала затянувшуюся паузу Ксюша. Беленькая тут же вспыхнула и обернулась к Олесе.
– Что же нам делать с конвертом? – прошептала она.
– Вы что-то успели потерять? – Учительница не спеша собирала свои вещи.
– Конверт такой… – растопырила пятерню Маканина, силясь так описать пропажу, чтобы не проговориться, что там лежали деньги. – Очень нужный.
– Если найду, обязательно верну, – улыбнулась биологичка. – Авы уверены, что он потерялся?
– Не уверены, – жестко произнесла Рязан-кина, зачем-то разглядывая свои безукоризненно накрашенные ногти.
– Посмотрите по карманам, наверняка где-нибудь завалялся, – посоветовала Нинель Михайловна и вышла из класса.
– Где же он завалялся?… – расстроенно пробормотала Стеша, и правда проверяя карманы своих брюк.
– Давайте, давайте, ищите! – поднялась Ря-занкина.
– Это ты не ей скажи, а своему Андрюшеньке! – выпалила Олеся. – Он посеял, вот пускай и разбирается – приходит сюда с лупой и ползает по полу. Если, конечно, не он сам конвертик украл.
– Он ничего не крал! – склонилась над сидевшей Маканиной Ксюша. – И вообще никто не видел, как вы ему этот конверт отдавали. Так что он у вас. А будете возбухать, только хуже сделаете. Может, это ты специально шумишь, чтобы от себя же подозрение отвести? Конверт припрятала, а сама все валишь на Андрея.
– Я припрятала?! – задохнулась от такой наглости Маканина.
– Ну, ты-то до такого не додумалась бы, а вот твоя соседка… – Иее холодный взгляд остановился на Беленькой. – Никто не знает, кто она такая и откуда взялась. Для кого-то пятнадцать тысяч – копейки. – Она сделала выразительную паузу, намекая на то, что один из этих «кого-то» – она сама. – А для кого-то – большие деньги. Вот и думай!
Она медленным движением стянула с парты свою сумку и неторопливо покинула класс.
– Вот зараза! – стукнула кулаком по столу Олеся.
Около окна зашебуршились. Маканина крутанулась на месте так, что стул скрипнул. Около окна стоял Когтев и с задумчивым выражением лица смотрел на зеленые листочки комнатных растений.
– Так, это-о… – тянул он. – Че-е? Совсем пропали?
– Ну, теперь ты поищи, – огрызнулась Олеся. – Еще твоих отпечатков на подоконнике не хватает.
– Так, это… – нахмурился Стас. – Деньги-то какие!
– Какие, какие, – все больше и больше злилась Маканина. – Не твои они, понял? Не лезь сюда со своими граблями!
– Как же это у него получилось? – Беленькая медленно подошла к подоконнику, тактично обойдя застывшего Когтева. – Он держал конверт в левой руке, стоял вот здесь… – Она задела плечом штору, и та качнулась, нехотя отдавая воздуху свою пыль. – И куда-то этот конверт положил… – Стеша подняла голову, посмотрела на карниз, потом обвела взглядом верхнюю кромку окна и положила ладони на подоконник, пытаясь повторить жест Васильева. – Не сюда, – она провела ладонью между двумя ближайшими горшка-ми. – Инесюда. – Стеша коснулась свободного пятачка подоконника. – Инесюда. – Она глянула вниз, на затоптанный пол.
– Не напрягайся. – Олесе надоело гадать на пустом месте. – Это все шутки. Не бери в голову. Васильев специально нас разыграл! Будет до последнего изображать пропажу, а когда придет время идти за продуктами, конверт неожиданно появится из-за какой-нибудь батареи.
И все трое посмотрели на батарею, вокруг которой сегодня топталось столько народа.
– Так что, ничего не пропало, что ли? – До Когтева начало доходить, что задержался он зря. – Здесь ничего не найдешь?
– А тебе клад был нужен? – зло скривилась Олеся. – Расслабься. Все клады у нас в ведении Васильева. К нему и обращайся.
– Да ну, – протянул разочарованный Стас. – А если найду, мое будет?
– Ну-ну, ищи, ищи… – отозвалась Маканина и, подхватив рюкзак, побежала в коридор.
Она шла по школе с твердым убеждением, что больше никогда ни в какие дела ввязываться не будет. Даже рта не откроет! Просто будет сидеть и молчать. И пусть вокруг рушится мир, пусть все горит синим пламенем – ее эти дела больше не касаются. Она с трудом выгреблась из одной истории и не собирается попадать в другую.
А Стеша еще какое-то время стояла у окна, глядя на улицу.
С неба падали редкие снежинки. Они ложились на затоптанный школьный двор, скрывая следы проходивших здесь людей. Ложились, чтобы растаять под ногами новых пешеходов.
Вот через двор пробежала Олеся. Из-за поворота показался Быковский. Он какое-то время постоял возле низеньких кустиков. В ушах у него были вечные наушники, он чуть покачивал головой в такт музыке. Но вот он шевельнулся, сбрасывая с плеч успевший нападать на них снег. Из школы кто-то вышел. Павел махнул рукой, а потом побежал к крыльцу, словно вышедшая девчонка сообщила, что он что-то забыл.
Какая в этом классе бурлит странная жизнь… Та школа, откуда пришла она, была совсем другой. В ней не было таких агрессивных темно-зеленых стен, никто не пытался задеть другого, сделать ему больно, там не змеился клубок непонятных отношений. Странно, но ей не хотелось здесь даже ни с кем дружить. Олеся Маканина была слишком резка, категорична и себе на уме. У нее все получалось на надрыве, с крайностями. С ней явно что-то происходило, видимо, совсем недавно случилось какое-то событие, которое Олеся до сих пор болезненно переживает. Лиза Курбален-ко? Нет, она тоже была чересчур погружена в себя, а чтобы дружить, надо уметь делиться. У Ксюши Рязанкиной в каждом глазу стоит по кассовому аппарату, и, прежде чем начать разговор, она успевает подсчитать годовой доход родителей собеседника. Себя Ксюша мнит великаном, а всех остальных – лилипутами.
И почему они так странно отнеслись к пропаже денег? Словно у них каждый день что-нибудь пропадает. Никто не удивился, не испугался…
Все это было непонятно. А так хотелось разобраться!
В коридоре звякнуло ведро. Уроки закончились, и оставшиеся дежурные начали убирать классы.
Пора идти домой, а то ее выметут отсюда вместе с мусором. Стеша в последний раз прошла мимо злополучного подоконника. Олеся говорит, что это был розыгрыш? Интересные у них тут шутки.
Беленькая вышла из кабинета, оставив дверь приоткрытой. Сюда еще мог кто-нибудь заглянуть.
Глава четвертая Милиционер Пушков
– Ой, а там милиция! – вбежала в класс Стеша.
Маканина тяжелым невыспавшимся взглядом посмотрела на Беленькую – последнее время Олесе не давали спать грустные мысли. И вот на эту-то больную голову еще и такое сообщение. Что с утра может привидеться человеку в школе? Либо мышь, либо милиционер. Еще для разнообразия можно придумать привидение. Но это ближе к ночи. Сейчас же…
– Какой милиционер? – вылетел из-за своей парты Когтев.
– Обыкновенный. В форме, – прошептала Стеша и, склонившись над Олесей, добавила: – Это он из-за денег пришел, да?
– Что ты несешь? – отпихнула ее от себя Маканина и побежала в коридор.
Школа была непривычно тиха, словно и не пришла к началу занятий добрая тысяча учеников.
– Где он? – Олеся оглянулась, не зная, куда бежать, направо или налево.
– Я на улице видела, – все еще шептала Стеша, что в окружающей тишине было вполне логично. – Смотрю, идет такой, в меховой шапке. А в руке – папка. И сразу к крыльцу. Я вперед побежала. Может, нам ему на глаза не показываться?
– Да брось ты, – нахмурилась Маканина, хотя в душе у нее что-то все же дернулось. Неужели и правда Рязанкина сообщила о пропаже денег? С нее сталось бы. Она что угодно может начудить.
Приближающийся гул слева сообщил о том, что идти надо в ту сторону.
Милиционер действительно был. Он медленно поднимался по лестнице, раздраженно разглядывая проходивших мимо детей. За ним, заложив руки за спину, шел Генка Сидоров. Замыкала шествие завуч Алевтина Петровна.
Маканина попятилась назад, чуть не сбила Стешу с ног и, опережая всех, бросилась к кабинету биологии. Если милиционер пришел из-за денег, то направлялся он именно туда.
Олеся вбежала на этаж как раз вовремя, чтобы заметить, как в кабинет вошла биологичка Ни-нель Михайловна. Позади тяжело после бега дышала Беленькая. Маканина прижала палец к губам и прислушалась. С лестницы накатывал гул – за странной процессией шла чуть ли не половина школы.
Шум миновал этаж и стал подниматься выше.
– Они идут не сюда? – удивленно вздернула бровки Беленькая.
– Только зря меня переполошила, – разочарованно протянула Олеся. Она-то уже приготовилась к худшему – к неприятному разговору и даже, может быть, к путешествию в отделение милиции. Вот это было бы приключение!
Но тут дверь кабинета биологии распахнулась. Из нее вышел Быковский, за руку он вел Леру Га-раеву из «А»… Они обменялись несколькими фразами, и Павел пошел прочь, оставив Леру. Она долго смотрела ему вслед. Маканину со Стешей они не заметили.
Очень интересно! Выходит, скромница Быковский наконец отважился объясниться с Гараевой и теперь между ними мир и полное взаимопонимание?
Так, а куда делся милиционер?
Школа полнилась привычными криками и шумами. Значит, милиционер куда-то прошел, и самое время было выяснить, зачем он здесь появился. Больше не оборачиваясь на Беленькую, Маканина вылетела на лестничную клетку, чуть не сбив с ног Курбаленко.
– Куда они пошли? – выкрикнула Олеся, сквозь перила глядя вверх, чтобы определить, на каком этаже процессия с милиционером повернула.
– К завучу на четвертый, – бросила Лиза. – Быковский из биологии уже вышел?
– Давно! – Маканина думала, как лучше поступить – идти на четвертый к кабинету завуча или еще что сделать, поэтому Лизин интерес к Павлу она оставила незамеченным. – А зачем милиционер-то к нам явился?
– Сидорова привел, – бросила Курбаленко, исчезая на третьем этаже.
Олеся перестала вертеть головой и уставилась на опешившую соседку по парте.
– Так с кем милиционер-то шел? – раздраженно спросила она. – С Сидоровым?
– Ну, был там Сидоров, – попятилась Беленькая.
– Ага, значит, Алевтина привела-таки свою угрозу в исполнение!
– Какую угрозу? – испугалась Стеша, и Ма-канина недовольно подумала, что новенькая слишком часто пугается по поводу и без повода.
– Неделю назад Алевтина грозила: если Генка не станет ходить на занятия в десятый класс, она придумает способ, чтобы Сидоров на уроках появлялся. Ты разве не помнишь? Ты же уже тогда была!
– А разве так можно? – прошептала Беленькая и еще больше побледнела.
– У нас образование о-бя-за-тель-но-е! – Ма-каниной оставалось только удивляться Стеши-ной наивности. Словно с другой планеты к ним свалилась, честное слово! – То есть Сидоров о-бя-зан ходить в школу. И если он этого не делает, то его поступок приравнивается к хулиганству. А с хулиганами у нас разбирается милиция.
– Что же, его теперь посадят? – проявляла чудеса непонятливости Беленькая.
– Не посадят, а будут водить насильно. – Олеся все-таки решила подняться наверх. – Пока он не одумается и не начнет ходить в школу самостоятельно.
– А если он не одумается? – побежала следом Стеша. – Почему он вообще должен делать то, что ему не хочется?
Маканина резко остановилась.
– Ты откуда такая правильная взялась? Ты где до этого училась? На облаках? Когда это в школе давали делать то, что хочется?
Стеша собиралась ответить, что там, где училась она, с учениками так не поступали, но не успела. Мимо них, прыгая через ступеньку, пробежал милиционер. Был он очень худым и очень молодым, форменная шапка съехала у него на одно ухо. Он протопал тяжелыми сапогами и скрылся за поворотом.
Не успели девчонки опомниться от такого видения, как прозвенел звонок. Его трели еще не стихли, когда на лестнице показался, как всегда, невозмутимый Сидоров. Шел он уже не сверху, а снизу. Словно за эти короткие несколько минут успел спуститься и теперь вновь поднимается.
– Что было-то? – кинулась к нему Олеся.
– Где? – слабо усмехнулся Генка.
– Милиционер зачем приходил? – Маканину сбило с толку спокойствие Сидорова.