– Какое благородство! - взвизгнула Пчелкина. И слезы мгновенно высохли на ее ресницах.
– Вы нам лучше расскажите, как он исчез. При каких обстоятельствах? Тогда мы будем знать, как его искать.
– Обстоятельства? - Она призадумалась. - Какие обстоятельства?… Да никакие! Вчера вот так мы с ним сидели. Вот здесь он, а вот здесь я. Вдруг - телефон. Профессор послушал-послушал да как подскочит! Я даже испугалась. У него было такое бледное лицо! Я даже налила ему полстакана валерьянки…
– Выпил? - спросил Алешка.
– Еще как! Залпом. А потом стал что-то бормотать.
– Что именно? - строго спросил Алешка. - Это очень важно. Его бормота может навести нас на след.
– А! Вот! «Мне надо исчезнуть. А где лучше всего спрятаться? А там, где тебя искать не будут!»
– А дальше что?
– Дальше… Вскочил, запер сейф, забежал зачем-то вот за него, - Пчелкина сердито указала на медвежье чучело, будто оно было виновато в исчезновении профессора, - и бросился к дверям. Даже очки свои забыл.
– Это все?
– Да… Он еще в дверях обернулся и бросил мне через плечо: «Не вздумай в милицию заявить!» Грубо так крикнул. Я даже его не узнала. - И она опять всхлипнула.
– Так… - задумчиво сказал Алешка. - А где его очки?
– Вот, - Пчелкина выдвинула ящик стола и протянула Алешке знаменитые очки, которым ни минуты не сиделось на одном месте - то на лоб вскакивают, то на нос падают. - Я сохранила их на память.
– Мы возьмем их с собой, - все так же строго проговорил Алешка. - Как вещественное доказательство.
Какое там еще доказательство? Мне даже смешно стало. А Лешка, глазом не моргнув, завернул очки в бумагу и сунул в карман.
– Мы найдем его! - сказал он торжественно и встал. - Не волнуйтесь. И никакого дырявого медведя нам не надо…
В коридоре, едва мы отошли от дверей кабинета, Алешка оглянулся, достал очки и надел на нос. И стал похож на великого ученого. Очень маленького, но совсем как настоящего. И засмеялся:
– Так я и знал, Дим!
– Ты чего? - удивился я. - Профессора нашел? Без очков его разглядеть не мог?
– На. - Он протянул мне очки. - Он не великий профессор, он великий артист. Надень!
Я послушно водрузил очки на нос. Но ничего не изменилось. Никакие они не волшебные. Вообще никакие. С обычными стеклами.
– Маскировка, - сказал Алешка. - Под ученого. Образ такой создал господин Бир. Коллега, - с презрением процедил он сквозь зубы. - Тамбовский волк ему коллега.
Вечером папа нахмурил брови и выгнал нас из кухни.
– Табуретку будет чинить, - шепотом сказала мама. - Не будем ему мешать.
И мы сидели в комнате, как мышки, будто папа чинил не табуретку, а по крайней мере двигатель космического корабля.
Долгое время в нашей квартире стояла непривычная тишина. Она только изредка прерывалась стуком, бряком, а один раз и вполне приличным ругательством сквозь зубы.
– По пальцу попал, - прокомментировала мама. - Жалко…
Наконец из кухни донеслось гордое слово:
– Прошу!
Мы вошли в кухню. Папа торжественно сидел на табуретке и даже немного подпрыгивал на ней - показывал, какая она теперь стала крепкая.
– Умница! - похвалила его мама и поцеловала в лоб. Будто он не табуретку починил, а двигатель космического корабля. И теперь наша страна никому не уступит своего первого места в космосе.
– Вот так вот! - сказал папа, встал и важно ушел в комнату.
Мама тоже посидела на табуретке, проверила ее прочность и сказала:
– Выметайтесь. Буду по этому случаю готовить вам страусиную яичницу.
– Пап, - сказал Алешка, входя в комнату, - будешь на ужин страусиную яичницу?
– Еще как! - обрадовался папа. - Я ее заслужил. Отнеси маме молоток, такое яйцо ложечкой не разобьешь.
– Да ну. - Алешка пожал плечами. - Слыхали… Мышка бежала, хвостиком махнула… Ты лучше расскажи нам про дело о «Зверинце».
– Да чего там рассказывать. - Папа небрежно махнул рукой. - Повязали всех этих жуликов. Главарь только скрылся. Но и он не уйдет. Мои ребята вышли на его след. Ждут в аэропорту. Он вылет за рубеж подготовил.
Мы переглянулись.
– Вы что? - насторожился папа. - Опять что-нибудь затеяли?
– Что ты! Что ты! - зачастил Алешка. - А в нашей школе тоже они побывали?
– Скорее всего, - сказал папа. - Но доказательств у нас нет. Никаких следов не оставили.
– Даже отпечатков пальцев?
– Ну… Какие-то отпечатки одного человека мы сняли, но в картотеке их нет. Как его искать? Кто он такой?… Правда, - папа припомнил, - по оперативным данным, кое-какие приметы его у нас есть.
– А какие? - не отставал Алешка.
– А тебе-то зачем?
– Ну… Мало ли. Вдруг мы его в «Зверинце» видели.
– Высокий, худой…
– А особые приметы, пап? - настаивал Алешка. - Высоких и худых в Москве, наверное, миллиона два. - Прямо профессионал какой-то.
– Есть особая примета. У него мизинец на правой руке не разгибается. Вот так вот, крючком. - И папа показал согнутый палец. - Не попадался вам такой?
– Нет, что ты!
– Посмотри мне в глаза! - нахмурился папа.
Но тут ситуацию разрядил какой-то грохот на кухне.
– Ну вот, - сказал папа, - мышка бежала, хвостиком махнула…
– Яичко упало, - захохотал Алешка, - и курочку Рябу прибило!
– Не курочку, - сказала мама, появляясь в дверях. - Табуретку.
– Что?! - подскочил папа. - Опять ее чинить?
– Теперь ее уже не починишь.
– А яйцо?
– В помойном ведре. Оно тухлое оказалось. Не входите пока на кухню, там проветривается.
– Эх, - пожалел Алешка. - Надо было его дяде Федору отдать.
А тут как раз и дядя Федор позвонил, опять стал намекать:
– Здорово я вас возил, да? С ветерком!… Пообщаться бы…
– Не старайтесь, дядя Федор, - огорчил его Алешка. - Яичко упало и разбилось. Мы из-за него без табуретки остались.
– Вона как? - Голос у дяди Федора стал угасать от разочарования, а потом снова окреп. - Лады! Пойдем другим путем! - И он положил трубку.
Каким он пошел путем, мы узнали на следующий день. Путь оказался очень простым - дядя Федор маханул к Петруше и нахально выпросил у него три яйца. Одно он занес нам.
– Токо об тубаретку не коли, - сказал он маме. И, хитрец, присел на кухне, ожидая угощения яичницей.
Мама на этот раз справилась. Но содержимое яйца разделила на несколько порций. Одну - на сковороды, другие - в морозильник. Дядя Федор проводил их тоскливым взглядом.
– Обратно спортится, - покачал он головой.
– Не спортится, - возразила мама. - Я в энциклопедии прочитала: страусиные яйца могут храниться в холодильнике больше года!
– А зачем? - изумился дядя Федор.
– Ну, мало ли. Гости неожиданно нагрянут.
– Так ведь… - Он покашлял в кулак и намекнул: - Нагрянули ведь.
– Тебе мало? - мама кивнула на две сковороды, где шипели и трещали две громадные яичницы.
На вкусный запах пришел папа.
– Как там Петруша? - спросил он. - Не обижают его?
– Не. - Дядя Федор покачал головой, не сводя глаз со сковородок. - Да он теперя там и не один. Помощника взял.
– Какого помощника? - Папа выбрал себе табуретку и присел к столу.
– Ну, по хозяйству. Управляется-то он не очень, не сельский человек. Зато у него пистолет есть, сам видал. Теперь Петрушу тронь, попробуй!
Мама поставила на стол тарелки.
– А, - папа взял вилку. - Значит, у Петруши охранник теперь есть?
– Ага. - Дядя Федор взял большую столовую ложку. - Я ей поработаю, - сказал он маме, - ложкой ловчей получается.
Еще бы! Особенно такой. Как сгреб, только мы полсковороды и видели.
А Лешка задумчиво ковырял яичницу и поглядывал на дядю Федора. А потом спросил:
– А вы его видели?
– А то! И самого его видел, и пистолет.
– Он какой из себя?
– Обыкновенный. Черный такой.
– Брюнет, значит? - все приставал Алешка.
– Зачем брюнет? - Дядя Федор даже ложку положил. - Обыкновенный. Как у твово бати.
– Так вы про пистолет? А я про работника.
– А… этот. - Дядя Федор снова вцепился в ложку. - Так себе. Не очень видный. Мелковатый такой.
Алешка пнул меня ногой под столом.
– Ты чего? - спросила меня мама. - Подавился?
– А ты не части, - посоветовал дядя Федор. А сам наворачивал своей ложкой, как экскаватор на соревнованиях, - это Алешка так потом сказал. - Благодарствуйте. - Дядя Федор встал, пошел в прихожую. - Пообщались…
Мы с Алешкой проводили его до дверей.
– А чего там этот помощник делает? - спросил я дядю Федора.
– Так. Бродит по территории. Тряпки какие-то подбирает. - Ну, это понятно, видели мы в кино, откуда эти тряпки взялись. - Машину завтра подавать?
– Обязательно, - сказал Алешка. - С утра пораньше.
С утра пораньше мы поехали зачем-то в институт.
– Ты очень ненаблюдательный, Дим, - опять укорил меня Алешка, когда я спросил, куда и зачем мы едем. - Из тебя никогда сыщик не получится.
– Оно мне надо?
– А чего? - удивился дядя Федор. - Хорошая работа. Кого надо - сажай, кого не надо - не сажай. - Как у него просто! - Полковник станешь. Как ваш батя.
– Или генералом, - подначил Алешка. - Как его начальник. Только ты очень ненаблюдательный.
– Отстань. - Мне это уже надоело. - При чем здесь…
– Сейчас узнаешь, - прервал меня Алешка. - Еще спасибо скажешь.
В институте мы дальше проходной не пошли. Алешка сразу подвел меня к телефону.
– Видишь?
Ничего особенного я не увидел. Аппарат висит на стене. Стена вокруг него вся исписана номерами телефонов. И какие-то блямбы на пластике.
– Ну? - спросил я Алешку.
– Вот! - Он показал на эти блямбы. - Это жвачка, Дим! Кто-то ее, не дожевав, сюда лепит. Очень культурный. Вспомнил?
Вспомнил! Это тот охранник, которого из-за нас уволили. Привычка у него, видимо, такая.
– Ну и что? - Я вздохнул. - Стоило из-за этого сюда ехать?
– Стоило. - Алешка достал из кармана перочинный ножик, открыл его. - Спички есть? - Я отрицательно покачал головой, даже не пытаясь его понять. - У тебя никогда ничего нет! - рассердился Алешка. - А сигареты?
– Я не курю, знаешь ведь.
– Ну коробок спичечный, пачка от сигарет, конверт? Поищи в карманах.
В карманах у меня оказался только носовой платок. Второй свежести. Алешка вздохнул:
– Ладно, сгодится. Разверни его и держи.
Он принялся лезвием ножа отколупывать от стены блямбы жвачек. И складывать их в мой платок.
– Что? - ехидно спросил я. - Решил чистоту навести? - И направился с платком к урне.
– Стой! - завопил Алешка так, что новый охранник у вертушки турникета вздрогнул и проснулся.
Алешка выхватил у меня платок, свернул его кулечком и вместе с ножом сунул в карман.
– Вещественные доказательства, - важно сказал он. - Поехали!
– Куда? - я чувствовал себя полным идиотом.
– К папе, - сказал Алешка. - Ты очень невнимательный. У того охранника не разгибается мизинец на правой руке. Я еще тогда заметил, когда он жвачку пальцем на стенку прилепил.
– А жвачка-то при чем?
Тут уж Алешка так разозлился, что я даже отскочил от него в сторону.
– Отпечаток!
Вы чего-нибудь поняли? А я - нет. Не бывать мне генералом…
Алешка сел на переднее сиденье, откинулся и, как генерал, важно, озабоченно сказал дяде Федору:
– В министерство.
– В какое? - глазом не моргнул дядя Федор. - Иностранных дел?
– Внутренних.
В бюро пропусков Алешка устроил такой скандал, что его быстренько соединили с папой, а папа быстренько сказал:
– Леха, мне некогда. Сейчас спустится наш сотрудник, объясни ему. Он все сделает.
Сотрудник действительно спустился очень быстро, Алешка только трубку успел положить.
– Оболенские? - деловито спросил сотрудник. - Что у вас?
Алешка потребовал, чтобы тот предъявил удостоверение. Сотрудник улыбнулся, но книжечку свою показал.
Мы отошли к окошку и рассказали, «что у нас».
Алешка развернул мой платок второй свежести и показал комки жвачек.
– Нужно провести дактилоскопическую экспертизу, - нахально заявил он.
– На предмет?
– Идентификации. - Я и не знал, что он может выговорить такое слово. - У нас в школе была попытка совершить крупную кражу. Там были обнаружены отпечатки пальцев. А вот на этих огрызках отпечатки подозреваемого. Если они сойдутся, вы его должны задержать.
– А кто он? Где его искать? - сотрудник явно заинтересовался. - Вы его знаете?
– Вам про него все расскажет ваш дядя Гриша. Он его увольнял с работы за нетактичное хамство.
Что-то я давно тактичного хамства не встречал.
– А кто это - дядя Гриша? - спросил сотрудник, забирая платок с «огрызками».
– Полковник Волков. Вы должны его знать.
Сотрудник кивнул:
– Знаю. Спасибо за помощь.
Алешка тоже важно кивнул:
– О результатах экспертизы доложите полковнику Оболенскому.
– Есть! - ответил сотрудник.
Глава XIV. ТРИ ЛИЦА В ОДНОМ ФЛАКОНЕ
О результатах экспертизы доложили полковнику Оболенскому вечером того же дня. Экспертиза подтвердила: отпечаток указательного пальца, обнаруженный на оконном стекле в спортзале нашей школы, совершенно идентичен отпечатку пальца на жвачке, обнаруженной в моем носовом платке.
Полковник Волков без особого труда установил, что этот отпечаток принадлежит бывшему сотруднику частного охранного предприятия «Щит-4» Н. Грачеву.
Но вот где этот Грачев? Его сперва прогнали из института, а потом выперли из «Щита». Конечно, домашний адрес его в «Щите» был известен. Волков тут же направил туда ментов-оперов, но по данному адресу гр-н Грачев обнаружен не был. И его местонахождение на данный момент оставалось неустановленным.
– Никуда он не денется, - сказал папа. - А вот Медведев…
Тут-то как раз папе позвонили его сотрудники из аэропорта «Шереметьево» и радостно доложили, что так называемый профессор Медведев задержан при попытке вылететь в Мюнхен по подложным документам.
– Не может быть! - ахнул Алешка.
Папа подмигнул ему:
– Очень даже может быть! Мои ребята - не промах. - И сказал в трубку: - Молодцы! Где вы сейчас?
Ему ответили, что едут вместе с Медведевым в город. И сейчас его будут допрашивать.
– Как он себя ведет?
– Агрессивно, товарищ полковник. Кричит, что будет жаловаться нашему министру и в Президиум Академии наук.
– Хоть в Организацию Объединенных Наций, - усмехнулся папа. - Я сейчас приеду.
И он помчался на работу.
– Ну вот, - огорчилась мама, - а я на ужин опять страуса приготовила.
– Мы съедим, - угрюмо сказал Алешка. - И папину порцию - тоже.
– Не лопнешь, деточка? - засмеялась мама.
– Папа все равно ужинать не будет.
– Это еще почему?
– У него аппетит пропадет. - Алешка взглянул на часы. - Минут через пятнадцать. И надолго.
Алешка почему-то опять оказался прав.
Папа приехал поздно. И не один. С ним был какой-то дяденька настоящего профессорского вида. И чем-то он неуловимо смахивал на жулика Медведева. Может быть, бородкой клинышком, а может - очками. Они у него, правда, не скакали по лицу вверх-вниз, а плотно сидели на носу, и через их стекла сверкали умные глаза. И еще он - к месту и не к месту (чаще все-таки не к месту) - повторял дружелюбно слово «коллега». Он даже маму стал так называть. Я подумал - будь у нас в доме кошка или собака, он и их бы «коллегами» звал.
Папа был мрачен. И, мне показалось, чем-то немного смущен.
– Профессор Медведев, действительный член Академии наук, - представил он ученого дядьку. - Прошу оказать внимание.
– Да что вы, коллега, - вежливо возразил профессор. - Какое там внимание? Стакан чая и подушку под голову.
Мы всей гурьбой пошли на кухню. Мама тут же - гость нагрянул! - вытащила свои страусиные запасы.
– А вам не положено, - сказала она нам с Алешкой.
– И вообще, - сказал папа все еще хмуро, - ваше присутствие здесь вовсе не обязательно.
– Ошибаешься, - буркнул Алешка, пристраиваясь за стол. - Твои ребята - не промах.
– Это заметно, - сказал профессор, с улыбкой взглянув на нас с Алешкой.
Алешка тоже улыбнулся в ответ, но очень хитренько:
– Я не про этих ребят, я совсем про других.
Папа закашлялся и грозно взглянул на него. Мама быстренько накрыла на стол.
– Ого! - Профессор прожевал кусок яичницы. - Неужели страусиная? Отменно! Я пробовал ее в Австралии. Но это, если не ошибаюсь, африканского страуса яйцо?
Сразу видно - настоящий профессор. Академии наук.
Дальше потекла плавная беседа, в которой мы с Алешкой участия не принимали. Мы только слушали.
…Ребята-не-промах дежурили в аэропорту и договорились с таможенниками, что те сразу же дадут знак, когда появится на контроле профессор Медведев. Так и получилось. К нему тут же подошли и попросили пройти в комнату личного досмотра.
– На каком основании? - вскипел профессор. - Я могу опоздать на международный симпозиум. У меня там доклад! Вы знаете, что такое симпозиум?
– А вы знаете, что такое Интерпол? - был ему ответ. - Пройдемте, профессор. - Слово «профессор» было сказано с иронией.
Пришлось пройти. В комнате личного досмотра профессора обыскали. Это вызвало такую бурю эмоций, что менее бывалые оперативники, наверное, растерялись бы. Но ребята-не-промах и не такое видали. Они только посмеивались и делали свое дело. И представление (как они полагали) не оказало на них никакого влияния.
– Едем в город, там разберемся.
– У меня билет! У меня симпозиум! Я буду жаловаться вашему министру! Это самоуправство! Я подам докладную в Президиум Академии наук!
– Хоть в Организацию Объединенных Наций, - был ему ответ. - Разберемся. Садитесь в машину.
…Разобрались. Это оказался самый настоящий профессор. Который летел со своим докладом на международный симпозиум по проблемам популяции белых медведей в Ледовитом океане.
Конфуз получился страшный. Конечно, перед профессором извинились. Папа тут же послал в аэропорт одного сотрудника, чтобы тот взял профессору билет на утренний рейс, и пригласил профессора домой.
– Самое главное, коллега, - огорчался профессор, - мне даже негде приклонить голову. Я отдал ключи от квартиры своей супруге, а она вылетела в Стамбул. Тоже на симпозиум. По проблемам популяции черноморских дельфинов в Средиземном море. Ужасное положение.