Демир уступил уговорам, но не потому, что слова Легре стали для него откровением – нет, он слышал подобное не раз, но прежде никто не предлагал ему в качестве альтернативы заняться разработкой новых генераторов, способных решить проблемы с недостатком энергии, не говоря уже о возможности вечной жизни. К тому же разрыв связей личности с биологической оболочкой, что неизбежно происходило при обретении вечной жизни, предполагал, что нейропат лишался своих способностей. Конечно, многие утверждали, что главные причины нейропатии кроются на уровне ядер личности, но большинство ученых считало, что процесс эволюции затронул не только энергетическую часть человека, сознание, но и биологическую оболочку – его тело. Так что если разорвать связь с телом, а потом провести процедуру восстановления, используя тело клона, то был небольшой шанс, что способность нейропатии утратится или ослабнет настолько, что не сможет развиться до уровня, когда начнут выгорать чувства.
Легре выслушал идеи Демира и сказал, что в них есть доля здравого смысла.
– Тем более что подобные эксперименты никогда не проводились с участием нейропатов, – признался бывший клирик, сохранив беспокойному отцу надежду, но при этом не забыв рассказать о неудаче Аст-Пла, словно желая подчеркнуть, что разработки требуют времени и навыков.
Демир не спорил. Сейчас для него было главным сохранить понимание того, что он не бросает попытки избавить сына от нейропатии, а просто берет паузу, чтобы накопить необходимые знания.
Проведя совещание, приняв за основу мнение Фарона об этапах развития совместного проекта, Демир и Легре решили, что начинать нужно с создания систем, способных перенаправлять в материальный мир энергию Подпространства, используя тонкие грани временных мембран. Эти разработки при условии давали им возможность вступить в открытую конфронтацию с Институтом всемирной иерархии, когда власти Размерности пронюхают о конкурентах. Несомненно, клирики попытаются задушить проект в зародыше или прибрать к своим рукам, поэтому нужно построить защиту таким образом, чтобы создавать иллюзию соперничества как можно дольше, отвлекая внимание от основных разработок, связанных с вечной жизнью.
Вначале Демир встретил непониманием идею Фарона принести в жертву разработку генераторов, чтобы отвлечь внимание от другого проекта, но затем, взвесив все за и против, решил, что усидеть на двух стульях все равно не удастся и, если работать и над вечной жизнью и над альтернативными генераторами, то можно лишиться и того и другого.
Что касается проекта терминалов нового образца, курируемого Легре, то Демир помог проекту Рахаба и Туреллы собрать группу мелких арендодателей, не представлявших по отдельности веса в Isistius labialis, но вместе ставших влиятельным спонсором.
– Это позволит тебе удовлетворить на время интересы Легре и не замараться самому, – сказала Эсфирь, когда озвучила свой план касательно мелких арендодателей комплекса. – Потому что когда тебе придется вступить в открытую конфронтацию с Иерархией, то клирики поднимут всю грязь, что связана с тобой, выставив на всеобщее обозрение.
– Разумно, – согласился Демир, давно перестав удивляться, что Эсфирь, когда на нее не действуют нейронные сети Размерности, ведет себя весьма рассудительно и может давать неплохие советы.
– Если дело выгорит, – сказала Эсфирь, – то после можно будет присоединить проект Рахаба к основным разработкам, потому что как только мир узнает о том, что открыт способ получения перенаправления энергии Подпространства в материальный мир, да еще и находится в свободном доступе, то это вызовет такой переполох, что проблемы с разработкой терминалов нового вида, запрещенные ныне Иерархией, станут далеко не первыми в списке трудностей, с которыми столкнутся клирики. Новые источники энергии разрушат их монополию на право создания устаревших генераторов холода, что является сейчас гарантом их власти в мире Размерности.
– Главное, чтобы не начался хаос, когда влияние нынешней власти начнет ослабевать, – тяжело вздохнул Демир.
– Думаю, хаос неизбежен на ранних этапах. Ты ведь знаешь, что если убрать роль Архитектора из теорий зарождения Вселенной, то мир появился из хаоса. Так что принимай любое начинание за хаос, стремящийся к порядку.
– Надеюсь, так оно и будет, потому что иначе наш мир может увязнуть в мелких конфликтах, лишившись центрального стержня власти. Конечно, альтернатива клирикам видится в лице адептов Малика, но я сильно сомневаюсь, что представители «Мункара и Накира» смогут навести порядок в Размерности, особенно учитывая, что в Isistius labialis, например, большинство жителей все еще обвиняет адептов в трагедии, унесшей жизни большей части местного населения. Они никогда не примут «Мункара и Накира» в качестве альтернативы Институту всемирной иерархии. Плюс нельзя забывать о местных гильдиях и союзах, как среди ученых, так и среди торговцев. В нашем комплексе и в Hexactinellida их в разы больше, чем в Galeus longirostris, где власть клириков практически абсолютна, так что не стоит исключать возможность распада КвазаРазмерности на отдельные жилые комплексы, где будет своя власть, пришедшая на смену Института всемирной иерархии. Худо-бедно, но клирики удерживают современный мир от распада, поэтому, разрабатывая стратегию противостояния Иерархии, нужно учитывать вероятность появления менее крупной, но, возможно, более агрессивной власти, как в нашем жилом комплексе, так и в двух других.
– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом, – сказала Эсфирь. – Нынешняя власть исчерпала свои возможности. Разделение и конфликты среди разработчиков и ученых разных комплексов происходят уже сейчас. Видимость стабильности остается только в Galeus longirostris, да и то лишь благодаря тому, что центр КвазаРазмерности постоянно тянет одеяло на себя, привлекая на службу в Иерархию лучшие умы из Isistius labialis и Hexactinellida, – на тонких губах Эсфирь появилась улыбка. – Когда живешь в поселении содомитов, а вокруг бродят толпы безумцев, то порой узнаешь много интересных вещей. Не от садистов и психопатов, конечно, но, например, от тех, кто ставит на них эксперименты. Так мне стало известно, что группа акеми, прежде сотрудничавшая с Фароном и Аст-Пла, сейчас работает с гильдией торговцев из Hexactinellida, которая планирует отделиться от КвазаРазмерности, считая себя вполне самодостаточной. От представителей Энрофы я знаю, что отделение планируется и в Isistius labialis. Пока знамя независимости держит только союз разработчиков, не представляя для клириков серьезной угрозы, но как только вокруг них сплотятся финансисты и торговцы, то эту лавину будет не остановить. Иерархия консолидировала мир, внушив нам, что мы не можем выжить порознь. Но если вначале права и достижения распределялись поровну между тремя уцелевшими после наступления Великого ледника комплексами, то в последнее тысячелетие мир медленно смещался к Galeus longirostris. Клирики, возведя в абсолют непогрешимость своих решений, убедили КвазаРазмерность, что жилые комплексы зависят от Galeus longirostris и не смогут выстоять самостоятельно. Какое-то время люди действительно верили, что это так, некоторые верят даже сейчас, но прецедент с Isistius labialis, который смог самостоятельно восстановиться после трагедии, подает хороший пример, что каждый комплекс может стать независимым. Конечно, никто не говорит о полной изоляции. Сохранятся торговые отношения, обмен знаниями, технологиями, но никто больше не будет снимать сливки с колоссальных прибылей, которые дают игровые проекты Isistius labialis, перенаправляя средства в фонды развития Galeus longirostris, или пользоваться плодами реформы образования, забирая в Иерархию центрального комплекса поколения гениальных инженеров, не считаясь с тем, что в их образование торговцы Hexactinellida вложили целые состояния, ожидая, что ребята вырастут, оставшись в родном комплексе… – Эсфирь нахмурилась, проводя какие-то подсчеты. – Ты знал, что примерно семьдесят три процента изобретений и открытий, сделанных в стенах Иерархии, которыми клирики хвастаются, гордо заявляя, что без них прогресс остановится, принадлежат поколению инженеров из Hexactinellida? Я уже молчу, что бюджетные средства, столь щедро разбазариваемые Иерархией на поддержание собственных убыточных исследовательских центров и авантюр, созданных в основном ради пиара, типа экспедиции к центру Великого ледника, проводятся преимущественно на деньги, полученные от игровых площадок Isistius labialis! За последние десятилетия клирики потратили запредельные суммы единиц Влияния на строительство перевалочных баз для экспедиции, призванной отвлечь внимание от проблем с устаревшими генераторами холода, когда эти средства можно было пустить в образование, как поступили торговцы из Hexactinellida, или в модернизацию нейронных сетей и в улучшение уровня жизни, как сделали разработчики и финансисты Isistius labialis. Причем не забывай, что торговцы и финансисты использовали собственные накопленные не за один год средства, продолжая выплачивать клирикам внушительные компенсации. Если политика Иерархии не изменится, то для нового технологического толчка потребуется как минимум еще лет двадцать – быстрее независимые инвесторы просто не смогут собрать нужные средства. Теперь добавь сюда авантюру клириков с экспедицией к центру Великого ледника, под эгидой которой они планируют привлечь средства независимых инвесторов. Конечно, вначале акция будет проводиться на добровольной основе, но потом, когда желающих не окажется, Иерархия разработает новую принудительную стратегию… И если вначале этой авантюры у кого-то еще были сомнения, то после того, как первая экспедиция провалилась по техническим причинам и клирики объявили, что не оставят попыток добиться успеха, все поняли – дальше будет только хуже. Я далека от мира Размерности, но говорят, что нейронные новостные каналы накаляют атмосферу, преподнося жителям экспедицию как панацею от энергетического кризиса. И люди верят. Конечно, в Квазаре информационное влияние клириков практически незаметно, но до тех пор, пока жизнь в мире энергии неразрывно связана с материальным миром, главенствующую роль в принятии важных вопросов будет иметь Размерность. Беда в том, что раньше клирики действовали крайне осторожно, позволяя людям приспособиться, а сейчас, особенно после провала курируемого ими проекта квазацентристов, все закрутилось с чудовищной скоростью. Находящиеся в ведомстве Иерархии генераторы холода давно работают на пределе своих возможностей. Я уже не говорю о степени их износа. Каждый день то тут то там они выходят из строя, позволяя Леднику заморозить целые кварталы. Но, испугавшись конкуренции, клирики, вместо того, чтобы возобновить исследования альтернативных источников энергии, необходимой для существования КвазаРазмерности, решили запустить идиотский проект по изучению Великого ледника, кормя жителей мира обещаниями, что скоро начнется потепление и необходимость в дополнительной энергии отпадет сама собой. Те, кто поумнее, тут же подметили, что генераторы Размерности, перерабатывающие энергию холода, тоже потеряют часть своих мощностей во время потепления, но клирики мгновенно убрали этих людей с центральных новостных каналов, обвинив в недальновидности и желании вставить палки в колеса набирающего ход прогресса.
– Да, о последнем я тоже слышал, – согласился Демир. – Редкостная чушь, в которую, как ни странно, поверили многие жители Размерности, включая тех, что живут в нашем комплексе и даже в Hexactinellida.
– Неважно, сколько людей в это верит сейчас. Попытайся представить, что будет, когда авантюра с повторной экспедицией провалится. Конечно, клирики могут соврать и заверить мир, что Великий ледник сдает позиции или, на худой конец, перестал прогрессировать. Это даст Иерархии, возможно, десяток лет, но что потом? Что будет, когда люди поймут обман?
– Звучит как приговор.
– Нет, если действовать быстро и решительно. Конечно, наши открытия взбудоражат мир КвазаРазмерности, но если преподносить их один за другим, то это может сохранить существующий ныне порядок. Первой мы выбросим на рынок технологию получения энергии посредством тонких граней временных мембран, затем, когда комплексы начнет лихорадить, выльем на них ушат холодной воды в виде вечной жизни, указав совершенно иные ценности, чем были прежде. Под итог, когда разберемся с нюансами и решим незапланированные проблемы, без которых, разумеется, не обойтись, можно будет указать застывшему в растерянности миру новый путь, начав с бестерминальных переходов и, если ученые Энрофы подсуетятся, подарив человечеству менее сложную технологию восстановления разорванных связей личности и биологической оболочки, чтобы обрести вечную жизнь в Квазаре, а затем при желании вернуться в Размерность, используя свое тело или тело клона с той же легкостью, как сейчас это происходит в терминале переходов.
– Звучит разумно, – согласился Демир. – Это… Фарон тебе подсказал?
– Почему ты решил, что это не могут быть мои собственные умозаключения?
– Потому что… – Демир смутился, решив промолчать.
– Потому что я содомит? – помогла ему Эсфирь.
Он кивнул, стараясь не встречаться с ней взглядом. Она долго молчала, затем сказала, что теперь ему лучше спать под усиленной охраной.
– Почему? – опешил Демир.
– Потому что если я содомит, то после подобного оскорбления сочту делом чести найти тебя и убить… Медленно и мучительно.
– Это шутка, да?
– Нет. За долгие годы я хорошо изучила содомитов, и поверь, большинство из них поступят именно так. Другие предпочтут просто унизить и сломать твою волю, сохранив жизнь.
– Но… Но ты же не содомит!
– Верно, вот только ты для себя определись с тем, кем видишь меня. А то крутишься, как лживый клирик на общественном выступлении, пытаясь использовать факты с выгодной для тебя стороны, замечая, по мере необходимости, одно и пропуская другое.
Мини-ссора вспыхнула и угасла, не разгоревшись. Демир выдержал паузу, дипломатично вспомнил о важном сеансе связи по шифрованному нейронному каналу с торговцем из Hexactinellida, желавшим арендовать помещения под будущий склад, и ретировался. Спустя два дня Демир вернулся и принес извинения, посчитав, что обиды Эсфирь должны угаснуть за это время.
– Не было обид, – отмахнулась она. – Всю свою жизнь я слышу нечто подобное. Сначала люди оскорбляли меня, называя генетической ошибкой, затем убийцей… Поверь, в этом списке быть содомитом, учитывая, что благодаря этому я познакомилась с Фароном, Легре, Мьюзом и многими другими хорошими людьми, не так плохо, как кажется.
– Я понимаю, – сказал Демир.
– Вот как? – криво ухмыльнулась Эсфирь.
Он кивнул, напомнив, что его сын нейропат.
– Мне, конечно, сложно представить себя в его шкуре, но достаточно того, что я видел, как он потерял друзей, превратившись в изгоя, как только обнаружился его недуг.
– Да, мальчишку действительно жалко. Раньше нейропатия проявлялась на более поздних этапах… – Эсфирь замялась, но любопытство взяло верх. – А правда, что из-за его способностей пострадал хранитель?
– Пострадало много кого, а хранитель и еще один человек погибли, – нехотя признался Демир.
Эсфирь удовлетворенно кивнула, помолчала, но все-таки решила задать еще один вопрос:
– И как ты смог замять это дело?
– Не я. Это сделали Рахаб и Турелла. Если бы они не вытащили Джаво из той заварушки, то быть ему на допросе в Иерархии, а мне на заметке у клириков.
– Понятно… – протянула Эсфирь. – И поэтому ты решил потом спрятать его на игровой площадке «Фивы», от греха, как говорится, подальше?
– Не понимаю, что означает последний анахронизм, но полагаю, суть ты уловила верно.
– А как к этому отнесся сам Джаво? Все-таки он коренной житель Размерности, а «Фивы» – это игрушка Подпространства. Я понимаю, что только так можно было снизить активность проснувшихся сверхспособностей, но он ведь ребенок, верно? А для детей главное повеселиться. Им сложно объяснить далеко идущие планы.
– О, не волнуйся за Джаво, – расплылся в улыбке Демир. – Сорванец последний год только и говорил о том, чтобы попасть на игровую площадку. Постоянно клянчил, чтобы я подкупил организаторов, позволив ему приобрести полноценный ключ игрока. Конечно, как и всех коренных жителей Размерности, его привлекал проект «Голод», но следом в огромном списке детских интересов шли «Фивы», так что, когда я предложил ему спрятаться там на время, он вместо того, чтобы состроить кислую мину, закричал «ура».
Демир увидел недоверие в огромных глазах Эсфирь и предложил изучить игровой лог Джаво, подтверждавший, что мальчишка действительно весело проводит на игровой площадке время.
– Пара инженеров, которых я нанял, чтобы они следили за игровым процессом сына, говорят, что он несколько раз даже попадал в нейронные трансляции с игровой площадки. Я не уточнял, за какие заслуги или проказы, но что он не скучает в «Фивах» – это точно, – Демир улыбнулся и решил добавить, что как только мальчик покинет игровой проект, то поселится рядом с Эсфирь. – Думаю, вы найдете общие темы для разговора, – сказал он, надеясь, что таким образом сможет убедить Эсфирь, что доверяет ей, но она то ли разгадала его замысел, то ли просто не увидела в обещании ничего интересного – лишь сдержанно кивнула и потеряла к разговору интерес, переключившись на проблемы охраны квартала, которые стали особенно актуальными, когда Демир и Легре с головой ушли в работу, создавая необходимый плацдарм для предстоящих свершений.
Для защиты и обслуживания квартала, где оставалась Эсфирь, была выделена группа синергиков. Чтобы гостье, представлявшей интересы Фарона, не было скучно, Демир поручил ученым, нанятым следить за игровым логом Джаво, отчитываться непосредственно перед Эсфирь.
– Это твой сын, не мой, – попыталась возразить она, но вскоре увлеклась процессом, решив, что это неплохая забава.
Особенно интересно было пытаться предугадать, покажут или нет мальчишку в нейронных новостных выпусках с игровых площадок. Его союз с девушкой по имени Саломея заинтересовал Эсфирь, но когда она попыталась запросить у инженеров, наблюдавших за Джаво, игровой лог его напарницы, то оказалось, что это не так просто сделать. Во-первых, нужно было создать новую группу, потому что существующая не могла заниматься реконструкцией сразу двух персонажей. К тому же необходим был официальный запрос от родственников Саломеи, чтобы получить ее лог. В противном случае требовалось искать обходные пути, чтобы получить необходимую информацию незаконно. Может быть, имея связи, разовое получение лога не представляло большого труда, особенно если знать индекс игрока, который можно было прочитать в отчетах об игровом процессе Джаво, но поставить все на поток, учитывая, что Эсфирь хотела получать ежедневные отчеты, – вот здесь уже начинались проблемы… К тому же сын Демира скоро вылетел с игровой площадки, так что вопрос перестал быть актуальным.
Эксперименты по созданию новых генераторов к тому моменту шли полным ходом, так что Демир не смог лично встретить Джаво и отправил к терминалу «Фив» представителя агентства «Ксанет». Мальчишка оказался крайне общительным и по дороге в квартал, подготовленный для него отцом, успел подружиться с Оксом, который рассказал ему о своем путешествии по неиндексированным территориям. Разумеется, рассказ был тщательно отфильтрован, учитывая возраст Джаво, но тот, пользуясь своими сверхспособностями, вытаскивал из воспоминаний агента заинтересовавшие его детали. Позднее мальчишка проделал подобный трюк с Эсфирь, заставив активировать нейронный генератор в кабинете отца, чтобы воспользоваться услугами медицинского помощника. На этот раз он увидел не только жутких монстров, но и многое другое, что было связано с поселением содомитов, союзом Фарона с его отцом и вечной жизнью…
Шока не было, и какое-то время Джаво придерживался первоначального плана – выпытать у Эсфирь пару тайн, а потом шантажировать ее, заставляя помогать новым друзьям, которых он обрел на игровой площадке. Сначала Эсфирь пыталась напугать его, обещая, что отец, узнав о его проделках, надерет ему уши, затем пыталась объяснить, что новые друзья просто используют его, но в конце уступила и согласилась на ряд одолжений, надеясь, что этим дело ограничится. «Впрочем, с отцом сорванца все равно нужно поговорить, – решила Эсфирь. – Пусть урезонит сына, а то от подобных проказ добра не жди…»