– Ты сейчас говоришь о чем-то конкретном или просто обобщаешь? – осторожно спросил Фарон.
– Я говорю о том, что случилось на базе «Виадос-12», – сказала Эсфирь. – Изучение тонких граней временных мембран. Разработка передачи энергии из Квазара в Размерность. И самое главное – вечная жизнь… Ты понимаешь, что это может означать для мира людей?
– Представители Энрофы считают, что человечество не готово к подобным переменам.
– Энрофа вообще не любит, когда кто-то опережает ее в своих исследованиях.
– Не думаю, что в вопросе тонких граней ими движет зависть. Энрофе свойственно занимать нейтральные позиция, преследуя собственные интересы и не заботясь об интересах других.
– И какие интересы они преследуют, если говорить о тонких гранях временных мембран?
– По-моему, ответ очевиден, – Эсфирь выпучила огромные глаза, удивляясь несообразительности Фарона. – Сейчас Энрофа зациклена на бестерминальных переходах. Идея, конечно, гениальная, если не учитывать, что алгоритм перехода работает только с нейропатами. Вспомни, как они убеждали тебя подождать с оглашением открытий, сделанных на базе «Виадос-12». Что было главной причиной отсрочки, при условии, что мы отбросим пустые слова о том, что общество не готово к вечной жизни и это может нарушить баланс двухуровневого мира?
– Бестерминальные переходы, – тихо произнес Фарон. – Но ученые Энрофы уверены, что смогут модифицировать жидкие чипы простых людей, чтобы позволить им пользоваться новой технологией.
– А еще они уверены, что нейропаты – это новый этап эволюции человека. Разве нет? Так и зачем им ломать голову, модифицируя жидкие чипы, если рано или поздно людей без сверхспособностей не останется?
– И что ты предлагаешь? – еще тише, чем прежде, спросил Фарон.
– Думаю, ты и сам понимаешь это, – сказала Эсфирь.
– Хочешь, чтобы я отвернулся от Энрофы и начал собственные разработки?
– Насколько я понимаю, ты ни о чем конкретном не договаривался с Энрофой, поэтому и отворачиваться не придется. Мы предложили им свои разработки, они сказали, что заинтересованы, но предложили ждать, сославшись, что если нам доступна технология вечной жизни, то несколько поколений для нас – не срок.
– Анк тоже решила, что подобное заявление звучит не без издевки, – согласился Фарон. – Хотя, учитывая, что поставлено на карту, думаю, глупо ставить во главу угла обиды.
– Согласна.
– К тому же если искать союзников не в лице ученых Энрофы, то… – Фарон задумался на мгновение, перебирая в уме возможные варианты. – Кому можно доверить подобную тайну? Клирики, на мой взгляд, доказали свою несостоятельность. Адепты не заинтересованы в возможности выкачивать энергию из Квазара – они обозначили свои позиции еще во времена исследований квазацентристами временных мембран… Да и не хочу я связываться с адептами… Что касается акеми, то от них в этом вопросе, думаю, будет немного пользы, потому что нужно работать на двух уровнях реальности, а они бесполезны, когда речь идет о Размерности. К тому же у нас уже был опыт сотрудничества с акеми – этот союз исчерпал себя. Их можно будет пригласить в качестве наемных специалистов, но не больше… Нам нужен кто-то важный, располагающий достаточной суммой единиц Влияния, чтобы организовать центры как в Размерности, так и в Квазаре. Плюс не нужно забывать о конкурентах, которые будут пытаться ставить палки в колеса. Да и клирики со своими догмами и катехизисами станут играть не последнюю роль. Нам нужен кто-то влиятельный и достаточно независимый от Иерархии, адептов и Энрофы. Навскидку приходит скандально известное семейство монополистов Лок-Кли из Isistius labialis, но, по-моему, они так сильно прогнили, что связываться с ними – себе дороже. Есть еще союз независимых разработчиков из того же комплекса, что и Лок-Кли, а также гильдия торговцев, базирующаяся в Hexactinellida, но они пока еще слишком молоды и агрессивны – они не доказали свою состоятельность. Да и цели, преследуемые ими, далеки от наших взглядов. Попади наши разработки в их руки – и нет гарантии, что они воспользуются ими во благо, а не ради своих коростных целей… – Фарон замолчал, увидев, что Эсфирь улыбается.
– Я сказал что-то смешное? – хмуро спросил он.
– Нет, ты говоришь все верно, вот только… Почему ты не рассматриваешь возможность использовать то, что у нас уже есть?
– Ты говоришь о группе Кор-До?
– Я говорю о том, кого прислала к нам Юмико, желая найти союзника для нейропатов.
– Ты говоришь об арендодателе, который обратился за помощью в агентство «Энеида»? – Фарон нахмурился, увидев новую улыбку на лице Эсфирь.
– Не понимаю, почему умным людям нравится притворяться глупцами? – сказала она.
– Хочешь сказать, нам нужно присмотреться к Демиру?
– Я уже присмотрелась и говорю, что он лучший кандидат на роль нашего спонсора и союзника. А самое главное – практически не замаранный и не погрязший в коррупции, как Лок-Кли и подобные ему. Есть, конечно, свои грехи, но это не смертельно.
– Ты обратила на него внимание, потому что Юмико хочет сделать его покровителем нейропатов? – догадался Фарон.
– Именно.
– Мне казалось, ты не доверяешь ей.
– Не доверяю, но что касается анализа и оценки, программа Чанго даст фору любой современной системе, я уже не говорю о простых людях.
– И ты думаешь, что лучшей кандидатуры, чем Демир, нам не найти?
– Если только этими поисками не будет заниматься Юмико, что становится невозможным, учитывая конфликт наших интересов.
– А ты не думала, что Демир может идеально подходить для опеки над нейропатами и полностью не соответствовать нашим требованиям?
– А чем наши требования отличаются от требований группы Рахаба и Туреллы?
– Не забывай, что сын Демира нейропат. Так что здесь уже вопрос личных интересов.
– Демир считает нейропатию проказой. Думаешь, почему вместо того, чтобы начать сотрудничество с Рахабом, он отправил Окса выяснить все, что возможно, о созданной Чанго программе? Попробуй навести справки и поймешь, что он готов потратить целое состояние, лишь бы его сын стал обычным человеком. Так что если нам нужен человек, который сможет разделить наши идеи, то Демир – идеальный образец, – Эсфирь замолчала, понимая, что Фарону нужно время все обдумать. – Давай я оставлю тебя ненадолго. Пообщаюсь с Оксом, прощупаю почву, а потом вернусь, и мы обсудим все еще раз, – предложила она.
Старый инженер кивнул, но не успела Эсфирь покинуть его дом, как окликнул ее и сказал, что тоже хочет поговорить с Оксом.
– Пойдешь со мной или мне привести его в твой дом? – спросила она.
– Думаю, будет лучше, если мы с ним немного прогуляемся и обсудим детали с глазу на глаз вне границ поселения содомитов.
Эсфирь нахмурилась на мгновение, затем согласно кивнула.
Она не хотела покидать поселение содомитов, но Фарон решил, что ей нужно отправиться с Оксом, чтобы лично поговорить с Демиром после того, как представитель агентства «Ксанет» расскажет ему о том, что узнал в поселении содомитов.
– Ты спятил? – растерялась Эсфирь, напоминая о своем безумии, которое появляется, стоит только оказаться в Размерности, подключившись к нейронным сетям.
– А кого еще мы можем послать? – спросил Фарон. – У меня и Анк нет тел, чтобы вернуться в материальный мир. Легре курирует проект нейропатов, так что с ним у нас возникает конфликт интересов. К тому же для тебя разработали неплохой препарат, блокирующий безумие, так что…
– Препарат – отстой! В прошлый раз я едва могла сдерживаться, когда встречалась с Оксом и Лиором. Ни о каком ведении переговоров с Демиром и речи быть не может. Неужели ты хочешь, чтобы судьбу мира решал психопат и убийца?
– Ты не убийца, – устало выдохнул Фарон. – И тем более не психопат.
– До поры до времени. – Огромные глаза Эсфирь бешено вращались.
– Демир скупил целый квартал, где отключил нейронный генератор, чтобы сети не могли активировать способности его сына, – сказал Фарон. – Сейчас мальчик прячется от своего недуга в Подпространстве, в одной из игрушек, построенных в Квазаре… Не помню названия, я уже слишком стар для этого… Так что вести переговоры ты сможешь в том квартале.
Эсфирь промолчала, взвешивая слова друга.
– То есть сначала с Демиром встретится Окс, расскажет ему о нас, мы дадим арендодателю время все обдумать, и только потом появлюсь я и сделаю полноценное предложение? – осторожно спросила она.
– Именно, – едва заметно улыбнулся Фарон. – Нам ведь нужно поддерживать легенду, которую ты рассказала Оксу, когда наделила его и Лиора сверхспособностями?
– Они думают, что я выбираюсь из поселения содомитов, пользуясь альтернативной системой передвижений на далекие расстояния, созданной акеми по имени Дош-Ро, – согласилась Эсфирь. – Я сказала им, что могу обходить ограничения ТС содомита и не погибаю, приближаясь к цивилизованным районам благодаря тому, что транспорт Дош-Ро выходит за пределы фиксированного резонанса Квазара.
– Думаю, пока не время раскрывать все тайны.
– Но рано или поздно Окс узнает, что мы использовали его.
– Слишком много нюансов. К тому же сейчас мы отказываемся от первоначального плана Юмико и делаем «Ксанет» полноправными членами предстоящего союза.
– Думаешь, от них будет много пользы?
– На поиски новых кандидатур у нас нет времени.
– Согласна, вот только… Как быть с Легре? Ему не понравится, что мы строим планы у него за спиной.
– Мы привлечем его в проект чуть позже, – не задумываясь ответил Фарон, давая Эсфирь понять, что не забыл о старом друге. – Если все получится, то, возможно, ему удастся продолжать работу с нейропатами, при условии, конечно, что он не захочет присоединиться к главному проекту.
– Думаешь, Демир станет курировать разработки бестерминальных переходов?
– Время покажет. Не забывай, что его сын – нейропат. Если способности мальчика активируются, то у Демира не будет выбора. Сомневаюсь, что он откажется от сына. Скорее наоборот – поддержит.
Эсфирь молчала несколько долгих минут, взвешивая все за и против, затем осторожно кивнула.
– Только я немного боюсь, если честно, – призналась она.
– Мы все немного боимся, – поддержал ее Фарон.
Следующие несколько часов они потратили на обсуждение деталей, затем он встретился с Оксом и организовал его возвращение в цивилизованные части Квазара. Хозяйка куба по имени Джиль-Ла, доставившая Окса к поселению, лишилась во время стычки с дикими содомитами транспорта, так что пришлось обратиться к акеми по имени Сво-Дош, чтобы он подыскал для девушки, продолжавшей скрывать свое лицо при помощи неопределенного коэффициента восприятия, новый куб переносов.
Сделка с Демиром держалась в тайне, поэтому, когда спустя несколько дней после того, как Окс покинул поселение содомитов, на переговоры с арендодателем из Isistius labialis отправилась Эсфирь, то она не знала, как встретят ее в Размерности. Держать связь с представителями агентства «Ксанет» казалось слишком рискованным, да и не было гарантии, что они не станут играть против Фарона. Так что оставалось рискнуть, договорившись с Легре, что его люди позаботятся об Эсфирь, когда она вернется в Размерность.
На этот раз нейропата, впрыснувшего ей в кровь препарат для стабилизации восприятия, она не узнала. Да и был ли это нейропат? Мальчишка встретился с Эсфирь взглядом и спешно попятился, помялся несколько секунд, затем развернулся и выбежал из помещения терминала переходов. Эсфирь гортанно рассмеялась, напугав девушку из обслуживающего персонала, которая хотела помочь ей выбраться из капсулы.
– Не бойся, сегодня я не убью тебя, – сказала Эсфирь. – Может быть, завтра или в другой день, когда я появлюсь в Размерности, а рука очередного сопляка с наношприцом дрогнет, и препарат не сработает. Вот тогда начнется веселуха… Но не сегодня.
Она снова рассмеялась, заставляя молодую девушку вжаться в стену и не двигаться, пока странная женщина с огромными, словно чайные блюдца, глазами не покинет терминал.
Эсфирь не знала, насколько серьезно клирики озабочены ее поисками, поэтому старалась избегать зон, где можно было столкнуться с хранителями или нейронными системами слежения. Подобное обычно встречалось только в центре да в паре полупустых кварталов местных богачей, предпочитавших, чтобы охраной их семей занимался Институт всемирной иерархии.
Выкупленный Демиром квартал, где он, вопреки запрету клириков, отключил нейронные сети, подготавливая временный дом для сына, когда тот покинет игровую площадку, вернувшись в реальность, находился на другой стороне жилого комплекса, если сравнивать с терминалом, где содержалось тело Эсфирь. Путь через центр обещал быть неблизким, а учитывая, что она собиралась избежать встречи с хранителями и системами слежения, держась преимущественно промерзших окраин, вообще превращался в долгое и нудное путешествие с кучей пересадок и смен станций общественного транспорта, так как внешнее кольцо пневмотоннелей часто подвергалось промерзанию, в результате чего начинали сбоить вакуумные рельсы, и рейсы отменяли, пока ремонтные синергики не устранят проблему.
«Главное, чтобы действие препаратов не закончилось раньше, чем я доберусь до квартала Демира», – думала Эсфирь, считая сделанные пересадки. На втором десятке она сбилась, чувствуя, как в груди начинает закипать гнев. Когда это почти безлюдный после трагедии столетней давности жилой комплекс Isistius labialis превратился в кишащий грубиянами муравейник? Что не так с этими наглецами, которые не уважают никого, толкаются, грубят и если в капсуле общественного транспорта не хватает мест, то готовы вышвырнуть тебя на перрон, если их друг или родственник зазевался, не успев протиснуться внутрь.
– Туристы! – услышала Эсфирь возмущенный голос одной из пассажирок, которая жаловалась подруге на игровые площадки, привлекающие в комплекс фанатов, ведущих себя так, словно местные жители – это люди низшего сорта.
Гнев женщины передался Эсфирь, заставив сжать кулаки так сильно, что ногти проткнули кожу на ладонях и по пальцам заструились тонкие ручейки крови. Нейронный медицинский помощник спешно залатал раны. «Когда же эта давка закончится?» – думала Эсфирь, скрипя зубами и кусая до крови губы, снова и снова активируя нейронного медицинского помощника. Кто-то из пассажиров сказал, что в час пик общественным транспортом лучше не пользоваться, и у Эсфирь появилась надежда, что толкотня закончится раньше, чем она потеряет контроль над собой.
Впрочем, раздражителем были не только пневмотоннели. Еще один неприятный сюрприз ждал возле скупленного Демиром квартала – защитные системы не позволяли пройти за установленный периметр, не оставляя других вариантов, кроме как обратиться в агентство «Ксанет», чтобы они устроили ей встречу с Демиром.
– Будь ты неладен! – проворчала Эсфирь, с завистью разглядывая закрытый для общего доступа квартал, где был отключен нейронный генератор, обещая желанный покой и гармонию чувств вместо безумия, заявлявшего о себе все громче и громче.
Арендодатель, съевший собаку на делах с недвижимостью, договорился с клириками, что проведет полную модернизацию квартала, превратив его в центр развлечений, где смогут останавливаться туристы из других жилых комплексов, что снизит нагрузки на линии общественного транспорта, так как на территории будущего комплекса будет расположено достаточное количество терминалов, чтобы обеспечить всех новоприбывших телами клонов. Клирики, разумеется, тут же сказали, что хотят контролировать не менее шестидесяти процентов терминалов на территории модернизированного квартала. Демир поднял ставку до семидесяти процентов, предоставив проект комплекса развлечений, строительство которого требовало обязательного отключения нейронного генератора с его последующей модернизацией на более мощный. Клирики совещались по этому вопросу несколько дней, затем, учитывая безупречную репутацию Демира, пошли на уступки.
Строительство проекта должно было растянуться на долгие годы, так что Демир получил то, что хотел, – временное убежище для сына, где мальчик сможет жить, не активируя посредством нейронных сетей способности нейропата, выжигавшие чувства. Отсрочка позволяла сосредоточиться на разработках лекарства от недуга, хотя многие ученые, которых пытался привлечь Демир, считали нейропатию даром природы, отказываясь разрабатывать препараты для подавления способности.
Когда сына арендодателя похитила группа Рахаба и Туреллы, Демир понял, что времени у него остается совсем мало. Способности мальчика проснулись, и он начал пользоваться ими с беспечностью ребенка.
– Ты не должен сдаваться, Джаво, – говорил Демир сыну, но мальчишка лишь смеялся, убежденный после общения с группой Рахаба, что нейропатия – не проказа, а новый виток эволюции.
Модернизация квартала была еще не закончена, поэтому Демир решил, что лучшим будет отправить сына в Квазар, где нет нейронных сетей, активирующих нейропатию. Джаво выбрал игровую площадку «Фивы» и долго клянчил, чтобы отец заплатил кому нужно и снял с точки сборки выбранного им персонажа возрастные ограничения. Демир соврал, что не может этого сделать, понимая, что сын все равно согласится. Конечно, «Фивы» – это не прославленный в Размерности «Голод», но популярность игр Подпространства давно перестала уступать проектам материального мира.