Северус догнал Лили, когда она уже шла в гриффиндорскую башню после завтрака, и без предисловий выпалил:
— Привет, Лили. Ну как, сегодня всё в силе?
— О чём ты? — девушка нахмурилась.
— Хогсмид, — ответил озадаченный Северус. — Мы же не будем нарушать традицию, верно?
— Ах ты об этом… — Лили замялась. — Слушай, я боюсь, в этом году всё-таки придётся нарушить. Видишь ли… мы идём туда с девочками…
— С какими девочками, Лили?! — перебил её Северус. — Первая прогулка в Хогсмид моя.
— Ты знаешь Дину Кловис? — неожиданно спросила Лили.
— Нет, не знаю, — ответил Северус раздражённо.
— Так вот, у неё случилось в семье кое-что нехорошее, — продолжила Лили, не обращая внимания на его тон. — Нам нужно сводить её отвлечься куда-нибудь, понимаешь? Правда, нужно. Так что, извини, сегодня не выйдет. Может, в другой раз?
И, дождавшись кивка, девушка направилась вверх по лестнице. Северус почувствовал себя растоптанным. Нет, разумеется, ничего страшного не было в том, чтобы его Лили пошла в Хогсмид с девочками, страшнее было другое: Северуса не покидало чувство, что в сказанных ей только что словах не было ни доли правды. Его Лили? Северус поймал себя на мысли, что даже сам не заметил, как стал считать девушку чьим-то своим. Это было глупо. Они даже не встречались, они учились на разных факультетах и виделись только на уроках и в библиотеке в течение учебного года, но тот факт, что Северус знал Лили ещё задолго до школы, допускал некоторые фамильярности, по его мнению.
Северус с пользой убил время до вечера, замуровав себя в библиотеке с очередным эссе. Когда он закончил и посмотрел на часы, понял, что вот-вот вернутся студенты из Хогсмида, и поспешил в Большой зал. Лучше бы он не спешил…
Вынырнув из-за поворота, он встал, как вкопанный. У входа в зал стояла Лили с семикурсником равенкловцем и о чём-то мило беседовала. В руках у обоих были пакеты с покупками из «Сладкого королевства».
«Так вот что это за девочки», — подумал Северус и уже хотел сделать шаг вперёд и разобраться, почему Лили его обманула, но неожиданно она приподнялась на цыпочках и оставила на губах юноши лёгкий и целомудренный, но довольно нежный поцелуй.
Пол ушёл у Северуса из-под ног. Он отступил назад и прислонился спиной к стене так, чтобы его не было видно. К горлу подкатывал ком, а кулаки сжимались всё сильнее.
«Предательница! — яростно вертелось в голове. — А он — поганый ублюдок!»
Тут послышались шаги, и в коридор, где стоял Северус, завернул тот самый равенкловец. В руках он по-прежнему держал пакет со сладостями, а на его только что целованных губах играла довольная улыбка. Северус так сильно вжался в нишу в стене, что юноша прошёл мимо, даже не обратив на него внимания. Он лучился счастьем.
Внезапно Северус почувствовал такую злость, что хотелось закричать или ударить стену или… он понял, что хочет отомстить. Неважно, кому и за что. Ему хотелось наброситься на кого-то с кулаками, опрокинуть на пол и бить ногами до тех пор, пока жертва не издаст последний всхлип. В данный момент вся злость, накопленная за многие годы, решила сконцентрироваться именно на этом, в принципе, ни в чём не виноватом, равенкловце. Как будто он был источником всех бед и проблем Северуса.
Он вышел из своего укрытия и тихо направился следом на юношей. Его немного шатало, а руки тряслись. Желание причинить боль стало почти осязаемым. Он уже почти ничего не соображал, доставая из кармана палочку. Один шаг, ещё один… глаза будто застелило пеленой. Он поднял палочку, направляя в спину жертве.
— Petrificus Totalus!
Равенкловец упал, как подкошенный. Пакет выпал из рук, конфеты рассыпались по полу. Северус приблизился к нему, осторожно ступая и стараясь не поскользнуться на драже. Он подошёл вплотную к лежащему телу и направил на него палочку. Юноша не двигался и даже не моргал, но Северус был готов поклясться, что прочитал в его глазах панику и страх. Он был полностью беззащитен. Вон он — момент. С ним можно делать всё, что угодно…
От этой мысли уголок рта Северуса невольно дрогнул и пополз вверх. Это не была улыбка — это был хищный оскал. Он набрал в лёгкие побольше воздуха.
— Cru…
В последнюю долю секунды, которая спасла его от роковой ошибки, он умолк и просто выдохнул. Казалось, с воздухом ушла почти неконтролируемая ярость, пришло хладнокровие и расчётливость.
«Вот только Азкабана мне не хватало! Идиот!»
Он опустил палочку и замер на несколько секунд. Он вдруг почувствовал себя очень глупо: у него хватило смелости напасть на человека, но не хватает духа довести дело до конца. Наплевать, что нападал он со спины, главное, враг повержен и сейчас лежит перед ним. Ну, и что с ним делать дальше? Нельзя было просто отпускать. Да Северус и не планировал.
Он спрятал палочку и склонился над лежащим. В глазах по-прежнему читался дикий страх. Кто-то боится тебя. Кто-то, кто беспомощен перед тобой. Кто-то, с кем можно сделать всё, что вздумается. От таких мыслей на Северуса опять накатила безумная волна. Ощущение собственной силы и превосходства пьянило. Он разогнулся и со всей силы стукнул юношу ногой по рёбрам. Северус был вынужден признать, что ощущение было приятное. Он повторил удар. Под ботинком что-то хрустнуло. Да, теперь он прекрасно понимал Мародёров, которые не упускали случая поиздеваться над ним. В ощущении собственной силы определённо было что-то пьянящее, что-то распаляющее…
Северус наносил новые удары: по рёбрам, по рукам, по ногам, почти без разбора. Единственным нетронутым местом на юноше оставалось лицо. Северус остановился только тогда, когда увидел влажную дорожку слезы, скатившейся с ресниц равенкловца. Северус сделал шаг назад и перевёл дух. Сознание понемногу возвращалось, ярость отступала. Спустя только несколько минут он понял, ЧТО натворил. Стараясь не поддаться панике, он начал лихорадочно соображать, что теперь делать. Решение пришло почти сразу. Это было рискованно, потому что это заклинание Северус ещё не пробовал и не знал всех его тонкостей. Но выбора не было. Он достал палочку и направил её на неподвижное тело.
— Obliviate! Finite Incantatem!
Юноша судорожно втянул в лёгкие воздух и тут же обмяк. Его голова безвольно откинулась в сторону. Северус склонился над ним, желая каким-либо образом проверить, сработало ли заклинание забвения, но внезапный окрик заставил быстро распрямиться и обернуться.
— Снейп!
Северус замер. В другом конце коридора маячила хорошо узнаваемая фигура Поттера, который, наверное, тоже не пошёл на ужин, как и несчастный равенкловец.
— Что ты там делаешь? — Поттер сделал несколько осторожных шагов вперёд и только тут заметил распластавшееся у ног Северуса тело. — Что ты с ним сделал?!
Северус похолодел от ужаса. У него было три варианта: послать в Поттера заклятие, которое тот, несомненно, отобьёт, потому что уже вытащил палочку; попытаться с ним поговорить и всё объяснить, что тоже отпадало, потому что оправданий своему поступку у Северуса не было; или третий вариант… Северус малодушно бросился наутёк, плохо понимая, куда бежит. Окрик Поттера только придал ему сил и скорости. Он прекрасно понимал, что долго прятаться по замку не сможет. Поттер, разумеется, уже поднимает всех на уши и рассказывает, что видел Снейпа рядом с жертвой, но ничего не мог поделать со своими инстинктами. Ноги сами принесли его на Астрономическую башню.
Здесь было очень холодно, свистел ветер. Северус забрался на самую верхнюю площадку. Это было небольшое круглое пространство около пяти метров в диаметре. За высокими, незастеклёнными окнами начиналась пропасть. Северус часто любил бывать тут по вечерам: когда на башне не шли уроки астрономии, никому из студентов и в голову не приходило сюда подняться.
Северус несколько раз обошёл площадку по периметру, пытаясь успокоиться. Что он только что сделал?! Ни с того, ни с сего напал на студента, избил его и применил заклинание, за которое он завтра первым же поездом отправиться домой. А ведь этого можно было бы избежать, если бы не проклятый Джеймс Поттер! Чёрт! Северус перестал мерить шагами площадку, опустился на холодный каменный пол у стены и обхватил себя руками. Он не плакал, но его тело то и дело сотрясалось: его била дрожь. Северус не знал, сколько так просидел: ему казалось, что прошло несколько часов, но на самом деле не больше пятнадцати минут. Он не видел, но почувствовал на башне ещё чье-то присутствие. Северус поднял голову — на последней ступеньке лестницы стоял Поттер.
Глава 3.
Северус замер, не смея пошевелиться. Он не знал, чего ждать от Поттера: нападения или издевательств. Но тот просто стоял и смотрел на скорчившегося в позе эмбриона слизеринца. Наконец Северус нашёл в себе силы встать. Он покачнулся и облокотился о стену — ноги затекли после долгого сидения.
Глава 3.
Северус замер, не смея пошевелиться. Он не знал, чего ждать от Поттера: нападения или издевательств. Но тот просто стоял и смотрел на скорчившегося в позе эмбриона слизеринца. Наконец Северус нашёл в себе силы встать. Он покачнулся и облокотился о стену — ноги затекли после долгого сидения.
— Так и знал, что найду тебя здесь, — спокойно произнёс Джеймс, не отводя взгляда.
Северус разлепил пересохшие губы и смог выдавить:
— Ты следил за мной?
— Нет, — Джеймс покачал головой. — Я просто знал, где тебя искать. Я несколько раз видел, как ты приходишь сюда по вечерам.
Интересно, как же это Поттер его видел, а он Поттера не замечал, подумалось Северусу. Но вслух он сказал совсем другое:
— Тебя послали меня найти?
К его удивлению, Джеймс опять покачал головой.
— Нет, я сам пришёл.
Северус нахмурился. Поттер улыбнулся, видя, какой эффект произвели на слизеринца его слова.
— Я не рассказал им о тебе, — с загадочными интонациями пояснил Поттер.
Северус нахмурился ещё больше. Пока что он ничего не понимал. А Джеймс, тем временем, сложил руки на груди и прошёлся вдоль стены.
— А знаешь, — заговорил он таким голосом, будто бы вёл обычную лёгкую беседу со своим приятелем, - я и сам намеревался сделать то же самое. В смысле, набить морду этому парню, когда увидел, как Эванс его целует. Да вот только ты меня опередил.
Он остановился и выжидающе посмотрел на Северуса. По-видимому, он ждал какой-то определённой реакции.
— Почему ты не рассказал обо мне? — услышал Северус собственный тихий лепет.
Джеймс сделал какой-то неопределённый жест бровями и усмехнулся, продолжая пожирать глазами Снейпа. К своему ужасу, Северус узнал этот взгляд. Снова плотоядный и такой жадный. Но Джеймс молчал, видимо, ожидая совершенно другого вопроса. И после минутного молчания Северус понял, КАКОГО именно. Несколько раз он судорожно вдохнул воздух и сглотнул. И только после этого смог спросить:
— Чего ты от меня хочешь?
Слова прозвучали, как приговор. Конечно, Поттер ЧЕГО-ТО от него хочет за свою, так сказать, маленькую услугу. Северус ни секунды не сомневался в том, что гриффиндорец говорит правду, потому что если бы он выдал Северуса, сейчас тут бы стоял не он, а, как минимум, заместитель директора.
Поттер недобро ухмыльнулся и сделал несколько шагов в сторону Северуса. Тот инстинктивно вжался в стену, хотя, казалось, дальше уже было некуда. По мере приближения Джеймса его дыхание учащалось, ладони вспотели, во рту пересохло. Он старался не думать о самом ужасном, что может потребовать у него гриффиндорец. Поттер приблизился вплотную и усмехнулся, видя затравленный и испуганный взгляд Северуса. Он вытянул левую руку и опёрся о стену, у которой стоял Снейп. Его рука задела длинные чёрные волосы. Джеймс посмотрел Северусу в глаза и без тени улыбки вынес вердикт:
— Я хочу тебя.
У Северуса подкосились ноги. Если бы не стена, он бы точно упал. Он открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут же закрыл. Потом опять открыл… От возмущения и ужаса у него не хватало слов. Сейчас он напоминал себе рыбу, выброшенную на берег.
Между тем, Поттер, видимо, довольный такой реакцией Северуса, протянул свободную правую руку и дотронулся до его груди. Северус всхлипнул и дёрнулся, но бежать было некуда. Он прекрасно понимал, что, если даже и сможет сейчас отбиться от назойливого гриффиндорца, тот первым делом сообщит директору о том, кто именно напал на равенкловца. Поэтому Северус просто закрыл глаза, решив полностью отрешиться от происходящего. Получалось плохо.
— Смотри на меня! — прорычали над ухом, и Северус покорно открыл глаза.
Рука Поттера продолжила водить по его груди, словно изучая. Потом ловкие пальцы нащупали ворот мантии и стали одну за другой расстёгивать пуговицы.
— Ты ненормальный, — выдохнул Снейп зная, что лучшая защита — это нападение.
— Знаю, — просто согласился Джеймс. — Я и не отрицаю. Я сошёл с ума, как только увидел тебя в Больничном крыле. Я целый месяц думать не мог ни о чём другом, кроме как о…
— Замолчи! — закричал Северус, теряя остатки самообладания, но Поттер только усмехнулся.
— Неужели тебе неприятно осознавать, что ты для кого-то желанен?
О нет! Северус много бы отдал за то, чтобы никогда этого не осознавать. Но вместо слов он просто отвернулся, всем своим видом показывая, как неприятны ему эти прикосновения. Поттер, тем временем, уже справился с застёжкой мантии и принялся за рубашку. За какие-то полминуты он разделался с двенадцатью пуговицами и распахнул её, обнажая бледное тощее тело. Северус всё-таки закрыл глаза, поэтому не видел, зато отлично чувствовал, как гриффиндорец избавляет его от мантии. Теперь он стоял перед ним в одной только расстегнутой рубашке. Джеймс слегка отстранился, разглядывая его тёмные соски и его торс практически без признаков растительности.
— Четвёрка извращенцев, — зашипел Северус. — Так вот чем занимаются гриффиндорцы в свободное время.
К его удивлению, Поттер даже не улыбнулся, а просто покачал головой.
— И не надейся, Слюнявус, на нашем факультете ничего подобного не происходит. Поэтому если мои друзья узнают об этом…
Он осёкся, видя злорадный взгляд Снейпа.
— Но тебе всё равно не поверят, — закончил он мысль и резким движением стянул с плеч Северуса рубашку. — Кроме того, — вкрадчиво зашептал он Северусу в ухо, — если ты хоть слово кому-нибудь пикнешь, я тут же расскажу, кто напал на того парня и что ты с ним сделал.
Последняя надежда на избавление от этого кошмара погасла. Словно в подтверждении этой мысли Джеймс припал губами к шее Северуса, больно покусывая кожу. Когда он спустился ниже и занялся изучением соска слизеринца, тот начал царапать ногтями стену, прерывисто дыша. Джеймс намотал на левую руку прядь волос Северуса, чтобы тот не посмел сопротивляться, и бесцеремонно припал к его губам, проталкивая язык ему в рот. Северус издал сдавленный стон. И это вовсе не был стон удовольствия, потому что вторая рука в это время уже расстёгивала пуговицы на брюках. Штаны моментально спали с тонких бёдер, обнажая чёрные трусы, полинявшие от многочисленных стирок.
— А от тебя пахнет мылом, — констатировал Джеймс, отрываясь от его рта и тяжело дыша. — Я так хотел узнать твой запах…
Северус поморщился от таких слов. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то его нюхал и получал от этого удовольствие. Сейчас он бы отдал всё на свете, чтобы действительно быть «грязнулей», «вонючкой» и обладающим прочими эпитетами, которыми так любили награждать его Мародёры. Но нет. Он действительно пахнул мылом.
Джеймс прижался к нему всем телом, и Северус почувствовал его напряжённый член, толкающийся ему в пах через три слоя ткани. Джеймс просунул руку под резинку трусов и больно ухватился за тощую ягодицу. Северус снова всхлипнул и до боли сжал челюсти. Рука Поттера погуляла по его ягодицам и пояснице и переместилась на вялый член.
— Надо же, — Поттер удивлённо поднял брови, - я и не думал, что он у тебя такой большой…
При других обстоятельствах Северусу бы польстило подобное замечание, но только не сейчас.
Руки Поттера ещё несколько раз прошлись по его телу, залезая в трусы, будто изучая, потом он ещё раз крепко прижался своим телом к телу Северуса, оставляя на его шее сильные засосы. И вдруг резко отстранился, словно выполняя обещание, данное самому себе ранее.
— Пока с тебя хватит, Нюньчик, — с мерзкой улыбкой сообщил Поттер. — Но не надейся, что это всё. За тобой должок, и очень скоро ты мне его вернёшь, будь уверен.
И Джеймс резко повернулся и торопливым шагом вышел из башни.
Северус стоял, не шелохнувшись, ещё несколько минут, и только потом осознал, как глупо выглядит: с расстегнутой рубашкой и спущенными штанами, вспотевший от страха и судорожно сглатывающий каждые десять секунд. Дрожащими руками он натянул на себя брюки, а потом медленно съехал вниз по стенке на пол, подтянул под себя ноги, уткнулся лицом в коленки и заплакал.
Глава 4.
В слизеринскую гостиную Северус вернулся только после отбоя, взъерошенный, дёрганый и очень злой. Он чувствовал себя не просто униженным — он чувствовал себя изнасилованным. Единственная мысль, которая вертелась у него в голове, когда он покидал башню — это как можно скорее вымыться, смыть с себя позор от липких прикосновений Поттера. И вымыться, желательно, в одиночку. Конечно, после отбоя ни у кого обычно не возникало желания заниматься водными процедурами, но Северус решил не рисковать. К его счастью, старшекурсники ещё не спали. Когда он переступил порог гостиной, увидел рассевшуюся на диванах компанию во главе с Малфоем. Они что-то увлечённо обсуждали. Но Северус решил наплевать на приличия и довольно грубо их прервал.