– Лена, успокойся. Да, мы мало знали Ольгу, но и по тому образу жизни, который она вела на моих глазах, можно понять, что она была очень одиноким человеком. Посуди сама. Если бы у нее был ребенок, разве бы она не рассказала об этом мне? Что в этом особенного? Это же не смертный грех. К тому же она бы время от времени навещала его или кто-то, ее доверенное лицо, привозил его сюда, к ней. Она, повторяю, ни с кем не общалась, ни с кем не переписывалась и не перезванивалась. Она была одна. Сама по себе. И если и есть наследники, то наверняка какие-нибудь дальние родственники, которых еще придется искать, прежде чем ты начнешь им угрожать и требовать обратно свои деньги. Я вообще не представляю, как можно искать этих родственников, когда у них наверняка другая фамилия, да и жить они могут у черта на куличках.
– Если потребуется, найму частного детектива, который поедет в Москву и наведет там справки об Ольге.
– Частного детектива? Знаешь, а ведь у меня на днях были люди из агентства Земцовой…
– Да? – Лена резко повернулась к ней и широко раскрытыми глазами посмотрела на Леру. – И что? Что им было нужно?
И тут Лера побледнела. Она вдруг поняла, что тот долгий и выматывающий душу разговор, который произошел между нею и теми людьми, которые представились работниками частного сыскного агентства, не открыл ей главного: кто нанял этих людей для поиска убийц? Они своими прямыми и безжалостными вопросами буквально выпотрошили ее, довели чуть ли не до истерики. Она рассказала им многое из жизни Ольги, даже то, чего она, как подруга, не должна была говорить. Особенно о ее нищете, о мужчинах, об «одноразовых» любовниках, как она выразилась непонятно для чего. Что она хотела этим сказать? Что не одобряла подобного поведения своей подруги? Но разве не это восхищало Леру в Ольге и разве не личная жизнь подруги воспринималась ею как интересное кино о падшей женщине? Ольга на ее глазах скатывалась в пропасть, а Лера, вместо того чтобы подать ей руку и вытащить оттуда, только способствовала этому падению. Ей нравилось наблюдать жизнь Ольги со стороны, из окошка своего уютного и благополучного мирка, куда не проникали ураганы безудержной страсти, смерчи отчаяния и ветры одиночества, всего того, что составляло будни Ольги Астровой. Ей нравилось выполнять миссию сестры милосердия, когда Ольга приползала к ней, как побитая собака после очередного свидания в разорванных чулках, с синяками на ляжках и размазанной помадой на губах. Вот тогда Лера укладывала ее на постель, снимала с нее грязные чулки, остальную одежду и готовила ей горячую ванну. Слушая очередной рассказ о похождениях своей подруги, Лера мысленно переживала все те унижения и острые сексуальные ощущения, о которых ей в подробностях рассказывала Ольга. И только позже Лера начала понимать, что, отними у Ольги этих мужчин, эти свидания, эти разговоры о своем унижении и страданиях, и для нее наступит конец. Что это и есть ее настоящая жизнь.
Это понимание пришло после того, как в жизни Ольги появился Сайганов. Казалось бы, мужчина со всеми достоинствами, которые только можно себе представить: красив, умен, богат. Любит ее. Возможно, он женился бы на Ольге. Конечно, он давал ей деньги, это безусловно. Но как же быстро она спускала их все в ресторанах и магазинах, которые действовали на нее, как сильные наркотики. После свидания с Сайгановым, зная, что он в этот день уже не вернется, она снова пускалась во все тяжкие, выходила из дома одетая в дорогую стильную одежду и отправлялась в центр города на поиски очередной жертвы, очередного мужчины. А возвращалась под утро, иногда заходя к Лере, чтобы рассказать, где и с кем она была на этот раз. Оставшись без денег, без сигарет, она усаживалась на стул, обхватив колени руками, и ждала, когда сонная Лера, разбуженная часа в три-четыре утра, согреет ей чай и выложит перед ней на стол новую пачку сигарет и тарелку с остатками своего ужина.
Она очнулась и поняла, что Лена продолжает смотреть на нее в упор и ждет ответа на свой вопрос.
– Они ищут убийцу или убийц и приходили ко мне, чтобы расспросить об Ольге.
– Но кто их нанял?
Лена все-таки задала этот вопрос. Вопрос, на который у Леры не было ответа и который она не удосужилась задать этой сладкой парочке из агентства.
– Знаешь, Лена, я была в таком состоянии… Они пришли расспрашивать меня об Оле, а я даже не спросила, кто их нанял…
– Да ты с ума сошла! Может, как раз те наследники, о которых мы только что говорили! Кто же еще?
– Понятия не имею.
– Так ты позвони, спроси. Придумай что-нибудь такое, чтобы они сами рассказали тебе, кто их нанял. Сделай вид, что тебе все равно, что для тебя главное – найти убийцу Ольги…
– Хорошо, я подумаю…
– Рассказывай. О чем они тебя расспрашивали? Может, я и сама пойму, откуда ветер дует…
Лена мгновенно преобразилась. Бледность исчезла с ее лица. На щеках появились красные пятна, глаза заблестели. Она оживала буквально на глазах. Лера вдруг подумала о том, что ненавидит эту холеную сучку, эту притвору-вдову, которая, возможно, зная о том, что ее муж спал и с Лерой, нарочно пригласила ее и заставила убирать весь дом. Ее аж затрясло от захлестнувшего ее чувства отвращения и злости к Сайгановой. Но она не могла не рассказать ей о том, какой разговор произошел у нее с Шубиным и его помощницей. И, вспоминая это, вдруг с ужасом поняла, что уже в который раз предает свою мертвую подругу Олю.
Глава 11
Шубин привез Женю домой. Был поздний вечер, Женя, не чувствующая под собой ног от усталости, довольно вяло попрощалась с ним возле подъезда и, пообещав утром появиться в агентстве свежей и выспавшейся, поднялась к себе на этаж. Пожалуй, впервые ее голова казалась ей настолько перегруженной информацией, что отказывалась осмысливать самые элементарные вещи. Она даже ключ не могла с первого раза сунуть в замочную скважину, потому что от выпитой в морге водки все плыло перед глазами и двоилось.
Наконец оказавшись в квартире, в полной тишине, пробиваемой лишь мерным тиканьем часов, она первым делом направилась на кухню – включить электрический чайник. Затем прошла в комнату и щелкнула пультом телевизора. Все звуковое пространство вокруг тотчас наполнилось знакомыми звуками рекламного ролика, на экране появилась рыжеволосая девушка-вамп со стаканом виноградного сока в руке. Эту рекламу быстро сменила другая – наивная живая картинка (пухленькая женщина в клетчатом передничке моет тарелки в розовых цветочках, после чего зажимает в кулачке сэкономленные медяки), рекламирующая средство для мытья посуды. Жизнь продолжалась. А вот Ольга Астрова уже никогда не увидит рекламу…
От этой дикой и такой странной мысли Женя начала трезветь. Она, которая за сегодняшний день узнала так много по этому делу, вдруг поняла, что совершенно ничего не смыслит в своей работе. Что она и представления не имеет, кто и за что мог убить на вечеринке молодую красивую женщину, не говоря уже о загадочном убийстве Сайганова. Первое, что приходило в голову, – это вполне конкретные мотивы, которыми могли бы руководствоваться присутствующие на вечеринке реальные персонажи. Так, например, Ольгу Астрову могла убить Лена Сайганова. Из ревности. Из ненависти. Обманутая жена – потенциальная преступница. Но у нее есть алиби.
Дальше. Сайганова мог убить вообще кто угодно. Убийство могло быть связано с его бизнесом: с кем-то не поделился, кого-то подставил, кого-то разорил… Могла его убить и жена, опять же Лена Сайганова. Из тех же сильных чувств, что она испытывала и к своей сопернице: ревность, желание отомстить, убить, избавить себя от присутствия ставшего ненавистным мужа. Но снова алиби. Конечно, в сад мог проникнуть любой посторонний, имевший цель убить Астрову или Сайганова, поскольку, несмотря на высокий бетонный забор, владения Сайгановых в конце сада упирались в лес и там была калитка. Но тогда почему же никто из собравшихся никого не заметил? Ведь в доме есть окна. И если к садовому домику действительно со стороны леса можно было добраться незамеченным, то уж проникнуть в дом, причем в святая святых – кабинет хозяина, – дело нешуточное, тем более когда в доме полно перепуганных и полупьяных гостей. Уж кто-нибудь да заметил бы… Значит, тупик? Как же они с Шубиным будут отрабатывать свои деньги? Как посмотрят в глаза Саше Гольцеву?
Женя пустила воду в ванну, налила себе чаю, выпила и рухнула на диван. Закрыла глаза. И тут же перед ней возникли металлические столы с мертвыми Ольгой и Дмитрием. Любовники. Они даже в морге лежали рядом друг с другом. Обнаженные. Интересно, Лена Сайганова видела их вместе?
Женя вошла в ванную комнату, разделась и погрузилась в горячую воду. Сразу стало хорошо, и она застонала от удовольствия. Тепло – это жизнь, подумалось в ту минуту, когда кровь запульсировала в кончиках пальцев рук и ног, когда горячая вода сомкнулась над головой. Она вынырнула, отдышалась и улыбнулась собственному здоровью. Вымыла голову шампунем, закуталась в длинный толстый халат и прямо в нем легла спать.
Женя вошла в ванную комнату, разделась и погрузилась в горячую воду. Сразу стало хорошо, и она застонала от удовольствия. Тепло – это жизнь, подумалось в ту минуту, когда кровь запульсировала в кончиках пальцев рук и ног, когда горячая вода сомкнулась над головой. Она вынырнула, отдышалась и улыбнулась собственному здоровью. Вымыла голову шампунем, закуталась в длинный толстый халат и прямо в нем легла спать.
Утро следующего дня оказалось по-летнему теплым и солнечным. Жене по заданию Шубина предстояло познакомиться с Валентином Нечаевым, другом и, возможно, любовником Ольги Астровой. Он жил в гостинице «Волга», занимал, судя по полученной оперативной информации, трехкомнатный номер люкс. Сначала Женя собиралась завязать с ним как бы случайное знакомство, напроситься в гости, попробовать пофлиртовать и войти в доверие, чтобы постепенно выяснить, кем ему приходилась на самом деле Астрова. Но позже, после разговора с Шубиным, объяснившим ей, что, скорее всего, Нечаев не обратит на нее внимания, поскольку убийство Ольги произошло недавно и он, в случае если она занимала хоть какое-то место в его жизни, не сможет так быстро пойти на контакт с другой женщиной, Женя поняла, что сильно рискует быть разоблаченной, что может лишь повредить следствию. Ведь рано или поздно ей придется предстать перед ним в обществе Шубина, расследующего убийство Астровой.
Поэтому в то утро она отправилась к нему, что называется, с открытым забралом. Ковровая дорожка приглушала звуки шагов, когда она, поднявшись на третий этаж, шла в его номер. Сердце ее стучало. Она в первый раз собиралась, по сути, опрашивать свидетеля. А что, если он не захочет разговаривать с ней или, того хуже, нагрубит ей? И как себя вести с человеком, которого не знаешь, но у которого тебе необходимо получить как можно больше информации, причем именно такой, какой он делиться-то как раз и не хочет? Разве ему приятно будет сейчас говорить с посторонним для него человеком об Ольге, возможно, любимой женщине, которую убили всего несколько дней тому назад?
Однако она довольно уверенно и громко постучала в дверь. Она точно знала, что он у себя, поскольку спросила об этом внизу. За дверью послышались шаги, после чего дверь сразу открыли, даже не спросив, кто там. Женя увидела перед собой высокого худощавого блондина в домашнем халате и шлепанцах. Короткая стрижка, поблескивающие очки, бледное лицо и большие кисти рук, нервно прижимающие к груди газету.
– Я – подруга Ольги, – неожиданно для себя сказала Женя и густо покраснела. – Меня не было в городе две недели… Я приехала и узнала, что ее… Мне подсказали, с кем она была в Бобровке. Вы… Вы Валентин Нечаев?
– Входите, – очень вежливо, мягким и почти нежным голосом Нечаев пригласил Женю войти. – Не бойтесь, я не кусаюсь. Я знал, что ко мне обязательно кто-нибудь да придет…
Все летело к чертям! Зачем она представилась подругой Ольги? И сможет ли она теперь вести разговор от имени подруги, обладает ли достаточной информацией о жизни Астровой хотя бы в последние полгода?
– Проходите. Сейчас я оденусь, но прежде – я думаю, вы будете не против, – я попрошу принести нам кофе, какие-нибудь бутерброды и сигареты. Вы курите?
– Иногда, – смутилась Женя, которая много раз порывалась бросить курить, но у нее так ничего и не получилось. – Но сейчас с удовольствием бы выкурила хорошую сигарету.
– Вот и отлично. Знаете, я даже рад, что вы пришли. Не знаю, как вам это объяснить, но мне в последнее время приходилось общаться лишь с казенными рожами…
Значит, и я почти казенная рожа. Господи, помоги!
– Ни одного живого человека, с которым можно было бы просто поговорить об Ольге, помянуть ее. Кстати, вы, наверное, не знаете, но ее тело еще в морге. Я сам лично занимаюсь похоронами и даже успел уже сделать кое-какие распоряжения на этот счет. Ее похоронят в начале кладбища, на хорошем месте, а памятник мы поставим на следующий год, я так решил…
Он позвонил и сделал заказ, после чего, улыбнувшись Жене, как хорошей знакомой, скрылся в ванной комнате, прихватив одежду. Вскоре вышел оттуда в джинсах и тонком черном свитере. Сел в кресло напротив Жени.
Главное было теперь захватить инициативу в свои руки и не дать ему возможности первым задавать вопросы типа: давно ли вы знаете Ольгу? Как могло такое случиться, что ее убили?
– Валентин, я довольно давно знакома с Ольгой, но она мне никогда не рассказывала о вас. Однако в Бобровку она поехала с вами. Насколько я ее знала, она предпочитала ходить повсюду одна…
Женя сочиняла на ходу. Пусть Валентин знает, что она была именно такая. Следует побольше напустить туману и окончательно заморочить ему голову сведениями об Ольге, чтобы, главное, не дать ему возможности вставить хотя бы слово. Пока.
– Она вообще любила одиночество и была человеком замкнутым, скрытным. Быть может, мы с ней и сблизились в последнее время лишь потому, что я ее полная противоположность. Я чрезмерно активна, люблю шумные компании, всегда громко смеюсь… А Ольга… Она была не такая. Напротив, она всегда вела себя сдержанно, быть может, даже снисходительно, как… как королева, вы понимаете меня? Что бы она ни сделала, что бы ни сказала, все производило впечатление, вызывало восхищение… – И сразу, без перехода: – Где и когда вы с ней познакомились?
– В кафе, – просто ответил Валентин. В эту минуту в дверь постучали. Официантка принесла поднос с кофе, поставила на столик и, получив деньги, вышла. – Вот. Кофе, бутерброды с сыром. Сигареты. Отлично. Мне прямо не верится, что сегодняшнее утро так хорошо началось. И за окном солнце, и у меня в гостях такая очаровательная девушка. Вот только беседуем мы с вами на грустную тему. Все в прошедшем времени: «вела себя», «была человеком скрытным»… Знаете, до того, как случилось несчастье, мы с ней были знакомы около месяца. Я взял отпуск за два года и приехал в Саратов порыбачить. У вас здесь есть такое замечательное место, называется Чардым. Волга, изумительный вид, одиночество, костер, тишина и рыбалка. В Москве я лишен такого удовольствия. Я снял там домик у одного своего старого знакомого, к которому довольно часто приезжал раньше, когда не был так занят, и мы с ним на его лодке отправлялись на острова, где рыбачили. Но время от времени я наведывался в город за продуктами и, не скрою, новыми впечатлениями.
– Искали, с кем бы провести время? – на правах «подруги» Ольги кольнула его Женя. – Я правильно вас понимаю?
– Нет. Женщины были и там, если вы об этом… В Чардыме есть турбазы, где много скучающих женщин. Все они не прочь поразвлечься с одиноким, не старым и не бедным москвичом, вы уж мне поверьте.
– Я верю.
– И вот однажды я увидел Ольгу. Она сидела в летнем кафе и пила пиво. Вид у нее действительно был несколько неприступный, а взгляд ироничный. А сколько было пренебрежительности в голосе, когда она отшивала меня, когда смеялась мне в лицо, пытаясь освободиться от моего общества. Но мне она так понравилась, что я стал настаивать, чтобы она поехала со мной в Чардым или зашла на чашку кофе сюда в гостиницу. Тем более что это кафе расположено всего в двух минутах ходьбы отсюда. Но она все продолжала смеяться надо мной. И знаете, я вдруг понял, что теперь просто так не отпущу ее. Что сделаю все возможное, чтобы быть с ней.
– Вы влюбились в нее? С первого взгляда? – теперь уже иронизировала Женя. Она не верила ни единому его слову.
– Я не могу сказать, что это была именно любовь. Любовь, в моем понятии, – чувство емкое, сложное.
Женя подумала о том, что, отправляясь на встречу, меньше всего рассчитывала на то, что будет разговаривать с приятелем Астровой о любви. Но как чудесно развиваются события! Валентин, кажется, готов выложить все, что знает об Ольге! Это просто невероятно. Такого не бывает.
– И она поехала с вами в Чардым?
– Нет, конечно. Сначала я уговорил ее поужинать со мной в китайском ресторане, после чего мы провели ночь здесь, в этом номере. В этих стенах она уже не была такой ироничной и злой. Она немного оттаяла. Но я понимал, что все это временно. Как понимал и то, что своим поведением она обязана какому-то конкретному событию в ее жизни, связанному, скорее всего, с мужчиной. Думаю, она любила кого-то, кто сильно обидел ее, заставил страдать.
– И тогда вы признались ей в вечной любви?
– Нет. Но я сказал ей, что она очень нравится мне и что я готов помочь ей и даже увезти с собой в Москву.
– И как? Она обрадовалась и захлопала от счастья в ладоши?
– Думаю, что поначалу она просто не поверила мне. Но позже, когда я оплатил ее долги и сказал, что в Москве сниму ей отдельную квартиру, она стала смотреть на меня уже совсем другими глазами.
– А разве она не говорила вам, что она и сама москвичка, что жила там до того, как переехать сюда?
– Сказала, но значительно позже. Я спросил ее, понятное дело, зачем она уехала из Москвы, что такого там могло случиться, чтобы она решила кардинально поменять свою жизнь, но она мне так ничего и не рассказала. Мне больно об этом говорить, но у меня после этих разговоров о Москве сложилось впечатление, что она занималась там… сами знаете, чем…