— Вообще-то, девчонки, я думаю, тут дело уже не в амфибии и не во фрекен Бок. Людмила Васильевна просто разболелась, и процесс никак не остановить.
— Так вот, я как раз и хотела предложить некоторую комбинацию, которая поможет вернуть украденные фотографии, которые, в свою очередь, порадуют Санину бабушку, которая после этого, уже в свою очередь, начнет неминуемо и неумолимо поправляться.
По мере изложения Машей сути придуманной комбинации полупрезрительно сморщенное лицо Калинкиной начало трансформироваться сначала в заинтересованное, потом во вдохновленно-воодушевленное. Но через пару минут она все же с большим сомнением в голосе спросила:
— А вдруг Добровольские не согласятся?
— Согласятся! Никуда не денутся! — резко махнула рукой Маша. — Павла я беру на себя, а Ольга из Сашки, по-моему, может уже веревки вить и в любые узлы завязывать.
— Да ну! — восхитилась Галка.
— Точно! Мы с Александрой вчера видели, как они на лестнице целовались.
— Ух ты?! — только и смогла воскликнуть Калинкина, а Ольга с воплем «Хватит врать!» запустила в Машу подушкой.
Галка перехватила сей боевой снаряд, спрятала его себе за спину и по-деловому сказала:
— Все поцелуи обсудим после, а сейчас обмозгуем детали очень интересного Машкиного предложения. Например, что вы думаете на предмет того, что у близнецов слишком короткие и к тому же чересчур пушистые волосы?
— А мы их намочим, будто наши Ихтиандры только что вылезли со дна морского, — тут же нашлась Маша. — По мокрым особо и не разберешь, короткие они или просто так слиплись.
— Принимается, — кивнула головой Галка. — А родинки? У амфибии никаких родинок не было!
— Ну… они могли от времени и появиться… в результате тоски по пропавшей фотографии… Гуттиэре… — продолжала с ходу придумывать Маша.
— Родинки — вообще ерунда, — встряла в разговор молчавшая до сих пор Панасюк. — Замазать их тональным кремом, да и все.
— Принимается, — снова кивнула Калинкина. — А одежда? Ихтиандры и джинсы — вещи несовместные!
По данному поводу никто не нашелся с ответом.
— Проехали! Будем думать об этом после. Время еще терпит, — опять взяла руководство в свои руки москвичка и заглянула в глаза каждой из присутствующих девочек. — Какие у вас еще есть вопросы и сомнения?
— С амфибиями пока все, — отрезала Галка, которая совсем не хотела передавать бразды правления в чужие — московские — руки. — Предлагаю для наших двух Гуттиэр взять у Ленки Соколовой и Таньки Прохоровой черные, расшитые цветами юбки, в которых они в своем ансамбле народного танца выступают. У подруги амфибии в фильме была почти такая же: черная и пышная.
— Точно, — подхватила Ольга, которую девчонки наконец заразили своей увлеченностью, — у них и жилетки есть для какого-то танца, молдаванески, что ли… Что-то подобное было и на Гуттиэре, если я не путаю.
— Не путаешь, — сказала Маша. — Мы же недавно фильм смотрели.
— А у моей мамы хранится маленькая блестящая сумочка, — вспомнила Галка. — Бабушкина еще! Помните, в фильме Гуттиэре примерно в такой жемчужное ожерелье кому-то там принесла?
— Знаете, девочки, мне кажется, что все это ерунда: сумочка, юбки, родинки… — засомневалась Панасюк. — Главное — разработать ситуацию. У вас есть сценарий, что делать, что говорить, как убедить вашу фрекен Бок отдать фотографии?
— Пока нет, — несколько увяла Маша, — но мы еще придумаем, вот увидишь. Кстати, можешь помочь придумывать. Ты же у нас умная…
— Н-не знаю, — покачала головой Оксана. — Подумать, конечно, могу, но ничего не обещаю…
— Ладно, — подвела итог Галка. — На сегодня и так много придумали. Может быть, парни еще что-нибудь подскажут. Ой, девчонки, — обратилась она к близняшкам, — мне так понравилось, как вы на дискотеке рок-н-ролл танцевали! Можете научить каким-нибудь движениям?
— Запросто, — отозвалась Маша, — хоть сейчас. Только хорошо бы под музыку, тогда будет легче. Но у тебя, — она вопросительно посмотрела на Ольгу, — конечно, ничего рок-н-ролльного нет?
— Такой музыки, как у вас, конечно, нет, но у папы много записей Элвиса Пресли. Там есть и рок-н-роллы.
— Найти можешь?
— Постараюсь.
Ольга порылась на папиных полках и вытащила большую пластинку в потертом конверте.
— Ничего себе, какой антиквариат! — удивилась Панасюк. — У вас что, и проигрыватель есть?
— Есть. Папа говорит, что со звучанием старой пластинки никакой новомодный навороченный диск не сравнится. — Она откинула крышку секретера, где хранился старый проигрыватель «Аккорд», и поставила старину Элвиса.
Москвички выбрали подходящую мелодию, и девочки начали тренироваться. Ко всеобщему удивлению, лучше всего получалось у Оксаны Панасюк. Может быть, потому, что она была самая маленькая и легкая.
Вечером Александра демонстративно и гордо уселась на диван с книжкой, когда Маша с Ольгой засобирались на свои свидания: Маша — на концерт с одним «из ларца», а Ольга — на прогулку с другим. Ларионова виновато поглядывала на несчастную Сашу, вынужденную коротать вечер с книжкой, а Маша, заметив ее взгляды, сказала:
— Не волнуйся, все будет в порядке. Я разговаривала с Антоном. Как только мы с тобой отчалим, он зайдет за Сашкой.
— Но… она вроде бы не хочет его видеть…
— Прикидывается. Тем более кому охота сидеть с книжкой в руках на нашем с тобой счастливом фоне. Никуда она не денется, вот увидишь! — Она надела свою белую шапочку с помпончиками и чмокнула Ольгу в щеку. — Ну, пока! Желаю хорошо провести время!
Когда за Машей захлопнулась дверь, Ольга придирчиво оглядела себя в зеркало и решила еще разик провести щеточкой по ресницам. Вообще-то ее ресницы этого не требовали. Они у Ларионовой были такими черными и длинными, что и без туши смотрелись очень выразительно, но Ольга специально тянула время. Она боялась встретиться с Сашей после того поцелуя. Ей казалось, что она сгорит от смущения, стеснения и вызванного всем этим отчаяния. Но она обещала встретиться с Добровольским и, конечно же, очень хотела увидеть его.
Дальше тянуть не было смысла. Ольга вздохнула, попрощалась с Александрой, сидевшей на диване с еще более несчастным видом, вышла за дверь… и тут же увидела Сашу, хотя они договорились о встрече у школы.
— Почему ты здесь? — дрожа всем телом, спросила Ольга.
— Сам не знаю, — пожал плечами Саша. — Мне почему-то казалось, что ты не придешь.
— Почему?
— Говорю же, не знаю. Сначала казалось, что я перепутал назначенное время, потом стал бояться, что ты перепутаешь. В общем, лезла в голову всякая ерунда…
Ольге сразу стало легче. Она поняла, что он волновался не меньше ее.
— Я пришла. Пойдем, — она нажала кнопку лифта.
— Подожди… — Добровольский подошел к ней поближе. — Ты не сердишься на меня?
— За что? — смущенно спросила Ольга, хотя прекрасно понимала, что он имел в виду.
— За это… — сказал Саша и, приподняв за подбородок ее лицо, легко и бережно поцеловал в губы.
— Нет, — еле слышно ответила она. Да и разве могла она сердиться? Она дотронулась пальцами до его родинки на лице, и он тут же прижал ее руку к своей щеке. Исчезло все: и смущение, и отчаяние. Во всем мире остались только они двое. Только Ольга и Александр.
…А потом они гуляли по зимнему городу. Ольга рассказала Саше историю про бабушку Катаняна и ее подругу детства Капитолину.
— Бывают же такие стервозные бабульки! — покачал головой потрясенный Добровольский. — Неужели никак нельзя забрать у нее эти фотографии? Надо что-то придумать. Не оставлять же зло безнаказанным!
— Представляешь, московская близняшка Маша уже кое-что придумала… — начала Ольга и внимательно посмотрела на Сашу. — Только… — И она, сомневаясь, что Машина идея ему понравится, опять замолчала.
— Что «только»? Почему ты молчишь?
— Дело в том, — все-таки решилась продолжить Ольга, — что она придумала целый карнавал, мистификацию. И в ней вам с братом отводится главная роль.
— Да ну? — удивился Саша. — Давай-ка поподробнее!
И Ольга вынуждена была рассказать ему все, что утром слышала от Маши.
— Во дает! — восхитился Саша. — Ну и фантазия у Машки! Что-то раньше нам никто не говорил, что мы на амфибию похожи. Может, ей кажется?
— Вообще-то Калинкина совершенно отдельно от москвичек то же самое говорила. Я вот сейчас вижу тебя близко, и мне, знаешь, теперь тоже кажется, что ты похож на Ихтиандра.
— Знаешь, вообще-то во всем этом действительно есть что-то мистическое. Наш отец сам занимался подводным плаванием и нас с Пашкой с детства тренировал. Хобби у него такое. В этом плане мы настоящие Ихтиандры!
— Надо же! — поразилась Ольга. — Вот так совпадение!
— Надо же! — поразилась Ольга. — Вот так совпадение!
— Но даже если это совпадение не зря, то я совершенно в себе не уверен: никогда никого не изображал, на сцене не играл, даже стихов с нее не читал.
— А Пашка?
— Пашка тоже артистом не был, но… У него-то что хочешь получится, я уверен.
— Почему?
— Потому что он вообще отчаянный и решительный. Ничего не боится, ему все необычное интересно и всего хочется попробовать. Так что, я думаю, он будет в восторге от вашей затеи.
— А ты не такой?
— Не такой. Мне казалось, что ты уже поняла это.
— Поняла, — тихо отозвалась Ольга.
— И… огорчаешься из-за этого?
Ольга подняла на него глаза и ответила почти такой же фразой, какую за минуту до нее произнес Саша.
— Мне казалось, ты понимаешь, что нет.
— Вот и здорово, Оля! — засмеялся Саша и взял ее за руку. А потом продолжил, вернувшись к обсуждению задуманного спектакля: — Так что я подойду только для роли второго плана. Когда Пашка все самое главное сделает, я, пожалуй, могу выйти второй амфибией и подхватить на свои руки заваливающуюся в обморок вашу фрекен Бок. Только я не представляю, под каким соусом мы к ней заявимся? Надо же все детально продумать.
— Сценарий согласилась написать Оксана Панасюк, подружка московских сестер.
— Это такая маленькая, вроде взъерошенного воробья? Которая с Телевизором подружилась?
— Она самая! Не воробей, а воробышек! Она смешная, но умная. Точь-в точь как наш Казбек.
— Ну хорошо, умная Оксана напишет сценарий… Но неужели вы думаете, что Капитолина не сумеет отличить современного молодого человека от Ихтиандра? Сейчас и одежда другая, и прически, и вообще — все.
— Да, — согласно закивала Ольга, — как раз на одежде мы с девчонками и забуксовали. Ничего путного в голову так и не пришло.
— А знаешь… — медленно проговорил Саша, — пожалуй, есть вариант!
— Ну? — заинтересовалась Ольга.
— Я же сказал, что отец с нами занимался плаванием под водой. Так вот: он к делу подходил серьезно. У нас и маски есть, и ласты, и костюмы специальные.
— Современные пловцы в костюмах для подводного плавания выглядят, скорее, как инопланетяне, чем как амфибии. Я думаю, на Ихтиандров они не очень похожи.
— У нас на даче валяются старые, из которых мы выросли. Для плаванья они уже не годятся, но использовать их для мистификации можно. Только надо их надеть задом наперед и как-нибудь скрыть, что они на спине не сходятся, а еще покрасить их в серебристый цвет краской из баллончика. Тогда в них, думаю, амфибию вполне можно будет сыграть.
— Сашка, ты молодец! — радостно воскликнула Ольга и сама, не стесняясь, поцеловала его в щеку.
— Знаешь, я еще не то придумаю, — рассмеялся Саша, — если ты за каждую идею будешь меня целовать!
Ольга смущенно уткнулась ему в плечо.
Глава 11 Подарок для пенсионерки
На следующий день перед очередным походом в музей — по плану мероприятий это был Эрмитаж — в комнате Катаняна собрались все, посвященные в дело амфибий и фрекен Бок.
— Я, конечно, того… это… потрясен, что вы решили мне помочь, — уже четвертый раз объявлял всем о своей признательности Саня, — но не слишком ли вы круто завернули?
— Нет, ты лучше скажи, разве Добровольские не похожи на Ихтиандра? — дернула его за рукав Галка. — Мне это первой в голову пришло.
— Честно говоря, я его не очень… того… в лицо помню, — виновато покосился на нее Саня. — Фильм-то… старый. Я помню, что у него ласты были, маска и шлем такой… ну… как у автогонщика… кажется…
— Кстати, Павел, а маски у вас есть? Тоже ведь надо серебряной краской их побрызгать, хотя бы чуть-чуть! — не могла не сказать своего веского слова Маша. — Если вам, конечно, не жалко.
— Для тебя, — взмахнул руками улыбающийся Паша, — я готов весь обрызгаться какой хочешь краской!
— Болтун! — буркнула Маша. — Я серьезно.
— И я серьезно, — продолжал улыбаться Добровольский.
— Неужели вы думаете, что Капитолина примет меня за работника собеса? Мне же всего четырнадцать лет! — перевела разговор на больше всего интересующий ее вопрос Ольга.
— Во-первых, уже почти пятнадцать, — наставительно заявила Галка, — а во-вторых, у тебя очень выигрышная в этом плане внешность — вне возраста. Если тебя как следует накрасить, то твой узел волос на затылке сгодится и для пенсионного возраста.
— Здрасте-пожалуйста! — рассердилась Ольга. — Вот так похвалила! У пенсионерок, чтоб ты знала, волосы седые!
— Ну и что! — невозмутимо отозвалась Галка. — Можем тебе несколько прядок подкрасить… хотя бы вот… корректором, — и она потрясла перед всеми бутылочкой с белой жидкостью под названием «Штрих», счастливо изобретенной для исправления ошибок в тексте.
— Еще чего! Может, ты мне для полноты впечатлений еще и морщины нарисуешь… какой-нибудь тушью для чертежных работ?
— Очень неплохая идея, между прочим. — Галка совершенно не думала сдаваться.
— Не слушай ее, Оля, — вступил в разговор Саша Добровольский. — Главное — не седые пряди, а то, как ты с ней себя будешь вести. По-моему, Оксана придумала неплохой сценарий. Ты должна держаться невозмутимо и по-взрослому. В конце концов, Капитолина заинтересована получить набор, так что тебе особо и уговаривать-то ее не придется.
— Я вот тут расписала продукты, которые могут входить в этот набор, — выложила на стол бумагу Панасюк. — Только я не знаю питерских цен и какой суммой мы располагаем.
— Давай-ка посмотрим, — опять захватила инициативу Маша. — Та-а-ак… Макароны… Макароны? Ты что, с ума сошла? Кто ж клюнет на набор с макаронами?
— Ну, она же пенсионерка, а у них пенсии маленькие, — объяснила свой выбор Оксана. — Может, не всегда и на макароны хватает. Вот у меня бабушка…
— Нам неинтересно про твою бабушку, потому что тут совершенно особый случай, — перебила ее Маша. — Твоя бабушка ни у кого ничего не крала, а фрекен Бок макаронами на чистую воду не выведешь. В общем, я макароны зачеркиваю и записываю сырокопченую колбасу.
— Так она же сумасшедших денег стоит! — воскликнула Оксана.
— Ничего. Сейчас в продаже бывают совсем маленькие батончики. Короче, мы с Александрой жертвуем на это дело… сто пятьдесят рублей. Думаю, хватит. Надеюсь, ты не возражаешь, Сашка?
У Александры, что называется, отвалилась челюсть, но возразить сестре она не посмела и закивала головой в знак согласия.
— Читаем дальше. — Маша опять опустила глаза в Оксанин листок и тут же отбросила его в сторону. — Нет! Так не годится: рис, гречка, подсолнечное масло… Ну что ты тут написала! Это же не агитационный продуктовый набор, а какая-то гуманитарная помощь пострадавшим от землетрясения. Масло-то можно хотя бы оливковое? Я видела бутылки с золотыми этикетками. Там еще написано, что оно первого отжима.
— Что еще за отжим? — не понял Катанян.
— Самое хорошее, значит, — пояснила ему Маша. — Потом из уже давленных оливок можно и еще чего-нибудь как-нибудь выдавить. Это будет уже второй отжим. Такое масло, конечно, дешевле…
— Не жирно ли будет для воровки Капитолины масло первого отжима покупать? — возмутилась Галка.
— Мне для собственной бабушки ничего не жалко, — прекратил прения Катанян. — Пусть будет первого отжима! Финансирую!
— А мы предлагаем положить в набор большую банку хорошего растворимого кофе, — посовещавшись друг с другом, заявили «двое из ларца».
— Осилите? — строго спросила Галка.
Братья вытрясли из карманов всю наличность и решили, что хватит.
— Пенсионеры кофе не пьют, — сказала свое слово Оксана.
— Почему? — изумилась Галка.
— Потому что у них гипертония, то есть повышенное давление. А при гипертонии кофе нельзя.
— Ничего, — махнула рукой Галка. — Кофе — это шикарно! Будет гостей поить. Покупайте кофе!
— Как хотите. Ваша Капитолина, не моя, — пожала плечами Оксана. — Но поскольку я тоже хочу участвовать, то куплю коробку зефира в шоколаде и арахис в сахаре. Старушки сладости очень любят.
— А я связочку бананов, поспелее и побольше, — решила Галка, — ну… и еще что-нибудь… Потом придумаю.
— Я тогда куплю коробку шоколадных конфет подороже, — внесла коррективы в свое предложение на предмет сладостей Ольга.
— Валяй! — согласилась Галка, а за ней и все остальные.
— Между прочим, надо поторопиться с осуществлением нашего плана, — сказала Маша. — Осталось всего три дня каникул. Сегодня Эрмитаж, завтра — Кунсткамера, послезавтра — прощальная дискотека, и — гудбай, Питер!
— Как раз успеем. Сегодня после Эрмитажа купим продукты, а уже завтра, после Кунсткамеры, пойдем к Капитолине. Так что готовьтесь! — При этих словах Галка особо выразительно посмотрела на Ольгу, в которой больше всего сомневалась.