В подавляющем большинстве случаев та степень высказываний людей об их понимании или знания в той или иной дисциплине (я говорю в данный момент о боевых искусствах) не соответствует реальному положению дел. Это происходит не из-за их желаний обмануть кого-то или похвастаться, а по причине того, что они просто не представляют себе всей возможной глубины той темы, которую они затрагивают. Лишь это очень часто вселяет в людей ложную уверенность и чувство безопасности. Это не значит, что я призываю к всеобщему молчанию, вовсе нет. Просто хочу обратить внимание на момент словесной бесполезности, который возникает очень часто, при отсутствии так называемого внутреннего знания. Можно бесконечно спорить о различных формулировках учений или о том, что сказал тот или иной авторитетный мастер. В основном изречения мастеров – людей опытных имеют значение для адептов только на определенном участке пути, а именно к моменту, когда ваш опыт позволяет это воспринять. До этого или после они не имеют никакого значения. То, что услышано от других или прочитано, а потом сказано, – бесполезно. К сожалению, в настоящий момент обучение во многих наших школах БИ пошло по западному пути, когда ученику все разжевывают и кладут в рот. При этом его собственный рост задерживается, а бывает, что и останавливается вовсе из-за обилия лишней информации. В восточной методе обучения всегда было принято избегать излишних объяснений. Занятие проходило в манере демонстрации техники мастером или старшим учеником. После все находящиеся в зале повторяли настолько хорошо, насколько смогли воспринять на данный момент. Учитель показывал лишь основную линию, остальное должно было подсказать им их собственное тело. В современных же додзе наблюдается совсем иная картина. Бесконечные объяснения, разложенные по ступеням приемы, выполняемые вплоть до высоких данов по ступеням, расписанные программы. Такое-то количество часов – такая-то степень, такой-то набор приемов – энная степень и т. д. Все предсказуемо и прозрачно. Настоящее же изучение боевого искусства не несет в себе ни ясности, ни системности и в то же самое время имеет и ясность, и системность, как бы парадоксально это ни звучало. Эта системность не та, которую представляет себе обычный человек. Узнавая что-то, ученик всегда в результате оказывается не с тем, что он ожидал получить. Процесс обучения – это переход от формы к бесформенному и снова к форме и так без конца. Вот понемногу уже подходим и к Айкидо. В формах, таких могущественных внешне, таится серьезная ловушка для обучающихся. Например, Айкидо – один из самых ярких примеров соприкосновения и взаимопроникновения форм и бесформенностей, а также несоответствия форм и содержания. Именно поэтому Айкидо является предметом обсуждения и ломания копий для многих адептов и просто интересующихся данным направлением. Некоторые люди, прозанимавшись достаточно большое количество лет, бросают занятия, разочарованные в тех результатах, которые они получают в итоге. Боевое или нет, система духовного воспитания или универсальная система взаимодействия с любым противником, упражнения для поддержания здоровья или грозное оружие. И то и другое одновременно, в зависимости от подхода, осознания, степени подготовленности и метода тренировки. Практикующие современное Айкидо стали заложниками форм, преподнесенных им отцом-основателем Уэсибой. Годами они тренируют один и тот же прием в одной и той же форме атаки и ждут чуда, надеясь, что когда-нибудь, после долгих лет практики, они прозреют и поймут ту самую скрытую истину, как перевести данные техники на боевой лад и легким движением руки повергнуть огромного детину. Ничего, что после энного количества лет занятий мы не знаем, как вести себя с боксером, борцом, не знаем, что по-настоящему делать с атакующим вас ножом или другим опасным предметом. Не ждите чудес, они не произойдут ни через 5, ни через 15 лет практики Айкидо в той форме, в какой она практикуется в большинстве школ, несмотря на формальные различия в подходах. Если вы кардинально не измените подход к системе занятий и осмыслению изучаемых техник, то всегда будете в глупом положении, как только вас начнут по-настоящему бить или, еще хуже, убивать. Без правил, без игры в падения и полеты. Вот вам тест. Стряхните с себя принятые правила игры, придите в знакомый родной додзе и возьмите какого-нибудь айкидока (лучше обладателя дана) за шиворот и как следует потрясите. Или еще начните его от души заталкивать руками в угол, только делайте это искренне, без мыслей о том, как это принято в Айкидо или еще где-то. Вы удивитесь результату. Вам не смогут провести ни одного приема. Поверьте, это действительно так, потому что этот тест был проделан не один раз с разными представителями Айкидо, разных степеней и ВСЕГДА давал один и тот же результат. Приверженцы Айкидо, конечно же, бросятся возражать и найдут массу аргументов и доводов, что это не так. Ваше право. И еще скажу, что те же формы, будучи разрушены и воссозданы снова, но с другим содержанием, дают изумительный практический результат. Для вас станет реальной возможностью «поймать удар боксера» (дурацкая фраза, но очень расхожая, поэтому я привожу ее так, как есть, цитирую), применить кокю в реальной борцовской схватке, обезвредить вооруженного противника. Необходимо лишь наполнить существующие ведра водой. Пока же этого не произошло, вы стреляете из деревянного пистолета, надеясь, что когда-то оттуда вылетит пуля.
Формы приемов существуют для того, чтобы понять механизмы воздействия на тело противника. Потом приемы сами по себе в чистом виде перестают существовать. Остаются лишь принципы. Знайте, если вы наблюдаете в исполнении четко выраженные ясные формы, либо уровень исполняющего недостаточно хорош, либо дисциплина зашла в тупик. Именно для того, чтобы техники, изучаемые когда-то в зале, получились в жизни, на определенном этапе необходимо начинать избавляться от зависимости от четких структурированных конструкций. Сначала это делается на ментальном уровне, а затем переходит и на физический план. Приемы и движения как бы шлифуются, становятся все более и более прозрачными и сливаются с исполняющим в одно целое. Тогда нет необходимости разделять тренировку и ходьбу по улице, готовность к исполнению в зале по конкретной программе и спонтанное исполнение в зависимости от сложившейся ситуации. Говорят, что нужно дома вести себя как в гостях, а в гостях как дома. Я бы то же самое сказал и про БИ. В зале веди себя, как ты идешь по улице или по квартире, а дома исполни то, что ты делаешь в зале. (Имеется в виду свобода от стереотипов. Бери так, а не так. Тяни эдак, бей сяк и так далее.)
Некоторые последователи Айкидо и других «мягких, или академических, систем» (например, каратэ) стараются превратить преподаваемые ими дисциплины в реальные прикладные системы за счет тех или иных мер, которые всегда являются полумерами, никак не решающими главную техническую задачу. Одно из самых часто встречающихся заблуждений – это быстрое или жесткое, почти грубое исполнение приемов, которое якобы должно демонстрировать приближенность к действительности. Если говорить об определенном, уже имеющемся техническом навыке, то ключевой фактор эффективности применяемых приемов – свобода, текучесть сознания, отсутствие мыслей при проведении или подготовки атаки. Причем речь идет не о магических и труднодостижимых состояниях ума «не ума», практикуемых в дзен и столь часто упоминаемых в трактатах о фехтованиях, а вполне реальное и достижимое состояние. Условно можно описать это как готовность тела без готовности головы. Тело само знает, что ему делать в той или иной ситуации. Для этого был разработан динамический метод обучения. При исполнении любой техники противник двигается естественно. Я сознательно избегаю слова «приемов», так как восприятие приема как финальной цели приводит к блокировке и фиксации сознания. Под техникой подразумевается некий сплав действий, состоящий из реакции на движение оппонента, начала вашего движения с совершением неких действий или без них, в зависимости от ситуации и завершения вашего движения. Завершение может быть любое: опережающий удар, слияние с движением противника и выполнение броска, перелома или просто шага в сторону. Итак, при исполнении любой техники противник двигается естественно, а не застывает на месте в тренировочном ожидании исполнения ваших чудесных пошаговых или даже соединенных в движении, но не во времени па. В реальной же ситуации мы сталкиваемся с тем, что противник не хочет ждать и следит за тем, что мы делаем, мешая выполнить все наши красивые замечательные приемы. Он поджимает локти, выдергивает руки, напрягается, упирается, хватает второй рукой или бьет ногой или коленом, что совершенно не вписывается в наши планы при отработке так называемой базовой техники. Базовая техника необходима, но на то она и базовая, чтобы идти дальше.
(??? В боевой системе «Ледокол» несколько другое понимание этого момента. Начальные приемы – это не совсем БАЗОВАЯ техника в настоящем понимании, а всего-навсего ПРИМЕРЫ возможных действий в той или иной ситуации. А «базовая техника», – это особое движение в пространстве («корень приема»), которое и позволяет успешно провести ту или иную «технику». Гораздо целесообразнее освоить и закрепить несколько «корневых» движений, на которых потом выполнятся десятки приемов, чем изучить сотню приемов, не понимая, на чем они базируются…)
Выученные и отработанные приемы всего лишь буквы, из которых необходимо сложить слова, научившись применять их в связках, позволяя им перетекать один в другой в свободной и непредсказуемой манере. И лишь после этого можно начинать учиться говорить. Речь в БИ – это использование начальных технических навыков во времени и пространстве. Это, и только это, определяет настоящую эффективность техники. Отрабатываемый годами прием бесполезен, если вы делаете его так, что противник уже понял, что вы собрались делать, и предвосхитил вас. И он будет оставаться бесполезным до того момента, пока вы не обманете сознание противника. Тогда изящный и легко выполненный прием – без криков, натуги и зверского лица приводит к нужному вам результату – падению, перелому, контролю и т. д. Это и есть ключ к настоящему мастерству и реальному выполнению той или иной техники.
Мастер 3-й дан Айки-будзюцу Сасори-кан – Столяров Родион Александрович (с сайта Сасори-кан)
Окинавское каратэ мастера Конно Сатоси (более подробно на сайте: www.okinawa-karate.ru)
«Каратэ-до Конно-дзюку: путь постижения боевых искусств» Изучение наследия прошлого
Глава стиля – сихан Конно Сатоси. Он родился на Хоккайдо в 1955 году, окончил университет «Дзёти», где и состоялось его знакомство с каратэ: во время учебы в университете сихан Конно изучал стиль Сито-рю. По окончании университета Конно познакомился с сиханом Икэдой Хосю, основателем стиля Дзёсинмон, и последующие 20 лет, став адептом этого стиля, Конно изучает каратэ направления Сёринрю, бодзюцу (техника работы с шестом) направления Дзёсинрю, а также тайдзюцу и сэйтай (энергетические практики).
Учитель Конно сихан Икэда, следуя в русле окинавского мастера боевых искусств Кьяна Тётоку, провел самостоятельные исследования ката и видоизменил их, а также выстроил необычную для каратэ трехступенчатую систему обучения боевым искусствам – син-гё-со.
В дальнейшем, после долгих раздумий, в октябре 1999 года сихан Конно вышел из Дзёсинмон, и Конно-дзюку, раньше входивший в Дзёсинмон в качестве одного из его филиалов, стал действовать как самостоятельная организация (и действует так до настоящего времени).
Будучи известным писателем и обладая пытливым умом, сихан Конно и в отношении каратэ имеет собственную точку зрения. Он считает, что должен самостоятельно найти ответ на вопрос, что же такое каратэ. Стиль Конно-дзюку, если можно так выразиться, является отражением внутреннего мира сихана Конно как каратиста. «Мы в нашем стиле не делаем каких-то особенных вещей. Мой девиз – любительское каратэ, которым может заниматься любой желающий. И все же мое каратэ – это каратэ для интелллектуалов», – говорит сихан Конно.
В чем же особенности «интеллектуального каратэ» Конно-дзюку? Став самостоятельным стилем, Конно-дзюку сосредоточен на изучении Сюри-тэ, то есть старой окинавской техники. В настоящее время система тренировок в Конно-дзюку построена на основе старых окинавских принципов, и окинавская техника составляет сердцевину техники каратэ Конно-дзюку.
Конно Сатоси: «На Окинаве раньше, если говорили о Сюри-тэ, то подразумевали направление Сёрин-рю, однако оно впоследствии разделилось на Сёрин-рю, Мацубаяси-рю, Сёриндзи-рю и другие. В настоящее время не существует сведений о том, что же представляла собой истинная техника мастера Анко Итосу, из которой берут свое начало вышеназванные ответвления. Я, собственно, и начал свою деятельность, задавшись этим вопросом.
Я изучил технику младшего брата Накадзато Дзёэн, а также Учителя Симабукуро Дзэмпо («Сэйбукан»), проштудировал книгу Учителя Нагаминэ Тёсина, изучил технику стилей, берущих свое начало из Мацубаяси-рю. Я глубоко изучил систему тренировок Сюри-тэ, и сейчас она составляет стержень тренировок в Конно-дзюку».Три «устные передачи»
Одна из особенностей Сюри-тэ – техника нанесения ударов с использованием эффекта от перемещения массы тела. Раньше для постановки специальной техники ударов Сюри-тэ использовали ката Найханти. В этой ката есть так называемая «намигаэси» – «возвратная волна», когда, не меняя центра тяжести, надо поднимать ногу. Тем самым формируется самоконтроль даже за незначительным перемещением центра тяжести. В Сюри-тэ – это наиважнейший момент, получивший название «тотихо» (падающая земля), или «тобокухо» (падающее дерево). Благодаря этому при нанесении удара рукой или ногой используется перемещение веса тела, и удар становится сильнее. Раньше в некоторых направлениях кэндзюцу (искусство владения мечом) обучали технике одновременного использования как веса самого меча, так и веса перемещающегося тела, и это уподобляли «падению старого высохшего дерева».
(«Падение дерева» – по направлению движения в пространстве, это движение близко к одномерному. В технике боевой системы «Ледокол» для данных целей применяется ТРЕХМЕРНОЕ движение, которое гораздо меньше контролируется противником.)
Для того чтобы эффективно использовать при нанесении ударов «тобокухо», изучалось три особенные техники, которые изустно передавались от поколения к поколению – три «устные передачи». Это – гамаку, мутими и тинкути. Это слова из окинавского диалекта («утинагути»), поэтому неясно, какими иероглифами их записывать и каким словам японского языка они соответствуют. Как бы там ни было, эти три слова из умирающего окинавского языка – и каждое из них в отдельности обозначает чрезвычайно важные понятия в каратэ.
Гамаку – это положение тела, когда плечи опущены, а мышцы живота и спины контролируют положение таза. Благодаря гамаку можно контролировать перераспределение веса в собственном теле, и даже при высоких стойках сохраняется устойчивое равновесие. Гамаку является базовым положением и в народных танцах островов Рюкю. То есть раньше в ударах Сюри-тэ источником силы было положение гамаку, а не вращение бедрами влево-вправо. Если следовать этому принципу, то удары, называемые в наши дни ои-цуки и гяку-цуки, становятся качественно одинаковыми. Иными словами, в современном каратэ сначала ставится нога вперед, а затем в зависимости от поворота бедер вправо или влево наносится либо ои-цуки либо гяку-цуки – качественно разные удары. Однако при использовании тобокухо и гамаку движение идет не от передвигающейся ноги, а от бедра, поэтому и ои-цуки, и гяку-цуки становятся качественно одинаковыми, и различие состоит только в том, выдвигается при нанесении удара нога вперед или нет. Кроме того, используя гамаку, можно осуществлять быстрые уходы (таисабаки) вправо или влево.
Мутими – это способ передачи силы, благодаря использованию гамаку, от бедер к рукам. Верхняя часть тела расслаблена и производит своеобразное короткое сотрясение. Это специфическое движение встречается в ката Найханти.
Тинкути используется при нанесении удара кулаком. Из расслабленного положения следует моментальное мышечное сокращение, что позволяет резко повысить концентрацию силы удара. Эта техника встречается в китайских боевых искусствах. Если посмотреть на старые (особенно довоенные) фотографии мастеров Сюри-тэ, то стойки, как правило, высокие и неширокие, во время нанесения ударов есть легкий наклон вперед, и зачастую рука согнута в запястье. С точки зрения современного каратэ – это неправильно, однако на самом деле это и есть изначальная техника Сюри-тэ.
Дело в том, что мастера задействовали все элементы – тобокухо, гамаку, мутими, тинкути, а согнутая в запястье рука – это положение за мгновение до использования тинкути.
То же самое относится и к удару ногой маэгэри. Удар внешне выглядит несильным, коротким тычком, однако на самом деле благодаря использованию тобокухо в одно мгновение происходит перераспределение веса, и если удар хорошо отработан, то он очень силен.
Раньше на Окинаве описанные выше вещи передавались только изустно. «Сэнсэй Хосю Икэда, у которого я учился, хотя и не использовал термины гамаку, мутими и тинкути, применял эти техники на практике. Во всех стойках сэсан-дати мы ясно видим гамаку, при ударах руками Икэда использовал мутими и тинкути, благодаря чему буквально небольшим касанием можно было повергнуть противника. Однако для достижения такого эффекта от ударов нужны длительные целенаправленные тренировки. Я считаю, что мне посчастливилось учиться у выдающегося человека. Однако, к сожалению, если целью становится победа в соревнованиях, вышеупомянутым окинавским техникам перестают уделять должное внимание. С этим уже ничего не поделаешь», – говорит сихан Конно.