Innominatum. Неназываемое - Розов Александр Александрович "Rozoff" 10 стр.


— И напрасно! — воскликнул Фарриган, — Совершенно напрасно! Вот послушай!..

Босс «Iron Star» вытащил из сумки сшитую распечатку и с выражением зачитал:

— «Чем ближе мы подходили к городу, тем оживленнее становилось вокруг. Мы проходили то мимо какой-нибудь ветхой лачуги с соломенной крышей, то мимо небольших полей или садов, очень дурно возделанных. Попадались нам и люди — похожие на рабочий скот здоровяки с длинными жесткими нечесаными волосами, падавшими им прямо на лицо. И мужчины, и женщины были одеты в домотканые рубахи, спускавшиеся ниже колен, на ногах у них была грубая обувь, похожая на сандалии. У многих я видел на шее железный ошейник. Маленькие мальчики и девочки ходили совсем голые; но никто, казалось, этого не замечал. И все эти люди глазели на меня, говорили обо мне, кидались со всех ног в лачуги и вызывали оттуда родных — посмотреть на меня. Вид же моего спутника нисколько их не удивлял; они ему смиренно кланялись, но он не отвечал на их поклоны. В городе среди разбросанных в беспорядке лачуг с соломенными крышами стояло несколько больших каменных домов без окон. Вместо улиц были кривые немощеные дорожки; полчища псов и голых ребятишек шумно играли на солнцепеке. Свиньи рылись повсюду — одна из них, вся облепленная грязью, разлеглась в огромной вонючей луже посреди главной улицы и кормила своих поросят. Внезапно издали донеслись звуки военной музыки. Звуки приближались, становились все громче, и я увидел кавалькаду всадников, которая казалась необычайно пышной благодаря султанам на шлемах, и сверканию лат, и колыханию знамен, и богатству одежд, и конским попонам, и золоченым остриям копий. Кавалькада торжественно двигалась по грязи среди свиней, голых ребятишек, веселых псов, ободранных лачуг, и мы последовали за нею. Мы шли в гору, все выше и выше, миновали одну грязную улочку, потом другую, пока наконец не взобрались на вершину холма, где было очень ветрено и где стоял огромный замок. Протрубил рог; в замке тоже в ответ протрубил рог; начались переговоры; нам отвечали со стен, где под колышущимися знаменами с грубыми изображениями драконов расхаживали воины в шишаках и панцирях, с алебардами на плечах. Затем распахнулись огромные ворота, опустился подъемный мост, и предводитель кавалькады двинулся вперед, под суровые своды…», — Большой Бонго закончил цитирование и проникновенно заключил, — Это Великий Марк Твен, и его гениальный роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Ты обратил внимание на поразительное сходство с Авалоном?

— Я бы не назвал это сходство поразительным, — ответил Рамсвуд, — но оно значительное, поскольку, средневековое поселение было изначально заложено в проект «Авалон».

— Ладно, — Фарриган махнул рукой, — достаточно и просто значительного сходства.

— Достаточно для чего? — с подозрением в голосе, поинтересовался сценарист.

— Для гениальной кино-эпопеи, разумеется! Это будет гораздо мощнее, чем «X-Files»! Знаешь, почему?

— Почему, Берген?

— Да потому, что в «X-Files» сплошная современность и инопланетяне, и нет вонючего средневековья, нежно любимого публикой! Марк Твен гениально предвидел будущий триумф кино в жанре героического фэнтези с рыцарями, принцессами и чудовищами!

Колин Рамсвуд поднял левую руку и покачал ладонью.

— Извини, Берген, но в «Янки при дворе короля Артура» нет чудовищ. Марк Твен там издевается над средневековыми выдумками о людоедах, великанах и драконах.

— Верно подмечено! — воскликнул Большой Бонго, — Если бы чудовища там были, то эта книга оказалась бы не гениальной, а супер-гениальной! И мы с тобой достигнем уровня супер-гениальности, потому, что будем стоять на плечах у Марка Твена, у этого титана игровой литературы! Мы включим в наш фильм чудовище, и не какое попало, а такое, которое сильнее всего ударит по убогим мозгам нашей публики. Оно одновременно и инопланетное, и средневеково-мистическое.

— Берген, я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Сейчас ты поймешь, — Большой Бонго снова взял в руки распечатку, — Вот, послушай:

«Посреди липкой грязи и ила они обнаружили поросшую тростником каменную кладку, которая была не чем иным, как материализованным ужасом той планеты — кошмарным городом-трупом Р’лиехом, построенном в незапамятные доисторические времена гигантскими отвратительными созданиями, спустившимися с темных звезд. Там лежали великий Ктулху и его несметные полчища, укрытые в зеленых осклизлых каменных усыпальницах, посылавшие те самые послания, которые в виде ночных кошмаров проникали в сны чутких людей, а верных слуг призывали в поход с миссией освобождения и возрождения своих повелителей»… Сильно, правда? Это новелла «Зов Ктулху» Говарда Лавкрафта. Она опубликована в 1928. А вот, еще фрагмент. Слушай! «Белые люди, как правило, избегали здесь появляться. Ходили легенды таинственном озере, в котором обитает гигантский бесформенный белый полип со светящимися глазами, а скваттеры шепотом рассказали, что в этом лесу дьяволы с крыльями летучих мышей вылетают из земляных нор и в полночь водят жуткие хороводы. Они уверяли, что все это происходило еще до того, как здесь появились индейцы, до того, как появились люди, даже до того, как в этом лесу появились звери и птицы. Это был настоящий кошмар и увидеть его означало умереть».

На последней фразе Большой Бонго понизил голос до свистящего шепота, а, дочитав, сделал длинную паузу, и медленно отложил распечатку.

— Ну, как тебе это нравится, Колин?

— Бред какой-то, — уныло произнес сценарист.

— Просто, в этих фрагментах великого произведения не хватает драйва, — ответил ему Фарриган, — я зачитывал описательную часть, а вот послушай, как выглядит экшн.

Он снова взял в руки распечатку и процитировал:

— «Над поверхностью болота располагался травянистый островок, площадью примерно в акр, лишенный деревьев и довольно сухой. На нем в данный момент прыгала и извивалась толпа настолько уродливых представителей человеческой породы, которых могли представить и изобразить разве что художники самой причудливой и извращенной фантазии. Лишенное одежды, это отродье топталось, выло и корчилось вокруг чудовищного костра кольцеобразной формы. В центре костра, появляясь поминутно в разрывах огненной завесы, возвышался большой гранитный монолит примерно в восемь футов, на вершине которого, несоразмерно миниатюрная, покоилась резная фигурка. С десяти виселиц, расположенных через равные промежутки по кругу, свисали причудливо вывернутые тела несчастных исчезнувших скваттеров. Именно внутри этого круга, подпрыгивая и вопя, двигаясь в нескончаемой вакханалии между кольцом тел и кольцом огня, бесновалась толпа дикарей»… Ну, как тебе это нравится?

— Круто! — согласился Рамсвуд, — Но, если ты думаешь, что лорды позволят снимать в Авалоне кино-эпопею то…

— Мне насрать на их позволения! — перебил Большой Бонго, — они никто! Точнее, они второстепенные персонажи нашего с тобой фильма. Ты понимаешь?

— Не понимаю! — взорвался сценарист, — Ты что, Берген, балуешься мескалином, или марихуаной, или LSD? Я тебе напомню: Авалон принадлежит двум десяткам весьма влиятельных людей. То, что они психи и дегенераты, не отменяет их влияния! У них куплена значительная часть полиции Джайапура, не говоря уже о том, что у них есть контакты на уровне высших офицеров FBI у нас дома, в Америке.

— Ну, и что? — отозвался Фарриган.

— Черт побери, Берген! Отвлекись от кино! Посмотри на реальный мир! Я хочу просто соскочить с этого идиотского средневекового поезда, потому что предчувствую очень серьезные проблемы в реальном мире! И я прошу тебя: помоги мне справиться с этой реальной ситуацией. Потом мы займемся миром кино, королем Артуром и Ктулху!..

Большой Бонго медленно покачал головой.

— Ты совершаешь глубокую философскую ошибку, Колин. Реальный мир, это кванты, электроны, протоны, нейтроны и атомы, в общем — вся та хрень, которой занимаются физики в лабораториях. А то, о чем ты говоришь — политическое влияние, коррупция, индонезийская полиция, американское FBI, и даже те доллары, которыми достигается политическое влияние — это кино. Это вымысел, который существует лишь постольку, поскольку миллионы людей в это верят. Да, Колин. Миллионы людей верят во всякую ерунду: в доллары и демократию, в бога и ангелов, в полицию и спецслужбы, в агента Купера, борца с инопланетянами, и в Санта Клауса с северными оленями. Наш Ктулху, кошмарный пришелец с темных звезд, спящий в древней каменной цитадели, не менее достоверен, чем все эти штучки. А его цитадель на Долаке можно потрогать руками.

— Берген, ты что, совсем спятил?! — с отчаянием в голосе воскликнул Рамсвуд.

— Я настолько в здравом уме, что даже противно, — проворчал Большой Бонго, протянул руку, достал из сумки пачку фотографии, и разложил веером перед собеседником, — вот, полюбуйся, это цитадель Ктулху, на острове Долак, не очень далеко от Авалона. Один знакомый известного тебе Тони Тамере сфотографировал цитадель неделю назад.

Рамсвуд внимательно посмотрел на изображения и недоверчиво покрутил головой.

— Берген, ты меня разыгрываешь!

— Ничуть! Эта цитадель находится на Долаке, и она абсолютно реальна.

— Но, — неуверенно возразил сценарист, — это каменное сооружение не может быть цитаделью Ктулху! Ведь Ктулху — просто выдумка Лавкрафта!

— Если тебя интересует научная точка зрения, — спокойно ответил Фарриган, то я могу изложить тебе ее последовательно.

— Да, Берген, если тебе не трудно. А то я съеду с катушек от твоей философии.

— Тогда слушай, В 1960-х на Долаке работала французская гидрологическая экспедиция, исследовавшая длинные заливы, которые в древнюю эпоху были реками. Чудовищное землетрясение, во времена динозавров отколовшее Долак от юго-запада Новой Гвинеи, разрушило холмистые массивы на самом Долаке, и некоторые реки стали сквозными каналами, рассекающими остров. Так что Долак, это не один остров, а несколько, и их точное число неизвестно, поскольку не все заливы обследованы.

Большой Бонго сделал многозначительную паузу, а потом продолжил.

— Французы прошли на десять миль вглубь Долака по заливу Туламба, и обнаружили в болотистой местности островок с древними руинами. Неизвестные строители — предки папуасов с какой-то целью выровняли три естественные ступени невысокого холма на островке, воздвигли на образовавшихся площадках необработанные каменные блоки — колонны, и поставили сверху необработанные каменные плиты. Получились огромные дырявые каменные ящики, историки называют их дольменами. Похожие дольмены встречаются западнее и северо-западнее Новой Гвинеи, на Зондских островах. Но, у историков нет единого мнения по поводу культа, связанного с дольменами вообще и зондскими дольменами в частности. Возможно, это культ Ктулху.

— Ладно, — Рамсвуд вздохнул, — я готов допустить, что в древности на Долаке был культ Ктулху. Но это не отменяет нынешнюю проблему с лордами Авалона.

— Как знать, как знать, — проворчал Фарриган, вытащил из сумки еще одну пачку фото и протянул собеседнику, — как, по-твоему, что это?

— Это?.. — сценарист посмотрел на фото, — какое-то цветочное поле. Может, тюльпаны?

— Ну, что ты, Колин! Какие же это тюльпаны? Это мак!

— Ладно. Допустим, это мак. И что дальше?

— …Не простой мак, — продолжил босс «Iron Star», — а опиумный. Да, Колин, твои лорды докатились до опиумного бизнеса. Хотя, логично. Если они нелегально импортировали несколько тысяч гастарбайтеров из Бенгалии, то почему бы не импортировать заодно и самую рентабельную аграрную культуру Бенгалии — опиумный мак. Тоже нелегально.

— Ладно, — снова произнес Рамсвуд, — допустим, лорды выращивают опиум, и что? Если полиция коррумпирована так, что не замечает рабов, то она и опиум не заметит.

Берген Фарриган утвердительно покивал головой.

— Да, разумеется, индонезийская полиция ничего не заметит, пока лордов Авалона не прихлопнут…

— А кто их прихлопнет?! — перебил сценарист.

— Важно не это, Колин, а то, что ты станешь положительным героем. По закону кино, авторы решают, кого сделать положительным, а кого — отрицательным. И абсурдное распределение симпатий обычно увеличивает популярность фильма. Взять, например, «Шрека». Страшный клыкастый монстр-гуманоид с зеленой кожей сделан настолько симпатичным, что зрители на его стороне, вопреки традиционным штампам.

— Слушай. Берген, ты опять про кино, а у меня проблема…

— Твоя проблема, — перебил на этот раз Фарриган, — решится, если съемочная группа, в процессе работы над фильмом, разоблачит опиумную, а точнее, героиновую мафию.

— Берген! Я ни черта не понимаю! Где у тебя граница между кино и реальностью?!

— Эта граница там, — спокойно сказал Большой Бонго, — где я ее проведу. Итак, на фоне героиновой мафии, вольности с бенгальскими гастарбайтерами окажутся мелочью, не заслуживающей внимания. Тем, что с гастарбайтерами плохо обращаются, никого не удивишь, а вот раскрытие ново-гвинейского центра наркобизнеса — это сенсация. Ты, разумеется, пройдешь по программе защиты свидетелей, это хороший выход.

— Нет! — возразил сценарист, — лорды сумеют получать в FBI информацию обо мне!

— Лорды, — произнес босс «Iron Star», — будут вычеркнуты в предыдущей серии…

Эпизод-9. Сюрпризы Великого Ктулху

Мелв, Австралия — Долак, Новая Гвинея.

Маленький самолет-амфибия «Lake buccaneer» скользил над океаном со скоростью 250 километров в час, на высоте три тысячи метров, монотонно жужжа пропеллером. Внизу расстилалось Арафурское море, казавшееся в это раннее время суток серым с легкой синевой. Правее курса карабкалось в небо огромное белое солнце.

Места в хвосте занимали Инге Освар и Тедди Бруно, и ящики с оборудованием.

В середине устроились Харри Харрис и Джимми Декстон, оператор из «Iron-Star». Пилотировал Олбен Лепски. Место рядом с пилотом досталось Фокси.

— Слушайте, — произнесла Инге, — а зачем нам эти древние руины на острове Долак?

— А вы разве не читали сценарий? — удивился Декстон.

— Когда? — пробурчал Олбен, — Мы творили драйв для вашей «Дочери пустыни», для «Амазонок», кинокомпании «Legend Voxview», и для «Миссии Моисея» молодежно-христианской кино-ассоциации «Sunrise-of-Uta».

— Мы, — добавила Фокси, — работали посреди австралийской пустыни, как дьяволы. Эта хренова пустыня будет мне сниться еще месяц вместе с древними евреями, бедуинами, амазонками, пророками, фараонами, верблюдами, и прочей мифической зоологией.

— Верблюдами? — переспросил он, — Я думал, у вас в Австралии нет верблюдов.

— Да, черт возьми! И нам пришлось арендовать четырех лам! К счастью, ламы не очень дорогие, они есть у фермеров, а вот настоящие верблюды есть только в зоопарке. За их аренду просили сумасшедшие деньги. Мы спасли бюджет фильма, придумав замену.

— Ламы, — заметил Джимми Декстон, — не похожи на верблюдов Ближнего Востока.

— Это кино не для умников, способных отличить верблюда от ламы — ответила Фокси.

— Так, что мы будем заигрывать в этих руинах на Долаке? — повторила вопрос Инге.

— «Зов Ктулху», по мотивам Лавкрафта, — сообщил Декстон.

— Но, это же вообще креза! — воскликнула она, — кто это будет смотреть?!

— В смысле, ты читала книжку, и тебе не понравилось? — уточнил он.

— В смысле, — ответила Инге, — это именно креза.

— Да, — невозмутимо согласился Джимми, — Вот потому Большой Бонго и выбрал это для экранизации. В искусстве креза, точнее, шизофрения, это признак гениальности. Найди среди великих литераторов хотя бы одного не шизофреника, и я съем свой галстук.

— Что-то я не заметила на тебе галстук.

— Да, я не ношу галстук, но специально куплю и съем, если ты назовешь такого автора.

Инге вздохнула и махнула рукой.

— Ладно. Не буду спорить. А почему, интересно, не нарисовать эту шизофрению в 3D?

— Потому, что Большой Бонго сделал особую пометку на полях: «минимум рисунков и пластиковых муляжей». И он прав. Зрители сейчас прутся от реальности. Такая мода.

— Реальности? — саркастически переспросил Тедди.

— Да, — подтвердил Декстон, — а что?

— Ты путаешь, — заметил Харрис, — Зрители прутся не от реальности, а от реалистичной иллюзии, за которую нам, кино-деятелям и платят. Попробуй, скажи, что это не так.

— Конечно, не так! — вскричал Джимми, — Ты думаешь, мы искажаем реальность?

— Еще как! — подтвердил босс «ExEx».

— Нет, Харри! Ничего подобного! Мы не искажаем реальность! Мы ее создаем!

— Что-что? — удивленно переспросил Олбен Лепски.

— Мы создаем реальность, — повторил Декстон, — без нас ее бы просто не существовало.

— Джимми, ты куришь марихуану? — обеспокоено предположила Фокси.

— Нет, нет и нет! Я говорю элементарные вещи! Откуда простой средний горожанин в современном цивилизованном обществе узнает о том, как устроен мир? С экрана, вот откуда, провалиться мне, если это не так! А кто делает картинки на экране, а?

— CNN, — лаконично ответил Тедди.

— CNN, это дерьмо собачье! — возмутился Декстон.

— Ладно, Джимми. Если не CNN, то BBC и FNC.

— Тоже дерьмо! — оператор «Iron Star» пренебрежительно махнул рукой.

— Но! — возразил Харрис, — Они делают самые массовые картинки на экране, верно? И, если рассуждать по-твоему, то они создают основную часть реальности. Так?

— К сожалению, это так, — мгновенно успокоившись, согласился Декстон, — И Большой Бонго считает, что это надо менять. Строить оазис более симпатичной реальности.

— Реальности, которую Бонго считает симпатичной, — педантично поправил Харрис.

— Для солипсистов, — ехидно парировал Декстон, — объясняю: оазис такой реальности, которую считают более симпатичной нормальные люди вроде нас.

Назад Дальше