– Почему?
– Госпожа Беатрис была против этого.
– Но почему?
– Наверное, потому что они сначала приняли госпожу Беатрис в штыки. Всячески ей вредили. Насмехались над ее бедностью и незнанием тех вещей, которые сами успели усвоить с колыбели.
– Каких именно?
– Всякая мелочь. Госпожа Беатрис вначале всегда сама приходила на кухню за своей чашкой чая. И в комнате у нее всегда было прибрано. Ну, а молодые господа над ней издевались. Но молодая хозяйка на их клекот внимания не больно-то обращала. Как привыкла делать, говорит, так и буду. Совсем не трудно мне за чашкой чая спуститься. Не к чему человека лишний раз гонять. Ну, ясное дело, когда ей нездоровилось или просто не хотелось никуда выходить, завтрак я ей в комнату приносила. Вижу, что уже десять, а госпожа все не идет, значит, надо самой подниматься.
– У Бет был строгий распорядок дня?
– Я бы так не сказала. Но утреннюю чашку чая она всегда выпивала не поздней десяти часов утра. Пусть даже потом и оставалась в кровати до полудня, чай она должна была выпить именно утром.
– Скажи, ты видела, как мы вчера уходили?
– Да.
– И Беатрис была в гостиной.
– Да.
– Но ведь ее нашли в домике для гостей?
– Правильно. Она уже после вас поднялась и ушла спать туда.
– Ей там больше нравилось?
– Да. Это маленький домик, там останавливаются гости, которые по каким-то причинам не хотят жить в большом доме. Но он вполне комфортабельный. И из него есть выход прямо на улицу.
Подруги уже видели этот домик, правда, издали. Он стоял прямо у ограды, одна его дверь выходила на улицу, а вторая – во внутренний двор. Именно эту дверь и обнаружила Пэм, а потом и полицейские открытой.
– А почему Беатрис пошла спать в тот домик?
– Она не хотела идти в их с господином Якобом спальню. И она частенько ночевала в гостевом домике. Когда господина Якоба не было дома, она всегда уходила туда. Ей там нравилось. А вот в большом доме – нет.
– Скажи, а Беатрис любила выпить?
Прислуга смутилась:
– Иногда… когда у нее было плохое настроение.
– А плохое настроение случалось отчего?
Сесилия огляделась по сторонам, не подслушивает ли их кто. И ответила:
– У моей госпожи была тайна.
– Какая?
– О! У нее был любимый человек.
– Кто?
– Госпожа еще до замужества очень любила одного юношу. Но вот замуж вышла за господина Якоба.
– Беатрис вышла замуж за его деньги, – уточнила Кира. – Правильно?
Но Сесилия неожиданно покачала головой:
– Нет, неправильно. Госпожа сначала так думала, но потом… Она полюбила своего мужа!
– Подожди… А как же тот… другой?
– Он страдал! – закатила свои огромные глазищи Сесилия. – О, как он страдал! Клялся, что убьет госпожу Беатрис, если она к нему не вернется.
– О господи! А что, если это он и сделал?
– Сдержал свою угрозу? – зашептала Сесилия, которая явно наслаждалась драмой, случившейся в жизни ее хозяев. – Я тоже об этом думала. Он иногда приходил к госпоже Беатрис. Когда ее муж был в отъезде, госпожа Беатрис отпускала всю прислугу на ночь. И в эту ночь он к ней и приходил.
– Да кто он? Ты знаешь его?
– Только его имя, – продолжала шептать Сесилия, поглядывая по сторонам, не подслушивает ли их кто. – Его звали Майкл. И он был белый. Не скажу, чтобы он мне нравился. Очень уж скользкий. Да и сама госпожа Беатрис в последнее время, я замечала, охладела к этому своему Майклу. Хотя прежде уверяла, что второго такого красавца и затейника не найти.
И Сесилия мечтательно вздохнула, явно надеясь, что и ей судьба пошлет случай повстречать затейника и красавца.
– А он как стал относиться к Беатрис?
– А он наоборот! Все чаще ей звонил, требовал встреч. Требовал любви.
Итак, теперь у подруг был один вполне даже реальный подозреваемый – любовник Беатрис. Если Беатрис вышла замуж, чтобы добраться до денег старого мужа, а ее любовник ее в этом поощрял, то они оба отвратительны. Но с Беатрис, как с убиенной мученицы, надо часть вины снять. А вот Майкл, кем бы он ни оказался, должен ответить за свое поведение.
– А как нам найти этого человека?
– Спросите у мистера Томаса.
– У брата Беатрис?
– Он должен знать, где отыскать Майкла. Я так понимаю, это его лучший друг.
Вооруженные такой информацией, с идущими кругом от обилия новостей головами, подруги недолго задержались в доме. Они вышли в сад, добрели для домика для гостей. Но внутрь заходить не стали, лишь издали взглянули на место, где произошло убийство.
Что им было там делать? В комнате, которая служила спальней Бет, и без них побывало много народу. Там так основательно поработали полицейские, что найти там что-то такое, что бы скрылось от их глаз, было нечего и думать.
Так что разработку улик подруги решили оставить на долю экспертов. А сами они займутся куда более перспективным делом. Найдут и поговорят по душам с неким Майклом – любовником Беатрис.
Крису и остальным подруги не стали рассказывать о том, что узнали от Сесилии. Они понимали, что девушка доверилась им исключительно потому, что хотела, чтобы убийца ее любимой молодой госпожи был найден и наказан. А марать доброе имя Беатрис явно в намерения ее личной горничной не входило. Поэтому она так тихо и шептала, одновременно поглядывая по сторонам, чтобы не подслушали.
– Так что мы ничего особенно важного от прислуги в доме не узнали, – не моргнув глазом солгала Кира нетерпеливо ожидающему результата Крису. – А сейчас ты поезжай к Верунчику, успокой ее, как можешь. А мы поедем к брату Беатрис, к Томасу.
– Зачем вам этот недотепа? – презрительно скривился Крис.
– Как родной брат, он должен был знать о радостях и проблемах своей сестры больше, чем кто-либо другой.
Родители Беатрис давно умерли. Сначала ушла из жизни мать Беатрис. И последняя воспитывала младшего брата сама. Отец пил, так что в воспитании подростка особого участия не принимал. Когда-то была еще бабушка, осуществлявшая официальное опекунством над сиротами. Но она тоже давно умерла. И последние десять лет брат и сестра, пусть и взрослые, были предоставлены исключительно друг другу. Никого другого их судьба не интересовала. И если бы с одним из них что-то случилось, то горевать пришлось бы только второму.
– Замужество Беатрис с господином Якобом было первым в ее жизни. Прежде замужем она не была.
– Отец и не взял бы себе в жены разведенную женщину или вдову.
– Да. Он считал, что для одной женщины предназначен один муж. Если женщина вдовеет или разводится, то больше она уже не должна выходить замуж.
Очень интересная позиция. Сам-то господин Якоб женился четырежды! Значит, для мужчин действуют другие законы, нежели для женщин?
Но подруги решили не зацикливаться на этом вопросе. В конце концов, господин Якоб уже мертв. И от его жизненной позиции никому ни жарко, ни холодно.
А сами подруги отправились в гости к Томасу. Созвонившись с юношей, который был уже в курсе трагедии, произошедшей с его сестрой, они сказали:
– Мы хотим поговорить с тобой. Где удобнее это сделать?
– Приезжайте ко мне, – совсем слабым голосом прошелестел в трубку молодой человек. – Сам я не могу выйти на улицу. Такой удар! О, если бы вы знали, как мне плохо!
Подруги знали, что брат очень любил свою сестру. Беатрис и Томас были близки и дороги друг другу. Но то зрелище, какое застали подруги, когда приехали домой к Томасу, повергло их в шок. Томас – небритый, в одних длинных штанах – шатался по дому, заламывая свои тонкие бледные руки и рыдая. Лицо у него было помято. Глаза сильно опухли. Вид был ужасный. Сразу же становилось понятно: человек невыносимо страдает.
– Томас, возьми себя в руки. Мы знаем, как ты любил Беатрис, но…
– Это я виноват в ее смерти! Я и еще Майкл!
Подруги услышали имя человека, который предположительно был любовником Беатрис, и немедленно насторожились:
– Кто это – Майкл?
– Мой друг.
– И почему ты обвиняешь себя и друга в случившемся?
– Мы с Майклом вдвоем настаивали, чтобы Беатрис вышла замуж за этого старого деспота! Твердили, что у него уйма денег. Что он хоть и тиран, но справедливости все же не чужд. И если Беатрис родит ему ребенка, то он обеспечит и ее, и маленького до конца их дней.
– Но детей у супругов не появилось.
– Все могло быть, – прошептал Томас. – Но теперь-то уж, конечно, слишком поздно!
– Ты не должен себя укорять. Беатрис сделала свой выбор. Вряд ли ты мог заставить ее насильно выйти замуж за господина Якоба.
– Не насильно, нет. Но Беатрис видела, в каком печальном состоянии находятся наши с Майклом финансовые дела. Знала, что мы в долгах по самые уши. Она тоже понимала, что нету другого выхода, кроме как принять предложение господина Якоба.
– А что у вас были за долги?
– Всякие там налоги, – отмахнулся Томас. – Пени, штрафы… Не понимаю, откуда могло так много накопиться? Вроде бы мы с Майклом старались платить вовремя. Впрочем, бухгалтерией ведал Майкл. А он тоже не очень-то любит копаться в бумажках.
– О чем ты говоришь? Какие бумажки? Какая бухгалтерия?
Появление подруг подействовало на Томаса благотворно. Как многие слабые духом люди, он не мог страдать в одиночестве. Ему была необходима публика. После появления у него в доме двух сочувствующих слушательниц ему немедленно полегчало. Он умылся. И даже сделал слабую попытку немного прибраться в своей холостяцкой берлоге.
В отличие от Петреса и Криса, молодой архитектор жил в совсем крошечной квартирке – студии. Одна комната, разделенная на три совсем уж крошечные жилые зоны – кухня, гостиная и спальня. Жилье в ЮАР было дорогое. И только самые обеспеченные молодые люди могли позволить себе иметь собственный отдельный дом.
Квартирка Томаса была маленькая и страшно захламленная. Несколько попыток засунуть грязные носки под кровать и прикрыть посуду на кухонном столе полотенцем ситуацию не особо исправили. Но Томас все равно был доволен своими усилиями. Он плюхнулся в кресло перед подругами и жалобно застонал:
– Как я буду теперь жить? Кто позаботится обо мне? Беатрис не стало, кому я нужен?
Жалобы и стенания лились из Томаса рекой. И очень скоро подруги разобрались, что вовсе не смерть сестры стала причиной жуткой скорби ее брата. Томас в первую очередь переживал за свою судьбу.
– Беатрис подбрасывала мне заказы. Думаю, что часть их она оплачивала из своего кармана или из кармана своего мужа. А кто теперь станет поставлять мне заказчиков и оплачивать мои счета?
Вот как. Значит, хотя Беатрис и настаивала на том, чтобы ее муж снял с себя финансовую опеку своих взрослых детей, но в то же время сама она на средства мужа содержала своего непутевого братца. Такое поведение должно было вызвать раздражение и даже злость со стороны Пэм, Криса и Петреса, которые теперь могли лишь наблюдать, как деньги, предназначенные для них, перекочевывают в карман братца их мачехи.
Томас был на содержании сестры, которая удачно вышла замуж за богатого и не жадного мужчину. Какими бы недостатками ни обладал покойный господин Якоб, жадным он никогда не был. И те крохи, которые Беатрис выцарапывала для своего брата, вызывали у ее мужа лишь снисходительную улыбку.
И еще подруги подумали, что, кто бы ни убил Беатрис, это точно сделал не Томас. Брат так искренне переживал о том, что же теперь с ним будет, что подруги поверили в его непричастность к последнему преступлению.
Но так было только до того момента, пока Томас не воскликнул:
– Мы с Беатрис были одни на всем свете. А теперь я один! Моя сестра, моя единственная родная кровь, умерла. Убита!
А ведь именно Томас становится наследником Беатрис! Правильно он сказал, они с Беатрис были родными братом и сестрой. И в отсутствие других наследников – мужа, детей или родителей, а их у Беатрис не было, один только Томас становился ее наследником. Ни пасынки, ни падчерица не могли наследовать за Беатрис. А в том, что ей после смерти мужа что-то должно было остаться, у подруг сомнений не вызывало. Пусть не все, пусть немного, но для Томаса в его нищенском состоянии и того будет довольно.
И хотя подруги никак не могли заставить себя поверить в то, что слабохарактерный и мягкотелый Томас – убийца, хладнокровно отправивший на тот свет горячо любимую сестру, они все же решили навести кое-какие справки:
– Томас, милый, а твой друг Майкл – он кто?
– Майкл? Мой друг. Мы вместе учились с ним в академии.
– А Беатрис его тоже знала?
– Ну, конечно. Мы прежде частенько кхе-кхе… тусили вместе.
– Но ведь Беатрис старше тебя?
– И Майкл тоже старше. Иногда мне даже казалось, что они вдвоем имеют от меня какую-то тайну. Ну, вроде как взрослые родители за спиной своего ребенка шушукаются о чем-то своем, взрослом.
И Томас простодушно поморгал своими рыжими ресницами. Вид у молодого человека был до того наивный и недалекий, что подруги даже заподозрили: а не дурак ли он? Или это все маска, которая должна внушить им мысль о том, что Томас не способен ни на какой поступок, ни на дурной, ни на отважный?
– Томас, а ты мог бы познакомить нас с Майклом?
– Мог бы. Только зачем вам это?
– Нам сказали, что твоя сестра продолжила свои отношения с твоим другом и после своего замужества. Они частенько виделись тайком.
– Что вы хотите этим сказать? Они были влюблены друг в друга?
– Майкл приходил к Беатрис, когда ее муж бывал в отлучке.
– Ни о чем таком я не знал, – покачал головой Томас. – Но я не удивляюсь. Они с Майклом всегда очень хорошо ладили между собой. Честно говоря, странно, что он еще не появился.
– Ты уже сообщил ему о смерти Бет?
– Звонил двадцать раз, но все без толку. Мобильный Майкла не отвечает. А дома у него включен автоответчик. Я надиктовал пять сообщений, одно отчаянней другого. Послал эсэмэски. Написал письмо и отправил по электронке. Все бесполезно. И это очень, очень странно. Обычно Майкл проверяет свою почту несколько раз в день. Ведь у него столько дел, ему все время кто-то звонит, что-то надо решать, что-то изменять. Майкл не может вот так взять и выпасть из времени! Это не в его стиле. О, господи, неужели он меня тоже бросил? Все меня бросают. Беатрис, Майкл! Вы так мне нужны!
И Томас снова захныкал, напоминая большого обиженного ребенка, которого все покинули, да еще и любимая игрушка сломалась. Видеть это подругам было невыносимо. Оставаясь дома, Томас рисковал получить нервное расстройство. Если так терзать себя черными мыслями, то проблемы с психикой не за горами.
– Томас, собирайся, пойдешь с нами.
– Куда?
Да куда угодно.
– Ты должен показать нам дом твоего друга!
– Зачем? Майкл должен быть на работе.
– Где он работает?
Томас пустился в объяснения, из которых девушки поняли, что у дружков-приятелей на двоих был оформлен маленький бизнес. Они разрабатывали архитектурные проекты для частных заказчиков. Но так как оба не очень любили работать и делали все спустя рукава, то большого наплыва клиентов у ребят не было. Да еще и заказы они брали очень выборочно. Строить или проектировать бензоколонку или там типовой жилой дом им было скучно. Ребята мечтали о полете фантазии, строительстве самых современных зданий и домов. А пока что перебивались случайными заработками и тем, что подбрасывала Бет своему брату.
– Майкл должен быть в офисе.
Офисом Томас именовал крохотное помещение, которое приятели снимали где-то в центре Кейптауна.
– Ты туда звонил?
– Никто не берет трубку. Наверное, Майкл куда-то вышел.
Это было весьма странно. А учитывая, что уже произошли два убийства, так и вовсе пугающе.
– Надо найти твоего друга!
– Да, вероятно, вы правы. Но как это сделать?
Все-таки этот Томас редкостная тряпка! Ну как можно быть таким недотепой? Как сделать? Вытащить себя из кресла и ехать к другу домой. Ехать в офис. Ехать куда угодно, только не сидеть вот так в грязной и захламленной конуре, не делая никаких попыток изменить ситуацию!
Но зато Томас оказался легко управляем. С ним было даже еще легче, чем с Крисом. Тот слушался лишь нескольких людей, которых считал авторитетами для себя. А Томас слушался всех подряд, кто был хоть немного сильней его морально. Ну а так как сильней его были почти все, то и слушался он всех. В данном случае он послушался подруг.
Девушки легко выволокли лишь слегка упирающегося Томаса из квартиры.
– Я не причесан и некрасиво одет, – слабо сопротивлялся парень, украдкой кидая взгляды в висящее в прихожей огромное зеркало.
– Я дам тебе пудреницу, влажные салфетки и расческу.
– А тушь? Ты видишь, ресницы у меня совсем выгорели на солнце.
– И тушь тоже дам, – удивившись, все же пообещала Леся.
После этого Томас совсем успокоился. Позволил вывести себя под белы рученьки из дома и усадить в такси, которое уже вызвали подруги. Они провели в Кейптауне всего несколько дней, а ориентировались в здешней жизни куда лучше Томаса, который хоть и прожил в этом городе всю свою жизнь, но, как вызвать такси, понятия не имел.
– Где-то был номер такси, но я не знаю, куда его задевал.
Своей машины у Томаса не было. И на вопрос подруг, как же он обычно перемещается по городу, последовал исчерпывающий ответ:
– Меня всегда кто-нибудь возит.
Ответ многое объяснял в судьбе Томаса. Но презирать другого легче всего. Сейчас Томасу надо было помочь. Не собранный в обычной жизни, сейчас в чрезвычайной ситуации он совсем растерялся.
Таксист довез трех друзей до дома Майкла. Много времени на это не понадобилось.
– Тут всего пара кварталов, – удивилась Леся. – Мы что, не могли пройтись пешком?
– Идти пешком по такой жаре? – ужаснулся Томас. – Об этом не может быть и речи!
Изнеженное тепличное растение, вот каким был этот Томас. Представить его с ружьем в руках или прокрадывающимся с ядом в дом сестры, травящим ее, подруги не могли, хоть пополам тресни!
– Вот квартира Майкла.
Подруги позвонили. Постучали. И на шум появился невысокого роста шустрый старичок. Он был цветным, то есть кожа его была красивого цвета кофе со сливками. А волосы хоть и черными, но не вились кольцами, а были прямыми и аккуратно подстриженными.