– Вас уже предупредили, что в районы, где живут африканцы, белым лучше не соваться?
– Да. Мы что-то такое слышали.
– Могут изнасиловать или даже убить, – равнодушно произнес полицейский. – Такое частенько случается.
– И вы не расследуете такие дела?
– Пытаемся. Но это сложно. В уличных бандах все ребята стоят один за другого. Если мы даже и задержим подозреваемого, то его алиби подтвердят сразу два десятка его дружков.
– Теперь власть перешла в руки африканцев, такое вполне возможно. Но раньше… Не мог ли господин Якоб также заручиться фальшивым алиби?
Брат Замбии не ответил. Было заметно, что тема эта ему глубоко неприятна. Что было, то прошло. Возвращаться в далекое прошлое этот молодой человек не хотел. И сейчас его куда больше волновал вопрос, удастся ли ему выцарапать назад шестьсот ренге у проходимца-колдуна или же с ними придется попрощаться.
Колдун жил в собственном отдельном доме на окраине города. Белые стены, сплошь исписанные какими-то непонятными словами. Во дворе бродят несколько черных куриц, в углу стоит уныло блеющий барашек. Камни возле крыльца залиты кровью животных, которых тут приносили в жертву неизвестным богам. И подруги едва не поскользнулись, проходя по ним.
– Неприятное местечко.
– Да уж.
К тому же девушки кожей чувствовали недоброжелательность, которая исходила тут от всех. И понимали, окажись они одни в этом месте, с ними не стали бы даже разговаривать. Да что там разговаривать, их бы и на порог дома не пустили, оставили бы за воротами на потеху уличной черной шпане.
Брат Замбии сказал несколько слов, после чего повернулся к подругам:
– Колдун обедает. Нам придется подождать.
Что же, надо так надо. Все трое уселись рядком возле стены и принялись ждать. Брата Замбии звали Ред. И он оказался очень даже интересным собеседником, вдоволь потешившим подруг байками из своих полицейских будней. Прошло четверть часа, полчаса, еще двадцать минут.
– Не пора ли уже господину колдуну закончить трапезничать?
Полицейский шумно вздохнул и шагнул в сторону комнаты колдуна. Но тут же у него на пути возникли несколько негритянок, которые принялись шумно что-то объяснять ему. Парень был вынужден отступить перед их натиском.
– Колдун отдыхает после сытного обеда.
– Ну пусть отдохнет.
Подруги переглянулись: если колдун способен отдыхать в таком гвалте, какой подняли его прислужницы, то его нервной системе можно только позавидовать.
Прошел еще час. И снова попытка полицейского прорваться к колдуну оказалась неудачной.
– Колдун беседует с духами. Он в трансе. Его нельзя беспокоить.
Прошел еще час. Подруги заскучали. И к тому же теперь они частично понимали, почему на улицах Кейптауна творится форменное безобразие и разгул преступности. Если все полицейские так же относятся к своим обязанностям, как это делает брат Замбии, то скоро преступность окончательно захлестнет ЮАР.
Наконец полицейскому тоже надоело бесплодное ожидание. Он снова шагнул к дверям. Но на этот раз не стал слушать возражений, а просто разогнал женщин, оскалив на них зубы и положив руку на кобуру. Визжа, женщины разбежались, сверкая удивительно розовыми пятками. А подруги прошмыгнули в логово колдуна следом за своим провожатым.
Колдун их немного разочаровал. Они ожидали увидеть человека, увешанного бусами из человеческих или звериных костей, в уборе из ярких перьев, морских ракушек и бисера. Вместо этого на возвышении сидел седовласый черный мужчина в легких брючках и с хитрыми прищуренными глазками.
Он явно хорошо знал Реда. Как и полицейский его. Между ними разгорелся жаркий спор, смысл которого подруги могли уловить и без переводчика. Ред требовал, чтобы колдун вернул взятые у Замбии деньги, а колдун отказывался, справедливо указывая на то, что колдовство его сработало отлично, враг Замбии мертв.
Все это было так, но у Реда имелись свои доводы:
– Замбия взяла у меня деньги в пять часов дня. У тебя она не могла быть раньше шести. А несчастный случай на охоте произошел в четыре.
– Ну и что! – запальчиво отвечал ему колдун. – Это ничего не значит. Замбия была у меня и раньше. Девочка поведала мне о своей беде, просила защиты и восстановления справедливости. Я помог ей сразу же, а деньги она могла принести мне и спустя год!
– Ты лжец и мошенник!
– Если ты не уберешься из моего дома, то я прокляну и тебя, и твою семью.
– Не боюсь я твоих проклятий. Не то сейчас время. Верни деньги или я закрою твою лавочку!
– Я нашлю на тебя порчу!
– Пугай этим дряхлых старух!
В таком духе переговоры велись еще около часа. Душный воздух в комнате так и вибрировал от накалившихся страстей. Окна тут не было, и подруги буквально обливались потом, опасаясь, как бы не свалиться в обморок. А оба оппонента были бодры, как молоденькие огурчики.
Суть переговоров подруги узнали уже значительно позднее, когда пришли в себя на свежем воздухе. Лицо Реда сияло. Ему удалось стрясти с колдуна целых триста ренге. А также он обложил колдуна налогом, который в будущем должен был многократно превзойти утраченные сейчас три сотни.
– Но к смерти Якоба этот старый мошенник не причастен. Он бы скорее сдох, чем стал делать работу до того, как получил деньги. Сестра принесла ему деньги в шесть, а Якоба застрелили около четырех. Нет, колдун тут ни при чем. Ищите, девчонки, убийцу в другом месте.
Это был хороший совет. Тем более что и самим подругам не терпелось, унести ноги подальше из этого гнусного района. Пусть негров теперь никто и не обязывает жить в гетто, но они и свои свободно заселяемые районы превращают в клоаки похуже прежних гетто.
Глава 13
Вернувшись из грязного нищего квартала, где на каждом шагу белую женщину или даже мужчину могли убить или сделать с ними чего похуже, подруги вздохнули с облегчением. Теперь все члены семьи Криса казались им милыми и благовоспитанными людьми, достойными всяческого поощрения. Если даже кто-то из них и прикончил своего папашку, то уж лучше пусть это будет кто-то из них, чем грязные и малограмотные черные ребята, верящие в колдовство и прочую дрянь и от которых девушки едва унесли ноги.
– Не знаю, кто там боролся за равные права для черных, – сказала Кира. – Но этот человек явно не был лично знаком ни с одним из этих негров. Это же какая-то банда преступников.
– Им просто не хватает образования и воспитания. Если бы этих ребят усадить за парты, объяснить, что собой представляет мир и как все в нем устроено, они бы забыли про свои замашки. Нельзя обвинять их в том, какие они есть. Это не их вина, это их беда.
– Но ты видела, в какие стаи они сбиваются? Еще чуть-чуть, и они ворвутся в белые районы и начнут тут все крушить и громить!
– Будем надеяться, что до этого все-таки не дойдет.
– Дойдет! Обязательно дойдет. Вот увидишь!
Кира была полна самых мрачных прогнозов. А дома их ждала еще одна неприятная новость.
– Крис уезжает! – кинулась к ним Верунчик. – Прямо сейчас! Помогите!
– Дай нам хоть дух перевести, – взмолилась Кира.
– Ты же видишь, мы еле на ногах стоим, – укорила кузину и Леся.
– А кстати, где вы были? – спохватилась Верунчик. – Куда вы ушли с похорон? Я вас обыскалась.
– Мы беседовали с красоткой Замбией. Помнишь такую?
– Ну да.
– Оказывается, она дико ревнует отца к Крису.
И подруги рассказали Верунчику о том, что им удалось узнать от Замбии. Но Верунчик слушала их невнимательно. Почти что совсем не слушала.
– Это все пустое! – отмахнулась она, даже не дав подругам закончить. – Лимпо старый преданный пес. Да, он обожает Криса, и так будет всегда! Эта Замбия может удавиться от зависти, Лимпо навсегда останется с Крисом. Крис говорит, что они всегда были вместе. И… в общем, мне это неинтересно!
– Ну, рассказывай тогда, что тебе интересно.
– Крис уезжает!
– И тебя это печалит?
– Меня это пугает! И даже очень!
– Странно.
Странно подругам было потому, что вообще-то отношения между женихом и невестой – Крисом и Верунчиком – нельзя было назвать идеальными. Верунчик постоянно была чем-то недовольна. Интимных отношений между женихом и невестой до сих пор так и не случилось. Это было довольно странно, так как Крис частенько ночевал в комнате Верунчика. Спали они в одной кровати, но при этом к своей невесте Крис прикасался исключительно целомудренно.
Это все нервировало невесту, для которой секс был необходим в качестве еще одного пункта своего утверждения в жизни Криса.
А сам Крис… Его поведение вызывало у подруг недоумение. Он поселил их всех в своем доме, вроде был рад их приезду и особенно приезду Верунчика. Однако между ним и Верунчиком постоянно происходили стычки, в результате которых Крис уезжал из дома, потом возвращался и униженно вымаливал прощение. Примирение обычно следовало быстро. Но уже через несколько часов все повторялось вновь.
Да и в отношении подруг Крис тоже вел себя неровно. Его запросто мог обидеть любой пустяк. И тогда Крис надувался, как обиженный ребенок, прятался от своих гостий, а Верунчик злилась еще больше. Так что в сложившейся ситуации подруги были бы даже рады, если бы Крис уехал на пару деньков и дал им возможность немного передохнуть от постоянного нервного напряжения, в котором он пребывал сам и в котором держал всех в доме.
– Вы что, меня не слышите? – разозлилась на подруг Верунчик. – Крис уезжает!
– Мы это уже поняли. Куда? Зачем он едет?
– Он уезжает на ферму к Пэм. И Петрес тоже едет! И еще кто-то из друзей Пэм.
– Столько народу едет на какую-то ферму?
– Они едут целой компанией, а меня с собой не берут!
– Но почему?
– Говорят, что это опасно. Дескать, банда черных, которая уже давно орудует в тех местах, сожгла то ли зернохранилище, то ли загон для скота. Не знаю, я толком не слушала. В общем, там какая-то крупная проблема, с которой Пэм самостоятельно разобраться не в силах.
– Ну пусть едут, раз им это надо.
– Я не хочу, чтобы Крис туда ехал! – уперлась Верунчик.
– Боишься за своего жениха?
– Боюсь! Но дело тут совсем не в черных мародерах. С ними ребята справятся, я уверена.
– А в чем же тогда дело?
– У Криса в этом Кимберли есть давняя любовь, – помявшись и нехотя, но все же призналась подругам Верунчик. – Он мне про нее рассказывал. Я не хочу, чтобы он туда ехал.
– Да он с ней даже не встретится, – попытались успокоить Верунчика подруги. – Кимберли – это не такой уж маленький городок. Не говоря уж о том, что ферма Пэм находится в тридцати километрах от него.
– Все равно. Что такое тридцать километров? Сел на машину и приехал. А вдруг эта девица захочет возобновить отношения? Не надо забывать, что у них с Крисом дело чуть было не дошло до свадьбы.
– А почему не дошло-то?
– Не знаю. Крис мне не сказал. Вроде бы та девушка сама от него отказалась.
– Странно.
Но еще более странным казалось подругам то, что вместе с Пэм едут Крис и Петрес. У подруг сложилось впечатление, что они хоть и крепко связаны родственными узами, но не очень-то любят друг друга. Дети от разных матерей, они были полны взаимной зависти и обид друг на друга. Так повелось у них еще с детства. И с годами ситуация в семье лучше не стала.
– И тут вдруг все дружно кинулись помогать Пэм. Почему?
Но когда подруги расспросили Криса, в чем дело, то все странные вопросы мигом разъяснились.
– У Петреса в тех краях какая-то научная работа. Он изучает обычаи племени, которое до сих пор обитает где-то в окрестностях Кимберли. Поэтому и хочет поехать.
– Там еще сохранились африканские племена?
– Спросите об этом у Петреса, – равнодушно отозвался Крис. – Он в этих делах понимает больше моего.
Подруги обратились за разъяснениями к старшему брату и получили от него исчерпывающие комментарии.
– Окрестности Кимберли не везде подходят для земледелия. Те бесплодные клочки земли, где нету золота или алмазов, но водятся дикие животные, были оставлены для аборигенов.
– Это они и шкодят на ферме Пэм?
– Нет. Аборигены, если можно так выразиться, порядочные люди, они занимаются исключительно своими делами. Черные грабители – это те, кто обитает в трущобах Кимберли.
– И там тоже есть трущобы? – воскликнула Кира, а Петрес в ответ так посмотрел на нее, что сразу же стало ясно: африканские трущобные кварталы есть в любом уважающем себя поселении Южной Африки.
Так, с Петресом все было понятно. Но что же гнало самого Криса на ферму к Пэм? Этого подруги от жениха Верунчика так и не узнали. А ответы его самого не только не прояснили дела, но, наоборот, еще больше все запутали и насторожили подруг.
– Крис чего-то недоговаривает.
– Может быть, Верунчик права в своих подозрениях?
– Неужели Крис заставил свою невесту пролететь полмира с больной ногой, а теперь бросит ее?
– Ну и что? При ближайшем рассмотрении Верунчик могла его разочаровать. Она все время ноет, вечно чем-то недовольна, капризничает. Какой мужчина долго это выдержит? Вот Крис и вспомнил про свою былую пассию. А тут и случай подходящий представился.
– Не могу поверить в такую подлость со стороны Криса. Парень, конечно, со странностями, но кажется вполне искренним во всех проявлениях своих чувств. А Верунчик ему очень нравится.
Подруги могли гадать до бесконечности, а могли просто взять и поехать вместе с Крисом, Пэм и остальными. Они-то не были связаны больной ногой, как, к примеру, Верунчик, которой стало совсем плохо, и она даже заявила:
– Останусь дома, Лимпо тоже должен остаться со мной и ухаживать.
Крис не возражал. А вот на лице Лимпо прочесть его отношение к предстоящим событиям оказалось чертовски трудно. Он был невозмутим, из чего подруги сделали вывод, что поездку Криса на ферму Пэм старый негр опасной для жизни молодого хозяина не считает.
И подруги решили, что они-то на ферму к Пэм поедут. И не только для того, чтобы присмотреть за Крисом.
– Там возле Кимберли где-то живет бабушка Замбии. Мы можем найти старушку и поговорить с ней.
– О чем?
– О семье господина Якоба. Я так понимаю, не одно поколение ее семьи служило его семье.
– Они служили его третьей жене, матери Криса.
– Ну это же одно и то же, разве нет?
В общем, адрес тещи подруги у Лимпо узнали, хотя тот сначала и не хотел его им давать. Но когда девушки заявили, что они все равно адрес узнают у самой Замбии, ее двоюродного брата или другой родни, сдался и объяснил, как найти старушку.
– Только одни вы в тот район не суйтесь, – тревожно предупредил он подруг. – Хотя деревня моей тещи и считается спокойной, но все равно, для белых леди это может быть небезопасно.
– Да уж поняли, – вздохнули подруги.
Перед отъездом на ферму «Зеленые Холмы» подругам предстояло узнать еще кое-что. Господин Андерс – владелец сафари-парка, которому было поручено найти Рута – владельца выстрелившего в господина Якоба ружья, – позвонил сыновьям погибшего. И подругам также стал известен отчет о его мытарствах по африканскому материку.
– Рут на свадьбе у своего родственника даже не появлялся. Не буду утомлять вас подробностями того, как мне вообще удалось добраться до тех мест и остаться целым и невредимым, главное, что удалось. Так вот, свадьба у молодых, на которую у меня отпросился этот бездельник, будет только через месяц. И Рут в деревню к своим родственникам не приезжал.
– Значит, алиби у парня нету?
– И более того, теперь я почти уверен, что это именно он стрелял в господина Якоба. Это его видели мои ребята у нас в окрестностях парка.
– Но зачем Рут это сделал? Он ненавидел господина Якоба?
– Они даже не были лично знакомы.
– Тогда зачем он стрелял?
– Видимо, парню заплатили хорошие деньги за это убийство. Негры, которые работают у меня, припомнили, что Рут в последнее время стал страшно хвастаться. Дескать, скоро он сделает одно дело, за которое ему уже заплатили кругленькую сумму. Он разбогатеет, а потом вместе со всеми своими деньгами даст деру из страны. И осядет где-нибудь у родичей.
– Но его же там нету!
– Именно там нету, но семья-то у парня большая. Можно мотаться по его родственникам хоть до посинения. Объедешь всю Африку, но мерзавца так и не найдешь. Родня будет покрывать Рута, особенно пока у того есть деньги.
Итак, стрелявшая в господина Якоба личность была почти что установлена. Но кто заплатил парню деньги за убийство господина Якоба? Это оставалось для подруг непонятным. А ведь именно это и было для их расследования важней всего.
– Таких исполнителей, как этот Рут, можно найти хоть десяток, хоть сотню. Нам важен другой человек.
– Тот, кто хотел смерти господина Якоба и даже заплатил за его убийство большие деньги!
Отъезд на ферму был назначен на следующее утро. И когда все погрузились в машины, чтобы ехать в аэропорт, Верунчик все же в результате не решилась оставить своего Криса и отправилась вместе с ним. Души подруг царапнуло какое-то смутное беспокойство.
Вот они отправляются в путь на уединенную ферму, а кто убийца господина Якоба и его жены, они так и не выяснили. Очень может быть, что выстрел из ружья был заказан одним из его детей. И яд в бутылку с виски подлил тоже кто-то из них. И что же это получается? Они едут на ферму в компании убийцы?
– Знаешь, мне кажется, что нам надо держаться поближе друг другу.
– Разумно.
Путь до фермы был не близкий. Сначала перелет на самолете, потом вся компания еще долго тряслась на стареньких джипах, на которых приехала в аэропорт целая компания соседей Пэм. Хозяйку «Зеленых Холмов» в этом краю не просто любили, ее еще и сильно уважали. Это подруги поняли по тем взглядам, жестам и репликам, которые отпускали молодые, да и не очень молодые мужчины в ее адрес.
– Чего это они всем табором притащились нас встречать? – удивилась Леся, когда обнаружила, что в аэропорту их ждут не меньше полутора десятков мужчин.