Попугай – птичка райская - Луганцева Татьяна Игоревна 14 стр.


– Да вы просто заслуженный учитель! – всплеснула руками Мария.

– И почему-то мне кажется, – вступил в разговор Молотов, – что делаете вы это не безвозмездно…

– А что, это противозаконно? – взвился патологоанатом.

– Вообще-то да, – кивнул следователь. – Студентам без ведома властей разрешают копаться в телах, да еще и деньги за это берут.

– Да я чисто символически! Что там взять с бедных студентов!

– Сто рублей в час, – дрожащими губами произнесла Зина, сдавая патологоанатома со всеми потрохами.

– И что, меня за это в тюрьму посадят? – сглотнул Герман Арнольдович.

– Если мы сейчас не сядем за стол и не отогреем эту девушку, она заболеет и умрет, тогда вас точно посадят, – заверил его Станислав Андреевич. – Как вообще можно было забыть, что в морозильном отделении остался человек?

– Так вы меня сбили с пути истинного. Побежал вот за провизией и все забыл! А так бы я сразу открыл! Там дверь просто сломана, захлопывается, и только снаружи открыть можно. Ну виноват, виноват! – сокрушался Герман, пытаясь оправдаться.

Как они ни уговаривали студентку посидеть с ними и согреться горячительным, девушка наотрез отказалась. Было видно, что она ни на минуту не хотела задерживаться в месте своего заточения.

Ну а вся гоп-компания, конечно, задержалась…

Глава 13

Алексей Викторович Губарев утирал пот со лба, вооружившись уже двумя платками.

– Чувствую я себя плохо в последнее время. Благодаря вашим молитвам и сердце пошаливает, и давление, и нервы, – чуть слышно бормотал он.

– Мы не хотели, – прохрипел в ответ Станислав Андреевич.

– Вот смотрю я на тебя, Стас, и удивляюсь, – прищурил глаза полковник. – Ведь я помню тебя еще молодым лейтенантиком, да и я тогда звезд меньше имел. Но ты мне сразу понравился. Подавал большие надежды. И ум у тебя был, и смекалка, да и внешние данные…

– К чему вы это говорите? – нервно передернул плечами Молотов. – Словно на моей жизни крест ставите?

– Да такими темпами ты сам на себе крест поставишь. Мне уже надоело вытаскивать тебя из разных передряг! На меня уже смотрят как на идиота. Конечно, а кто я, если у меня такие сотрудники?

Гневным речам полковника внимали трое «обвиняемых» – Анжелика, майор Молотов и Герман Арнольдович. Анжелика и Станислав выглядели спокойно, потому что попали под раздачу полковника уже не в первый раз. А вот на зеленого от интоксикации патологоанатома смотреть было страшно. Он нервно ерзал на стуле и то и дело порывался бежать в туалет.

– У тебя неплохая компания, Станислав. Впрочем, в этом есть и моя вина. Ведь именно я поручил тебе вести дело этой певички.

– Секундочку! – напряглась Анжелика и часто-часто заморгала.

– Говорю, что думаю! – прервал ее Губарев и приблизил к ней свое большое лицо. – На вас, гражданочка, ведь были жалобы! И неоднократные…

Анжелика прикусила язык и даже моргать перестала.

– А ведь ты, Стас, намекал, что хочешь избавиться от этой «чокнутой», – продолжил полковник, словно Анжелики и не было в кабинете.

– Это давно было, – пояснил Станислав Андреевич, дотрагиваясь до руки Анжелики.

– Все нормально! – успокоила она его. – Я в последнее время привыкла к оскорблениям.

– Я не оскорблял… – попытался возразить Молотов, но его голос потонул в раскатистом басе Алексея Викторовича:

– И даже сейчас, когда ты благодаря этой певичке влип по полной, ты ее не бросил и покатился по наклонной. А теперь у тебя новый друг! Патологоанатом, неоднократно привлекавшийся за злоупотребление алкоголем…

– Это все в прошлом… – заикнулся было Герман Арнольдович, но очередной приступ тошноты не дал ему договорить.

– Я вижу, – кивнул полковник. – А еще я вижу, что вас всех троих ожидает в будущем! Светлое безоблачное небо, жаль только, что оно будет в клеточку, а друзья – в полосочку…

– Не уртир… не уртир… не утрируйте! – наконец-то справилась Анжелика.

– Богема, – вздохнул Алексей Викторович и потер переносицу, пытаясь унять пульсирующую там боль. – Порезвились на славу…

А дело было так. Они выпили, много выпили, после чего Герман Арнольдович, чтобы доказать, что профессионализм не пропьешь, принялся брать кровь у майора Молотова. Это действо у него никак не получалось, ну просто никак! И не из-за того, что патологоанатом не мог попасть в вену, а из-за того, что майор все время валился и пытался заснуть, отбрыкиваясь от Германа Арнольдовича, словно от назойливой мухи. В итоге тот все-таки взял кровь на анализ, но при этом забрызгав все вокруг. А потом Герман Арнольдович со своей дамой, то есть с Машей, ушли, оставив Анжелику с майором наедине.

– Очень трогательно, наша первая брачная ночь будет в морге, – отметила пьяная Анжелика и отрубилась.

Появившийся утром санитар Федор долго не мог понять, почему все помещение оказалось заляпано кровью, пока не наткнулся на два бренных тела, неподвижно лежащих на диване в позе валета. Стоит заметить, что санитар сам был сильно пьющим человеком и на работу заявился в изрядном похмелье. Затуманенный алкоголем разум подсказал ему, что произошло ДТП и эти два тела на диване – не что иное, как пострадавшие, которых доставили в морг. Стараясь выслужиться перед начальством, Федор решил, не дожидаясь Германа Арнольдовича, сам привести тела в порядок. «Тогда шеф не заметит или сделает вид, что не заметил, что я не в кондиции», – подумал он. Начать Федор решил с Анжелики, но не успел и дотронуться до нее, как был насмерть напуган ее жутким криком.

– У человека из-за вас случился сердечный приступ! – грохотал полковник Губарев.

– Сам виноват! Пить надо меньше! – икнул Герман Арнольдович.

– Человек в больнице! – не унимался Алексей Викторович.

– А я тоже человек! – выкрикнул патологоанатом и вскочил со студа. – Да я с моим талантом хирурга и таким звучным именем должен бы быть сейчас как минимум академиком РАН! А я прозябаю в этом вонючем морге! – неожиданно разошелся он.

Анжелику заинтересовала мысль патологоанатома о том, что у него звучное имя. Следуя его логике, выходило, что человеку, которого зовут Иван Иванович, выше сторожа по карьерной лестнице не подняться.

– Вы так закричали, что у человека сердце не выдержало, – укоризненно посмотрел на Анжелику полковник.

– Сила искусства, – хмыкнул Станислав Андреевич, – она же оперная певица! Закричала так, что я протрезвел сразу.

– Ага… А представляете, какое это впечатление произвело на санитара, который не то что не знал, кто она, а вообще думал, что это труп! – Впервые подобие улыбки снизошло на строгое лицо полковника.

– А обо мне вы не подумали? – спросила Анжелика. – Значит, я, по-вашему, просто кровожадная убийца!

– Сирена, убивающая своим голосом, – хохотнул Молотов и осекся под ее строгим взглядом. – Нет, горгона Медуза, убивающая своим взглядом.

– Да я жертва! Мне снился кошмарный сон, что я не могу пошевелиться и какие-то люди решили, что я умерла.

– В принципе не сон, а явь, – снова не удержался Станислав Андреевич.

Анжелика сделала вид, что не расслышала его комментарий, хотя это было не так просто.

– И вот эти люди начинают меня резать. И мне жутко страшно и больно на это смотреть, а главное – я все чувствовала, все понимала. Я им кричала: «Я живая! Не надо! Остановитесь! Помогите! Что вы делаете? Мне больно!» – но они меня не слышали и продолжали свое черное дело. И вот когда ужас стал невыносимым, я проснулась. Открыла глаза и что же я увидела? Опухшее, небритое лицо незнакомого мужика, который пытается меня раздеть. Да мне это показалось продолжением кошмара! Я себя уже не контролировала и закричала.

– Вот-вот! Этот ужас и подкосил Федора, – прокомментировал Герман Арнольдович.

– Зато ее вокальные данные по достоинству смогла оценить директор заведения, так как тоже услышала этот вопль и прибежала на шум. А ведь это очень важно! Ведь Анжелика собирается там работать, – уже не сдерживая смеха, сказал Станислав Андреевич.

– И кем же, позвольте спросить? – заинтересовался Алексей Викторович.

– Могильщиком! – рявкнула Анжелика так, что полковник подпрыгнул. – Да шучу, шучу! Я буду солировать в похоронном хоре. Как говорит моя подруга Маша, мертвых в последний путь должен провожать ангел.

В кабинете полковника повисла неловкая пауза.

– Ну и? – не выдержал Губарев. – А при чем тут вы?

– Мария считает, что у меня ангельский голос.

– Вы это Феде в реанимации расскажите! – подал реплику Герман Арнольдович. – А вообще, посидели мы хорошо! Не знаю, как вы там поете, но в гости ко мне всегда можете заходить. Если меня оставят на работе, – добавил патологоанатом.

– Между прочим, Алексей Викторович, мы по делу там были! Я кровь сдавал на анализы! – принялся оправдывался перед начальством Станислав Андреевич.

– Между прочим, Алексей Викторович, мы по делу там были! Я кровь сдавал на анализы! – принялся оправдывался перед начальством Станислав Андреевич.

– Где? В морге?! Стас, ты с ума сошел?! – Полковник даже забыл про свое плохое самочувствие.

– А какая разница? Реактивы-то у них есть, – пожал плечами Молотов.

– А на что тебе надо было провериться? На коровье бешенство или на идиотизм?

– Алексей Викторович, я серьезные вещи говорю! – возмутился майор.

– У него в крови обнаружен яд, – подал голос Герман Арнольдович.

– Ага, и название этому яду – спирт, – согласился полковник.

– Нет, – отрицательно покачал головой патологоанатом, – кардиотоксический яд.

– Чего? – не понял Алексей Викторович.

– Яд, сильно влияющий на сердце, – пояснил патологоанатом.

– Вот поэтому у меня и было плохо с сердцем! Но решили, что это анафилактический шок от укуса пчелы. Никому в голову не пришло проверить на что-то другое. Хорошо, следы яда остались.

– А что тебя навело на мысль провериться? – прищурил глаза Алексей Викторович.

– Навеяло! Когда меня второй раз пчела укусила, никакой аллергии не возникло, – ответил Станислав Андреевич.

– Интересно. Как же в тебя мог попасть такой сильный яд? – спросил полковник.

– А это уже я буду расследовать. Я же не отстранен от работы? Могу вернуться к своим обязанностям?

– Да, уж лучше возвращайся, пока еще куда-нибудь не влез! И что думаешь предпринять?

– Эксгумировать тело Егора Киселева, – сухо ответил следователь, а Анжелика поняла, что ей не станет легче никогда. По крайней мере, сегодня точно.

– А это еще зачем? Какая связь? – удивился полковник.

– Самая прямая! Меня отравили ядом, когда я лежал в больнице. Сердце, значит. Так вот и гражданин Киселев умер в этой же больнице, и вскрытие показало – тоже от сердца. Только на яд его не обследовали, не посчитали нужным, вроде как обычный сердечный приступ. А теперь лучше бы проверить.

– Я согласен, отдам нужные распоряжения, – кивнул Алексей Викторович. – И особое внимание обратить на гражданку Раевскую.

– Почему на меня? – удивилась Анжелика.

– Вы центральная фигура в этой запутанной истории. Один должен был прийти к вам на свидание и попытаться вас убить. Другой должен был успеть спасти.

– Все верно.

– И обоих отравили! – закончил мысль полковник. – Не кажется ли вам это странным? Может, у вас, гражданка Раевская, тайный поклонник объявился, который убивает всех вокруг?

Анжелика побледнела.

– Да шучу я! Ты смотри – поверила! Станислав Андреевич – прекрасный следователь, он во всем разберется. Тем более, что и сам пострадал, теперь, так сказать, лицо заинтересованное. Да и вас, гражданочка певица, он вряд ли теперь уже бросит. Изменился наш Станислав…

– Товарищ полковник! – воскликнул побагровевший Стас.

– Майор Молотов, можете быть свободны. Занимайтесь расследованием, – перешел на официальный тон полковник. – А вот вам, уважаемый Арнольд…

– Я Герман.

– Не важно. Вам последнее предупреждение. А не то я лично впаяю вам глумление над трупами.

– Я все понял! – поднял руки Герман Арнольдович, словно сдаваясь.

* * *

Вечером Анжелике предстояло ехать на новое место работы. Душа к нему не лежала, более того, она испытывала необъяснимый ужас, но деваться было некуда, и Анжелика, ни с кем не поделившись своими сомнениями, отправилась в похоронное бюро.

– Сегодня у тебя знаменательный день! – встретила ее слегка помятая подруга, однако оптимизма в ее голосе Анжелика не услышала. – Ты будешь петь «Аве Мария» и провожать в последний путь человека.

– А кого? – спросила Анжелика, хотя на самом деле ей было все равно.

– Не знаю, – пожала плечами Маша. – Да и какая разница? Тебе надо относиться к этому как к работе и не принимать все близко к сердцу. Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь готовиться, что-то типа гримерки в театре. Я постаралась обустроить все так, чтобы тебе было удобно.

Анжелику тронула забота подруги, и она не смогла ей открыто сказать, что долго в таком месте петь она не собирается и ее не привлекут никакие деньги и никакие просьбы лучшей подруги.

«Потом скажу», – решила Анжелика и последовала за Машей.

Они прошли в маленькое и пыльное помещение, превращенное заботливыми руками Марии в уютное гнездышко.

– Вот тут все, что ты любишь. Отдыхай. Через час церемония.

– Спасибо тебе большое, – сказала Анжелика, и голос ее дрогнул. Ее тронуло до глубины души такое трепетное отношение подруги.

Глава 14

– Тебя к телефону, похоже, с работы, – недовольно сказала полковнику Губареву его жена Юлия Владимировна, так и не привыкшая за долгие годы к поздним служебным звонкам мужу.

– Полковник Губарев слушает, – ответил Алексей Викторович.

– Здрасте. Это я. Анжелика.

– Я узнал вас. Что еще случилось?

– Тут вот…

– Стаса, что ли, надо найти?

– А как вы догадались? – стушевалась Анжелика.

– Долго живу, деточка, долго живу. Записывайте. Надеюсь, после вашего звонка мой боец останется живым и здоровым и не попадет в полицейский участок? Я уже устал от ваших выкрутасов.

– Мы не специально, – вздохнула Анжелика.

– На свадьбу-то пригласите?

– Чего?

– А, да ладно! Стас все равно пригласит весь отдел! Столько лет работаем. Да и кто его друзья? Мы! – распалялся полковник.

Анжелике пришлось выслушать все, что он ей наплел про свадьбу, ради приличия.

* * *

Уже в третий раз Анжелика приехала в похоронное бюро отпеть богатого клиента. Час-полтора работы оценивались в пять тысяч рублей, причем деньги давали сразу.

В этот раз она приехала вместе со Станиславом Андреевичем. Оба были радостные и счастливые, держались за руки и смотрели друг другу в глаза. От них шла такая энергетика, что не почувствовать ее окружающие не могли. Не стала исключением и Мария.

– Что это с вами? – спросила она.

– У нас знаменательное событие! – объявила Анжелика. – Мы женимся! Я буду самой счастливой женщиной на свете! Я его так люблю! Знаю, что ты сейчас скажешь, что я не осторожна, что я увлекающийся человек, что то же самое говорила своему мужу, который оказался таким подлецом… Нет, нет и нет! Только сейчас я поняла, что такое настоящее счастье и любовь! Рядом со мной такой мужчина! Просто сказка! И не думай, что если он следователь, мы будем нищенствовать! У него бизнес, который приносит довольно-таки приличный доход! Так что, подруга, я могу вообще не работать! Я теперь и богатая, и счастливая! – пела дифирамбы своему мужчине Анжелика, а Станислав Андреевич, как китайский болванчик, с улыбкой на лице кивал в такт ее словам, нескромно соглашаясь со всем, что она говорила.

Но когда Анжелика замолчала, чтобы набрать побольше воздуха в легкие и продолжить, Молотов взял слово.

– Это все неправда! – заявил он. – Потому что здесь только я самый счастливый человек в мире! Это мне повезло больше всех! Ты у меня самая красивая, умная и талантливая! У меня ощущение, что я стоял в поле, широко расставив руки и ноги, дышал полной грудью и смотрел в высокое звездное небо. И тут с небосвода сорвалась самая яркая звезда и полетела вниз. Я только приготовился поймать ее за хвост, то есть загадать желание, как она упала прямо мне в руки, а заодно зажгла мое сердце. И оно забилось с новой силой и страстью. Только со временем я понял, что это была не звезда, это был сам ангел, прилетевший с небес, – восторженно вещал Станислав Андреевич, глядя на свою пассию.

Маша же долго стояла, открыв рот.

– Ничего себе… Да вы белены объелись, что ли? А может, выпили чего?

– Мы погрузились в мир любви! Это наш мир, и туда нет входа никому, даже лучшей подруге, – виновато улыбнувшись, сказала Анжелика. – Поэтому извини, Мария, но сегодня я здесь пою в последний раз. Спасибо тебе, Машенька, за любовь, за заботу, за все-все… Но сейчас я под крылом Стаса. Я не буду работать, я буду любить своего мужа и создавать домашний уют. И ничего другое в этой жизни меня больше не касается! Мой рыцарь сегодня пришел полюбоваться мной, а еще понаслаждаться моим искусством.

– А не кажется вам, что это как-то, мягко говоря, неэтично? Ты здесь выступаешь не с концертами, и перед тобой не зрители, а убитые горем родственники и друзья усопшего. Чем тут любоваться? Да и чувства такие откровенные сейчас тоже не к месту, – пробубнила смущенная Маша, но Анжелика ее не слушала.

– В последний раз все можно! – Анжелика сияла от счастья.

В красивом мраморном зале Анжелика в строгом, темном платье в пол, в сопровождении музыкантов, пела свою партию. Станислав Андреевич немного полюбовался будущей женой, но внял разумной логике Марии, что это не концерт и не место для любви, вышел из траурного зала. Там он встретил Марию в весьма благостном состоянии. Она улыбалась, в глазах стояли слезы.

Назад Дальше