На берег ступил Бенни и после обмена паролями стиснул своего агента в объятиях. Последовали долгожданные новости из дома. Затем — инструктаж и не менее долгожданное оборудование. Последнее, понятное дело, будет храниться в земляном полу лачуги под листом фанеры. Компактный, по последнему слову техники трансивер будет принимать сообщения из Израиля и удерживать их на полчаса, пока информация считывается, дешифруется и запоминается. После этого следует ее самопроизвольное стирание.
Этот же прибор будет передавать сообщения Опала в Офис, компрессируя их так, что без специальной ультрасовременной технологии этот миллисекундный «врыв» не сможет быть ухвачен и зафиксирован ни на какой прослушке «живого эфира». По месту же получения, в Тель-Авиве, врыв будет повторно растянут до размеров нормальной речи.
Ну и, понятно, сам инструктаж. Прежде всего, склад: кто в нем обитает, отлучается ли куда-нибудь, и если да, то куда именно. Описание всех транспортных средств, которыми пользуется любой обитатель или визитер, наведывающийся на склад регулярно. Если визитер живет не на складе, а где-то в другом месте, то — детальное описание и самого места, и его местонахождения.
Опалу знать этого не полагалось, а Бенни мог лишь предполагать, что где-то в высоте сейчас реет беспилотник — «предатор», «глобал хоук», а может, и новый «сентинел» — медленно, час за часом, нарезая круг за кругом в пристальном немолчном наблюдении. Сверху ему видно всё. Хотя в хитросплетении улиц Кисмайо наблюдатели могут и не углядеть в общем потоке какой-нибудь юркий мотовелик, если его вначале дотошно не описать.
Еще раз напоследок обнявшись, они расстались. Лодка, на которой вместе с Бенни сидели также четверо вооруженных коммандос, взревев мотором, унеслась. Из канистры Опал залил в бачок бензин и поехал в южном направлении к себе в лачугу, готовясь спрятать трансивер и батарею, заряжающуюся от солнца через фотоэлектрический преобразователь.
С моря на борт вертолета Бенни подняла веревочная лестница. Когда он улетел, коммандос приступили к рутине очередного дня: силовым упражнениям, а затем купанию и рыбалке, изгоняющим скуку. Их миссия как таковая была выполнена, но на судне им на всякий случай приходилось оставаться.
На вертолете Бенни прибыл в аэропорт Найроби, откуда вылетел в Европу, а оттуда — в Израиль. Между тем Опал после кропотливого прочесывания улиц вокруг склада подыскал себе в близлежащем квартале комнату на съем. Из нее через щель в щербатых ставнях открывался вид на единственный въезд: двустворчатые ворота в глухом заборе, окружающем территорию склада.
При этом его работы учетчика на пристани никто не отменял. А еще надо было хотя бы урывками есть и спать. В остальное время Опал наблюдал за складом со всей бдительностью, какую только мог себе позволить. В надежде, что что-нибудь сдвинется.
В расчете на это же в далеком отсюда Лондоне делал все от него зависящее Ловец.
Те, кто ставил дом в Пелэм-Кресент на охранную сигнализацию, были, безусловно, уверены в своем мастерстве — и вообще в себе — настолько, чтобы об этом своем мастерстве заявить во всеуслышание. Аккуратная табличка под карнизом охраняемого дома возвещала: «Объект охраняется сигнализацией фирмы „Дедал“». Табличка была аккуратно отснята из тенистого парка напротив полумесяца из домов.
Герой греческих мифов Дедал, помнится, был большим выдумщиком, сконструировавшим, если верить античным мифотворцам, крылья своему сыну Икару, который во время полета на них спикировал в море и погиб из-за того, что солнце растопило скреплявший крылья воск. Этот же Дедал построил и чертовски хитрый лабиринт для критского царя Миноса. Нет сомнения, что Дедал нынешний при создании головоломной системы охраны во многом унаследовал опыт своего предшественника.
Этим Дедалом оказался Стив Бампинг, основатель и все еще хозяин прочно стоящей на ногах фирмы, поставляющей состоятельным клиентам высококлассные системы против взлома. С разрешения генерального директора МИ-5 Фирт вместе с Ловцом отправились к Бампингу на свидание. Первой его реакцией был категоричный отказ.
Разговор без особого успеха вел Фирт, пока Ловец, вынув стопку фотоснимков, не разложил их перед неуступчивым Бампингом двумя рядами. Какое-то время глава «Дедала» созерцал их непонимающим взором. На каждом снимке с закрытыми глазами лежало тело — бездыханное, на мраморной плите.
— Кто это? — спросил он наконец.
— Мертвецы, — пояснил Ловец. — Восемь американцев и четыре британца. Все как один законопослушные граждане, состоящие у себя в странах на хорошем счету. Все как один хладнокровно убиты джихадистами, которых вдохновил и подтолкнул на это деяние некий интернет-проповедник.
— Вы о мистере Дардари? Не верю.
— И правильно делаете. Свою пропаганду ненависти Проповедник осуществляет с Ближнего Востока. Но то, что в сообщниках у него ходит ваш лондонский клиент, мы можем доказать с фактами на руках. Для этого я и приехал сюда из-за океана.
Стив Бампинг продолжал молча таращиться на двенадцать мертвых лиц.
— Боже правый, — выдохнул он наконец. — Чего же вы хотите?
Фирт рассказал.
— У вас есть на это полномочия? — задал вопрос Бампинг.
— На уровне Кабинета министров, — ответил Фирт и, предвосхищая возможный вопрос, сказал: — Бумаги с подписью премьер-министра у меня нет. Но если вы хотите переговорить с генеральным директором МИ-5, могу вам дать его прямой телефон.
Бампинг покачал головой. Удостоверение офицера Службы антитеррора МИ-5 он уже видел.
— Из этого кабинета не вылетит ни одно слово, — заверил он.
— То же самое и от нас, — сказал Фирт. — При любых обстоятельствах.
Система, поставленная в доме на Пелэм-Кресент, была из так называемого «золотого меню». Все двери и окна таунхауса снабжены были невидимыми электронными датчиками, подсоединенными к центральному компьютеру. Когда дом был сдан на пульт, сам хозяин мог входить в него только через парадную дверь.
Дверь была из разряда обычных и запиралась ключом на замок «брама». Если на момент открывания двери дом находился на сигнализации, начинал попискивать зуммер. Если в течение тридцати секунд сигнала с него не поступало, он отключался, но посылал бесшумный сигнал тревоги на пульт «Дедала». Там уже вызывали полицию, а заодно посылали свой фургон.
Чтобы сбить с толку домушника из разряда «все-таки желающих попытать счастья», зуммер пищал из одного места, в то время как компьютер располагался совершенно в другом. Домовладелец располагал временем, достаточным для того, чтобы до истечения тридцати секунд пройти к нужному месту, открыть светящуюся панель и набрать на ней шестизначный код. Шесть знаков означает миллионы вариаций. Лишь тот, кто знает верную, успеет за отпущенные полминуты нажать нужные цифры и предотвратить активирование.
Если хозяин, скажем, замешкался или допустил ошибку и полминуты все-таки истекли, то набор четырехзначного телефонного номера свяжет его напрямую с пультом. Там он должен будет вслух назвать свой пин-код, которым сигнализация отключается. Единственная неверно названная цифра даст понять, что домовладелец действует по чьему-то принуждению, и тогда, несмотря на вежливый ответ со стороны сотрудников, оперативно включится процедура «в помещении вооруженный грабитель».
Но и на этом предосторожности не исчерпывались. Невидимые лучи, пересекающие прихожие и лестничные пролеты, в случае их пересечения запускали невидимые сигналы тревоги, а их малюсенький выключатель находился за приборной доской панели. Так что даже с приставленным к голове владельца пистолетным дулом он уже не мог бы эти лучи отключить. Ну и, наконец, имелась в наличии скрытая камера. Ее объектив из дырочки со спичечную головку охватывал всю панораму прихожей и никогда не выключался. Господин Дардари мог из любой точки света набрать телефонный номер, по которому картинка его прихожей начинала тут же транслироваться на айфон.
Однако, как мистер Рейнолдс в крайне извинительной форме объяснил потом своему клиенту, даже высокотехнологичные системы могут иногда давать сбой. А потому, когда во время нахождения мистера Дардари в Лондоне, но вне дома, прозвучала ложная тревога, ему пришлось в экстренном порядке прибыть домой, что, разумеется, вызвало его неудовольствие. Команда «Дедала» распиналась перед ним как могла, блистала учтивостью столичная полиция. В итоге клиент успокоился, смягчился и позволил, чтобы пустяковую неполадку устранил техник.
Когда в дом прибыли двое наладчиков, он первое время за ними следил, а затем, когда они увязли в шкафу с компьютерной панелью, поскучнел и отправился в гостиную замешать себе коктейль.
Когда техники (оба из компьютерного отдела МИ-5) доложили об окончании работы, Дардари поставил стакан и со смешливым снисхождением согласился на запуск в тестовом режиме. Он вышел наружу, затем вошел. Сработал зуммер. Хозяин прошел к укрытой в шкафу панели и отключил назойливый писк. На втором этапе проверки он встал посреди прихожей и активировал свою шпионскую камеру. На экранчике айфона тут же увидел себя самого в компании двоих техников. На этом последние учтиво откланялись. Через два дня уехал и господин Дардари, только уже на неделю в Карачи.
Когда техники (оба из компьютерного отдела МИ-5) доложили об окончании работы, Дардари поставил стакан и со смешливым снисхождением согласился на запуск в тестовом режиме. Он вышел наружу, затем вошел. Сработал зуммер. Хозяин прошел к укрытой в шкафу панели и отключил назойливый писк. На втором этапе проверки он встал посреди прихожей и активировал свою шпионскую камеру. На экранчике айфона тут же увидел себя самого в компании двоих техников. На этом последние учтиво откланялись. Через два дня уехал и господин Дардари, только уже на неделю в Карачи.
Проблема с компьютерными системами состоит в том, что всем управляет компьютер. А если он «глючит», то становится не только бесполезным, но, что еще хуже, может союзничать с врагом.
Бригада МИ-5 прибыла, не используя даже уместной в подобных случаях машины газовой службы или телефонного фургона: соседи могли быть в курсе, что хозяин дома в отъезде. Так что гости нагрянули в два часа ночи в мертвой тишине, темной одежде и резиновой обуви. На несколько минут были даже погашены уличные фонари. За считаные секунды бригада оказалась в дверях, а в окнах не было зажжено ни огонька. Первый из вошедших моментально отключил сигнализацию и, протянув руку за панель, погасил инфракрасные лучи. Еще один заход в компьютерную панель велел камере «застыть» на снимке прихожей. Камера покорно согласилась. Теперь господин Дардари, если бы он от нечего делать звякнул из Пенджаба, увидел бы на своем айфоне неподвижную прихожую. Хотя он в данную минуту был еще в воздухе.
Сейчас спецов было четверо, и работали они быстро. В трех самых важных комнатах дома — гостиной, столовой и кабинете — были вживлены крохотные микрофоны и камеры. Когда установка закончилась, голос в наушнике старшего доложил, что улица пуста и что их не видно.
Единственной не решенной пока проблемой оставался ноутбук пакистанского бизнесмена. Он уехал вместе с хозяином. Но через шесть дней тот возвратился, а еще через два отправился на клубный ужин. Третий визит был самым коротким. Ноутбук стоял на столе.
Жесткий диск был вынут и вставлен в дупликатор, именуемый техниками не иначе как «коробка». Диск господина Дардари вошел в одну сторону коробки, а пустой диск — в другую. Через сорок четыре минуты все содержимое исходника всосалось и «пропечаталось» на пустышке, после чего вынутый жесткий диск как ни в чем не бывало снова занял свое место в ноутбуке.
Затем в него была воткнута флэшка, а сам компьютер включен. Загрузился малвер, указывающий ноутбуку впредь отмечать каждое нажатие клавиши, каждый входящий и исходящий имэйл. Все это теперь должно было передаваться на «слушающий» компьютер Службы безопасности, сохраняющей логин после каждого использования пакистанцем своего компьютера. А тот при этом не должен был замечать решительно ничего.
Ловец готов был с отрадой констатировать, что люди из МИ-5 работают что надо. Он знал, что похищенный материал пойдет еще и в похожее на рогалик здание в Челтнеме — туда, где в графстве Глостершир располагается штаб Правительственных коммуникаций, британский эквивалент Форт-Мида. Там шифровальщики примутся изучать картотечную коробку с целью выяснить, подается ли материал в «чистом» или в зашифрованном виде. Если второе, то шифр придется взламывать. А между первым и вторым пытливым глазам специалистов предстанет вся жизнь пакистанца, обнажится до мелочей.
Но хотел Ловец и кое-чего еще, против чего англичане в целом не возражали. А именно, чтобы урожай прошлых передач и вся будущая клавишная жатва пересылалась молодому человеку, что корпел над своим компьютером на полутемном чердаке в Кентервилле. Инструкции Ариэлю у Ловца были сугубо свои.
Первое сообщение было немногословным. Нет ни малейшего сомнения, что Мустафа Дардари поддерживает постоянный контакт со складом консервной фабрики в сомалийском Кисмайо. С Троллем он обменивается информацией и предостережениями, а для Проповедника решает многие вопросы, в том числе его пребывания в Интернете.
Тем временем дешифровщики доискивались, что именно он сообщал в Кисмайо и что сообщал ему Тролль.
Недельное бессонное бдение Опала возле склада наконец-то принесло плоды. В тот вечер ворота неожиданно распахнулись, но наружу выехал не порожний грузовик, а видавший виды пикап с открытым кузовом. Этот вид транспорта одинаково активно используется в обеих частях Сомали, и на севере и на юге. Когда в кузове вокруг пулемета кучкуется с полдюжины боевиков какого-нибудь клана, пикап называется «техническим». Сейчас же мимо Опала проехал просто пикап с пустым кузовом и одним шофером за рулем.
Это и был Тролль, только Опал знать того не мог. У него были инструкции единственного хозяина: если что-нибудь выедет из ворот, грузовик с продукцией или какой-нибудь пассажир, езжай следом. А потому Опал спешно покинул свою съемную комнату, отстегнул от цепи мотоциклет и поехал.
Поездка выдалась тяжелая и длительная, сквозь всю ночь и рассветные часы. Первая часть пути Опалу была уже известна. Прибрежная дорога вела на северо-восток, вдоль линии берега, мимо сухого русла с зарослями казуарин, где они встречались с Бенни, и дальше в сторону Могадишо. Утро близилось к своей середине; уже подходил к концу бензин в запасной канистре, когда пикап вдруг повернул к прибрежному городу Марка.
Как и Кисмайо, Марка была незыблемым оплотом «Аш-Шабаба» вплоть до 2012-го, когда федеральные силы, опираясь на мощную поддержку Африканской миссии Сомали (АМИСОМ), вытеснили оттуда джихадистов. Но в 2013-м все пошло вспять. Орды фанатиков двинулись в контратаку и в кровавых боях отвоевали себе оба города и землю между ними.
С головой, кружащейся от усталости, Опал следовал за пикапом, пока тот не остановился возле каких-то ворот, окружающих подобие внутреннего двора. Шофер пикапа посигналил. В воротах из бруса открылось окошечко, и там мелькнуло лицо. После этого ворота начали размыкаться.
Опал спешился и присел за мотоциклетом, делая вид, что занят осмотром переднего колеса, а сам подглядывал между спиц. Судя по всему, шофера здесь знали: внутрь он заезжал под приветственные возгласы. Створки ворот начали смыкаться. Прежде чем они закрылись окончательно, внутри мелькнул двор с тремя грязно-белыми приземистыми домами, окна которых были наглухо закрыты ставнями. Одно из тысяч подворий, составляющих Марку: россыпь беловатых кубиков-домов среди охряных холмов и песчаный берег, окаймленный сверкающей синевой океана. Над низенькими строениями возвышались лишь шпили минаретов.
Опал побродил пыльными замусоренными проулками, нашел себе пятачок тени от набирающей силу жары, надвинул на голову шемаг и заснул. Когда проснулся, стал разгуливать по городу, пока не набрел на человека с бочонком бензина и ручным насосом. На этот раз доллары вынимать не стал: слишком опасно. А то возьмут да и выдадут мутаве, местной исламской полиции с гнойными, полными ненависти глазами и палками в жадных до расправы руках. С торговцем он рассчитался неопрятной пригоршней шиллингов.
Обратно Опал отправился по ночной прохладе и на место прибыл как раз к своей смене на рыбацком причале. Только во второй половине дня он сумел составить небольшое устное послание и, вынув обернутый парусиной трансивер, подсоединил к нему свежезаряженную батарею и нажал кнопку «отсылка». Послание принял Офис к северу от Тель-Авива и в рамках соглашения переправил его в вирджинский СОТП.
Через день беспилотный «глобал хоук» с американской пусковой площадки в Йемене нашел тот огороженный участок. На это ушло время, но в послании «Моссад» указывались зрительные ориентиры: фруктовый рынок с торговыми рядами и помещениями, расположенный через сотню метров от объекта, минареты в двух кварталах, а также построенная когда-то итальянцами транспортная развязка в полукилометре к северу, где Могадишо вкруговую огибает шоссе. Другого ориентира попросту нет.
У Ловца через посольство имелась связь с дрон-центром ОКСО под Тампой. Сейчас он сидел и неотрывно смотрел на три домика в окружении забора. Который из них? А может, его вообще здесь нет? Проповедник, даже если и находился здесь, от удара с воздуха был защищен. Один «хеллфайер» или «бримстон», конечно, способны разровнять до дюжины таких коробушек. С женщинами и детьми. Но война идет не с ними, и оправдания таким действиям нет.
А между тем Ловцу было необходимо наглядное подтверждение. Надежда была на то, что шифровальщики по окончании работы выудят это самое подтверждение у этого «консерватора» из Карачи.
Опал спал в своей хижине за пределами Кисмайо, когда «Мальмё» встал в очередь торговых судов, ждущих входа в Суэцкий канал. Марево зноя под яростным египетским солнцем невольно отупляло. Двое филиппинцев закинули с борта снасти в надежде поймать к ужину свежей рыбки. Остальные отсиживались под навесами, сооруженными с подветренной стороны стальных морских контейнеров с автомобилями — и те и другие прокаленные, пышущие жаром, как радиаторы. Европейцы же находились внутри, где от вспомогательного двигателя работал кондиционер, давая блаженство прохлады. Украинцы резались в карты, поляк уединился в машинном отделении. Капитан Эклунд сейчас набивал имэйл жене, а курсант Уве Карлссон знай себе штудировал учебник по навигации.