Но орки не были видны его туманному зрению. Ему некогда было прислушиваться к себе, но он понял, что очень устал, устал до изнеможения: ноги больше не несли его. Он был слишком медлителен. Тропа казалась длиной во много миль. Куда они все подевались в этом тумане?
Вот они! Много впереди его. Группа фигур вокруг чего-то лежащего на земле. Некоторые наклонились. Он старался сделать рывок.
— Вперед, Сэм, — говорил он себе, — или ты опять опоздаешь.
Он нащупал рукоять меча. Еще минута и…
Послышался дикий рев, выкрики, смех, когда что-то подняли с земли.
— Ио хой! Па харри хой! Выше! Выше!
Затем прокричал голос начальника:
— По короткому пути! Назад, к нижним воротам! Сегодня она, по всей видимости, не тронет нас!
Все орки пришли в движение. Четверо в середине несли на плечах тело.
— Па хой!
Они унесли тело Фродо. Они ушли. Он не может догнать их. Он продолжал бежать. Орки достигли входа в туннель. Те, что несли тело, прошли первыми. Сэм торопился следом. Он вытащил меч, сверкнувший в его руке голубым пламенем, но они не заметили этого. Когда он, тяжело дыша, появился у туннеля, последние орки уже исчезли в нем.
Несколько мгновений он стоял, схватившись за грудь. Потом провел рукавом по лицу, вытирая грязь, пот и слезы.
— Будь проклята эта грязь! — сказал он и прыгнул вслед за орками.
Но сейчас туннель не казался ему темным. Было такое впечатление, будто вокруг него сгустился туман. Усталость все росла, но воля все твердела. Он подумал, что видит немного впереди огни факелов, и постарался догнать их, но не смог. Орки быстро шли по туннелям, которые хорошо знали, — несмотря на присутствие Шелоб, они были вынуждены часто пользоваться этим туннелем, как кратчайшим путем из мертвого города внизу. Они не знали, когда был построен этот туннель и вырыта глубокая круглая яма, где впоследствии поселилась Шелоб; но сами они выкопали с обеих сторон множество побочных ходов, для того чтобы подальше обходить логово. Сегодня они не собирались далеко спускаться по этому туннелю, а торопились найти боковой проход, ведущий назад к Башне на утесе. Большинство из них веселились, радуясь находке, и они галдели и тараторили по своему обыкновению. Сэм слышал шум их хриплых голосов; вскоре он смог отличить от остальных два голоса: они были громче и ближе к нему. Начальники двух отрядов, по-видимому, шли последними, споря на ходу.
— Ты не можешь заставить свой сброд прекратить этот шум, Шаграт? — проворчал первый. — Я не хочу привлекать внимание Шелоб.
— Давай, Горбаг! Твои создают большую половину шума, — сказал второй.
— Но пусть парни радуются! Я думаю, что сейчас можно не беспокоиться из-за Шелоб. Похоже, она напоролась на гвоздь, и мы не будем плакать об этом. Разве ты не видишь грязный след на всем пути к ее проклятой яме. Так пусть смеются. Нам наконец-то немного повезло: поймали кое-что, нужное Лугбурцу.
— Нужное Лугбурцу? А кто это, как ты думаешь? Похоже на эльфа, но меньше ростом. Какая опасность может быть в таком существе?
— Не знаю.
— Ого! Значит, тебе не сказали, чего ожидать? Они не говорят нам всего, что знают. Даже половины не говорят. Но и они могут совершать ошибки, даже самый главный.
— Тс, Горбаг! — Шаграт заговорил тихо, так что даже своим удивительно обострившимся слухом Сэм с трудом разбирал слова. — Могут, конечно, но у них повсюду есть глаза и уши, даже среди моих парней. Но несомненно, они чем-то обеспокоены. И назгулы внизу, и Лугбурц тоже. Что-то чуть не проскользнуло.
— Чуть? — удивился Горбаг.
— Да, — ответил Шаграт, — но мы поговорим об этом позже. Подождем, пока не доберемся до ворот. Там есть место, где мы сможем поговорить, когда парни пройдут.
Вскоре после этого Сэм заметил, что факелы исчезли. Послышался грохочущий звук и, когда он заторопился вперед, звон. Как он мог судить, орки свернули и ушли в то самое отверстие, которое они с Фродо сочли закрытым. Оно по-прежнему было закрыто.
На пути лежал большой камень, но орки каким-то образом прошли через него, потому что из-за камня доносились их голоса. Они продолжали углубляться в гору, двигаясь назад по направлению к Башне. Сэм почувствовал отчаяние. Они унесли тело хозяина для какой-то подлой цели, и он не смог помешать этому. Он толкал камень, бил по нему, но тот не поддавался. Потом он снова услышал голоса двух начальников. Он постоял, прислушиваясь, надеясь услышать что-либо полезное. Может быть, Горбаг, который принадлежал, казалось, Минас-Моргулу, выйдет позже, и Сэм сможет проскользнуть внутрь.
— Нет, я не знаю, — сказал голос Горбага. — Вести приходят быстрее, чем кто-нибудь может прилететь, как правило. Но я не спрашиваю, как это делается. Безопаснее не спрашивать. Брр! От этих назгулов меня в дрожь бросает. Они, не моргнув, снимут с тебя кожу и оставят лежать. Но он любит их, сегодня они у него в чести, так что ворчать бесполезно. Говорю тебе, им не до игры там, в городе.
— Можешь попытаться начать игру сейчас, с Шелоб за компанию, — сказал Шаграт.
— Я согласен быть где угодно, лишь бы их не было поблизости. Но война началась, а когда она кончится, может, нам станет полегче.
— Говорят, она хорошо идет.
— Да, говорят, — согласился Горбаг. — Посмотрим. Но если все пойдет хорошо, будет много свободных земель. Что скажешь? Если будет возможность, мы с тобой ускользнем и заживем где-нибудь по-своему с немногими верными парнями — где-нибудь, где много хорошей добычи и нет больших господ.
— Ах! — вздохнул Шаграт. — Как в старые добрые времена.
— Да, — подтвердил Горбаг. — Но не рассчитывай на многое. Это нелегко сделать. Как я сказал, большие господа, — голос его почти перешел на шепот, — даже самые большие, могут допускать ошибки. Ты говоришь, что-то чуть не проскользнуло. А мы не должны были допустить этого. Бедные урук-хай: делают много, а получают мало. Но не забудь: враги любят нас не больше, чем его, так что, если победят его, нам тоже придется туго. Послушай, когда ты получил приказ?
— Примерно час назад, как раз перед тем, как ты увидел нас. Пришло сообщение: «Назгулы беспокоятся. Шпионы на лестницах. Удвоить бдительность. Патруль к выходу с лестниц». Я немедленно отправился.
— Плохо дело, — вздохнул Горбаг. — Послушай. Наши наблюдатели два дня назад встревожились, это я знаю. Но мой отряд не выслали и никакого сигнала не передали в Лугбурц. А высокий назгул отправился на войну, и все такое. И они долго не могли добиться, чтобы Лугбурц обратил внимание, так мне сказали.
— Глаз занят где-нибудь в другом месте, я думаю, — заключил Шаграт. — Говорят, большие события происходят на Западе.
— А тем временем Враг пробирается по лестницам, — проворчал Горбаг. — А зачем ты вышел? Ведь тебе приказано было стеречь выход? А ты?
— Довольно! Не учи меня моим обязанностям. Мы начеку. Мы знаем, что внизу происходят забавные вещи.
— Очень забавные!
— Да, очень забавные — огни, крики и все… Но Шелоб была на посту. Мои парни видели ее и ябедника.
— Ее ябедника? Кто это?
— Ты должен был видеть его — маленькое тощее черное существо, само похожее на паука или еще больше на худую лягушку. Он бывал здесь и раньше. Впервые пришел из Лугбурца много лет назад, и мы получили высочайший приказ пропустить его. С тех пор он не раз поднимался по лестницам, но мы оставили его в покое; похоже, они с Шелоб столковались. Думаю, что он просто невкусный — Шелоб плюет на высочайшие приказы. Но отличную стражу поставили вы в долине: он был здесь прошлой ночью. И мы видели его. Мои парни доложили, что Шелоб возбуждена и готовится к веселью, и мне это понравилось. Я не вмешиваюсь в ее игры. Ничто не собьет Шелоб, когда она охотится.
— Ничто, ты говоришь? Разве у тебя нет глаз? Говорю тебе, что тот, кто поднялся по лестнице, сделал это. Прорубил паутину. Тут есть о чем подумать!
— Но ведь она в конце концов поймала его.
— Поймала! Кого? Этого малыша? Но если бы он был один, она поймала бы его давно и он был бы в ее логове. И если он нужен Лугбурцу, тебе пришлось бы отправиться за ним в логово. Отличное занятие для тебя! Но он был не один!
В этом месте Сэм стал слушать внимательно и прижался ухом к камню.
— Кто перерубил паутину Шелоб? — спросил Горбаг. — Тот же, кто перерубил и сеть. Разве ты этого не понимаешь? А кто воткнул в нее булавку? Тот же самый, считаю я. А где он? Где он, Шаграт?
Шаграт ничего не ответил.
— Подумай, Шаграт. Тут не до смеха. Никто, никто никогда не втыкал в Шелоб булавок, как ты отлично знаешь. В этом нет беды, но подумай: здесь свободно бродит опасный мятежник, опасней любого из тех, что жили в дурные древние времена, во времена великой осады. Кто-то проскользнул.
— И что с того? — проворчал Шаграт.
— По всем признакам, капитан Шаграт, это великий воин, скорее всего, эльф, и уж точно с эльфийским мечом, а может, и с топором. Он прошел здесь, а ты и не заметил. Очень весело!
Горбаг сплюнул. Сэм угрюмо улыбнулся, услышав описание самого себя.
— Ну, ты всегда ожидаешь худшего, — сказал Шаграт. — Ты можешь так объяснить следы, но их можно объяснять и по-другому. Во всяком случае, я расставил часовых во всех пунктах. Когда мы обыщем этого малыша, я займусь чем-нибудь другим.
— Я думаю, вы немного у него найдете, — сказал Горбаг. — У него, вероятно, ничего нет общего с главным противником. Большой воин с острым мечом не очень ценит его, иначе он не оставил бы его так лежать.
— Посмотрим. Идем! Мы достаточно поговорили. Пойдем посмотрим на пленника.
— Что ты хочешь делать с ним? Не забудь же, я первым заметил его. Если начнется игра, я и мои парни должны в ней участвовать.
— Ну-ну! — проворчал Шаграт. — У меня есть приказы. И ни мне, ни тебе нельзя их нарушать. Любой нарушитель, задержанный стражей, должен содержаться в Башне. Пленников следует раздевать. Должно быть сделано подробное описание каждого предмета одежды, вооружения; любое украшение, кольцо — все должно быть послано немедленно в Лугбурц, и только в Лугбурц. А пленника трогать нельзя под страхом смерти, пока Он не пошлет приказ или не явится сам. Это совершенно ясно, так я и намерен поступить.
— Раздеть? — спросил Горбаг. — Что, зубы, волосы, когти — все?
— Нет. Он для Лугбурца, я сказал тебе. Он должен находиться в безопасности и сохранности.
— Ты найдешь это трудным, — засмеялся в ответ Горбаг. — Он теперь лишь падаль. Не знаю, что будет делать Лугбурц с падалью?
— Ты дурак, — фыркнул Шаграт. — Иногда ты говоришь очень разумно, а иногда не знаешь того, что знают все остальные. Падаль. Ты ничего не знаешь о Шелоб. Когда она связывает кого-то, это значит, она сыта. Она не ест мертвое мясо, не сосет холодную кровь. Этот пленник не мертв!
Сэм пошатнулся, схватившись за камень. Он почувствовал, что весь темный мир поворачивается вокруг него. Потрясение было так велико, что он едва не потерял сознание; но в то время, как он боролся с обмороком, он внутри слышал: «Ты глупец, он не мертв, и ты в глубине сердца знал это. Не доверяй своей голове, Сэмвайс, это не лучшая твоя часть. Что же делать?»
Он снова прижался к камню, прислушиваясь к голосам орков.
— Запасы! — сказал Шаграт. — У нее есть разные яды. Когда она охотится, она жалит жертву в шею и та становится как сонная рыба, и тогда Шелоб уносит добычу с собой. Ты помнишь старого Уфтака? Мы потеряли его. Потом нашли в углу: он висел в паутине, но был жив и смотрел на нас. Как мы смеялись! Должно быть, она забыла о нем, но мы не тронули его — никто не хочет вмешиваться в ее дела. А этот маленький грязнуля, он проснется через несколько часов; и хотя некоторое время будет не в себе, но скоро это пройдет. Выздоровеет, если, конечно, Лугбурц позволит. Разумеется, узнав о том, кто он такой и что он делает здесь.
— Что же будет с ним! — засмеялся Горбаг. — Мы можем рассказать ему несколько историй, если уж больше ничего нельзя сделать. Не думаю, что он когда-нибудь бывал в Лугбурце, поэтому его заинтересует, что его ожидает. Будет забавнее, чем я ожидал. Идем!
— Никакого веселья не будет, говорю тебе! — сказал Шаграт. — Он будет в целости и сохранности, иначе мы все умрем.
— Хорошо! Но на твоем месте я постарался бы поймать большого воина, прежде чем посылать доклад в Лугбурц. Не очень-то хорошо прозвучит, если ты поймаешь котенка и позволишь бежать коту.
Голоса стали удаляться. Сэм слышал затихающий шум шагов. Он очнулся от шока, и дикая ярость вспыхнула в нем.
— Я ошибся! — кричал он. — Я знал, что ошибусь. Эти грязные дьяволы взяли его!.. Никогда не оставлять хозяина, никогда, никогда — таково было мое правило. Я знал это сердцем. Можно ли меня простить? Как мне вернуться к нему?
Он выхватил меч и бил по камню рукояткой, но камень лишь издавал глухой звук. Меч, однако, теперь сверкал так ярко, что он смутно мог видеть в его свете. К своему удивлению, он разглядел, что камень вырезан в виде тяжелой двери раза в два выше его роста. Между ним и потолком туннеля чернело пустое пространство. Вероятно, камень должен был лишь предотвратить вторжение Шелоб. Изо всех оставшихся сил Сэм подпрыгнул и ухватился за верх камня, потом вскарабкался на него и спрыгнул внутрь. Он побежал из всех сил со сверкающим мечом в руке по извивающемуся туннелю.
Он ничего не видел впереди, так как туннель часто поворачивал; но он думал, что сейчас догонит орков — их голоса звучали совсем рядом.
— Вот что я собираюсь сделать! — говорил Шаграт. — Помещу его в верхний кабинет.
— Зачем? Разве нет темницы внизу?
— Говорю тебе, ему нельзя причинять вреда, — ответил Шаграт. — Он драгоценен. Я не верю ни одному из своих парней и ни одному из твоих. Не верю даже тебе. Он будет находиться там, куда никто не проберется. На самый верх, я говорю. Там он будет в безопасности.
— Да ну? — хмыкнул Сэм. — Но вы забыли большого воина-эльфа! — С этими словами он обогнул последний поворот туннеля и обнаружил, что ошибся в оценке расстояния.
Две орковские фигуры были все еще впереди. Теперь он их видел на фоне красного зарева. Туннель шел прямо и вверх и оканчивался большими двойными дверями, ведшими, вероятно, в подземные помещения Башни. Орки со своей ношей уже прошли внутрь. Горбаг и Шаграт подходили к дверям.
Сэм слышал пение, звук рогов и удары в гонг. Орки были на пороге.
Сэм закричал, размахивая Жалом. Но его слабый голос потонул в общем шуме. Никто не услышал его.
Большие двери закрылись. Внутри железный брус с лязгом вошел в гнездо. Сэм ударился о бронзовые плиты и упал без чувств на землю.
Он был один во тьме. И Фродо жив, но во власти Врага.
Карты
Очарование творимой легенды Послесловие
Традиционная голливудская мудрость гласит, что между фильмом и его сиквелом должно проходить два-три года. Но новозеландцу Питеру Джексону не впервой нарушать правила. Вторая часть трилогии «Властелин Колец» — «Две Крепости» (в американском прокате «Две Башни») — вышла на экраны через год, в декабре 2002-го, как раз в то время, когда эта книга готовилась к изданию. Однако стоит учесть, что «Властелин Колец» не обычный «роман с продолжением», а единое произведение, и на три части он был разбит только лишь для удобства публикации. История о том, как в Новой Зеландии 26 тысяч человек полтора года трудились над съемками самого амбициозного кинопроекта последних десятилетий, уже известна всем.
Триста миллионов долларов, затраченные на съемки, первый фильм — «Братство Кольца» — уже окупил с лихвой, собрав в мировом прокате 860 миллионов долларов и получив четыре «Оскара». Второй ленте критики пророчат еще более успешную судьбу. По их мнению, «Две Башни» интереснее, чем «Братство Кольца», — более эмоционально насыщены и оригинальны. Да и зрители уже привыкли к героям и миру Средиземья, какими их увидел режиссер Питер Джексон, и с нетерпением ждут продолжения истории. Например, в Норвегии фильм побил рекорд по кассовым сборам еще до того, как вышел на экраны, — за счет предварительной продажи билетов.
Ходили слухи, что за месяц до премьеры фильм еще находился в состоянии лихорадочного перемонтажа — перфекционист Джексон никак не мог добиться устраивающего его результата. Компания «New Line» эти слухи опровергла. Зато известно, что летом 2002 года нескольким членам съемочной группы, в том числе Вигго Мортенсену, который сыграл Арагорна, а также исполнителям ролей Арвен и Фродо — Лив Тайлер и Элайе Вуду — пришлось возвратиться в Новую Зеландию, поскольку у Джексона «появились новые идеи». Джексон решил доснять несколько эпизодов сражений и романтических сцен. Возможно, именно тогда было принято решение, что любовный треугольник между Арвен, Арагорном и Эовин, на который в романе лишь слегка намекается, будет в фильме более ярко выраженным. «Больше страсти фильму не повредит» — так, вероятно, решил Джексон.
По сравнению с романом Толкиена в картине появился еще ряд изменений. Кульминацией фильма стала битва в Хелмском ущелье, а зловещая паучиха Шелоб была перенесена в последнюю часть, «Возвращение короля». Была дописана часть диалогов и эпизодов, связанных с путешествием Фродо, Сэма и Голлума по Мордору, а также с образом гондорского воина Фарамира, которого они встречают по пути.
Некоторое время под вопросом оставалось название фильма. После того как самолеты террористов из «Аль-Каиды» врезались один за другим в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, носившие любовное название «Близнецы», трудно было представить себе, что спустя год с небольшим на афишах будет крупно написано «Две Башни». В тот момент это название казалось кощунством. Продюсеры и Питер Джексон всерьез размышляли над сменой названия, а в Интернете даже появилось несколько сайтов, где сторонники переименования собирали подписи. Однако в результате было решено ничего не менять. По словам Джексона, он опасался, что в противном случае фанаты Толкиена просто не оставят его в живых.