– Самое главное, коллега, - огорчался профессор, - мне даже негде приклонить голову. Я отдал ключи от квартиры своей супруге, а она вылетела в Стамбул. Тоже на симпозиум. По проблемам популяции черноморских дельфинов в Средиземном море. Ужасное положение.
– Поехали ко мне, - предложил папа. - У нас найдется, где вам приклонить голову. А билет вам завезут вечером.
Профессор согласился. И очень быстро остыл. Он был умный человек. И понимал, что в любом деле могут быть ошибки. Особенно в таком…
В общем, весь вечер текла мирная беседа. Мы с Алешкой слушали, мама подкладывала профессору яичницу, а папа задавал ему вопросы.
– Когда и где вы потеряли свои документы?
– Два года назад. В экспедиции. На Крайнем Севере. Мы изучали там проблемы популяции белого медведя в районе… Впрочем, это не важно. И жили там, представляете, коллега, в полевых условиях. В чумах, среди местного населения.
– Как же вы могли их потерять? - все выспрашивал папа. - Как неосторожно.
Профессор удрученно разводил руками. В одной у него была вилка с наколотым на нее куском яичницы, а в другой кусок хлеба. Уплетал он здорово, с удовольствием. Перенервничал, значит. Но до дяди Федора ему далеко.
– Вы знаете, коллега, - профессор огляделся, будто кто-то мог его подслушать кроме нас с Алешкой, и перегнулся через стол к папе. - Вы знаете, я даже подозреваю, что не потерял их. Я подозреваю, - тут он зашептал во весь голос, яичница с вилки шлепнулась на стол, - подозреваю, что их похитили. - Он плюхнулся на свое место и сунул в рот голую вилку. Но, кажется, даже не заметил этого.
Папа легонько улыбнулся:
– Вы знаете, коллега, я тоже так считаю. Что за люди были в вашей экспедиции?
Профессор так замахал руками, что мы с Алешкой даже пригнулись. Нам показалось, что хлеб и вилка полетят сейчас в разные углы кухни.
– Что вы, коллега! Замечательные люди! Все со степенями! Преданные науке! - Тут он приостановился. - Правда, рабочими у нас было несколько человек, отбывших заключение. Ну, они помогали нам вырубать полыньи, ставить капканы…
– А не было среди них такого… - нетерпеливо врезался в разговор Алешка, - ну, небольшого такого. Чуть повыше меня, чуть пониже Димы.
Профессор повернулся к нам, оценил наши данные.
– Вы знаете, коллега, припоминаю. Был, был! Небольшой такой, юркий. Я даже припоминаю, что у одного местного жителя пропал нож. Это было событие! Прискорбное. Нож был с рукояткой из моржового клыка, великолепная резьба на ней. Он переходил у них в роду из поколения в поколение. Им очень дорожили. Такая неприятность!
Да уж! Порезвился там мнимый Медведев. Не нашего ли Ваню он обокрал? Шибко прыткий.
Вскоре приехал папин сотрудник, передал профессору билет на самолет и сказал, что утром за ним заедет.
Профессора уложили в нашей комнате. Алешка тут же начал его расспрашивать о черном носе белого медведя, но мама категорически выключила свет.
– Имейте совесть, - сказала она. - Человеку завтра рано вставать и далеко лететь. Спокойной ночи.
Я что-то долго не мог уснуть. И Алешка все время ворочался. А потом сказал:
– Дим, я знаю, где мы нашего профессора Медведева найдем.
– А что меня искать? - пробормотал профессор сквозь сон. - Я здесь. Коллеги…
Отъезд настоящего профессора «коллеги» проспали. Папа тоже уехал вместе с ним в аэропорт, проводить до трапа самолета. Он чувствовал себя немного виноватым. И хотел убедиться, что никаких препятствий на пути ученого к симпозиуму больше не будет.
А мы, позавтракав, поехали в Ясенево. К дяде Ване и Умке.
Дядя Лева уже нашел опытного сотрудника, который взял на себя все заботы о медвежонке. И даже все-таки договорился с нормальным зоопарком, что через некоторое время Умке подыщут там местечко. Так что дядя Ваня уже собирался в дальний путь на свой Крайний Север.
Мы посидели с ним возле чума за чаем. А когда дядя Лева ушел по своим делам, спросили:
– Дядя Ваня, помните, вы рассказывали, как у вас хороший нож пропал?
– Ай как помню! Шибко хороший нож был.
– Это когда было?
– Две зимы назад, однако. В моем чуме много хороших люди тогда жили. Чай пили, про науку говорили.
– А кто еще там был? Маленький такой не вертелся?
– Вертелся, однако. Шибко маленький.
– Он непохож на того, который вам тут лекции читал про черные носы у проруби?
– Однако, мало-мало похож. Но давно было. Плохо помню. Зачем человека обижать?
Дядя Ваня действительно шибко умный был. Сразу понял, о чем речь. Но шибко добрый.
– Вы где теперь будете жить? - спросил я.
– В гостинице. Ученый Лева обещал. А потом домой, в тундру, поеду. Там сапсем хорошо. Без Умки токо плохо, привык, однако.
Кажется, и Умка тоже. Все время, что мы пили чай, он лежал рядом с дядей Ваней, положив голову ему на колено.
– Мы будем его навещать, - пообещал Алешка. - Рыбку будем приносить. Из морозильника.
Дядя Ваня погладил его по голове и улыбнулся - глазки его совсем исчезли в морщинках.
– Лешка - хороший люди. Но - хитрый.
Да, умен дядя Ваня, насквозь человека видит.
– У папы, - сказал Алешка, - есть охотничий нож. Я его попрошу - он вам его подарит.
– Зачем так говоришь? Пусть лучше твой папа в мой чум на охоту приедет. Со своим ножом. Самый лучший праздник будет. В тундру на олешках поедем. Рыбку будем кушать. - Дядя Ваня весь светился - луна в полнолуние. - Все приезжайте. Чум большой - места хватит. И девочка Лена пусть едет. И собаку свою пусть привезет. Сапсем большой праздник будет!
Алешка остался возле чума - мечтать о «сапсем» большом празднике в тундре, а я пошел к дяде Леве. Нужно было решить один важный вопрос.
Резиденция нового директора располагалась все в том же старом вагончике. Здесь ничего не изменилось, только люди работали другие. Приветливые и, как мне показалось, честные.
– Дядя Лева, - сказал я, когда мы остались с ним наедине, - вы знаете, что почти все животные здесь - краденые?
Он молча кивнул. А потом добавил:
– Очень многие перебрались сюда из вивария института. Это очень ценные животные, некоторые из них находятся под наблюдением уже несколько лет. И эти наблюдения нельзя прерывать. Наука не знает отдыха.
– А наука знает, как тут плакал один мальчик из-за своей собачки?
– Так что ты предлагаешь, Дим?
– Вернуть всех животных своим хозяевам. - Я пожал плечами - ведь это так просто. - Объявим здесь, напечатаем в газетах. Все сбегутся.
Лева тяжко вздохнул.
– Сбегутся… А ты уверен, что сбегутся только настоящие владельцы животных? Ты уверен, что не сбегутся новые вертинары и биры? Торговля животными сейчас, Дима, - это очень выгодный бизнес.
– И очень подлый. Это еще страшнее, чем торговля людьми.
– Да, согласен. Человек еще может как-то вступиться за себя, а животное беспомощно против нашей жестокости и жадности. - Он помолчал немного. - Подумай, Дима, придет какой-нибудь нечестный человек и захлопает крыльями: «Ах, как я рад! Нашлась моя любимая горная козочка Матильда! Как я скучал! Как я страдал! Иди ко мне, моя милая! Спасибо вам, добрые люди!» Заберет он эту козочку и продаст ее на новой Птичке какому-нибудь шашлычнику. Козел!
– Знаете что, дядя Лева, я не специалист в этих делах. Но мне кажется, нужно сделать так: пусть не какой-нибудь козел узнает свою козочку, а наоборот. Некоторые животные прямо с ума сходят, когда видят своих любимых хозяев. Тут уж не ошибешься.
– Пожалуй, ты прав… Ну, а змеи, например? Они с ума по своим владельцам не сходят.
– Комиссию организуйте, - важно посоветовал я, вспомнив, что Алешка назначил меня руководителем несуществующего школьного зоопарка. - Проверяйте. Я могу папу попросить - он поможет. Участковых привлечет.
– А… А это как? Зачем? - Видно, дядя Лева, весь в науке, совершенно отстал от жизни.
Я ему популярно объяснил. Рассказал про Прошкина и его соседа Крошкина. Зайдет участковый к Крошкину и спросит: «Вы не знаете, гражданин Крошкин, кто это в квартире над вами копытами топает по ночам?» «Знаю! - завопит Крошкин. - Это у них попугай такой. Он в чашки с чаем гадит. Арестуйте его!»
Дядя Лева посмеялся, но признал, что мысль довольно здравая.
– Что ж, комиссию мы организуем. Но с условием. Вы с Алешкой и Леночка войдете в ее состав.
– С удовольствием, - сказал я. - Особенно Алешка будет рад. Он у нас борец за справедливость.
– Я это заметил, - серьезно сказал дядя Лева. - Славный пацан. Побольше бы таких.
Я оставил дяде Леве адреса тех владельцев животных, которых мы уже установили, мы попрощались, но тут ворвался Алешка и с порога вежливо заорал:
– Здрасьте еще раз! Как поживаете? Мы живем хорошо! Дим! Я знаю, где Бир спрятался! Под хвостом! Понял? Поехали его брать! - И вылетел наружу еще быстрее, чем влетел.
– Куда едем? - спросил дядя Федор, включая мотор.
– Гада одного брать, - небрежно пояснил Алешка.
– Тогда - сюрприз! - Дядя Федор выехал со двора, нахально влез в самый левый ряд и… включил сирену с мигалками на крыше. - Клево? - закричал он. - Это я еще в тот раз на свалке углядел. Пригодилось!
– Тогда - сюрприз! - Дядя Федор выехал со двора, нахально влез в самый левый ряд и… включил сирену с мигалками на крыше. - Клево? - закричал он. - Это я еще в тот раз на свалке углядел. Пригодилось!
Мы мчались через всю Москву чуть ли не по осевой линии, и все встречные машины (и попутные тоже) шарахались от нас, как тараканы от веника. Думаю, что вовсе не из-за сирены. Просто никому не улыбалось «поцеловаться» с такой ржавой развалюхой. И еще думаю, что водителей пугала не столько сирена, сколько наши громыхающие колпаки. А может, они решили, что в этой развалюхе мчатся на задание бравые опера, ребята-не-промах. С которыми связываться не очень-то стоит - еще на самолет опоздаешь, а то и на симпозиум.
– Мы едем к Петруше? - удивился я, когда мы вылетели за город.
– А куда же еще? - удивился Алешка. - Я, Дим, недолго думал, где он прячется. Он сам об этом сказал. Помнишь: нужно спрятаться там, где тебя никогда не станут искать. Ну, а дядя Федор мне подсказал, когда сообщил о работнике на ферме.
– Я - такой! - покрутил головой дядя Федор. - Бедовый! - И он нахально пошел на обгон шикарного «мерса», из окон которого на него изумленно уставились братки. Но ни у кого из них не было на шее такой шикарной «цепки», как у нашего крутого водителя.
– Леха, - воспротивился я, - у него же пистолет!
Лешка - он сидел впереди - обернулся и так лучезарно улыбнулся мне, что я успокоился.
– Все схвачено, Дим, - сказал он. - Повяжем без проблем.
К ферме мы подъехали тихо, без сирены. Остановились у дома. Дядя Федор достал из багажника стальную монтировку.
– Это лишнее, - небрежно бросил ему Алешка. И дядя Федор послушно захлопнул багажник. - Оставайтесь в машине, дядя Федор. Дима, за мной.
Мы легким шагом приблизились к загону. Там была мирная картина. Бродили по песку страусы, ковырялись в нем своими гусиными носами. Бродил среди них и аист, издалека похожий на мужика в сером пиджачке и белой рубашке. Бродил среди них и еще один невзрачный мужичок. В драном комбинезоне и с двумя мятыми ведрами в руках. Из одного ведра он подсыпал в кормушки какие-то подкормки, а из другого наполнял поилки водой. Вот он приблизился к нам. И поднял голову. Окинул нас коротким равнодушным взглядом.
Артист! Совсем недавно он был великим ученым, обходительным и дружелюбным, с очками на носу и бородкой под носом. А теперь - простенький трудяга, занятый своим пропитанием в эпоху рыночной экономики и кормежкой чужих экзотических кур. С потухшим взглядом, без бородки и без очков.
– Два в одном флаконе, - хихикнул мне в ухо Алешка. - Пойдем, будем его брать.
Мы вернулись к воротам и вошли на терраску. Петруша, который сидел за столом и сосредоточенно гонял на допотопных счетах костяшки, обрадованно вскочил нам навстречу.
– Как кино? - закричал он. - Понравилось? Папа оценил?
– Понравилось кино, - сказал Алешка. - А сейчас цирк будет. Позовите вашего работника.
– Мишу? Сейчас. А зачем?
– Узнаете, - сказал Алешка и с деланой усталостью опустился на стул, стал равнодушно разглядывать за спиной Петруши портрет «архитектора» Петра Ильича и полки с образцами громадных страусовых яиц. - Зовите, зовите.
Тоже - артист! Пять штук в одном флаконе.
Петруша вылез из-за стола и пошел к загону.
Меня немного трясло. А Лешка был совершенно спокоен.
– Что ты волнуешься, Дим? Он всего один, а нас - четверо. И мы такие крутые! Сядь. Сейчас интересно будет. Не прогляди.
Послышались шаги, голоса. На терраску вошли озадаченный Петруша, а за ним замызганный Бир.
– Присаживайтесь, - радушно предложил Алеш- ка. - Мы к вам по делу.
Петруша обошел стол, сел. Рядом с ним присел Бир. Он с удивлением смотрел на нас, даже с легкой улыбкой: что, мол, надо этим пацанам, которых он видит впервые в жизни?
На терраску незаметно просочился и дядя Федор, пристроился возле полочки с яйцами, стал их разглядывать и гладить легонько пальцами. Об яичнице замечтал.
Петруша и Бир вопросительно смотрели на нас.
Алешка любит эффекты. И они ему удаются.
Он не торопясь расстегнул нагрудный карман курточки и начал в нем копаться. Потом вдруг вытащил из него резким движением очки и положил их на стол перед Биром:
– Вы их забыли, профессор!
Надо отдать должное Биру.
Он мгновенно просчитал ситуацию. Вскочил. Рука его скользнула под комбинезон и выскользнула с пистолетом. Сейчас это был уже совсем другой человек. Третье лицо в одном флаконе. Злое, испуганное, беспощадное.
Признаюсь, когда я увидел черную дырку ствола, я немного оцепенел. Ощущение очень сложное. Я, конечно, не думал, что он будет стрелять. Но все равно: когда на тебя направляют пистолет - это неприятно.
А Лешка… Я придвинулся к нему поближе. Я подумал, что мой долг, долг старшего брата - закрыть его своим телом. А Лешка… тонко усмехнулся и не двинулся с места.
Зато Петруша шагнул вперед и занес над головой Бира свою громадную трудовую руку.
Бир отскочил назад, взвизгнул совсем не по-медвежьи, а вроде собаки, которой наступили на лапу, и… нажал спуск.
Раздался щелчок. Выстрела не было. Бир нажал еще раз. Еще и еще. Но пистолет только щелкал вхолостую.
– Пострелял? - спросил у него за спиной дядя Федор. - Ну и хватит. - И он обрушил на голову Бира самое большое страусиное яйцо.
Бир рухнул на пол, выронил пистолет и потерял сознание. Но скоро пришел в себя. От невыносимой вони. Это яйцо тоже оказалось тухлым…
Мы зажали носы и попятились к дверям. А в дверях стоял смутно знакомый нам человек. И тоже с пистолетом. И с кривым мизинцем на правой руке. Бывший охранник Грачев.
– Явились? - с улыбкой спросил он. - Вот и хорошо. Вас-то я и ждал. Не люблю в долгу оставаться. Вот вы, - он кивнул Петруше и дяде Федору, - лечь на пол, руки - за голову, ноги - шире плеч.
Дядя Федор снял с полки еще одно тухлое яйцо и покачал его в руке, примериваясь.
Раздался выстрел - яйцо разлетелось вдребезги, обрызгав дядю Федора от лица до ботинок. Вонь на терраске стала невыносимой.
– Понял, - сказал дядя Федор и лег рядом с Биром, отвернув от него лицо. Хотя от дяди Федора воняло не меньше.
– Теперь ты, - Грачев повернулся ко мне. - Сейчас пойдешь в ближайшее отделение милиции и заявишь, что Грач взял заложников. Требования: машина внедорожник, автомат «АК», две канистры с бензином и свободный проезд до столицы нашей Родины. Потом поедешь в город. - Тут он пнул ногой Бира: - Ключи давай.
Бир, не поднимая головы, пошарил в кармане и вытащил связку ключей.
– Дальше. - Это он опять мне говорил. - Едешь в институт. В кабинете этого дурака открываешь сейф и выгребаешь из него все, что там есть. Понял? Молодец. Складываешь в сумочку и возвращаешься сюда. Все понял? Действуй.
Затем он поднял пинком на ноги Бира, морщась от вони, протянул ему наручники.
– Сцепи их за ножки. Чтоб не дрыгались. И умойся. Видеть тебя не могу!
Бир поднялся. По лицу его стекали грязными полосами желто-белые ручьи. Он накинул наручники дяде Федору на правую ногу, а Петруше на левую. Стянул со стола скатерть, размазал ею по лицу несостоявшуюся яичницу:
– А с пацаном что делать? Он шустрый. - Это он про Алешку спросил.
– А куда он денется? - Грачев сунул пистолет за пояс. - Он своему брату не враг.
– Отпустите нашего водителя, - сказал я. - Я с ним поеду. Так быстрее будет.
Грачев на секунду задумался.
– Ладно, так умнее получится. Бир, фермера к лавке пристегни, а водилу освободи.
Бир послушно выполнил приказ. Оказывается, не он в этой команде главный.
– Давай двигай, - сказал мне Грачев. - И чтоб шустро и без фокусов. У тебя здесь братик, понял?
– Товарищ полковник, руководит этой группой рецидивист Грачев. По нашим данным, он отбыл куда-то в область. Скорее всего, к месторасположению Медведева. Грачев вооружен. Он очень опасен. Мы приняли меры, но пока никаких данных нет.
– Возьмите под контроль биологический институт. Есть информация, что все средства, которые они «наработали» в «Зверинце», хранятся там. Бир не успел их забрать. Быстрее, Сергеев.
Глава XV. ВТОРОЙ ТАЙМ
– Можно поговорить с Димой или с Алешей? - Это звонил маме дядя Лева встревоженным голосом.
– А их нет. Они опять уехали, - сказала мама. - А кто это говорит?
– Это говорят из биологического института.
– А… Жулик!
– Нет. Жулик был раньше. А теперь я. Куда они уехали? Вы не знаете?
– Они мне не докладывают, - сердито ответила мама. - Сели на дядю Федора и умчались.
– Дядя Федор, это лошадь? Или осел?
– Нет, это наш сосед.
– Скажите, что такое «под хвостом»? Там кто-то спрятался.
Мама задумалась, а потом сказала:
– Молодой человек, последние события в нашей семье наводят на мысль, что хвост может быть только один - пышный хвост африканского страуса. Если бы вы знали, как мне надоели эти экзотические птицы! И их тухлые яйца.
– Спасибо, я понял! А как можно позвонить вашему мужу?