Антон вернулся к захоронению. Банкет поработал на совесть. На поверхности рядком лежали три трупа. Лица разбиты, форма на всех российская, внешность славянская. В совокупности с обнаруженными Антоном фактами, можно было смело утверждать, что они наткнулись на следы пребывания группы диверсантов, о которых говорил Родимов.
Банкет выпрямился, огляделся по сторонам и вполголоса стал докладывать:
– Документов нет, из личных вещей на этом, – он показал рукой на бритоголового крепыша, – католический крестик. На правой руке татуировка льва. В памяти сотового телефона имеются номера с кодом Таллина. Могу предположить, что им не разрешалось иметь при себе средства связи. Я обнаружил телефон в пришитом на поясе потайном кармане. Скорее всего – гость из Прибалтики. У второго пачка папирос «Беломор», производства краснодарской табачной фабрики; заполненный марихуаной спичечный коробок с надписью на украинском языке «Серники». Застрелен в спину, двумя выстрелами, предположительно из «АК». Третий скончался от ранения в грудь. Также имеется ранение руки в локтевом сгибе. Видно, что оказывал сопротивление. В кармане обнаружен календарь на этот год Львовской полиграфической компании. Можно предположить, что перед нами представители Украины и Прибалтики, переодетые в форму российских военнослужащих. В дополнение могу сказать, что незадолго до смерти их били.
– Пригласи сюда Лавра. Пусть всех снимет и немедленно переправит фотографии для идентификации в Москву. Также необходимо сделать схему захоронения.
В этот момент Антон получил вызов:
– Это Кот. Вышли к шоссе. Наблюдаем беженцев и разрозненные группы военных. Двигаются пешим порядком и на машинах в направлении Тбилиси. За все время наблюдения на Гори проследовала одна колонна в составе трех крытых грузовиков.
– Пустых? – уточнил Антон.
– По всем признакам, да.
– Понял. Продолжай наблюдение. Прими к сведению, что в районе действует диверсионная группа. Ее члены – славянской наружности. Передвигаются на БТР с российской символикой.
– Понял, – с этими словами Кот отключился.
Антон вернулся к могиле. Здесь уже суетился на пару с Москитом Лавр. Доктор осматривал трупы, Лаврененко фотографировал. С учетом обнаруженного захоронения Банкет сменил позицию, уйдя немного вперед.
– Что с ними делать будем? – спросил Москит.
– Съедим, – хохотнул Лавр. – Конечно, здесь оставим.
– Значит это и есть те самые диверсанты? – Москит выпрямился.
– Думаю, да, – Антон посмотрел на Лавра. – Давай результаты в Москву. Пусть прогонят по базам данных, может, эти клоуны где-то уже светились.
Лаврененко отправился готовиться к сеансу связи.
Отдаленные голоса и речь все услышали одновременно. Антон переглянулся с Москитом и оба присели. Лавр отбежал в сторону и распластался под деревом.
– Противник слева! – раздался голос Банкета.
Антон стал крутить головой по сторонам. Вся беда была в том, что единых для всех ориентиров они не назначили. Антон стоял лицом к югу, Москит – наоборот. Однако Банкет дал команду относительно своей позиции. И в конечном итоге он поправился:
– С северо-запада различаю голоса большой группы людей.
– К бою! – проговорил в микрофон Антон, заранее зная, что спецназовцы проснулись и уже рассредоточились. Переговорные устройства на время сна никто не отключал. Все, что творилось в эфире, слышали. И преспокойно спали, когда кто-то говорил или даже ругался. Но стоило прозвучать определенной команде, все мгновенно просыпались.
– Группа военных, – наконец вновь заговорил Банкет. – Пять… Шесть человек. Идут неорганизованно. Часть вовсе не вооружена. Возбуждены. Что-то на ходу бурно обсуждают. Дезертиры, – наконец резюмировал он.
– Офицеры есть?
– Нет, рядовой состав.
– Пропускаем, – принял решение Антон. Он не видел смысла уничтожать разрозненные группы противника. Убежав в глубь республики, они нанесут больше вреда, сея панику и выражая недовольство организованной Саакашвили войной.
– Я не смогу уйти незамеченным, – проговорил Лавр.
Антон посмотрел в его сторону. Он лежал в зарослях кустарника, в центре небольшой поляны. Грузины шли прямо на него. Возможно, они и уклонятся от боя, но станут свидетелями действий группы. Поэтому выход был один – уничтожить.
– К бою! – скомандовал Антон.
Тем временем грузины были уже на расстоянии броска гранаты. Все как на подбор рослые, молодые. Жить да жить. Но президент их страны решил по-другому. Он, а не бог отмеряет каждому земной срок. Поставили у руля государства баловня, который обожает игру в солдатиков. Вот и приговорил он этих парней, не успевших толком пожить, завести семьи, воспитать детей, от которых родились бы внуки… Смертный приговор… Только за то, что родились в стране, где к власти пришел новоявленный Гитлер.
– Работаем! – скомандовал Антон.
В этот момент, понятный только тем, кто живет последние мгновения, двое вдруг встали. Один стал испуганно озираться. Второй попятился и налетел спиной на идущего сзади.
Антон надавил на спуск. Голова грузина дернулась, а лицо идущего за ним вдруг мгновенно окрасилось в алый цвет. Раздался истошный вопль. На землю полетел второй, третий. Огонь вели только из бесшумного оружия. Последний отбросил в сторону винтовку и устремился прямо на позицию Банкета.
Майор не стал стрелять. Он возник перед грузином бесшумно, словно материализовавшись из воздуха. Лицо, в полосах грима, пятнистое, под цвет местности, снаряжение – все это делало человека почти незаметным, и несчастный увидел спецназовца в самый последний момент, когда их разделяли считаные шаги. Банкет шагнул навстречу. Одновременно, снизу вверх, по дуге, мелькнул нож, на который в буквальном смысле налетел грузин. Старый и страшный удар, не оставляющий шансов. Лезвие вошло в область солнечного сплетения под углом и пронзило сердце. Придерживая уже мертвого грузина за плечо, Банкет опустил его на землю, одновременно вытерев об одежду убитого лезвие. Спрятав нож, он поднял с земли «Винторез».
– Уходим, – бросил в микрофон Антон, поднимаясь.
– Командир, один живой, – доложил Москит, который первый оказался у трупов.
– Берем с собой!
Времени на то, чтобы допросить раненого, не было. Неизвестно, сколько еще подобных групп находится поблизости. Раненого грузина подхватили под руки Москит и Лавр. Антон назначил в головной дозор Банкета и через пару минут они уже уходили с места боя.
* * *Расправившись с нежелающими продолжать рейд, группа Васо отправилась выполнять поставленную с вечера задачу. Настроение у Васо было гнусным. Страшная усталость, боль в поврежденной ноге, страх перед предстоящим убийством иностранцев, обеспокоенность за свою собственную шкуру – все это как-то сразу навалилось на него. Не доезжая до шоссе, группа свернула на проселок, который тянулся параллельно дороге, повторяя ее изгибы. Через несколько километров впереди появилась толпа людей в форме. Пришлось снова свернуть в сторону. Некоторое время ехали по лесу. С трудом преодолев заросли орешника, вновь оказались на заброшенной дороге, которая по всем признакам также вела к шоссе. Васо приказал остановиться и запретил группе отходить от машины, хотя про себя он уже называл этот сброд шайкой. Снова вышел на связь Дэви и сообщил, что журналисты задерживаются как минимум до второй половины дня. Это обрадовало. Васо все еще надеялся, что обстоятельства изменятся, и им не придется убивать иностранцев. Не слезая с БТРа, он снял с больной ноги ботинок и с удовольствием пошевелил пальцами в намокшем от пота носке. От повязки пришлось отказаться, поскольку с ней нога в ботинок не помещалась. Однако отдых был прерван новой вводной. Диверсионная группа русских уничтожила зенитную батарею, прикрывающую участок дороги Гори – Тбилиси. Васо предписывалось срочно выехать к месту трагедии. На бронетранспортере была установлена новейшая навигационная система, которой наряду с прочим, научили пользоваться каждого наемника. Не прошло и десяти минут с момента поступления команды, а они уже свернули на проселок, который должен был привести их к позициям батареи. Почти сразу, на обочине, Васо увидел микроавтобус Дэви. Выскочивший из кабины водитель отчаянно замахал руками, требуя остановиться.
– Где твой старший? – не слезая с брони, крикнул Васо.
Вместо ответа грузин махнул рукой вдоль дороги, показывая направление. Затем сказал:
– Садись ко мне в машину. Только перед этим убери БТР. Его не должны видеть. Пусть отъедет сюда, – он показал рукой на едва заметную, заросшую кустарником и мелкими деревцами дорогу.
– Понял, – Васо передал указание Расюку. Тот кивнул.
Васо с трудом слез с брони и направился к машине.
– Нет другой формы? – усаживаясь за руль, спросил водитель.
– Откуда? – Васо даже удивился такому вопросу.
– Там, под сиденьем сумка, – водитель показал пальцем назад. – Тебе надо переодеться.
Васо с шумом вздохнул и перебрался в салон. Отыскал пластиковый пакет, в котором лежали штаны и куртка американского производства. Тем временем водитель тронул машину. Пока ехали, Васо успел сменить российский камуфляж на грузинскую «американку». Знаков различия на ней не было. Между тем микроавтобус свернул с проселка на небольшую поляну. В окно были видны следы от гусениц. Наконец Васо разглядел среди кустарников и сами зенитные установки. Микроавтобус встал.
– Приехали, – сказал водитель.
Васо открыл дверь и выбрался наружу. В нос ударило зловоние горелой плоти, резины, солярки, пластмассы и дерева. Глаза вмиг заслезились. Васо огляделся. Картина была удручающая. Одна установка «Бук», вернее, то, что от нее осталось, стояла рядом с окопом и дымила. Он поежился. Взрыв был такой силы, что верхнюю часть тягача буквально разорвало, а «внутренности», включая двигатель, странным образом валялись в стороне. В радиусе нескольких десятков метров не было даже травы. Почерневшая земля и камни. Дальше все выгорело. Вырванные с корнем деревья были разбросаны и лежали по краям образовавшейся круглой площадки. Вторая установка пострадала немного меньше. Два катка неестественно развернуты, гусеница разорвана взрывом и скатилась вперед, полка изогнулась и торчала кусками искореженного металла. Она словно стала ниже. Вокруг суетилось с десяток военных. Гремел двигателем допотопный тягач с установленной сверху бочкой. Двое чумазых пожарных сматывали тянущийся от нее рукав. Чуть дальше машина управления, за которой в окопе еще одна пусковая установка. Она была сильно повреждена взрывом, но не горела. Слева от дороги стоял грузовик с откинутым задним бортом. В нем, на брезенте, лежали трупы. Бросались в глаза рифленые подошвы армейских ботинок. Васо не стал считать, просто отвернулся. Двое солдат тащили еще одного убитого.
– Видишь, как надо работать? – раздался над самым ухом голос Дэви.
Васо вздрогнул. Неприятно заныло под ложечкой. Американец подошел бесшумно. На лице – выражение вышедшего на прогулку человека.
– Они не только превратили в металлолом очень хорошую технику, но и уничтожили специалистов, на подготовку которых ушли годы, – продолжил анализ действий русских спецназовцев американец. Было заметно, это доставляет ему удовольствие. Он говорил о них с уважением.
– Это повлечет за собой серьезные последствия. Теперь специалисты из Украины не так охотно будут рваться на войну.
Васо почувствовал злость.
– Зачем я здесь нужен? – в ожидании ответа грузин уставился в глаза американцу.
– На боевом дежурстве здесь находились два расчета из Украины, – вкрадчивым голосом заговорил Дэви. – И кроме того, пять инструкторов. Все убиты. Конечно, спецназ понял, с кем имеет дело. Но мы заранее предусмотрели подобное развитие событий, и никто не имел при себе документов. Тем не менее теперь у русских есть козырь. С одной стороны, действия спецназа на таком удалении от зоны боевых действий можно расценивать как угодно. Ведь здесь нет ни осетин, ни миротворцев. Почему они оказались в этом районе, и как давно находятся тут? Если у них появится фотоматериал, его также можно легко опровергнуть. Почему он снят именно в Грузии, а не под Владикавказом? Разве трудно поставить несколько старых установок и положить рядом солдат, облитых кровью убитых животных?
Васо еще раз огляделся:
– Здесь сейчас все уберут?
– Нет, – покачал головой Дэви. – Только трупы. Но вместо них появятся другие. Ими будут грузины.
– Их привезут из района боевых действий?
– Нет, – покачал головой Дэви. – Как раз эту проблему решишь ты.
– Опять? – Васо вдруг почувствовал, как в горле пересохло, а ноги предательски ослабли.
– Не волнуйся ты так, – Дэви улыбнулся. – Ничего страшного в этом нет. В лесу, параллельно дорогам, перемещаются толпы дезертиров. Они уже в форме. Некоторые с оружием. Все, что от вас требуется, это устроить несколько засад, и наловить таких паникеров. Только учти: трупы должны быть обезображены. И никаких документов. Выколите глаза, вспорите животы и напихайте туда камней. Обязательно отрезайте уши, пальцы, снимайте кожу. Пусть все думают, что русский спецназ, прежде чем людей убить, долго издевался над ними. Тебе все понятно?
Васо кивнул, окончательно ощутив себя человеком, который перешел все мыслимые и немыслимые границы человеческой морали.
– Я позабочусь, чтобы через десять минут здесь никого не было, – Дэви покосился в сторону позиций. – Выставь охранение, а сам действуй.
– Сколько у меня времени?
– Его сейчас в этой стране нет, – ответил Дэви и махнул рукой водителю микроавтобуса. – Он отвезет тебя обратно.
Расюк задачу понял быстро и с ходу предложил выдвинуться к реке. По его мнению, для дезертиров Кура – хороший ориентир. С другой стороны, меньше риска нарваться на патрули военной полиции и комендатуры. Но Васо решил использовать уже известные дороги и принял решение выехать на проселок, с которого они были вынуждены свернуть как раз из-за толп оставивших свои части солдат. Вскоре, спрятав БТР в зарослях кустарника, они вышли к дороге. Только тут Васо понял, что допустил ошибку. Расстояние до шоссе оказалось небольшим, и звуки стрельбы были бы прекрасно слышны. Но идти на попятную – значит уступить Расюку и потерять время, и он решил рискнуть. Укрывшись в придорожном кустарнике, они принялись ждать. Вскоре, подпрыгивая на ямах, пронеслись три «Хаммера». Бравые парни в огромных очках с холодными лицами им явно не подходили. Да и броня не по зубам. За ними появилось два десятка пехотинцев. Треть были в бинтах. Одного волокли на носилках. Васо не решился атаковать. Не потому, что не поднялась рука. Просто он пришел к выводу, что эти люди, уже повоевавшие, просто так не дадутся. Вслед за колонной появилось около взвода солдат. Следом видно никого не было.
– Давай, Расюк! Постарайтесь, как договаривались.
Расюк поднес к губам небольшую радиостанцию для связи со старшими в тройках:
– Все, готовность «номер один»! Действуем по моей команде!
Наконец группа поравнялась с засадой. Злые, землянистого цвета, уставшие лица, порванная на локтях и коленях грязная одежда, наспех наложенные повязки.
– Вперед! – скомандовал Расюк.
Сердце у Васо замерло, а в горле пересохло.
– Всем мордой в землю, козлы! – не своим голосом заорал Расюк и передернул затвор.
Солдаты растерялись. Толпа выскочивших из зарослей «русских» произвела эффект, но не такой, какого ожидал Васо. На лице самого высокого растерянность сменилась улыбкой:
– Мы не воевали против вас, – он медленно поднял руки.
– Разберемся, – воспрял духом Расюк. – Оружие не землю!
– Неужели вы подчинитесь? – негромко спросил коренастый грузин, по знакам различия капрал. – Эта наша земля. Мы защищаем ее, а не продажных политиков…
Васо находился слишком далеко, чтобы стрелять самому. Да и его подопечные стояли на линии огня. С другой стороны, он не успевал сказать, от кого исходит опасность. Крикнуть, чтобы открыли огонь на поражение, значит наверняка сорвать операцию. Не исключено, что с шоссе бросится на звук стрельбы какое-нибудь подразделение. В таком случае придется уносить ноги. Решение созрело мгновенно. Вообще, Васо поражался, с какой скоростью он постигает науку воевать. Как быстро совершенствуется и привыкает к обстановке.
– Не делайте глупость, капрал! – на грузинском, громко, заговорил он. – Мы не причиним вам зла. Я сам грузин. Даю слово! И никто не собирается захватывать ваши земли.
Воспользовавшись замешательством, наемники набросились на эту горстку измученных солдат. Замелькали приклады автоматов. Вскрикивая, его соотечественники падали, закрывая головы руками, вздрагивали под ударами армейских ботинок. В сторону полетело оружие. В основном укороченные «М-16».
– Атас! – крикнул выставленный со стороны Гори наблюдатель.
Васо посмотрел в том направлении и увидел грузовик с военными.
– Уходим! – не своим голосом закричал он.
Сердце заколотилось с такой силой, что закружилась голова. Сначала он рванул прочь, в направлении укрытого недалеко БТР. Потом встал. Кровь пульсировала в голове, мешая сосредоточиться. Васо оглянулся. Двое наемников бежали следом. Остальные метались по дороге. Расюк с близнецами-прибалтами ударами прикладов пытался загнать раненых в лес. Один, скорчившись, лежал на земле и не подавал признаков жизни.
Васо устремился обратно:
– Пака! – не своим голосом заорал он на пулеметчика. – Занимай позицию!
До грузовика оставалось меньше километра. Ехавшие на нем люди заметили неладное, и машина сбавила скорость.
Тем временем долговязый наемник по фамилии Пахомов упал посередине дороги, расставил сошки на своем «ПК» и направил ствол в сторону машины.