Кто косит травы по ночам - Галина Артемьева 20 стр.

Ребенок мнется, как бы не решаясь что-то сказать.

– Ты стесняешься? Хочешь, мальчишки уйдут?

– Нет, совсем нет. Тетя Надя, я хотела сказать… еще с самого начала… но мне было неудобно… Тот, кто душил меня, ну, тот… у него был точно такой же запах, как у дяди Андрея!

Одни загадки

Копец, как говорится, подкрался незаметно!

– Ты думала, что это Андрей на тебя напал? В смысле, дядя Андрей? Приехал специально и душил тебя?

– Нет, так я не думала. Но я думала, что если узнать, как называется одеколон, то это поможет.

– Туалетная вода. Да! А ведь правда! Это хоть какая-то зацепка!

Андрей уже много лет пользовался туалетной водой одной очень дорогостоящей марки. Запах ненавязчивый, но обращающий на себя внимание. Запах благополучного, ухоженного мужчины.

– А куревом от того не пахло? Алкоголем?

– Нет, именно такой запах, даже от рук пахло.

Интересное дело! У них появилась улика. Не очень, разумеется, надежная, но все же, все же…

– Ляля! Мы будем тебя искать! В смысле: ту тебя, которую увезли, понимаешь? Нам бы только хоть что-то знать, из какого ты города хотя бы.

– Я кое-что помню. Я нарисую, – предлагает девочка, – я нарисую, какие помню дома и…

В мастерскую влетел совершенно ополоумевший Тихон.

– Гав! – сказал он возбужденно и бодро отряхнулся. Брызги полетели во все стороны.

– Пойдем все-таки искупнемся, пока жара?

И прокупались они до вечера.

– Вот это да! Ну и режимчик у нас! Обед пропустили, валялись не жрамши, и не хочется! – подала голос Иришка, глянув на часы. – Шесть часов уже!

– А зачем есть, когда не хочется? – лениво пробасил Алексей совершенно взрослым голосом.

– А мне вообще-то уже хочется, – возразил отец сыну. – Давайте-ка все-таки воздвигнемся и пообедаем.

– Поужинаем, точнее, – подколола Ириша.

– Не важно, как это будет называться, но приглашаю всех дружненько накрывать на стол.

За обедом-ужином все делились впечатлениями прожитого дня: кто как нырял, как Жоржика из шланга поливали, а он вопил: «Исе», такой бесстрашный тип, все «еще» ему надо, все мало.

Андрей инструктировал слегка порозовевшую на солнышке Лялю:

– Главное, не бояться. Вода сама тебя держит. Это закон физики. Трус и в луже утонет, а смелому – море по колено. Научись лежать на воде. Лечь на спину, руки-ноги раскинуть и лежать. И вот, когда почувствуешь, что лежишь на поверхности воды…

– Ну все, поели, спасибо всем, кто готовил, – сказала Надя. – А теперь я буду рассказывать, пока на вас не напал сон.

– Какой сон, детское время, восемь только! – возмутился Алексей.

– Рассказывай, мам, давай, – загорелся Коля.

– Я сегодня детские свои записи нашла. Вот оттуда вам и порассказываю. Про людей, которые остались загадками на века. Про четырех несчастных человек расскажу сегодня. Кто знает, не перебивайте. Кому неинтересно, не слушайте.

Так вот. С кого бы начать? Начну с Железной Маски. Это знаменитый узник Бастилии, который появился там в конце XVII века. Бастилия – мрачная тюрьма в Париже, она была потом разрушена повстанцами, и во Франции до сих пор отмечают День взятия Бастилии как национальный праздник. Но тогда, в тысяча шестьсот девяносто каком-то году, Бастилия гордо возвышалась, пугая своим видом окружающих. И пошли среди народа слухи, что живет там узник, который обязан все время носить железную маску, чтобы не быть никем узнанным…

– Да я про это читал у Дюма. «Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон»! – воскликнул Алеша, который в отличие от младшего братца чтением увлекался.

– Ну вот и молодец. Но мы договорились не перебивать, кажется. На самом деле, как надежные свидетели указывают, маска узника была не железная, а из черного бархата. Все-таки полегче. Но легенды потом распространялись о маске железной. До того как попасть в Бастилию, несчастный заключенный почти двадцать лет провел в других тюрьмах. В Париж, в Бастилию, попал он в 1698 году, там и умер в 1703-м. Обычно умершего хоронят на третий день, а его похоронили практически сразу же. Наверное, опасались, что кто-то узнает его. Даже мертвого опасались. На церковном кладбище Сен-Поль его зарегистрировали под именем Маршиоли и возраст определили около сорока пяти лет.

Еще до смерти о нем ходили всякие предположения, строились всевозможные гипотезы, а уж после смерти возникли бессмертные легенды. Кто он и почему должен был скрывать свое лицо? Одна версия гласила, что под маской скрывали некоего весьма знатного англичанина; позже появилось мнение, что это был Луи де Бурбон, граф де Вермандуа, сын Людовика XIV и Луизы де Лавальер, который вполне мог бы претендовать на французский престол. Вскоре, однако, прошел слух, что Железной Маской был не сын, а старший брат Людовика XIV. Главным популяризатором этой не очень похожей на правду идеи был известный философ Вольтер, ему мы и обязаны тем, каким образом построил свой сюжет «10 лет спустя…» Дюма. Кстати, на английский язык роман этот переведен под названием «Человек в железной маске».

Мало того, в XIX веке по поводу личности Железной Маски пошла новая тема, что это-де был не кто иной, как Мольер, знаменитый драматург, помещенный в тюрьму иезуитами в отместку за комедию «Тартюф»!

– Комедия про пирожное? – наивно поинтересовался Коля.

– Нет, про человека по имени Тартюф, который изображает из себя такого безгрешного, бескорыстного, ну просто святого богомольца, а сам строит всякие козни ради собственной выгоды. Комедия, кстати, очень смешная, как будто сегодня написанная. Понятное дело, монахам-иезуитам она пришлась не по вкусу. Они очень оскорбились и разозлились, что их в таком свете выставили.

Кроме того, это мнение, ну, насчет Мольера, только предположение очередное. Красивая гипотеза. Красивая, в смысле увлекательная.

Но у этой истории все версии – одна заманчивее другой. Но только две из них выдержали испытание временем: об Эрколе Матиоли и Эусташе Доже.

Матиоли был министром двора Фердинанда Шарля, герцога Мантуанского, ему герцог доверил секретные переговоры по акту 1678 года, согласно которому обедневший герцог должен был передать Франции крепость Казале в обмен на 100 тысяч экю. Но как только договор был подписан, Матиоли аннулировал его эффект, передав эту тайну нескольким зарубежным дворам. В ярости, что его провели, Людовик XIV приказал похитить Матиоли и поместить его в тюрьму в Пинероло. Но есть исторические свидетельства, что Матиоли умер через пятнадцать лет после своего заточения в тюрьму, и произошло это не в Париже, а в месте под названием Иль Сент-Маргерит.

Остается Эусташ Доже. Сохранилась переписка министра Людовика XIV. Министра звали Лувуа. Лувуа этот самый указывает, что Доже был всего-навсего прислужником и был он арестован по неизвестной причине. В Пинероло этот Доже прислуживал другому узнику, а именно Николя Фуке.

Фуке был важной персоной – французским министром финансов в ранние годы царствования Людовика XIV, но потом его обвинили в каких-то махинациях, и карьера его закончилась в тюрьме Пинероло, где он и умер в 1680 году. После смерти Фуке его прислужника Доже держали в заключении вместе с другим слугой этого самого Фуке. Через год его перевели в другую тюрьму, потом еще в другую. Возможно, министр Лувуа, заклятый враг Фуке, опасался, как бы узники не разболтали секреты, которые Фуке мог им рассказать. Вероятно, этим и объясняется та абсолютная тайна, с которой Доже был осужден, и меры по сокрытию его лица.

– Да этот Людовик XIV просто монстрила какой-то! – поразилась Ирка. – Куда ни кинь, всюду его ручки загребущие чувствуются.

– А я все-таки думаю, что никакой он был не Доже или как его там, – рубанул Алеша. – Кто знал этого «Доже в гараже»? Чего ему было фейс прятать? Да взяли бы просто так и прибили. А то возили туда-сюда, из тюрьмы в тюрьму…

– Я тоже в детстве все время думала, что это кто-то очень узнаваемый для всех должен был быть. Что вот глянули – и поразились: о-о-о, кто тут в темнице сидит! – заметила Надя. – Скорее всего, по-моему, сын он был короля. Или брат. С очень явными фамильными чертами.

– А если все-таки Мольер? Я даже и не знал, что по поводу Мольера такая версия была! Ты представляешь – великий драматург и Железная Маска – одно лицо! – задумался Андрей. – А, кстати, этот Фуке – просто какой-то современный персонаж, тебе не кажется?

– Давно уже кажется. Вся история вертится вокруг да около одних и тех же тем: власть, могущество, несметные капиталы, стремление это заполучить и не менее сильное стремление этим не поделиться. Поэтому – ничего нового: и темы, и средства те же.

– А я вырасту и докажу, кто был Железная Маска, – заявил безапелляционно Коля.

– И как докажешь?

– Да очень просто: надо разрыть могилу этого Маршиоли, который умер тогда в Бастилии, взять кости, сделать генетическую экспертизу. Потом Людовику тоже сделать. И посмотреть – родственники они или нет.

– Ну, ход мыслей понятен, – кивнул Андрей, – при условии, что могила Маршиоли сохранилась. А нет – так тайна тайной и останется.

Начало слегка смеркаться.

На участке автоматически включилось освещение. На кухне ровно мерцал экран, на четырех сегментах которого с помощью камер видеонаблюдения транслировались отдельные части дачной территории: ворота, площадка у гаража с припаркованными вокруг машинами, задняя калитка и обширная часть забора.

Всеми этими видеоатрибутами Андрей обзавелся после известных событий, поменяв обычный деревянный штакетный забор на чугунную, двухметровой высоты решетку, через которую хоть и просматривался их участок, но и из окон дома хорошо было видно, что происходит по ту сторону забора.

Взобраться и перемахнуть через новый забор было сложно: Андрей сам опробовал: руки соскальзывали с железных прутьев, ухватиться больше было не за что, так что он остался вполне доволен. И монитор видеонаблюдения душу грел вполне. Добавлял уюта.

Хотя, строго говоря, он имел бы стопроцентный смысл, если бы при нем круглосуточно находился кто-то вроде сторожа или телохранителя. Тогда – действительно: граница на замке. А так – почти баловство. Пока смотришь, хорошо, а спать пошли, кому тогда наблюдать? И Тихон, кстати, хоть и хороший защитник, но спит в доме и даже не учует, если кто надумает ворота ночью ломать, далековато они от дома. Тем не менее ощущать, что дом охраняется камерами, было приятно.

– Ну что, дальше рассказывать?

Пылкие голоса потребовали продолжения.

– Но с «Железной Маской» покончено. Сейчас про Россию будет. Сначала не загадка, а просто грустный факт, а потом загадка. Расскажу я вам про императора российского Ивана VI. Родился он в августе 1740-го в Санкт-Петербурге, а умер в июле 1764-го в Шлиссельбургской крепости. Он был император-инфант российский, то есть дитя-император. Матушку этого ребенка звали Анна Леопольдовна, и приходилась она императрице Анне Иоанновне племянницей. Отцом Ивана VI был принц Антон-Ульрих Брауншвейг-Беверн-Люнебургский.

Так вот, императрица, почувствовав приближение конца, 16 октября 1740 года называет имя наследника трона, и на следующий день двухмесячного младенца провозглашают императором. Но полноценно править страной дети такого возраста природой не приспособлены, поэтому при таких малютках царях (это не единичный случай в истории) обычно состоит регент, то есть правитель, в руках которого и сосредоточена вся полнота власти на тот период, пока ребенок не подрастет или не отправят его на тот свет алчные конкуренты правителя. В данном случае правителем стал фаворит императрицы Анны, герцог Курляндский Эрнст Иоганн Бирон, который, очевидно, изначально и затеял эту интригу с возведением на престол Ивана Антоновича, чтобы не упускать власть из своих алчных рук. Однако всего три недели спустя Бирон был свергнут вице-канцлером Андреем Остерманом и фельдмаршалом Буркхардом Кристофом, графом фон Мюнихским! Чего-то немцы между собой не поделили.

Император-инфант оставался номинальным правителем России, и на этот раз правительницей при нем была назначена его мать – Анна Леопольдовна.

Все это время в тени оставалась одна персона, по праву рождения имевшая все основания претендовать на трон. Это была Елизавета, родная дочь императора Петра Великого, а не какой-то там «сын племянницы»!

– А вот кто помнит, когда царствовал Петр Великий? – Надя любила сочетать приятное с полезным, ей хотелось, чтоб ее парни хоть как-то ориентировались в отечественной истории.

После смущенного молчания Ирка потребовала:

– Не томи, говори уж, у тебя там наверняка записано.

– Нет, постой-ка, точно помню, что умер он в 1725 году, – провозгласил Андрей. – А вот царствовать начал… Ну, допустим, в конце 1690-х годов, да?

– Ну, ты титан! – поразилась Надя. – Год смерти императора помнишь!

– Так Петра же Великого!

– Только царствовать он начал в 1682 году.

– Это сколько же он правил? – задумалась Энэм.

– 33 года! Надо же! Я почему-то думала, что он совсем недолго: боярам бороды обрил, Петербург приказал построить «назло надменному соседу», Полтавскую битву выиграл… – удивилась Ирка.

– А потом заболел да умер, – язвительно подхватил взрослеющий Алексей.

– Ма-ам, ну что вы с Петром! Не отвлекайся! – потребовал Коля.

– Хорошо. Итак, дочь Петра Великого – Елизавета Петровна 16 лет была не у дел. Смотрела она на все это безобразие с троном, на всю эту возню немцев-курляндцев вокруг престола российского и в итоге организовала группу оппозиции иностранной политике Анны Леопольдовны и ее немецких советчиков. Она добилась своего: 25 ноября 1741 года сбросила правительницу, правящую немецкую клику и императора-инфанта.

Кстати, вице-канцлера Андрея Остермана сослали в Березов, откуда ты родом, Лялечка.

Подумайте – какая судьба у несчастного младенца. Вот уж кто без вины виноват! Просто по факту рождения. Он-то сам ни на что не претендовал по малости своих лет. Ему и было всего ничего – год и три месяца, как он лишился свободы до конца своих дней. Последующие 20 лет своей жизни Иван оставался в одиночном заключении в различных тюрьмах. Никто, естественно, им не занимался, не образовывал. Его умственное развитие было замедленным, производил он впечатление очень жалкое. В конце концов его перевели в Шлиссельбургскую крепость. За эти двадцать лет много чего произошло, менялись императоры. В 1762 году к власти пришла Екатерина Великая, свергнувшая собственного мужа. По ряду причин не все считали ее законной престолонаследницей. Ей еще аукнется потом насильственный захват власти. Обернется узурпация власти Пугачевским бунтом, да и не только. Но тем не менее она стала править, и большинство успокоилось. Однако 2-й лейтенант Шлиссельбургского гарнизона Василий Яковлевич Мирович, сочувствующий Ивану VI, попытался освободить его, чтобы восстановить его во власти и лишить трона Екатерину Великую. Попытка эта не удалась, во время этого мероприятия Иван Антонович был убит своими тюремщиками. У них, кажется, были такие инструкции на его счет. Прожил он почти 24 года. Такая судьба.

– Целый большой роман об этом написан, – назидательно сказала Энэм, – «Мирович» называется. Не оторвешься.

– У нас дома есть? – спросил Коля.

– Есть, – подтвердила Надя.

– Пап, привези, а?

Андрей собирался назавтра в город и принимал от всех заказы на гостинцы.

– Я не из Березова, – раздался неожиданно ясный голос.

Всегда, когда в разговор вступала девочка, все остальные чувствовали легкий шок – привыкли к ее молчанию.

– Ты уверена? – спросил Андрей.

– Да.

– Почему?

– Я не знаю почему. Просто помню дома там, где я жила. Про Березов я читала. Там таких домов быть не может.

– И можешь их описать?

– Я нарисую. Хотите? Я завтра нарисую.

Как же им в голову не пришло – попросить нарисовать детские впечатления ее, такую зоркую художницу!

– Конечно, Лялечка, – сказала Надя. – Завтра, после того как Андрея проводим, сядем рисовать.

– А пусть сейчас нарисует! – потребовал любопытный Коля.

– Нет, сейчас я вам доскажу, раз уж начала.

Какие-то несколько мгновений длилось молчание. Надя переводила дух, чтобы рассказывать дальше. Почему-то все одновременно глянули на монитор. Возможно, краем глаза заметили, что картинка на одном из четырех квадратов как бы пришла в движение: мимо ворот очень медленно шел человек в плаще с капюшоном и с косой через плечо. Плащ с капюшоном, скорее всего, плащ-палатка, имелся в поселке у многих: почти у всех деды были офицеры-отставники, которым во время службы выдавались такие удобные прорезиненные накидки. Но общее впечатление от фигуры с косой было зловещим: лица не видно, жаркий вечер, дождя нет, а он в капюшоне зачем-то. И коса. Кто ходит ночью косить? Да никто и не делает это вручную у них в округе – у всех газонокосилки.

– Вот чумовой! – воскликнула Иришка. Явно хотела обстановку разрядить.

– Пугать кого-то идет, вроде вас, дураков, – поддержала ее Надя, обращаясь к сыновьям.

«Все эти меры предосторожности – только лишний источник страха, – подумала она. – Вот раньше сидели бы себе на кухне, окна в сад, никого не видишь, дверь заперта, и ладно. А теперь: кто прошел, почему с косой? Чуть что – стремаешься. Можно подумать, кому надо, не залезет».

– Так я продолжаю. Раз уж заговорили о Екатерине Великой, то вот вам еще одна история ее времени. О персонаже, который называется княжна Тараканова.

– Из Третьяковки, знаем, – кивнул Коля. – Ты как раз там и обещала, что расскажешь.

– Слушайте. Елизавета Алексеевна Тараканова, княжна. Называла себя также княгиней Владимирской. Были и еще имена: фройляйн Франк и мадам Тремуй. Точную дату ее рождения никто не знает, так же как и настоящего имени и происхождения.