- Да, бывало. - Согласился Мишка. - У меня вот утром было, когда проснулся.
Анька с Олей переглянулись и Лешка понял, что дежа вю случилось и у них.
- Это пробои вероятностного будущего. Мы стараемся корректировать жизни людей, спасаем их от неприятностей, контактов с черным миром. А вот вас от неминуемой смерти. И если вы отказываетесь от сотрудничества с нами, ваше желание осуществляется и вы живете по-старому. Только недолго.
- Очень уж похоже на шантаж. - Задумавшись сказала Аня.
- Шантаж? Нет, не шантаж, констатация факта. Dura lex - sed lex.
- Закон суров, но таков закон... - самостоятельно перевел Мишка.
- О! - Удивился Владимир. - А ты как знаешь?
- Да со школы еще помню. - Задумчиво ответил Михаил.
- Понятно... - протянул Володя. - Только в данном случае не закон, а обстоятельства.
- Угу. А ты откуда латынь знаешь? - спросила Анюта.
- Эх, поживешь с мое, еще не то знать будешь. - засмеялся Владимир.
- И долго ты живешь?
- В следующий раз расскажу. Мне пора, ваше слово?
- И все равно, - упрямо сказал Лешка, - нам надо подумать. Хотя бы несколько минут.
- Думайте, но быстро. Принимайте решение, все сейчас зависит только от вас! - Черты лица Володи вдруг начали меняться, слегка поплыли щеки, глаза начали заплывать, нос стал оформляться в безобразную каплю. - И еще... определитесь функциями в группе, кто за что отвечает. Можете со мной выходить на связь, когда выходите в астрал, снова начинайте медитировать. В состоянии астральной медитации как мантру посылайте позывной "Союз". Это мой... позывной... - Володя уже говорил с трудом. Его фигура начала таять в воздухе, уже пропали пальцы рук, растворялись уже плечи, и только губы с неимоверным трудом удерживали четкость:
- "Куды бечь". Цитата. Откуда?
- "Слово о полку Игореве"... - пробормотал Алексей, заворожено наблюдая - как тают в воздухе последние частицы сотворенного Володей и ими тела.
- Не читал... - напоследок мелькнул шепот. И все. И словно никого здесь и не было. Только нетронутый стакан чая. Пятый на столе. И тишина.
- Мне терять нечего. - После длительного молчания сказал Лешка. - Хрен на нее на эту работу.
- А если Олиного сына с собой взять? - спросила Анюта, заранее зная что ответ может быть только "нет".
- А ты знаешь, что там будет? - вопросом логичным на вопрос безнадежный ответил ей Мишка. - А здесь Володя обещал его прикрыть...
- Я его в первый раз в жизни видела! Как ему верить? - не на шутку возмутилась Ольга.
- Ну, представь, что ты в поход пошла, в первый раз что ли?
И тут с холодильника упала маленькая вазочка с искусственными цветочками. Но до пола не долетела. Остановилась буквально в десяти сантиметрах от бетона, спрятанного под обшарпанным линолеумом, сделала круг над полом и медленно вернулась на свое место.
- Хм. Убедительно! - почесал затылок Мишка.
- Выбора у нас однозначно нет. Либо-либо.
- Аморе - аморто? - задумчиво спросила Аня.
- Что?
- Ничего. Просто так...
И они начали собираться.
А что собирать студенту в поход?
Рюкзак и спальник есть, а если нет, то есть где найти. Три комплекта одежды - ходовой, запасной, спальный. Накидка от дождя, две, а лучше три пары обуви. Носков побольше, ибо в походе самое главное - сухие ноги. Мыльно-рыльные принадлежности, КЛМН - кружка-ложка-миска-нож. У Анюты была палатка, у Лехи в общаге топорик, тросик для костра и ремнабор, Оля пообещала собрать аптечку первой помощи, а у Мишки были котлы. Продукты были - и тушенка, и рожки, и чай с ячменным напитком - потихоньку собирали на летние походы.
А с деньгами? Ну, с деньгами проблем тоже не было. Как это ни странно для студентов. Леха получил позавчера честные детсадовские двести штук, Оля пообещала взять почти все свои сбережения - где-то пол-лимона, Мишка жил с дедушкой и бабушкой, а те уехали на все лето в деревню и оставили ему аж 630 кусков. И у Анютки от стипухи оставалось еще 200. Итого: 1530 (один миллион пятьсот тридцать) рублей. Можно купить "Панасоник" с огромной 72-дюймовой диагональю. И еще обмыть останется. Так что можно вчетвером до Владивостока сгонять. И обратно вернутся. Лишь бы билеты были.
Встретиться они договорились, как обычно, под часами на вокзале. Ровно в шесть. И если кто не придет - того и карма. Ждать не будем. Берем на ближайший до Владимира.
- Леха! Гитару не забудь!
- Дурацкий вопрос!
Странно, но впервые, пожалуй, без опозданий ровно в три они собрались под теми самыми часами. Обычно из туристов все время кто-то задерживался, когда они собирались выезжать. Вот только стрелки на часах показывали половину шестого - как всегда сломались, и починить, как всегда, некому.
Сборы у всех прошли без приключений, только Олькин сын, кстати, тоже Мишка, тяжело вздохнул и спросил: "Икспидицца?"
Оля только грустно кивнула ему. Она, кстати, была геологом, вернее преподавателем геологии. Начинающим преподавателем, едва-едва свой первый год отрабатывала. А до этого тоже студенткой помоталась по стране - от Ямала до Кавказа, от Нижневартовска до Минска.
И с билетами, как ни странно, им повезло. Причем достались не боковые билеты, а целое плацкартное купе. И даже не у туалета. Может быть, потому что первое мая, и тем, кому надо - уже уехали? Или Володя повлиял?
И только когда тронулся поезд, одновременно стало и тревожно, и спокойно. Впрочем, как всегда в начале дороги...
3. Ночь с воскресения 1 мая на понедельник 2 мая 1994 года. Фирменный поезд "Вятка" Киров-Москва. Вагон 17.
Поезд тронулся под звуки "Прощания славянки", как обычно, ровно в 19.34. Странный все же выбор музыки у администрации вокзала - что вятские в Москву как на войну ездят?
Мимо проплыл перрон с провожающими, мелькнула бетонная надпись "Киров". Мосты сожжены, вещи собраны, жребий выброшен на фиг, а Рубикон перейден и никто не знает, что там, на другом берегу. Ведь вполне может быть, что это не Рубикон, а Стикс. И в роли Харона молодой улыбчивый проводник.
Не успел он собрать билеты и выдать постельные принадлежности, как пассажиры суетливо принялись выполнять обязательный русский дорожный ритуал. Прежде чем лечь спать, причем не важно, во сколько ты сел в поезд, надо обязательно пожрать, как будто перед дорогой дома не накормили. И это обязательно жареная курица и вареные яйца. Впрочем, курицу можно сварить, но яйца жарить нельзя!
Единственная "домашняя" из четверки - Оля тоже достала национальную пищу. И, пока проводник недовольно морщил нос на отказ брать казенное белье - а зачем оно туристам с их спальниками? - Мишка уже аккуратно разделал ее на четыре части.
И постепенно завязался разговор:
- Интересно, а Володя кто? - спросила Оля, пощипывая белую курятину.
- Белый маг, или как-то так, наверняка. - Уверенно ответила ей Аня.
- Нет я имею в виду кто он человек или...
- Или. Не помнишь, что ли как он появился и как исчез?
- Вот интересно... - задумчиво спросил Мишка, тщательно прожевав кусок черного хлеба с куском мяса. - А как они там живут, что едят, и едят ли вообще?
Аня потерла подбородок и ответила ему:
- Я как-то читала у Эммы Баркер, эта женщина занималась спиритизмом в девятнадцатом веке, что духи питаются и пьют много воды. Вода необходима для поддержания формы астрального тела.
- А чего тогда он чай не стал пить? - спросила ее Оля. - Из вредности? Или до нас где-то напился?
- Чай не водка, много не выпьешь! - банально пошутил Лешка.
- Может там вещества какие-нибудь, типа теина, которые засоряют ауру. Помнишь Учитель говорил, что нам необходимо постепенно отказываться от кофеина, никотина, алкоголя и животных белков. - Выдвинула свою версию Оля.
- Ну никотиновой зависимостью у нас только мужики страдают, алкогольной тоже. А вот без мяса в походе очень сложно. - Ответила ей Аня, обстоятельно грызя куриные косточки и складывая на их на газетный лист.
- Да и без кофе тоже как-то трудновато бывает. Особенно на сессии. - В тон ей добавил Мишка.
- А кофе выпьешь, и покурить охота! - вздохнул Мишка.
А Лешка поёрничал:
- Тетенька, угостите сигаретой, а то так жрать охота, что выпить нечего, потому что переспать не с кем! Это у нас в общаге так говорят вечером перед стипендией.
- Слушай, Лех, а что там Володя про функции какие-то групповые говорил? - откинулся на стенку насытившийся Мишка.
- А я знаю? Ты у Анютки спроси, она, говорят, опытнее нас, может чего и знает. - Пожал плечами Лешка. - Можно я еще кусочек съем?
И не дождавшись ответа на риторический вопрос потянулся за куриной грудкой.
- Опытнее... Ну на месяц раньше вас стала заниматься экстрасенсорикой, и что? - вздохнула Аня.
- Слушай, а ты как туда попала? - неожиданно поинтересовалась Оля. И в самом деле, об этом ребята почему-то не знали. Не было раньше интереса, что ли?
- Да у нас тетка на факультете работает, вот она курсы бесплатные для студентов и открыла. Правда, желающих мало было. Со всего корпуса - человек пять. Трое потом, тоже ушли, но она не расстраивалась. Потому что этим, как она говорила, только избранные могли заниматься! - безо всякой иронии, спокойно глядя в окно на темнеющие пейзажи, произнесла Аня.
- Да у нас тетка на факультете работает, вот она курсы бесплатные для студентов и открыла. Правда, желающих мало было. Со всего корпуса - человек пять. Трое потом, тоже ушли, но она не расстраивалась. Потому что этим, как она говорила, только избранные могли заниматься! - безо всякой иронии, спокойно глядя в окно на темнеющие пейзажи, произнесла Аня.
- Значит, мы избранные? - покосился на нее Мишка.
- Значит, избранные... - равнодушно ответила Аня, не отводя взгляда от проплывающих у дороги деревьев.
- Интересно, кем? - поинтересовался Лешка, которому такой выбор не очень нравился.
- Вы потише, народ вокруг... - остерегла их всегда осторожная и аккуратная Оля.
- Да я "зеркало" повесила, для вагона мы уже спим! - успокоила ее Анюта.
- Понятно... А что все-таки с функциями? Леха, может, ты знаешь, ты же историк! Ну, там диверсионные группы, все такое! - Мишке, с его легким и живым характером, было все интересно и жутко романтично.
- Ой, да откуда я знаю? - поморщился Лешка, у которого настроение было хуже. Сказывалось приближение темноты:
- Во-первых, историю Второй мировой мы еще не изучали, у нас сейчас второй период Нового времени по курсу зарубежки. А во-вторых, когда мы доберемся до войны, то будем изучать ее экономические предпосылки и последствия, а сами сражения пройдут мимо. В крайнем случае, - Брест, Москва, Сталинград, Курск, десять сталинских ударов и Берлин. И все. Причем, в общих чертах. Ты знаешь, как нас учат? Я вот вам расскажу один случай. На прошлой сессии мы сдавали экзамен по истории Нового времени, часть первая. И мне достается вопрос - "Национально-освободительное движение в Австро-венгерской империи сороковых годов девятнадцатого века". Я сижу и туплю. По Пруссии еще рассказал бы, по Франции тоже. А Австро-Венгрию не помню, хоть убей. Отпрашиваюсь в туалет. Меня доцент выпустил, как ни странно. Я мчусь в туалет, выдираю из старого своего учебника страницы. Он, все равно, списанный уже. Потом быстренько возвращаюсь, и начинаю аккуратно списывать. А там блин, такая фигня... "Ублюдочная австро-венгерская демократия нанесла подлый удар в спину рождающемуся национально-освободительному движению венгров и славян в дряхлой монархии". Ну или почти так, сейчас уже дословно не помню. И все!! Весь параграф! Никаких подробностей и фамилий! А доцент нам весь семестр на лекциях только о Кубе и рассказывал, как он туда в командировку скатался. Ну и что, выдал ему эту фразу и молчу. И он молчит. Потом говорит: "У вас все?" Я киваю, и понимаю, что все, звездец, завалил экзамен. И он мне молча ставит "Хорошо"! И вы думаете, нас учили составу десантных или диверсионных подразделений? - с тоскливой интонацией старого одессита закончил Лешка свой монолог.
- Ну, все-таки, кто-то же там должен быть? - не отставал Мишка.
- Командир, он принимает решения и отчитывается перед командованием. - Включилась Оля.
- Еще радист. Он осуществляет связь. И медик само собой. - Начал сам соображать Мишка.
- Если это диверсионная группа, я бы еще сапера назначила. Или минера, уж не знаю как правильно. - Добавила Анюта.
- Эх, еще снайпера бы. - Мечтательно вздохнул Миша.
- Угу. И бронебойщика... - мрачно пошутил Леха. Он вспомнил ощущение непреодолимой и равнодушной, словно немецкий танк силы и поежился. А по спине пробежали мурашки.
- Ой, да ладно тебе подкалывать... - Махнул рукой на него Мишка.
- Медиком явно будет Ольга. У нее руки самые... - Лешка замялся, подбирая слово.
- Ласковые - засмеялась Анька. - Что стесняешься?
- Чур, я сапером! - поднял руку Мишка. - У меня, знаете какая чувствительность хорошая? Давайте, вы с Олькой "мышонка" спрячете в купе, или нет, лучше в вагоне подвесите, а я его найду со второй попытки! Мы пока покурить с Лешкой сходим!
"Мышонком" - в просторечии - в кружке называли сгусток энергии, который обычно передавали из рук в руки для развития сензитивности начинающие экстрасенсы.
- Со второй, как же... - фыркнул Леха. - У сапера право только на одну ошибку!
- Нет, на две! - заупрямился Мишка. - У меня дед сапером воевал. Первая ошибка, когда он профессию выбирает!
- Серьезно? Так ты уже сейчас ее совершаешь! - улыбнулась Оля.
- Еще как серьезно... Все равно больше не кому! - вздохнул Мишка.
- Ну и все значит. Осталось радиста выбрать. - Оля с Мишкой серьезно посмотрели на Аню и Алексея. Причем, все понимали, что дело не в радисте.
С одной стороны, Леха понимал, что Анька все-таки опытнее в этих делах. Вон и "зеркало" догадалась повесить на купе. С другой стороны на девчонку такую ношу взвешивать... Сейчас шутки шутками, а придет момент и от решения Командира будут зависеть их жизни.
- Давайте-ка так. - Он помолчал немного и продолжил. - Мы все зависим друг от друга. Решения будем принимать сообща. Пока тихо. Если бой или что такое... Всем слушать меня и без споров. Во время пожара думать вредно. Прыгать надо. А связь... Ну Анька будет держать. Согласны?
Вместо ответа Мишка положил на стол два пальца. А за ним тоже, почти одновременно, сделали и девчонки.
- Значит, согласны. - И, тяжко вздохнув, Лешка тоже бросил пальцы на стол. Прям три мушкетера. То есть два.
- Почему два? - удивленно поднял брови Мишка.
- Два мушкетера и две мушкетерки. - улыбнулся Лешка.- Н вот вам и первый приказ. Всем спать. Завтра подъем в пять утра. В шесть выходим и нас встречают.
- Слышь, Командир, может, споешь нам пару колыбельных? - и Мишка кивнул на гитару.
- Можно и спеть... - Лешка с удовольствием взял с верхней полки отдыхавшую там гитару и...
Ну что и? Ну и запел. И начал, с той самой лауреатской колыбельной, которая так не нравилась судьям...
Из дырявых облаков легкой лодочкой
Месяц вышел посмотреть на весну.
Вот заря свернулась рыжею кошечкой -
Осторожно, не ступи на тишину!
Спит собака за забором в будке,
Снится ей большой лохматый пес.
Спит забор настороженно и чутко,
Ему сниться как тополем он рос.
Спят набухшие почки деревьев
У них еще вся жизнь впереди...
Спят дрова в поленнице за елью
И бормочут во сне: "Не уходи!"
Спит троллейбус шевеля усами,
Как огромный старый добрый жук.
Ему сниться как провода убрали -
Он стал свободен и улетел на юг
Легкой дымкой деревья закутаны...
Чуть прозрачен нейлоновый туман...
Нырнул месяц в облако уютное...
Заворчал во сне океан...
А потом полились обычные туристские песни: непременную "Как тесен мир плацкартного купе" Гейнца и Данилова, и обязательную "Спят ежата, спят мышата" Суханова, и вечную "Голову" Ланцберга, и неизбежную, но известную только в Кирове, "Спать пора" его однокурсника Лехи Винокурова. Странное дело, и стихи-то в этой песне простенькие: "Спать пора, спать пора! Я пришел перед сном сказать, что люблю тебя...". Но глубокий, в меру хрипловатый голос Вини, помноженный на блюзовую пронзающую сексуальность мелодии, ласково скользили по ушам девчонок, так что песня была во много сильнее самого эффективного "бабоукладчика" - бутылки поддельного шампанского "Иве РошеР". Вот и сейчас, глаза Оли затуманились романтичной, одной ей известной по кому поволокой, Аня же делала вид, что пыталась что-то разглядеть в уже непроницаемой темноте грязного окна трясущегося вагона.
И родилось такое ощущение, что они были в обычном походе, как всегда - завтра прямо из вагона в горы.
И надорвалось это ощущение только поздно ночью, когда пассажиры уже видели сны, как они выходят на перрон, а проводник - как на пенсию.
Леха проснулся от непонятного странного толчка.
Оказалось, что это Мишка.
Он приложил палец к губам и ладонь к сердцу - типа молчи и там и тут!
Лешка только мигнул - все понял!
Мишка осторожно лег обратно и закрыл глаза. И только рукой скрутил спираль - мол, иди за мной туда, только тихо!
Лешка послушно и уже привычно утонул в астрал и...
И увидел, как по вагону шныряет из купе в купе парочка мелких черных комков. Мишка в астрале ничуть не изменился - такой же белобрысый, невысокого роста, узкоглазый и усатый паренек с пластичными, мягкими движениями - и также осторожно он кивнул в сторону черных. Леха успокаивающе поднял руку.
Когда один из комков приблизился к их купе, надежно закрытые энергетическим "зеркалом", Леха мгновенно кинул на него энергетическую "сеть" и накрыл астральным "термосом". Но второй пискнул и успел таки резко отпрыгнуть и выпасть из несущегося вагона.
- Попался, с-сука! - с удовольствием сказал Мишка.
Шнырь бился и визжал в термосе так, что если бы это все происходило в реальности, то наверняка, весь вагон проснулся бы. Но астрал есть астрал. Души пассажиров летали в своих мирках, никакого отношения не имеющих к темному и душному вагону. Леха втащил "термос" в купе и осторожно постучал по нему.
- Жив, гаденыш? Ты кто такой?