Парыгин взглянул на остальных. Джильберт тоже посмотрел на остальных.
— Конечно, знали, — нервно произнес Николай Николаевич, — мы все члены вашего клуба. Надеюсь, у вас нет больше никаких вопросов? Мне очень неприятно, что вы позволяете себе задавать мне такие вопросы.
— Извините, мистер Парыгин. Мне казалось важным узнать ваше мнение, — крупье с достоинством поклонился и вышел из комнаты.
Парыгин дрожащей рукой поправил галстук.
— Хороший знакомый? — иронично спросил Миксон. — А почему он вас спрашивает об этом?
— Я не знаю. Спросите у него. Наверно, знает меня лучше остальных. Я здесь часто бываю…
— Это не объяснение, Николай Николаевич! — повысил голос Миксон. — Вам не кажется, что такое поведение крупье должно вызвать у нас абсолютно обоснованные подозрения? Ведь именно мистер Джильберт должен был помочь нам в этой игре.
— Спросите у него! — крикнул Парыгин. — И хватит меня допрашивать. Я не убивал Алексея и не ругался с ним, как вы. У меня нет знаний в этой… фармакологической области, и я никогда не имел дело ни с какими лекарствами. Хватит меня подозревать.
— Мне не нравятся ваши намеки, — холодно заметил Марк Семенович. — Я действительно не любил погибшего и не очень понимал, что связывает вас с таким типом. Но вы и ваши друзья настояли на том, чтобы мы приняли этого человека. Вы видите, чем это закончилось. Его убили. И вполне вероятно, что убили за конкретные грехи, о которых мы не имеем никакого понятия. Я думаю, что полиция разберется, кто в этом виноват и кто хотел устранить Алексея Палийчука.
— Нас могут услышать, — предупредил Каплинский. — Не стоит так громко спорить. Ясно, что мы попали в неприятную историю. Но у нас есть два дня, и нам нужно решать, что делать. Либо собраться и доверить кому-то управление деньгами, уже переведенными в английский банк, либо не принимать участия в покупке футбольного клуба.
— Сорвем такую сделку? — не поверил Мальсагов. — Это глупо. Мы уже собрали деньги. Нужно покупать «Манчестер Юнайтед». Мы сделаем из него такую конфетку, получше, чем «Челси». Неужели вы сейчас откажетесь от этой покупки?
— Я такого не говорил, — сказал Миксон. — Но очевидно, что наше решение устроить подобную игру было ошибкой. Не нужно было устраивать цирк. Мы все цивилизованные люди, м… м… может, за исключением покойного, хотя о нем я больше говорить не буду, и могли бы договориться.
— Мы решили, что такая игра привлечет внимание журналистов, — напомнил Каплинский.
— Теперь, конечно, привлечет, — обреченно махнул рукой Марк Семенович.
Каплинский встал и подошел к Дронго.
— Можно вас на минуту? — попросил он.
— Да, — Дронго поднялся и отошел вместе с ним.
— Не говорите никому о порошке, найденном у Саида, — попросил Юлий Львович. — Вы сами понимаете, что лишние проблемы нам ни к чему. А у сотрудников полиции могут появиться ненужные вопросы.
— Понимаю, — кивнул Дронго. — Но они могут проверить его карманы и найти кокаин.
— Эту проблему мы как-нибудь решим, — улыбнулся Каплинский.
Они вернулись на свои места. Миксон взглянул на обоих, но ничего не спросил. Саид усмехнулся — очевидно, он понял, о чем просил Каплинский эксперта.
И в этот момент дверь открылась и на пороге показался неизвестный мужчина лет сорока пяти. Он был среднего роста, рыжеволосый, одетый в несколько мешковатый серый костюм.
— Добрый вечер, господа, — просто сказал он, входя в комнату. — Я Роберт Таунс, инспектор полиции. Мне уже сообщили, что многие из вас владеют английским языком. Но те, кто не владеет, могут пригласить своих переводчиков.
— Спасибо, — поблагодарил его Парыгин, — я надеюсь, что вы довольно быстро разберетесь с этой запутанной ситуацией и мы сможем покинуть это казино.
— Я сделаю все возможное, — кивнул инспектор, — но мне нужно будет поговорить с каждым из вас. Вам придется задержаться в здании еще на несколько часов.
— Понимаем, — вмешался Марк Семенович, — но и вы должны понимать. Его отравили на кухне. Я, возможно, не совсем правильно говорю, но ему бросили яд в стакан в другом месте. Мы были рядом и видели, что к его стакану никто не подходил. Вы меня понимаете?
— Понимаю, — ответил Таунс, — я все проверю. Вы можете не сомневаться. Но прежде чем приступить к допросам свидетелей, я хотел бы уточнить один момент. Мне сказали, что вы были все вместе в тот момент, когда погибший выпил яд из своего стакана и упал на пол. Все вместе, в одной комнате?
— Все, кроме меня, — вставил Каплинский.
— Вы вошли позже?
— Я вошел в тот момент, когда он пил, — пояснил Каплинский. — И только успел увидеть, как он падает.
— Таким образом вы видели момент его смерти, — подвел итог Таунс, — и вас было семь человек. Пятеро мужчин и две женщины. В момент смерти никого из сотрудников казино рядом не было. Верно?
— Д-да, — не очень уверенно кивнул Парыгин.
— В коридоре есть камера, — любезно сообщил инспектор, — и на пленке четко зафиксировано, кто входил и выходил из этой комнаты.
Парыгин посмотрел на Дронго. Кажется, эксперт был прав, когда советовал не давать ложных показаний, которые легко могут быть опровергнуты. Очевидно, об этом подумали и все остальные.
— Нас задержат? — уточнил Мальсагов.
— Нет. Мы только допросим и отпустим, — пояснил Таунс. — У меня к вам последний вопрос. Среди гостей, которые сегодня были в комнате, должен быть эксперт по вопросам преступности. Его обычно называют Дронго. Мистер Дронго. Он среди вас?
— Да, — ответил Дронго, чувствуя на себе взгляды всех остальных, — это я.
— Не нужно было его приглашать, — прошептал Марк Семенович, тяжело вздохнув. Он посмотрел на Парыгина, но тот приложил палец к губам.
— Кажется, вы будете главным подозреваемым, — негромко произнесла Жанна, сидевшая между Дронго и Саидом. — Я вам говорила, что нужно брать деньги, когда их вам дают. Вы бы получили хотя бы небольшую компенсацию за свои труды.
— Учту ваши слова на будущее. — Дронго поднялся и подошел к инспектору.
— Это вы мистер Дронго? — уточнил Таунс.
— Да, — кивнул он.
— Пойдемте со мной. — Таунс повернулся и вышел из комнаты. Дронго последовал за ним.
Они прошли по коридору, вошли в небольшой кабинет. Таунс повернулся к Дронго, показывая на стул напротив стола. Сам он уселся в кресло хозяина кабинета.
— Мистер Дронго, — начал инспектор. — Когда мне сообщили, кто именно был в комнате в момент смерти одного из ваших друзей, я подумал, что ослышался. Вы ведь один из самых известных специалистов по расследованию преступлений в Европе. И ваша репутация известного эксперта в данном случае может сработать против вас.
— Почему?
— Я думаю, вы меня понимаете. Мне сказали, что собравшиеся в казино игроки являются членами клуба. Это довольно состоятельные и известные люди. Среди них есть даже бывший член правительства.
— Парыгин, — кивнул Дронго.
— И один сенатор, — сказал Таунс.
— Этого я не знал.
— Господин Миксон, — подсказал инспектор, — пользуется дипломатической неприкосновенностью. Мы в любом случае не сможем его арестовать или даже задержать.
— Он член Совета Федерации России, — понял Дронго. — Какая теплая компания.
— И вы среди них, — продолжал Таунс. — Согласитесь, что у меня могут быть все основания для подозрений… Эти люди могли нанять вас для выполнения любого заказа, любой прихоти, которая могла прийти им в голову. Репутация миллионеров, приезжающих из России и стран СНГ, не очень хорошая. Их считают сумасшедшими транжирами, способными на любые безумства. Пример господина Абрамовича, который тратит на своих футболистов абсолютно невероятные деньги, только подтверждение моим словам. Ваши соотечественники покупают дома и дворцы в лучших районах Лондона, не торгуясь. Они могут позволить себе вызывать для концертов у себя на виллах лучших мировых исполнителей, самые яркие звезды. Мне говорили, что недавно даже Стинг летал в Москву, чтобы за миллион долларов выступить на частной вечеринке. Такие деньги не заплатит ни один английский лорд, ни один наш миллионер. Ваши тратят миллиарды, даже не задумываясь над этим. Я видел телохранителей и помощников игроков, которые сегодня были с вами. Я видел их автомобили. Это не самые бедные люди. И вы явно не из их компании. Я подозреваю, что вы оказались здесь не просто так. Именно поэтому я хотел поговорить прежде всего с вами. Вы профессионал и должны были увидеть то, чего не увидели остальные.
— Во-первых, погибший не был моим другом, — ответил Дронго. — Во-вторых, вы абсолютно правы. Они действительно знали, что я эксперт по вопросам преступности и пригласили меня в качестве беспристрастного свидетеля их игры.
— У них был свой крупье.
— У них был свой крупье.
— Им нужен был еще один свидетель. Они меня и пригласили. У них была не совсем обычная игра, о которой я пока не могу говорить. Но сумма была настолько велика, что они решили пригласить именно меня.
— Сумма, — заинтересовался Таунс. Он взял в руки ручку. — Какая сумма? Неужели ставки в игре были на миллион долларов? Мне говорили, что ваши соотечественники иногда устраивают такие невероятные игры.
— Нет, — улыбнулся Дронго, — ставки были гораздо больше.
— Пять миллионов? Десять? Двадцать? — Таунс даже испугался названной цифры.
— Каждый из игроков поставил сто миллионов долларов, — безжалостно ответил Дронго.
Ручка в руках инспектора дрогнула. Он чуть не подавился, проглотив внезапно набежавшую слюну. У него дернулся кадык. Он перевел дыхание.
— Вы все ненормальные, — убежденно сказал инспектор. — Чем больше я про вас слышу, тем больше в этом убеждаюсь. Такое ощущение, что вас не следовало пускать в цивилизованные страны. По сто миллионов долларов? Почему не миллиард? Я уже ничему не удивляюсь. Такие невероятные ставки? Неужели вы серьезно об этом говорите?
— Абсолютно. Но проигравший не проигрывал своих денег. Они лишь разыгрывали право доверительного управления собранными деньгами. Но игра не состоялась, — продолжал Дронго, — они ждали еще одного игрока. Юлия Каплинского, который опоздал. Все сидели за столом и ждали последнего игрока. Я сидел за Парыгиным. Принесли поднос с напитками, поставили его на столик. Затем все поднялись, кто-то взял свой стакан. И когда погибший выпил, он закашлял и начал дергаться. Впечатление было такое, что это яд мгновенного действия. Он сразу умер, и мы не могли ему помочь.
— Вы думаете, что его отравили?
— Убежден.
— И вы видели, кто это сделал?
— Нет. Иначе я бы вам сказал.
— Сколько денег вам пообещали за участие в этой игре?
— Я не должен был играть. У меня нет таких денег, чтобы делать подобные ставки. Я должен был лишь присутствовать при игре.
— Извините. Сколько вам заплатили за «присутствие»?
— Обещали сто тысяч, но я отказался получать деньги.
— Сто тысяч долларов, — удовлетворенно кивнул Таунс. — За такие деньги вы могли не обратить внимание на человека, который бросил яд в стакан погибшего.
Дронго нахмурился.
— Господин Таунс, — ледяным голосом произнес он, — вы сами сказали, что я известный эксперт. И с моей репутацией меня невозможно купить ни за сто тысяч, ни за миллион. Мне будет неприятно, если вы не захотите этого понять. И если бы я знал, кто совершил это убийство, то первый разоблачил бы негодяя. Или вы в этом сомневаетесь?
В наступившей тишине Таунс осторожно положил ручку на стол.
Глава 7
Неожиданно инспектор улыбнулся:
— Мне говорили, что у вас легкий характер.
— С годами начинает портиться, — ответил Дронго, — тем более когда на моих глазах происходит столь наглое убийство.
— А если самоубийство? Вы исключаете такую возможность?
— Абсолютно. Я был в этот момент и все видел своими глазами. Поднос с напитками на столике за нашими спинами. Начался спор между Миксоном и Палийчуком. Мужчины поднялись со своих мест. Я тоже поднялся, чтобы придержать погибшего. Он готов был ринуться в драку. Я вспомнил про телохранителей, оставшихся в коридоре и вокруг казино. Если бы они услышали шум и ворвались в комнату, могла бы произойти общая потасовка. И я придержал Палийчука. В этот момент кто-то из присутствующих мог бросить яд в его стакан. Именно в этот момент. Дело в том, что на подносе стояли два стакана с виски. Виски заказали для себя только Палийчук и Миксон. Первым свой стакан забрал Миксон. На подносе оставался только один стакан с виски. Это был самый удобный момент. Палийчук не был похож на самоубийцу.
— Господин Миксон — глава крупной фармацевтической компании? — уточнил Таунс.
— Да. Но это не значит, что он разбирается в лекарствах. Он бизнесмен прежде всего, а не фармацевт.
— Это мы проверим.
— Лучше проверьте официанта, который приносил напитки.
— Уже проверяем, — сообщил Таунс. — Там установлены камеры, и все заснято на пленку. Бутылка, из которой наливали виски погибшему, уже изъята. Судя по всему, яда в ней нет…
— И не может быть, — ответил Дронго. — При мне из второго стакана пил Миксон. Там ничего нет. Отравили именно стакан погибшего.
— Кто это мог сделать? — в упор спросил инспектор.
— Я уже объяснил, что не знаю. И не хочу гадать. Но судя по тому, как вели себя члены этой «команды», каждый из них имел все основания не очень любить погибшего. Они даже намекали на его связи с преступным миром.
— У погибшего были проблемы с законом, — кивнул Таунс, — ему было сложно получить визу в нашу страну. Две судимости. Правда, давно, но мы проверили по нашим данным.
— Ну вот видите, — Дронго вспомнил лицо Палийчука, когда тот его узнал и понял, что видел вчера в казино. Сказать инспектору про крупье или не нужно? Это ничего не изменит, а вызовет ненужные подозрения. Что делал Дронго в казино за день до игры? И почему не прервал игры, узнав Палийчука и доверенное лицо Парыгина рядом с этим крупье? Впрочем, этот рыжий инспектор напоминает ему хорошую гончую собаку. Он и сам сумеет разобраться. Пусть разбирается, это его работа.
— Мы оформим ваши показания, — сообщил Таунс. — В соседней комнате сидит наш сотрудник. Вы не могли бы ему все рассказать?
— Обязательно. Только последний вопрос. Вы не просмотрели пленку с записями из комнаты, где произошло убийство? Ведь там наверняка была камера.
— Была, — согласился инспектор. — Но она установлена так, чтобы следить за столом с игроками, а не за подносом с напитками. За минуту до того, как упал мистер Палийчук, вокруг столика была непонятная возня. Некоторые забрали свои стаканы. На подносе остался один бокал и один стакан после того, как все отошли от столика. Ничего более конкретного мы не увидели. В казино не могут следить за каждым стаканом. Их задача следить за игровыми столами и за самими игроками.
— Это я понимаю, — печально ответил Дронго. — Очень жаль. Я полагал, что можно будет точно определить, кто именно бросил яд в стакан погибшего.
— Мы проверим еще раз, — заверил его инспектор и спросил: — Где вы живете?
— В этом отеле, — показал Дронго наверх.
— Случайно оказались именно в этом отеле?
— Нет. Специально выбрал его, отменив другой. Вы легко можете проверить.
— Не нужно. Постарайтесь в течение ближайших нескольких дней не покидать Лондон. Вы нам можете понадобиться.
— Хорошо, инспектор. Я могу идти?
— Да, конечно.
Дронго поднялся, и в этот момент Таунс уточнил:
— Вы не шутили насчет ста миллионов?
— Нет. И общая игра была не на сто миллионов, инспектор, а на пятьсот. На право доверительного использования этих денег.
— С какой целью?
— Об этом пусть они вам сами расскажут, — улыбнулся Дронго. — Но если вам сообщат, то вы очень удивитесь. Кстати, за какую футбольную команду вы болеете в вашей Премьер-лиге?
— Всегда за «Манчестер Юнайтед». Я сам из этого города. А почему вы спрашиваете?
— В таком случае отнеситесь ко всем остальным с большим почтением, — посоветовал Дронго.
— Что за намеки?
— Спросите у них. Просто это не моя тайна, и они сами могут вам обо всем рассказать.
Потом был сорокаминутный допрос, когда его показания записывались на пленку. Затем, получив его согласие, его тщательно обыскали, проверяя и фиксируя все имеющиеся у него предметы. Наконец ему разрешили покинуть здание казино. Он вышел на улицу. Накрапывал дождь. Дронго обогнул здание и вошел в отель с другой стороны. Портье, увидев его, привычно улыбнулся. Дронго спросил, не было ли ему писем или каких-либо сообщений. Портье ответил, что записка для гостя уже находится в его номере. Дронго поднялся в свой номер и нашел конверт. В нем сообщалось, что мистер Вейдеманис перешлет свои сообщения завтра на электронный адрес.
Дронго устало убрал конверт и, раздеваясь на ходу, прошел в душ. Встал под горячую воду. «В Москве сейчас глубокая ночь, — подумал он. — Позвоню завтра утром».
Он знал, как тщательно контролируются в казино все перемещения внутри здания, как фиксируется каждый шаг сотрудников. Система контроля вырабатывалась годами, десятилетиями. И ничего постороннего в стакан к игроку попасть не могло. Это было абсолютно исключено. Если бы подобное убийство произошло где-нибудь в другом месте, можно было допустить случайность или злонамеренность потенциальных убийц. Но только не в казино. Все напитки строго проверяются, все служащие находятся под контролем. Повсюду установлены камеры.
«Но когда официант внес поднос с напитками, кто-то махнул рукой, чтобы он оставил поднос. Кто это был? Парыгин. Да, точно Парыгин. Поднос оставили на столике, за спиной, между Парыгиным и Палийчуком. Я сидел рядом. Когда Палийчук вскочил, я бросился к нему, толкнув Парыгина. Потом Миксон взял свой виски. Именно в эту секунду убийца бросил яд. Иначе он мог ошибиться. Конечно, в том случае, если хотели убить именно Палийчука. А если это ошибка? Хотели убить Миксона, а он случайно взял другой стакан. Нет, не похоже. Если убийца продумал свое преступление в таких деталях, чтобы посторонние ничего не смогли найти, то считать его идиотом сложно. Значит, яд положили только после того, как Миксон забрал свой стакан. И самое главное — это не мог быть посторонний человек. Ведь никто не знал точно, кто и что заказал. На подносе были стаканы с различными напитками.