Кошански пожал плечами и промолчал.
– Как вы это определили? – спросил майор.
– Такова наша работа, сэр. Вам нужны технические тонкости?
– Нет, тонкости меня не интересуют. В чем выражается наблюдение?
– На данный момент нами установлено, что ваш личный телефон прослушивается.
– Служебный?
– Нет, сотовый.
– Интересно, когда же меня начали пасти?
– Ориентировочно с середины сегодняшнего дня.
– Но ведь телефоны всех сотрудников посольства имеют защиту от прослушивания. Разве это не так?
– К сожалению, так было еще совсем недавно. Сейчас же мы лишились подобной защиты. Русские пробили ее.
– И что, они теперь спокойно будут нас контролировать?
– Нет. Мы заказали в Вашингтоне партию самых современных аппаратов с новой системой безопасности. Она прибудет послезавтра.
Джонс откинулся на спинку кресла, взглянул на Кошански и уточнил:
– Пасут только меня?
– В активном режиме да.
– Черт бы побрал этих русских!
– Разрешите идти, сэр?
– Подожди. Присядь. Хочешь, выпей виски. Ты мне будешь нужен.
Кошански подчинился.
Джонс задумался.
«Почему русские начали следить за мной? Я где-то прокололся с Градоверовым или Стешиным? Но ни от Артура, ни от его человека, который смотрит за Градоверовым и шлюхой, сигнала тревоги не поступало. А подать его они могли легко, в любой ситуации, даже во время внезапного захвата, скажем, ночью в постели.
Добринские? Но они в двадцать часов выходили на контрольную демонстрацию. А ФСБ начала слежку в полдень. Значит, ноги растут не здесь.
Наверное, что-то пронюхала русская внешняя разведка. Но что конкретно она могла узнать? То, что я майор ЦРУ? Это для Лубянки не секрет. Я, майор Джонс, имел контакты с НПО «Инициатива»? Но мне, секретарю посольства, по должности положено поддерживать эти связи. Они никогда раньше не скрывались.
Нет. Русская разведка вызнала что-то куда более серьезное. Может быть, не по мне, майору Джонсу, а по полковнику Лаугеру? От него ФСБ протянула нить к моей персоне? Это вполне вероятно.
Полковник довольно плотно занимался террористическими организациями, а влезть в дерьмо и не запачкаться очень трудно. Допустим, так оно и есть. Но что даст ФСБ эта нить между Лаугером и мною, секретарем посольства в Москве?
Надо поговорить с Лаугером».
Джонс поднял глаза на Кошански и осведомился:
– Как мне связаться с Вашингтоном?
– Сэр, с этим проблем нет. Дипломатический канал надежно защищен.
– Значит, я могу спокойно набрать номер и позвонить в Вашингтон?
– Да, сэр!
– Ты, Вилли, пока выйди в приемную, но не уходи.
– Да, сэр!
Проводив взглядом Кошански, Джонс поднял трубку телефонного аппарата, набрал номер. Послышались длинные гудки. Майор посмотрел на часы, они показывали 22.47, значит, в Вашингтоне сейчас почти три часа дня.
– Слушаю, Лаугер.
– Добрый день, полковник.
– Стив, это ты? У вас в Москве, по-моему, поздний вечер.
– Да.
– Что-то случилось?
Джонс доложил полковнику последние новости.
– С чем ты связываешь начало прослушки?
– Не с работой в России.
– Считаешь, что русских заинтересовал я?
– Возможно.
– В принципе, это рано или поздно должно было произойти. Значит, так, Стив, найди способ связаться с нашими агентами. Я имею в виду Артура, а также семейную пару. Акции устранения должны быть проведены завтра в центре города.
– Вы предлагаете вывезти туда и Градоверова, и Штерлиха?
– Да.
– Но последнего пасет ФСБ.
– Ну и что? Твоя задача вывезти их в центр, а то, что Штерлиха зафиксирует наружка ФСБ, уже не имеет значения. Добринские должны отработать клиентов, как только они встретятся, и быстро уйти. Использовать угнанную машину. Это сделать нетрудно. После выполнения задания Добринским убыть в Петербург. Они знают, что там делать. Ты завтра же должен вылететь в Вашингтон вечерним рейсом.
– Кто останется контролировать Артура?
– Деньги, – с усмешкой ответил Лаугер. – По прибытии в Вашингтон сразу же ко мне. Вопросы есть, Стив?
– Ваш план сильно смахивает на авантюру.
– Нет, вовсе не смахивает. Это и есть авантюра. А иначе у нас ничего не получится.
– Но почему? Для начала можно тихо убрать Градоверова с компанией на квартире, затем так же, без лишнего шума нейтрализовать Штерлиха, инсценировав самоубийство или несчастный случай. После этого можно будет направить Артура с его группой на работу по железной дороге.
Лаугер повысил голос:
– А нам не надо тихо и без шума, майор. Смысл устранения Градоверова и Штерлиха как раз и состоит в том, чтобы показать российской и мировой общественности, как авторитарная власть нарушает законы, открыто расправляется с оппозиционно настроенными политическими и общественными деятелями. В ответ она получает активное противодействие со стороны радикальных боевых формирований, которые из России никуда не делись. Вот в чем смысл нашей игры. Я, по-моему, уже говорил тебе об этом. Ты понял меня, Стив?
– Да, сэр, я понял вас.
– Работай и не забудь с утра заказать билет на самолет. Дома поговорим обстоятельней и подведем итоги.
– Да, сэр!
– Не хотел тебе говорить, Стив, но за тобой смотрит не только ФСБ. Так что давай, доиграй партию до конца. И без обид. Такая у нас с тобой работа.
– Другими словами, если я не сделаю так, как запланировали вы, то мне уже не удастся вернуться в Штаты.
– Заметь, Стив, это сказал не я. До связи и встречи! – Лаугер отключился.
Джонс бросил трубку на рычаги, прикурил сигарету и крикнул:
– Вилли! – Тут же появился специалист по радиоэлектронной борьбе. Майор выпустил в потолок облако дыма и сказал: – А теперь мне надо сделать четыре звонка на сотовые телефоны российских абонентов. Но так, чтобы переговоры не могли быть перехвачены. Это возможно?
– Если только осуществить связь непосредственно через спутник ЦРУ.
– Так какие проблемы?
– Вы даете разрешение?
Джонс рассмеялся и заявил:
– Странный ты человек, Вилли. Мне нужны переговоры, а ты спрашиваешь, даю ли я на них разрешение.
– Я все понял, сэр. Для этого нам надо пройти в сектор секретной связи и иметь код доступа к спутнику.
– Код со мной. Ты уверен, что русские не перехватят переговоры?
– К сожалению, в последний год они совершили настоящий прорыв в электронике. У них появились такие системы радиоперехвата, которые нам неизвестны. Так что гарантировать что-либо сейчас невозможно.
– Черт тебя побери, Вилли, я смогу скрытно поговорить с нужными мне людьми или нет?
– Поговорить сможете, а вот насчет перехвата…
– Что насчет перехвата?
– Думаю, русские не успели массово внедрить свои системы.
– Ты думаешь? Этого мало, Вилли.
– Хорошо. Мы проведем контрольный сеанс связи и посмотрим, работают против нас русские или нет.
– Это другое дело.
Джонс и Кошански прошли в сектор секретной связи. Контрольный сеанс показал, что спутниковая линия чиста. Первым Джонс вызвал Робина.
Глава 9
Опекун Градоверова и Сосуновой ответил после довольно продолжительной паузы:
– Алло?! – В его голосе звучали нотки недовольства.
Джонс начал монолог. Нельзя было допустить, чтобы абонент произнес хотя бы еще одно слово.
– Слушай сюда, Робин. Ни в коем случае не пророни ни звука, только запоминай и делай то, что скажу. Я – Майор. Тебе должно было быть известно обо мне. Завтра с утра вместе с женщиной займетесь Градоверовым. Его следует загримировать, придать ему несколько иной вид. Во-первых, наголо постричь, во‑вторых, попробовать сообразить усы или бородку. Если это не получится, сделать имитацию шрама. С помощью косметики это несложно. Приобрести трость. Для чего все это? На завтра назначена эвакуация из России. Градоверов должен быть готов к восьми утра. Ровно в десять часов именно ты, а не кто-то другой, подвозишь Градоверова и Мари к Дому книги на Новом Арбате. Высаживаешь их, встаешь неподалеку, где найдешь свободное место, и выходишь из машины, чтобы контролировать клиентов. Дальше. Градоверов и Мари должны стоять напротив центрального входа, как можно ближе к проезжей части, чтобы их без проблем подобрал черный «Мерседес», номер…
Номер Джонс назвал из головы. В принципе, какая разница, если никакого «Мерседеса» на Новом Арбате не будет. Там появится другая машина, но знать об этом человеку Артура совершенно не обязательно.
– Как только «Мерседес» заберет парочку и уйдет в сторону Садового кольца, ты возвращаешься на квартиру, подчищаешь там все и убываешь домой. Главное, Робин, в том, что Градоверов и Сосунова ровно в десять должны быть у проезжей части Нового Арбата, прямо напротив входа в Дом книги. Если ты все понял, ударь пальцем по микрофону.
Джонс услышал стук.
– Все! Работать! – заявил он, отключил телефон, посмотрел на Кошански и осведомился: – Ну и что, Вилли?
– Внешних признаков перехвата разговора нет.
– А внутренних?
Кошански улыбнулся.
– Аппаратура показывает, что сигнал на спутник русскими зафиксирован, но не более того.
– А это не вызовет у них подозрения?
– Могу сказать, сэр, что в это время многие из персонала посольства звонят родным и близким в Штаты. Это здесь ночь, у нас же разгар дня.
– Значит, сейчас на наш спутник ушло не одно сообщение?
– Сейчас одно. Но уже совсем скоро их будет два, не так ли?
– Я могу связываться со Штерлихом?
– Конечно. Один совет, сэр. Лучше будет, если вы сведете инструкции к минимуму фраз.
– Знаю, но как это сделать, если каждому необходимо все разжевать?
– Согласен.
Джонс набрал номер Штерлиха.
– Ну и кого там раздирает? – услышал он и заявил:
– Это были последние слова, которые вы сказали в данном разговоре. Узнали меня? Если да, то кашлянете.
Штерлих так и сделал.
– Только слушать, ни слова в ответ. Завтра мы планируем вашу переброску в Штаты. Для этого ровно в десять утра вам необходимо быть на Новом Арбате, на ближнем углу Дома книги, если смотреть от станции метро и Кремля. Встаньте у проезжей части. На Арбате вы должны быть один. Что бы ни происходило, кого бы вы ни увидели случайно, не реагировать. Я в курсе, что вы под наблюдением ФСБ, но у российской безопасности нет достаточных улик для вашего задержания. Мы все проверили через агентов влияния. Вас заберет «Мерседес» черного цвета, государственный номер… – Джонс назвал Штерлиху тот же несуществующий номер, что и Робину. – В машине будет все, что необходимо для вылета в США. За рулем – человек посольства, он доставит вас в аэропорт, прямо к рейсу. Русские не смогут вас остановить. На всякий случай наши люди подтянут туда представителей СМИ. С собой не брать ничего. Все получите в Штатах. Эвакуацию следует провести быстро. Нами продуманы все детали, вам не о чем беспокоиться. Единственно, что от вас требуется, это быть в десять часов у Дома книги на Арбате. Все. Если вы поняли меня и готовы выполнить инструкции в точности, кашлянете еще два раза.
Штерлих сделал это.
– Удачи, Владимир Карлович! Даст бог, встретимся в Вашингтоне. – Джонс отключил телефон и вновь взглянул на специалиста по радиоэлектронной борьбе.
Кошански поднял большой палец и проговорил:
– Все отлично, сэр. Русские зафиксировали и этот сигнал, но разговор не перехвачен.
– Теперь еще два абонента. Может, сделать перерыв?
– Если это возможно.
– У тебя здесь есть выпить?
– Нет. Но я могу принести. Только вот дежурный будет против.
– Скажешь ему, что я распорядился.
– Виски?
– Нет, Вилли. Настоящей русской водки.
– Да, конечно.
Кошански обернулся быстро. Он принес запотевшую бутылку «Столичной», две рюмки, тарелку с хлебом и красной рыбой.
– Вот это по-русски, – улыбнулся Джонс.
Кошански разлил водку. Мужчины выпили, закусили, перекурили.
– Ну что, теперь можно сделать и последние звонки?
– Крайние, сэр. Не надо говорить «последние».
– Ты еще поучи меня. Где воевал?
– Я не воевал.
– Тогда не рассуждай. Ты готов?
– Готов.
Джонс набрал номер Стешина.
Тот ответил не сразу:
– Да?
– Это Майор. Ни слова больше, Артур. Слушай внимательно. В Москве началась акция по политику и общественнику. Заодно придется убрать и Мари, и твоего Робина. Это необходимо. Тебе же завтра собрать группу диверсантов в пансионате, подвезти им взрывчатку, определить задачу и обеспечить убытие к месту акции. Восточнее станции Жаховая они должны установить взрывное устройство и произвести подрыв железнодорожного полотна во время прохождения участка одновременно двумя скорыми пассажирскими составами. По расписанию они должны встретиться там в двадцать один час сорок четыре минуты. Во время возвращения группы она должна быть ликвидирована. Как это сделать, решаешь сам. Предпочтительнее заранее подготовить засаду из своих людей. Минирование машины нецелесообразно. Неизвестно, как поведут себя члены группы после подрыва железной дороги. Ведь старший там – сапер. Он может определить наличие мины, и тогда ситуация резко изменится не в твою пользу. Место пребывания группы в пансионате тщательно зачистить. После решения задачи ждать связи. Если вопросов нет, отключи телефон. Если что-то непонятно, оставайся на линии. Я все повторю подробнее.
Стешин отключился.
– Ну и отлично, – проговорил Джонс.
– Все в порядке, сэр, – сказал Кошански.
А Стив уже набирал номер Добринского.
– Алло, – ответил тот.
– Режим молчания, Дмитрий. Акция завтра в десять на Новом Арбате. На углу у Дома книги, если смотреть от Кремля, у проезжей части будет стоять Штерлих, напротив центрального входа – Градоверов и его женщина, еще дальше у машины – Робин. Четыре цели, Дмитрий. Потом немедленный вылет в Петербург по российским паспортам. Оттуда по американским в любую страну Европы и к Лаугеру в Вашингтон. Там встретимся. Сам подумай, где и какую взять машину, не мне тебя учить. У меня все.
Добринский не сказал ни слова и отключил телефон.
Джонс вздохнул.
– Вот и все, маховик запущен.
– Отличная работа, сэр.
– Если русские не засекли переговоры.
– Они не смогли этого сделать.
– Тогда еще по сто граммов и спать. Завтра мне предстоит перелет в Вашингтон.
– Счастливый вы человек. Я так давно не был в родной Пенсильвании!..
– Какие проблемы, Вилли? Подай рапорт об отставке, и тебя завтра же, возможно, одним бортом со мной отправят в Штаты.
– И конец карьеры?
– Здесь надо выбирать. Карьера либо жизнь обывателя в Пенсильвании.
– Я еще не заработал на собственный домик.
– Тогда трудись.
Кошански нацедил еще по сто граммов.
– Доливай всю, – сказал Джонс.
Американцы опустошили бутылку и разошлись.
Утром, сразу после подъема, Белов пришел к Давыдову и передал ему суть ночного разговора с Володарским.
Следователь недовольно поморщился и спросил:
– Почему он сам мне не сказал?
– Не смог дозвониться.
– Он не приказывал выйти на него?
– Нет, лишь передать то, что я сказал.
– Значит, перед нами Каменск-Шахтинский. До него идем в прежнем составе и порядке, дальше делимся. А что мне и эксперту делать в ростовском управлении, генерал не сказал?
– Нет. Наверное, он еще свяжется с вами.
– Да, нехорошо получилось, что я не ответил.
– Пустяки. Генерал не из тех, кто поднимает шум из-за подобной мелочи.
– Откуда вы это знаете? Сами без году неделя в управлении!..
– У вас плохое настроение, Денис Анатольевич?
– У меня, Николай Андреевич, прекрасное настроение. Вы не в курсе, завтрак еще не готов?
– Я не горничная, господин следователь, – заявил Белов и вернулся в свою комнату.
В шесть утра офицеры собрались у машин. Давыдов понял, что вел себя не совсем прилично, извинился. Колонна продолжила путь.
Робин поднял Градоверова и Сосунову в пять часов. Политик не хотел вставать.
– Что тебе надо? Посмотри на часы? – пробубнил он.
Мари тоже возмутилась:
– Какого черта, Робин?
– Такого, мать вашу, любовнички, что в десять мы должны быть на том месте, откуда начнется ваша переброска за границу.
Сон с Градоверова и Марины как рукой сняло.
– Что? – одновременно воскликнули они.
– Что слышали. Вчера, когда вы кувыркались в постели, позвонил американец из посольства и сказал… – Робин обладал отменной памятью и передал слово в слово монолог майора Джонса. – Так что, леди и джентльмены, кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.
– Но это так внезапно! – сказал Градоверов и посмотрел на Марину.
Та привстала на кровати, сбросила с себя простыню и как-то хищно оскалилась, совершенно не стесняясь наготы.
– Это просто замечательно, дорогой. Сегодня мы уже будем за границей. Черт возьми, я так долго мечтала о новой обеспеченной жизни. И вот до нее рукой подать.
Робин усмехнулся и сказал:
– Погоди радоваться. Надо серьезно подготовиться к выезду на Новый Арбат.
Градоверов внезапно заявил:
– Но почему я должен стричься наголо? Можно ведь просто перекрасить волосы.
– Можно и шрам натуральный сделать, и волосы покрасить в голубой цвет. Что сказал американец, то и будет. А волосы не хрен, отрастут. Причем без всяких таблеток.
– Но тогда мы должны пойти в парикмахерскую, – заявил Градоверов.
– А Мари зачем? Она и подстрижет и загримирует. Я схожу, куплю очки и трость. А вы, господин Градоверов, после того как Мари обкромсает вас и нарисует шрам, отрепетируйте хромоту, только правдиво, не путая ног. Мари! – позвал он девицу, которая нырнула в ванную принимать душ.