– Жуть какая! – тряхнула головой Анжелика. – Но я говорила с Георгием Игоревичем, и он заверил меня, что здесь все пациенты не опасные.
– Так он и скажет правду! Конечно, нет! Сумасшедшие-то разные! А за большие деньги, я думаю, он и их лечит. Понятно, что они под замком, и мы в безопасности, но вот ночью все же лучше не шататься. Хотя это всего лишь легенда. Может, ее даже специально придумали, чтобы мы тут не нарушали режим, – пожала плечами Галина.
Анжелика еще раз посмотрела в то окно, где видела мужской силуэт, но свет уже погас.
– Ладно, я пойду, – кивнула она Галине.
Анжелика вернулась в палату и еще раз с большим неудовольствием отметила, что дверь не закрывается. «Конечно, это же не дом отдыха и не санаторий», – подумала она.
Анжелика сняла халат и легла в кровать, натянув одеяло до подбородка. «Мне страшно, я становлюсь параноиком», – стучало у нее в мозгу, но она все же взяла себя в руки и попыталась окунуться в объятия Морфея. И вот когда Анжелике это почти удалось, она почувствовала какое-то легкое неуловимое движение в своей палате. Неприятный холодок побежал по коже… Анжелика страшно боялась открыть глаза, но когда все-таки разомкнула веки, то увидела, как на нее надвигается большая подушка. Прежде чем Анжелика успела среагировать, подушка опустилась на ее лицо, и кто-то принялся остервенело душить певицу.
Анжелика сопротивлялась изо всех сил, но этот кто-то был значительно сильнее ее, а спасительного кислорода поступало все меньше и меньше. Последнее, о чем успела подумать Анжелика, что это конец, но внезапно подушка оторвалась от ее лица. Анжелика судорожно вдохнула воздух и, закашлявшись, села на кровати. Рядом на полу, чертыхаясь, возились двое мужчин. Анжелика никак не могла раздышаться, не то чтобы предпринять какие-то действия. Наконец схватка закончилась. Один мужчина, тяжело дыша, встал в полный рост, второй лежал на полу без движения. Внезапно в палату ворвался еще кто-то и включил свет. Анжелика прищурилась. В дверях стоял Георгий Игоревич и круглыми глазами смотрел на происходящее.
– Успел?! Жива?! – выдохнул он.
– А что нам сделается… Да, красивая? – обратился к Анжелике мужчина, одержавший верх в этой яростной схватке у ее кровати.
Она с большим удивлением узнала в нем несносного следователя Станислава Андреевича.
– Вы?!
– Я, – улыбнулся он. – Вы как?
– Вроде ничего. А что вы тут делаете? – спросила она.
– Спасаю вам жизнь. В последнее время я только этим и занимаюсь, – ответил Станислав Андреевич.
– Спасибо, конечно… Но…
Закончить фразу Анжелика не успела, потому что майор Молотов наклонился и поднял напавшего на Анжелику мужчину за волосы.
– Узнаете?
– О, господи! Это же… это же Сергей…
– Кем вам приходится этот человек? – строго спросил Станислав Андреевич.
– Мужем… бывшим… то есть мы расстались… он ушел… – Мысли у Анжелики путались, впрочем, как и слова. – Он убить меня хотел?!
– Ну, я не прописывал вам удушение подушкой, – подал голос Георгий Игоревич.
В палату вошли еще двое мужчин. Станислав Андреевич скомандовал им:
– Заберите эту мразь! Думаю, он с удовольствием будет спасать свою задницу, то есть давать показания. Я подъеду позже.
– А я могу узнать, почему он хотел меня убить?! Это же абсурд! За что?! – Анжелика никак не могла прийти в себя.
Сергей поднял разбитое лицо и зло проговорил:
– А чего тут непонятного? Я встретил женщину, с которой захотел провести следующие десять лет. Ты надоела мне.
– К тому же вы перестали нести «золотые яйца», – усмехнулся Станислав Андреевич.
– Да, я не собирался сажать ее себе на шею и тащить… Каждый за себя в ответе, – ответил Сергей. Выглядел он жалко.
– Так зачем меня убивать?! – не понимала Анжелика.
– Моя новая любовь не хотела меня брать без ничего. Я должен был прийти в ее семью состоятельным мужчиной.
– Ты же все у меня отобрал! Машину! Деньги! – воскликнула она.
– Дура! – огрызнулся Сергей и получил пинок от майора. – Я же боялся, что ты отсудишь половину того, что тебе принадлежит.
– Я бы никогда с тобой не связалась! Лишь бы больше никогда не видеть! – сказала Анжелика.
– Я не мог знать наверняка! А потом, пока мы официально не развелись, значит, юридически я оставался твоим мужем.
– И после моей смерти тебе досталось бы все? – наконец-таки догадалась она.
Сергей расплылся в улыбке.
– А что? Неплохой ход, дорогая. Если бы не эти молодцы, у меня бы все получилось!
– Уберите этого подонка! – всхлипнула Анжелика и утерла слезы.
– Уведите! – скомандовал Станислав Андреевич. – И чтобы все, что ты сейчас сказал, – обратился он к задержанному, – изложил в письменном виде! Приеду – проверю! Я засажу тебя надолго!
– Я ничего не сделал! Я же ее не убил! Я буду все отрицать! Я пошутил! Дорогая, ради нашей любви! Прости меня! – кричал Сергей, пока его вытаскивали из палаты.
– Перебудит сейчас всех, идиот, – вздохнул Георгий Игоревич.
– Я ничего не понимаю… Как вы здесь оказались? – спросила дрожащая Анжелика.
– Ночь будет долгая, разговор длинный, – вздохнул Георгий Игоревич. – Пойдемте ко мне в кабинет. Он хотя бы закрывается. А еще там есть коньяк.
– А мне можно? – несколько осипшим от кашля голосом спросила Анжелика.
– Кто ваш лечащий врач?
– Вы…
– Тогда в чем вопрос? – подмигнул Шашков.
– Но ведь транквилизаторы не сочетаются с алкоголем, – здравомысляще отметила Анжелика.
– Транквилизаторы? – усмехнулся Георгий Игоревич. – Это вы сейчас про что – про витамин С или про витамин В?
– Вы давали мне витамины?! – удивилась Анжелика.
– Говорю же – впереди длинный разговор.
Глава 6
Кабинет главного врача клиники выглядел весьма презентабельно – дорогая кожаная мебель, стены обиты панелями из красного резного дерева, дубовые шкафы, антикварный овальный стол, обитый зеленым сукном… У Анжелики сложилось полное ощущение, что она попала не в кабинет главврача, а в дорогое казино и сейчас им вынесут виски тридцатилетней выдержки и кубинские сигары.
– Я не хотел, чтобы на вас на всю жизнь навесили ярлык, что вы психически неуравновешенная личность, пытались покончить жизнь самоубийством… – начал Станислав Андреевич. – Поэтому определил вас сюда, к своему другу, чтобы вам помогли и не вынесли «сор из избы».
Георгий Игоревич между тем выложил на стол коробку шоколадных конфет с орешками, открыл бутылку коньяка и разлил его по бокалам.
– За все то, что хорошо кончается! За жизнь! – провозгласил он.
– Хороший тост, – кивнул Станислав Андреевич.
Выглядел он очень забавно. Черные волосы всклокочены, светло-голубая рубашка порвана в нескольких местах. На скуле красуется пятно, грозящее в будущем превратиться в синяк, а глаза озорно поблескивают.
Выпив коньяку, Анжелика почувствовала, как по телу разливается тепло, а мышцы постепенно расслабляются. Ей явно становилось лучше. Она перевела взгляд своих больших синих глаз на майора Молотова.
– Хочу поблагодарить, что вытащили меня с того света. Тогда у меня дома я ничего не помню, не знаю, как что происходило, но думаю, вам пришлось потрудиться.
– Он сделал вам массаж сердца до приезда «скорой», – подтвердил Георгий Игоревич.
– Мне было даже приятно, особенно когда я делал дыхание «рот в рот», – улыбнулся Станислав Андреевич.
– Пошляк, – зыркнула на него Анжелика.
– Да, я такой… А потом позвонил Георгий Игоревич и закричал: «Какого черта?! Кого ты мне подсунул?! Она такая же самоубийца, как я голливудский актер!» Тогда я приехал к Георгию на разговор, – продолжил следователь.
– И все это за моей спиной, – покачала головой Анжелика.
– В этом-то и вся соль! – захохотал Георгий Игоревич. – Я работаю психотерапевтом почти двадцать лет! Десять из них – главным врачом, а это – определенные обязанности, ответственность, когда ее уже возложить не на кого, именно ты – высшая инстанция и все решения ложатся на твои плечи. А это весьма стимулирует. Ты быстрее набираешься опыта, ошибки сведены к минимуму. И людей с нервно-психическим расстройством я повидал и вылечил предостаточно. Поэтому когда вас сюда доставили, я сразу понял, что вы не самоубийца.
– Вот прямо сразу-сразу? – спросила Анжелика, пребывая в каком-то благостном состоянии.
– С того момента, как вы открыли глаза… Вы еще даже слова не успели произнести, а я уже все понял. Знаете, какая первая эмоция у самоубийц? «Черт, я жива! Зачем меня спасли?! Зачем меня вытащили?! Мне опять мучиться! И набираться мужества на еще одну попытку!» Именно так думают самоубийцы. Первая эмоция у них – разочарование, что они выжили! А у вас на лице было написано недоумение от того, что происходит, и облегчение, что вы живы. Ну а дальше уже дело техники. Я наблюдал за вами и все больше убеждался в своей правоте. Самоубийцы пребывают в глубокой апатии к жизни. Они не разговаривают с людьми, не едят. Мы часто кормим их насильно. Они раздражены и задумчивы, словно продолжают обдумывать план, как все-таки вырваться из цепких объятий этой ненавистной жизни. Вы же вели себя диаметрально противоположно, проявляя большой интерес к жизни. Вы беспрекословно пошли в столовую, стали общаться с людьми… Ну, об этом позже, – и Георгий Игоревич разлил еще по одной порции коньяка. – А еще у меня правило: мои сотрудники подсчитывают количество выданных пациентам столовых предметов и количество сданных обратно. Я, конечно, чувствую каждого пациента и не допущу, чтобы от кого-то исходила угроза другим пациентам, но следует перестраховаться, что мы и делаем. Так вот, мне сообщили, что пропал нож. Хороший расклад, да? И пока вы были на процедурах, я позволил себе обследовать вашу палату. Вы уж извините. Впрочем, долго ничего и искать не пришлось, нож аккуратненько лежал у вас под матрасом. Для чего неагрессивный человек крадет нож, если не нападать? Правильно! Чтобы защищаться… Вы отказывались принимать таблетки, и самым главным доводом против было то, что лекарства имеют снотворный эффект. То есть вы боялись заснуть, потерять контроль над собой. Вы боялись за свою жизнь, а не собирались покончить с ней. Все это я высказал Станиславу.
– Класс, – только и смогла вымолвить Анжелика.
– А я после рассказа Георгия посмотрел на ваше дело с другой стороны, – вступил Станислав Андреевич. – Вы все время твердили, что на вас покушаются, а я вам не верил, и у меня были на то основания. И когда я увидел вас в ванне, то в первую очередь подумал о том, что это опять вы сами сотворили с собой такое. А ведь по большому счету, это можно было расценить и как убийство. Вас накачали снотворным и, когда вы заснули, отнесли в ванну. Стерли все отпечатки… И получилось идеальное самоубийство! Кто это сделал? Ваш бывший? – спросил Станислав Андреевич. – Ну же, Анжелика! Время говорить правду!
– Не думайте, что я хочу врать, я давно хотела сказать правду… Но ее и слышать никто не хотел, – ответила Анжелика и потянулась к коробке конфет.
– Коньяка? – спросил Георгий Игоревич.
– Чуть-чуть, – согласилась Анжелика.
Она чувствовала себя героиней какой-то сюрреалистической пьесы. Она лежала в психбольнице, где ее только что чуть не задушил бывший муж, а сейчас главный психотерапевт наливает ей коньяк.
– Когда мы расстались с Сергеем, он стал угрожать мне, – начала свой рассказ Анжелика. – Сначала я не придавала этому значения, потом напряглась и даже предупредила Сергея, что сообщу о его угрозах в полицию. И однажды он набросился на меня прямо в подъезде и заявил, что все равно убьет меня. И таким тоном он это сказал, что я поверила. Мне стало страшно. Я пошла в отделение полиции, поговорила с полицейским. Но он ничем не помог мне, сказав, что нужны доказательства угроз. Но Сергей вел себя очень осторожно. Он не прислал мне ни одного письма, ни одного эсэмэс… В общем ничего, что я смогла бы предъявить. Один раз он подкараулил меня на выходе из театра и, схватив за горло, опять сказал, что мне не жить. Но свидетелей его нападения не было. Я стала советоваться с людьми, что делать в такой ситуации. Конечно, я говорила, что все это происходит не со мной, а с одной знакомой. Моя подруга сказала, что в такой безвыходной ситуации лучше всего заполучить охранника из правоохранительных органов. Их предоставляет государство, если доказано, что на жизнь подзащитного на самом деле покушаются.
– Поэтому вы разыгрывали все эти покушения на себя? – спросил Станислав Андреевич.
– Да, разыгрывала.
– И забрасывали полицейское отделение заявлениями о покушении, так?
– Так. Только все без толку.
– А угроза-то, выходит, была реальная, в свете нынешних событий, – задумался майор.
– Я эту реальность ощутила давно, – вздохнула Анжелика, – а вот как заставить других поверить, я не знала. Извините, если действовала не совсем законными методами.
– Представляю ваши ужас и разочарование, когда к вам прислали меня, – улыбнулся Станислав Андреевич.
Анжелика про себя отметила, что у него весьма обаятельная улыбка, что не вязалось с его нескладным внешним видом.
– Да уж, – кивнула она, – вы были самым худшим, что я могла ожидать.
– Но и вы тоже были хороши… Включили такую суперзвезду – капризную и противную. Не думайте, что мне сильно это понравилось, – усмехнулся Станислав Андреевич.
– Да никого я особо и не включала, просто сильно нервничала. А характер у меня, скажу честно, не очень хороший.
– Я отметил.
– Давайте ближе к главной теме, – вмешался в их диалог Георгий Игоревич. – Значит, вы по наивности думали, что если доказать, будто вашей жизни угрожает опасность, к вам непременно приставят охрану. Так?
– Да, именно так я и думала, – ответила Анжелика, – как вы совершенно верно отметили – по наивности и глупости. А вместо защиты получила вас, – повернулась она к майору, – который сразу же меня заподозрил… и даже не в том, что я инсценирую покушения на себя, а что я вообще «ку-ку»… А почему вы подумали, что я хочу покончить жизнь самоубийством? – спросила Анжелика.
– Так я поговорил с вашей подругой, она и рассказала о том, что у вас и в профессиональной жизни крах, и в личной. Я решил, что вы на этой почве и правда того… Подруга еще сказала, что вы стали нелюдимы, перестали куда-либо ходить.
– Правильно, я боялась угроз бывшего, вот и старалась сидеть дома. Я думала, что он отстанет от меня со временем. Теперь понимаю, что зря так думала. Он бы не отстал, квартира моя ему покоя не давала.
– Да, как я понял, без вашего наследства у него не складывалась личная жизнь, – ответил Станислав Андреевич.
– Видимо, так.
– Ну, и что же случилось у вас дома? – снова включил следователя майор Молотов.
– Так я сама толком ничего не понимаю. Как-то вечером решила выпить немного вина за просмотром веселой телепередачи. И что-то меня с этого вина так разморило.
– А вино у вас откуда?
– Так давно стояла бутылка, откупоренная уже, а выпито на одну треть.
– А ключи от квартиры у вашего бывшего остались? – спросил Станислав Андреевич.
– Нет, он, когда уходил, ключи отдал. Но мог ведь и дубликат сделать.
– Скорее всего. Отравил вино и ждал. Только как он мог знать, что вы выпьете его именно в тот вечер? – задумался Молотов.
– Мы прожили почти десять лет. Он знал, что раз в неделю, по субботам, я позволяю себе расслабиться с бокалом красного сухого вина, – ответила Анжелика и отпила коньяк. – Какой крепкий, – поморщилась она.
– Да, нравы у вас, у артистов, весьма свободные, – посмотрел на нее следователь.
– Вы что думаете, что я пьющая? – возмутилась Анжелика.
– Да шучу я! Значит, ваш бывший проник в квартиру, подсыпал что-то в вино, а потом зашел, когда вы уже вырубились?
– Наверное, так… Я смутно помню, что меня куда-то несли, чей-то голос, а вот что говорил, не помню… Потом стало тепло, и я куда-то поплыла…
– Он обставил все как самоубийство, наверняка прибрал за собой и ушел… А если бы и нашли отпечатки его пальцев, так это еще ничего не значит. Он там жил. Умно придумано! Ну ничего. Наши ребята его расколют, не волнуйтесь! Двойное покушение на жизнь, скоро он не выйдет! Или вы пожалеете его?
– Я? Нет, конечно! Я так рада, что жива осталась! – воскликнула Анжелика.
– Если бы не твоя интуиция!.. – Георгий Игоревич с восторгом смотрел на приятеля.
– Да, успел. Замок, правда, вам разворотил, но не бойтесь, уже все отремонтировали, – заверил Анжелику следователь.
– А ведь вы чувствовали опасность? – спросил Георгий Игоревич.
– Да, мне было неуютно, я не знала, чего ждать.
– Поэтому-то вы и спрашивали, хорошая ли здесь охрана, – кивнул главврач и пригубил коньяк.
– Да, я хотела хоть здесь чувствовать себя в безопасности, но все равно боялась. Я предполагала, что со мной дома что-то произошло не по моей воле… Ой, как же я опьянела.
– Ничего, расслабьтесь.
– У меня прямо как гора с плеч свалилась, что мне наконец-таки поверили. Что открылась правда, – ответила Анжелика. – А подушка эта мне теперь долго будет сниться. Станислав Андреевич, – обратилась она к следователю, – а это не вы стояли в окне на третьем этаже и смотрели на меня, когда я была на улице? – спросила она.
– Я. Как Георгий мне высказал свои предположения, что никакая вы не самоубийца, я попросил его определить меня в закрытую палату, чтобы охранять вас. А затем с пункта охраны позвонили и сказали, что какой-то мужчина перелез через забор и двинулся в сторону клиники. Охрана же позвонила и в полицию, и Георгию. Вот мы все вовремя и появились!
– Он пришел меня добить! Какой кошмар! Сергей не мог остановиться! Я жила с убийцей, – покачала головой Анжелика.
– Да, это печально, – откликнулся Георгий Игоревич.
– Печально?! Да это отвратительно! Женщины всегда жалуются, что их разлюбили, ушли к другим! А мне что думать? Что меня не то что разлюбили, а возненавидели до такой степени, что захотели убить? – и певица смахнула набежавшие слезы.
– Я, конечно, не жил с вашим мужем долгих десять лет, – подал голос Станислав Андреевич, – но, похоже, меньше всего он думал о вас, так что не парьтесь. Ваш муж эгоист до мозга костей, думающий только о себе. Он бы маму родную убил, если бы смог поиметь с этого большой куш.
– Вы меня немного успокоили. А вообще не хочу больше думать о нем. Наконец-таки моя жизнь будет вне опасности, – проговорила Анжелика и впервые улыбнулась.
– Я тоже рад! – поднял бокал Станислав Андреевич.
– А уж как я рад, что в моей больнице все-таки не произошло убийство! А то бы разбирательств и проверок не избежать!
– То есть всем хорошо? – уточнила Анжелика.
– Ага! И у меня дело гражданки Раевской наконец-то закрыто! – радовался как дитя майор Молотов.
Анжелика даже обиделась. Складывалось впечатление, что он готов был под пули лезть, лишь бы избавиться от нее, точнее, от ее дела.
– Всем, значит, хорошо… – Анжелика обвела глазами мужчин. – Кроме Томочки и Олечки.