– Не ори! – буркнула я, протискиваясь между стойкой с костюмами и уцелевшими рулонами декораций. В проходе чемодана не видно, может, сюда закинуло…
– Мы так хорошо жили… Папа… Папа нормальный был! – Витка всхлипнула. – А он родился, и все наперекосяк пошло… Денег нет совсем, все на лекарства… И на водку… Папа пьет, мама все время с ним… с братом… Ну и я тоже… А когда говорю, что мне на репетицию, – мама только смотрит… Так смотрит! И все тетки мои… и соседки… шу-шу, шу-шу, какая я плохая, брат болеет, а я не помогаю, думаю только о себе… Сами так ни разу даже не предложили с ним посидеть, за столько лет – ни единого раза! А я плохая, потому что из театра уходить не хочу! Иногда я думаю – пусть бы он уже умер! – страшным шепотом выдохнула Витка. – Сколько можно… Ну, давай, скажи и ты, какая я плохая! – со слезой в голосе прокричала она.
– Хуже некуда, – рассеянно, хотя и вполне искренне согласилась я, пытаясь разобраться в беспорядочном нагромождении вещей. Ага, кажется, вот он, мой чемодан, рядом со спонсорским коробом… Я ухватилась за торчащую из-под груды чужих сумок ручку…
– Ну что ты там застряла? Нашла? – пробурчала Витка.
– Нашла, – согласилась я.
Переступая через раскиданный по проходу багаж, Витка полезла ко мне.
* * *Я сидела на подножке автобуса и тупо пялилась в пространство, мысли в голове носились толпами, но поймать хоть одну никак не удавалось… Вдалеке загудело, а возле нашего автобуса раздался нестройный дикарский вопль восторга. Из-за горба дороги медленно поднимался знакомый черный джип. А следом за ним величественно выплывал приземистый тягач.
– Спонсор приехал нас спасать, – сказала Витка, для убедительности пихнув меня кулаком, и мы пошли присоединяться ко всеобщему ликованию.
Глава 6 Мы приехали и, как ни странно, живы
– Это вы, что ли, лучший в стране детский театр? – поднимаясь со скамеечки у охранного пункта пансионата, поинтересовался поджидающий нас молодой мужик. Судя по костюму с галстуком в дневную жару и официального вида папке под мышкой, тот самый чиновник из мэрии, что должен был нас встречать.
– А что, есть какие-то сомнения… – Витка придирчиво оценила его прическу, костюм, часы, туфли, сделала вывод и презрительно закончила, – дяденька? Посмотрите, как убедительно мы играем роль пострадавших в автобусной аварии. Вот это – вообще наш премьер! – И она ткнула пальцем в дотащивший нас до города тягач. И пока чиновник переваривал это заявление, гордой поступью слегка ушибленной примадонны прошествовала в уставленный кадками с цветущими магнолиями дворик. Отпечаток моей грязной ладони на заднем кармане ее шорт завлекательно покачивался туда-сюда…
Чиновник уставился ей вслед… И тут же чуть не грохнулся на плитки двора – со ступенек автобуса на него десантировалась Душка-Череп.
– Боже мой, неужели мы добрались! Неужели мы действительно, в самом деле добрались! – хватая его за лацканы пиджака и основательно встряхивая, словно добиваясь ответа – добрались мы или нет, – вскричала она. – После всех перенесенных нами испытаний! Наконец-то цивилизация! Цветочки! Ах как мило!
И она уселась на скамейку, обмахиваясь подранным и закопченным платком и старательно втягивая носом аромат магнолий.
– И как вы перенесли испытания? – с бледной неуверенной улыбкой спросил чиновник у меня. Видно, было во мне что-то такое, что позволяло ему рассчитывать на разговор с нормальным человеком после этих двух выставочных идиоток.
Бедный, наивный дядечка.
– Да вот буквально с места на место перенесли! – радостно улыбаясь, сообщила я. – Так и таскали, так и таскали…
– Испытания перенесли, пора вещи переносить! – прогудела из автобуса Микулишна и с сомнением уточнила: – Какие уцелели…
– У меня стресс, – со скамеечки сообщила Душка и замахала платком еще энергичнее: – Я не могу руководить разгрузкой!
– Можно подумать, на тебя кто-то рассчитывает! – пробормотала Микулишна.
– Тут мои парни должны дожидаться, – примирительно сказал спонсор, вылезая из своего джипа.
– Ушли они, – развел руками чиновник из мэрии. – Ждали-ждали… Вы ж на четыре часа позже приехали.
– Всего на четыре часа! – подала голос Душка.
Спонсор помрачнел и что-то пробормотал себе под нос – похоже, обещал кому-то крупные неприятности.
– А сам-то ты что? Здоровый мужик, а стоять будешь, пока бабы надрываются? – тоже с надрывом, но в голосе спросила чиновника Микулишна и величественным жестом показала на Тосю, тянущую из автобуса звуковые колонки. Большие-большие, между ними маленькая, седенькая, кучерявенькая Тося смотрелась как болонка, волокущая за шкирку волкодава.
Чиновник слегка переменился в лице – и тут же ему на руки, вышибая официального вида папочку, обрушился ящик с гримом.
– Давай вперед, дорогу показывать будешь, где тут вещи складывать! – скомандовала Микулишна чиновнику, подхватывая по два чемодана в каждую руку. И уже мне: – А ты рабочую силу поищи пока.
Ну, рабочую силу мы ищем просто. Автобус. Хрупкая девушка. Большой-пребольшой чемодан. Струящиеся по плечам темные волосы, беспомощно опущенные тонкие руки, взгляд, молча взывающий о помощи… Действует безотказно, было бы на кого действовать, а я их еще с другого конца аллеи углядела.
Два крепких парня лет семнадцати в одинаковых спортивных костюмах: один чернявый, смуглый, с выступающими скулами и слегка раскосыми глазами, второй сероглазый блондин. Побросали спортивные сумки и подскочили ко мне. Один схватился за чемодан, второй принялся рвать у меня с плеча туго набитую сумку.
– Нет-нет-нет, – нежно запротестовала я. – Мне не тяжело… почти… честное слово! Вы лучше малышам помогите, они сами не справятся!
Парни обернулись. Мимо них со стоном и кряхтением двигалась процессия тяжело груженных гномов – согбенные спины, страдальческие мордашки. В общем, парень, который откажется помочь при таких обстоятельствах, да еще на глазах у девчонки, – это глубоко не наш человек, и мы с такими не встречаемся!
– А я не против, чтоб мне помогли прямо сейчас! – объявила невесть откуда взявшаяся Витка, обессиленно опираясь на плечо сероглазого блондина.
Нет, я не поняла?! Это мой блондин, я его первая увидела!
Блондин и смуглый переглянулись…
– Я тебе помогу, дорогая! – объявил смуглый и… одним движением подхватил взвизгнувшую Витку на руки. – Куда доставить прекрасную даму? – почтительно поинтересовался он.
– На край света, – буркнула я. – И оттуда скинуть.
Смуглый рассмеялся – и с чего он решил, что я шучу? – и двинулся к пансионату. Виткина по-кошачьи благостная морда прижималась к его плечу.
– А лучше бы коробочку взял, – немедленно прокомментировала собирающая разбросанные по автобусу вещи Тося.
– Я возьму коробочку, – с тяжким вздохом согласился блондин. – Только ты сама свои вещи не таскай, жди меня здесь! – скомандовал он мне.
Я торопливо закивала – что я, маленькая, правил игры не понимаю? Тем более расклад меня устраивает.
Вместе с Лешкой и Боренькой блондин подставил руки под один из коробов… и сдавленно крякнул. Мелко семеня, они поволокли короб к дверям пансионата. Спонсор, с кем-то громко ругавшийся по телефону, сунул мобилку в карман и, нервно чертыхаясь, рванул помогать.
– Что у вас там, золотые слитки? – простонал блондин, возвращаясь и примериваясь под второй, такой же тяжеленный короб.
– У них аппаратура тяжелая, – тихо пояснил спонсор, но я, конечно, услышала.
Очень интересно – теперь, значит, это не ваши коробки, а наша аппаратура?
Размахивая мобилкой, из пансионата галопом вылетел чиновник из мэрии – выражение лица как у сбежавшего с урановых рудников заключенного.
– Константин Дмитриевич! – заорал он. – Нас вызывают! Срочно в мэрию! Там что-то по подготовке королевского визита…
В отличие от чиновника, спонсор совсем не обрадовался возможности слинять от разгрузки.
– А как же ребята сами… – начал он.
– Мы пришлем кого-нибудь! – с энтузиазмом возопил чиновник и подхватив нашего спонсора под руку, поволок его к джипу. Спонсор попытался даже сопротивляться, но чиновник упорно усаживал его в джип, видно, боясь, что если спонсор благородно решит остаться, так и ему придется. – Пойдемте, пойдемте! Мы вам позвоним! – крикнул он Душке-Черепу. – У вас завтра выступление… – Он нырнул в джип и втянул за собой все еще слабо брыкающегося спонсора.
– Ну никакого понимания и сочувствия! – выразительно сказала Душка. – Мою сумку еще прихватите, пожалуйста, – бросила она парням, волокущим очередной короб. Мой блондин проводил ее ошарашенным взглядом – нормальная реакция неподготовленного человека на нашу Душку.
Из пансионата выскочил смуглый и кинулся приятелю на помощь. Блондин немедленно оставил переноску вещей и пошел ко мне, на ходу разминая плечи:
– Давай помогу… – Он ухватил за ручку мой чемодан, снял у меня с плеча сумку… и его скособочило под тяжестью. – Ты что… – охнул он, – …тайная штангистка? Секретная тяжеловеска? Что ты там таскаешь?
– Ну… Всякие девчоночьи вещи. Для красоты – одежда, туфли, косметика…
– Ничего себе красота весит! – героическим усилием выпрямляясь, объявил парень и зашагал к пансионату.
Я побежала рядом, время от времени заглядывая ему в лицо оленьими глазами слабой беспомощной девушки:
– Просто раньше чемодан был на колесиках. Но мы попали в аварию, и колесики отвалились… Татьяна Григорьевна, я в какой комнате живу?
Душка-Череп обернулась от стойки администратора, глянула в список и обронила:
– Двести четырнадцать, второй этаж… – неодобрительно посмотрела на груженного моими вещами блондина и отчеканила: – И чтоб никаких мальчиков! – и отвернулась.
Я тихонько поманила блондина, и мы шмыгнули вверх по лестнице.
– Круто устроились! – сваливая чемодан и сумку в угол, присвистнул он.
Я кивнула – номер действительно был потрясающий! Прохладные голубовато-серые стены, балкон с видом на сосновую аллею, а дальше – сияющая золотыми бликами полоска моря.
И даже мини-бар! Пусть я ничего из него пить не буду, но сам факт! Одно только портило впечатление: кровати две, и в ванной уже кто-то возится. И я даже догадываюсь кто!
– Еще бы не круто! – выглядывая из ванной, сообщила Витка. Тон у нее был такой, словно она всю жизнь по топ-класс отелям ошивалась! – Нам, актрисам, так жить и положено!
– Вы актрисы? – Парень слегка растерялся от этого заявления.
– Начинающие, – скромнейше потупив глазки, пролепетала я. – Детский театр…
– Великие! Во всяком случае, я! – рявкнула Витка. – А вы где живете? – поинтересовалась она, обходя моего блондина, словно манекен, на котором вывешена модная шмотка.
– У папы с мамой, – буркнул блондин, поглядывая на нее настороженно, точно она могла кинуться. – Мы местные.
Витка мгновение помолчала.
– На-адо же, как интересно! – восхищенно протянула она и плюхнулась на кровать, демонстративно закидывая одну на другую длинные загорелые ноги. Впечатление портили только оставшиеся после аварии свежие синяки и ссадины. – Всегда хотела узнать, чем в курортных городах занимаются местные жители!
– Если хочешь, могу показать, – сказал он.
Глядя строго поверх головы Витки. Сказал мне.
Я облегченно вздохнула – хуже нет, когда тщательно выцеленный тобой парень отваливает к другой девчонке. Тем более к Витке!
– Было бы здорово, – снова опуская ресницы, выдохнула я.
– Тогда… – с энтузиазмом начал он… и у него зазвонил мобильник. Он неохотно вытащил трубку, послушал, глянул на часы. И взвыл: – Бли-ин! Опаздываем! Значит, так, девчонки… – в голосе появились командирские нотки. – Нам бежать надо, если не хотим, чтоб наши шкурки вывесили на солнышке для просушки! Вы ж сегодня на пляж идете? – и сам ответил: – Ну а куда вы денетесь… Ищите нас прямо возле колоннады – не промахнетесь! Только найдите обязательно, а не то мы вас тут искать будем, и вам от училки попадет! – И он рванул к выходу, исчезнув в одно мгновение, будто его и не было.
– Не понравилась ты ему! – поглядев в захлопнувшуюся дверь, заключила Витка.
– А фиг! – с полным спокойствием объявила я: если парень грозится тебя найти, вряд ли это значит, что не понравилась. – Это ты его перепугала насмерть, великая актриса!
– Между прочим, приглашали нас обеих!
– Тебя – для того смуглого, – отрезала я. – Вот его и получишь!
– Не хочу татарина! – скривилась Витка.
– Расистка!
– И ничего подобного! – возразила Витка. – Мне все равно, какой национальности человек… – подумала и закончила: – Я всех людей одинаково ненавижу! Кроме классных парней! И богатых! Блин, когда я уже наконец вырасту, а то в моем возрасте все парни только классные, а богатые – их папы!
– Это в лучшем случае, – добавила я. – Чаще всего богатые – совсем посторонние дяди, которых мы даже и не знаем!
В редком приступе единодушия мы погрустили о несовершенстве мира.
Потом дружно подхватились и поскакали проверять, как мелкие устроились.
Глава 7 Кто на пляж, а кто на море
– Где вы опять шатаетесь, пока остальные вещи таскают? – возмущенно поинтересовалась Душка-Череп.
Напоминать, что половину вещей перетаскали сагитированные мной парни, я не стала. И никто не стал. В конце концов! Напоминаю еще раз: театр работает, занятия проводятся, репетиции идут, спектакли ставятся. Даже если музыку аранжирует Тося, декорации рисуют родители, а занятия веду я и Микулишна. Просто я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из нас стал бы хоть что-то делать, если бы не бешеная энергия нашей Душки. Вот поэтому мы все ей прощаем, воспринимаем ее выходки как причуды гения и вообще искренне любим ее и уважаем…
Кроме тех частых случаев, когда не менее искренне мечтаем дать ей чем-нибудь тяжелым по башке… а потом еще долго-долго пинать ногами…
Душка-Череп пронаблюдала, как Лешка с Боренькой упихали последний ящик в выделенную нам кладовку, и… щелк! С видом неподкупного стража сокровищ повернула в замке ключ. И властно потребовала у топчущейся рядом девушки с ресепшн:
– Второй ключ тоже отдайте, пожалуйста!
Словно загипнотизированная, та сняла со своей связки второй ключ от кладовки… И тут же опомнилась:
– Но позвольте, а как же…
Быстро, точно белка орех, Душка выхватила дубликат ключа у нее из пальцев и сунула в карман.
– Не позволю! – торжествующе объявила она. – Моя задача – беречь декорации! Мало мне, что ворота пропали? Ключи пусть будут у меня!
– К-какие ворота? – только и смогла ошалело переспросить девушка.
– В замок Греев, – серьезно и правдиво ответила Душка и схватилась за трещащую мобилку. – Да… да… конечно… подъезжайте… – Она отключилась и обвела нас грозным взглядом. – Первый спектакль у нас завтра – надо успеть зарекомендовать себя перед местными до приезда короля. Давать будем «Алые паруса», мы с Боренькой едем смотреть площадку, а вы здесь…
Если она сейчас скажет – репетируйте, я умру. Вот тут, на месте. И пусть в морской прибой, протягивая руки навстречу кораблю капитана Грея, вбегает мой хладный труп.
– А мы здесь разберемся, – решительно сказала Микулишна. – Не боись, Татьяна, я за ними присмотрю.
Душка-Череп поглядела на нее подозрительно, но в этот момент загудел клаксон, она ухватила Бореньку вместе с его камерой и убежала.
– Ну? – грозно упирая руки в бока, сказала Микулишна. – Будем репетировать? Или на пляж пойдем?
– В-в-ва-а! – дружным воплем ответила ей малышня.
– Я так понимаю, все высказались в пользу пляжа? Десять минут на сборы! Кто опоздает, остается в пансионате! – трубным гласом перекрывая вопли, объявила Микулишна, и, прыгая через ступеньки, мы рванули вверх по лестницам.
Я вихрем влетела в комнату.
– Шляпа, шляпа, шляпа… Где моя шляпа? – заорала я. Потом вспомнила, где моя шикарная белая шляпа с мягкими полями, из-под которых так круто окидывать парней загадочным взглядом, а заодно где угольно-черное парео, и затосковала. – Почему обязательно должна была пропасть моя чудесная шляпа, а не твоя дурацкая кепка? – выпалила я.
– Она не дурацкая, а от Tony Helfiger, – напяливая кепку в дополнение к ансамблю из светлых капри и пестрой блузы с широченными рукавами, злорадно объявила Витка.
– Мне совершенно нечего надеть! – простонала я, и это была чистейшая, незамутненная правда.
– Есть на свете справедливость, – с глубоким удовлетворением заявила Витка.
Я запустила в нее подушкой – хотела лампой, но Душка терпеть не может, когда мы бьем гостиничное оборудование, – и принялась собираться. Ладно, раз шляпа и парео пропали, остается стиль «ванилька». Я натянула на себя футболку на два размера больше и ярко-зеленые легинсы на размер меньше, наскоро вплела в волосы несколько цветных шнуров.
– Ты еще угги надень – в расшитых валенках на пляж, какая красота! – закатила глаза Витка, но я ее проигнорировала – и сандалии сойдут. Витка с мученическим видом запихивала в доставленную моим блондином сумку свое пляжное полотенце. Могла бы рожу и не кривить – мне соседство с ее шмотками тоже не нравится. А что делать?
Мы взялись за ручки сумки с двух сторон. Напоследок я внимательно поглядела в зеркало – на свое, а заодно и Виткино отражение. Связанные одной сумкой девчонки в зеркале – светленькая и темненькая – казались странно чужими, серьезными и настороженными.
– Решили уже, так пошли! – нервно скомандовала Витка и за ручки сумки потянула меня к выходу.
Чинно и солидно мы спустились по лестнице и были вознаграждены удивленным смешком Микулишны:
– Надо же, какая оперативность – я была уверена, что вы явитесь последними! И не передрались до сих пор!