– Спасибо за оценку, – ответил я и поднялся.
За деньги благодарить не стал, хотя руки слегка затряслись, никогда такой суммы даже в глаза не видел, шесть пачек красненьких в банковских упаковках, с ума сойти.
– Она заслуженна, – ответил он скромно и тоже поднялся.
До выхода мы прошли вместе, но распрощались в вестибюле, словно он не хотел, чтобы на выходе фээсбэшники нас сфотографировали вместе, хотя мне почему-то кажется, что тем тоже на все насрать…
Глава 7
Ехал на метро и часто щупал карманы, у меня их как раз шесть, в каждом по пачке, распихал еще в вестибюле культурного центра, а в голове стучит настойчиво: пора купить автомобиль. Хоть засратенький, но с такими деньгами в подземку спускаться опасно.
В офисе никто из основного ядра не расходился, а когда я появился на пороге, все даже привстали с мест.
– Живой, – сказал Зяма первым. – Пришел… нерасстрелянный!
– И следов пыток не видно, – поддакнул Данил. – Точно пробежал мимо Лубянки. Или подземным ходом, как из Палестины в Египет. Давай, бугор, рассказывай!
– Сперва кофе, – сказал я хриплым голосом. – Покрепче. Новости просто охренительные. А вы все сядьте, а то попадаете.
Мне услужливо придвинули стул, Люська начала торопливо жать кнопки, добиваясь самого черного, все расселись вокруг, я ощутил себя на перекрестке полудюжины требовательных пар глаз.
– Дело было так…
Они слушали внимательно, я не утаил, что явился на полчаса раньше, но проторчал у газетного киоска за квартал от нужного дома, рассказал, как приняли, и передал со всеми подробностями разговор.
Валентин сказал с одобрением:
– Хорошо поработали!.. Наверное, целая группа специалистов по России обустраивала помещения, добиваясь нужного эффекта на всякого гостя.
– Какого? – спросил Данил туповато.
– Нужного, – сказал Зяма.
Валентин пояснил:
– Вот Анатолий уже поверил, что они – патриоты России, и преисполнился к ним доверием. А это самое главное. Теперь ему можно любую лапшу на уши вешать.
– Ну уж и любую, – пробормотал я, но чувствовал себя смущенным, все-таки я почти полюбил ту организацию, такую доброжелательную и совсем не похожую на американцев, что прут с авианосцами всюду, где померещатся запасы нефти. – Мне тоже показалось… ну, что с сусальностью переборщили. Но вообще-то я туда за деньгами ходил!
– Да, – сказал Данил. – Это главное. Хотя вот не знаю…
– Чего?
Он пробормотал тупо:
– Брать деньги у врагов?
Зяма сказал с апломбом:
– А почему нет? Все брали! Вон большевики вообще на деньги германского императора совершили революцию в России! Великую Октябрьскую, как ее называют, хоть и в ноябре.
– А талибы брали у штатовцев, – поддержал Грекор, – а потом им же и вломили! Бен Ладен целиком был на содержании ЦРУ. На их деньги вооружил и обучил «Аль-Каиду». А потом ка-а-ак шарахнул по своим учителям! Дескать, не продаемся…
Валентин добавил ободряюще:
– Ты же не обещал работать на них? А деньги употребим так, как сами считаем нужным.
– На культуру, – сказал Зяма. – Ох, что-то моя рука сама тянется к пистолету…
– У тебя тянется к бедру, – уличил Данил. – Люськиному. Люська, он же тебя щупает!
Люська обиделась:
– Ничего подобного, только гладит! А гладит хорошо, умело. Чувствуется, хорошие книги в детстве читал.
Я громко похлопал ладонью по столешнице, они замолчали и повернулись ко мне.
– Хватит умничать, – сказал я. – Давайте поконкретнее. Я тут вчера долго лазил по инету, для кого-то это свалка, для кого-то собрание всяких знаний, а для всяких чокнутых, что потом переворачивают мир, он бывает и генератором идей… Люська и Маринка… Слушайте сюда. У вас есть шанс прославиться. И не только в Москве, но и во всем мире.
Все посерьезнели, Люська взвизгнула и восторженно захлопала в ладошки, но Марина, напротив, насторожилась.
– Смотря чем…
– Борьбой за демократические принципы, – сказал я твердо. – За свободы!.. Я прошерстил тут кое-что поиском, наклевывается очень интересная идея, что может дать очень много.
Люська пропищала:
– Говори скорей!
– Сейчас складывается удачная ситуация насчет церкви, – объяснил я. – Как мы все знаем, у российской интеллигенции нет и никогда не было идеалов! Для нее главное – быть против власти. Неважно, что делает власть, важно быть против. Потому я бы это говно, назвавшее себя русской интеллигенцией, утопил бы в самом грязном болоте, чтоб и духу его не было!.. Это сейчас видим, с какой яростью набросились на церковь, у них сейчас это как пароль: льешь на церковь ведра говна – свой, защищаешь – враг!
Данил вытаращил глаза.
– Ты чего?.. Они же против жирных попов!
– Против, – согласился я с неохотой, – но именно эта же сраная интеллигенция несколько лет истошно расписывала ужасы безбожной советской власти и требовала восстановить церковь во всей красе и величии!.. Это ж она яростно требовала и настаивала с пеной у рта, чтобы засыпали тот бассейн и построили этот чудовищный храм Христа Спасителя с его подземным гаражом, магазинами, саунами, массажными салонами, офисами и автомойкой!.. Ибо, по словам нашей интеллигенции, без этого храма ну никак не быть свободной и демократической России! Это же эта гниль поддержала диктатора, который в центре Москвы расстрелял законно избранный парламент. А потом этого диктатора отпевали в этом же храме, где ранее канонизировали царя!.. Ха, я недавно пересмотрел некогда нашумевший фильм, блин, забыл название… ах да, «Покаяние», но с той поры интеллигенция с восторгом и придыханием постоянно твердила друг другу заклинательную фразу из того кина: «Все дороги должны вести к Храму! А иначе зачем они?»
Данил сказал потрясенно:
– Быть такого не может!
Валентин сказал задумчиво:
– Все вообще-то так, как Анатолий и говорит… Хотя я еще и не понял, к чему это, но, думаю, сейчас узнаем… Подтверждаю, раньше только и слышали призывы интеллигенции к возрождению духовности и почитанию поруганных церковных святынь! Ну, блин, по их словам, без восстановления храма Христа Спасителя вообще не будет у нас жизни!..
Я сказал зло:
– Это они сейчас делают вид, что не по их настоянию восстановили все это чудовище РПЦ! То самое, что сразу же занялось табачным и водочным бизнесом, нажив миллиарды долларов на беспошлинном ввозе, а потом застроило своими новыми церквями дороги, скверы, парки, а себе отгрохали такие дворцы, что и куда там Абрамовичу!
– А щас вдруг заткнулись, – сказал Зяма. – И даже поменяли мнение на противоположное. Это ж хорошо?
Я сказал с отвращением:
– Не люблю предателей!.. Сегодня, как флюгеры, смотрят в одну сторону, завтра – в другую. И хотя сегодня вроде бы с нами, но кто знает, что завтра эти продажные шкуры выкинут!
– Они не продажные, – возразил Грекор. – Я слышал, среди них есть и честные. Просто у них нет своего мнения. А своим считают любое, им подсунутое ловко, как вон нашему Анатолию.
Я сказал сердито:
– Ничего мне не подсунули.
– Но подсовывали, – согласился Грекор. – Но ты – твердый дуб, у тебя мозги, как камень, ариец, а русская интеллигенция вся из комплексов.
– Тогда идиоты!
– Не все, – поправил Валентин. – Я сам видел видеозапись, когда некоторые из них за деньгами прямо в штатовское посольство ходят.
Я покачал головой.
– Ладно-ладно, не сбивайте! Сейчас православную церковь топчет каждый, кто только пожелает. За дело, конечно. Потому, если и мы нанесем свой удар, то общественность нас поддержит!
Люська сказала с восторгом:
– Говори же скорей!
– Сделаем так, – сказал я. – При нашей поддержке, что обеспечит отвлекающие маневры, Люська и Марина взойдут на алтарь в этом чудовищном храме Христа Спасителя… хотя я не просил, чтобы меня он от чего-то спасал против моей воли, и там быстро насрут прямо на алтаре!
Все замолчали, даже Люська застыла с приоткрытым ртом, а остальные после паузы начали переглядываться.
Валентин сказал с сомнением:
– Анатолий, это… слишком радикально.
– Это в нашем духе, – возразил я.
– Но это… слишком.
– Почему?
Он проговорил в затруднении:
– Одно дело сотворить такое под дверьми соседа, так и Диоген делал, другое – в церкви. Понимаешь, церкви…
– Я должен затрепетать? – сказал я, повышая голос. – Вы забыли, что церкви больше нет! Есть только сборище тупых и жадных попов. А еще есть это безобразное здание, которое олицетворяет… блин, да вы же сами знаете, что оно олицетворяет! Совсем не то, что должна олицетворять церковь!.. И потому это будет правильно и честно выразить свое отношение к этой лжи…
Я чувствовал, что меня трясет от непонятной ярости, ну что это они все не понимают, это же так ясно, это же так зримо!
Данил первым заговорил все еще нерешительно, но с каждым словом все тверже и тверже:
Я чувствовал, что меня трясет от непонятной ярости, ну что это они все не понимают, это же так ясно, это же так зримо!
Данил первым заговорил все еще нерешительно, но с каждым словом все тверже и тверже:
– А в самом деле… что мы присмирели?.. Мы же заявляли, что для нас нет ничего святого в том, что сделала власть, что олицетворяет кровавый режим Кремля… А церковь – послушная шавка на поводке Кремля!
Грекор проворчал:
– Да, но… Черт, как же долго в нас вбивали почтение к церкви! Попов можно было критиковать сколько угодно, но… не церковь же!
Он умолк, все повернулись в сторону двери.
Глава 8
Там на миг остановился на пороге крепкий мужчина средних лет, лицо покрыто плотным загаром, на подбородке белая черточка шрама. Весь он показался мне вырубленным из цельного куска гранита.
– Насты? – спросил он и улыбнулся, как старым друзьям. – Хорошо у вас тут, уютно.
Люська переспросила с недоверием:
– Уютно?
Он улыбнулся шире.
– Видели бы вы, в каких условиях начинали мы!
Я поинтересовался с холодком:
– Кто это «мы»?
Его светлые, почти прозрачные глаза окинули меня внимательным взглядом с головы до ног.
– Вы Анатолий, вожак?.. Да, лидер чувствуется сразу. Меня прислали помочь вам.
Я ответил почти враждебно:
– А кто сказал, что мы нуждаемся в чьей-то помощи?
– Я могу уйти, – ответил он добродушно, – но не совсем разумно гнать со двора птицу, которая может нести золотые яйца. Тем более на халяву.
Зяма, очень чувствительный к подобным предложениям помощи, сразу же спросил заинтересованно:
– Вы таки намерены оказать нам некую помощь безвозмездно?
– Точно, – ответил незнакомец.
Зяма живо протянул вперед руки, сложив ладони ковшиком.
– Давайте! Если не поместится, я сумку принесу. С двумя большими карманами!
– Хороший подход, – сказал незнакомец весело. – Нет, я принес не доллары, это мне ими заплатили, чтобы я вам помог. Но если не хотите, я пойду, все равно доллары мне уже заплачены вперед.
Я спросил все еще с враждебностью:
– Кто вы? И что представляете?
– Денис Евлах, – ответил он. – Вообще-то Евлахов, но я из страны, где даже такая фамилия кажется длинной, вот и вписали в паспорт укороченный вариант.
– Догадываемся, – сказал Данил, – что за страна. На мой взгляд, вы инструктор по рукопашному бою. Я угадал?
Денис Евлах довольно кивнул:
– У вас, юноша, цепкий взгляд. Да, я инструктор по рукопашному, помимо всего. Прежде всего я специалист по выживанию. В демократических странах ценность человеческой жизни повышается с каждым годом, теперь из-за одного-двух убитых американских солдат в Афгане или Сомали сенат готов отозвать весь контингент и оставить местных на произвол судьбы. Дескать, пусть продолжают убивать друг друга. Жалко, дескать, но своих еще жальче. Потому бойцов нужно научить выживать даже не из-за гуманизма… ну, вы понимаете, какие из нас гуманисты.
Зяма ответил первым:
– Понимаем. Вы собираетесь рассказать нам, как выжить в этом скучном правильном мире?
– И рассказать и показать, – ответил инструктор. – Есть среди вас те, кто готов учиться оказывать сопротивление, если во время мирной демонстрации его попытаются незаконно арестовать?
Данил ответил мрачно:
– Я готов хоть сейчас.
– Я тоже готов, – сказал Грекор.
– И я, – поддержал Гаврик.
Зяма и Валентин промолчали, ну, а я, как вождь, вообще должен руководить с высокого холма, не ввязываясь в схватки.
– Хорошо, – сказал инструктор, – тогда сперва определимся…
Он прошелся вдоль стены, я видел, как внимательно рассматривает ребят, Данил и Грекор сразу подтянулись и напрягли мышцы, что инструктору явно понравилось, вижу по лицу.
– Ваши мирные демонстрации, – сказал он, – как я уже слышал, все чаще запрещаются властями, а всякие шествия и митинги пытаются разогнать…
– Чаще чужими руками, – пояснил Зяма.
Инструктор вскинул брови и оглядел его с головы до ног.
– Это как?
– Не полицаями, – объяснил Зяма, – или ОМОНом, а натравливают футбольных фанатов или националистов!.. А тем только дай подраться!
Инструктор улыбнулся:
– Так это еще лучше. Сопротивление полиции чревато, а вот отбиваться от нападения футбольных фанатов или любых других групп вы имеете полное право!.. Чувствую, вы уже созрели, чтобы от мирных демонстраций и беззубых митингов переходить к следующему шагу. Думаю, вы сами это чувствуете. Второй шаг так и называется: стычки с полицией. Или с кем-либо, кто пытается вас подмять. То есть вы не просто не позволяете лупить вас по головам и спинам дубинками, но и даете отпор…
Данил сказал гордо:
– Мы уже даем!
– Это еще не то, – ответил инструктор. – Бросить издали камень – это еще не отпор. А вступать в рукопашную не сможете… да-да, не сможете. Там тренированные бойцы, они вооружены, в защитных костюмах, уже встречались с такими, как вы, опыт есть…
– Ну и что?
– А то, – сказал инструктор, – что сегодня начнем курс молодого бойца. Бойца в городских условиях. Если хорошо подготовиться, то можно не только давать отпор, но и одерживать победы!
– Как?
Он усмехнулся:
– На самом деле преимущество не у полиции или ОМОНа, а у вас. Они при всем своем громоздком вооружении скованы не столько боевыми порядками, как уставом, правилами и параграфами. У вас возможностей намного больше. Вы можете как угодно импровизировать… если эти импровизации заранее разучены и отрепетированы.
Гаврик вскинул руку, как на уроке.
Инструктор кивнул ему, Гаврик выпалил:
– Камни!
– Верно, – сказал инструктор, – например, камни. Ни милиция, ни ОМОН не обладают таким совершенным оружием. Камни – основное оружие пролетариата против защитников реакционных режимов. Врукопашную сходиться вам нельзя, у них и выучка, и дубинки, и прочая гадость на вооружении, а за спиной подкрепление с водяными пушками. А вот камни… Чуть позже я объясню, как делать мощные рогатки, это вполне легальная вещь, запрета на нее нет ни в одной стране, даже в России, а швыряет так далеко, как рукой никогда не забросишь.
– Здорово, – сказал Гаврик с восторгом.
– Еще одна важная вещь, – сказал инструктор. – Спаянность и взаимовыручка. Если мерзавцам удастся кого из вас выдернуть и скрутить, постарайтесь тут же ринуться на помощь и отбить. Помните – отбиваете других, будут отбивать и вас. Но следите и за балансом…
– Это как?
– Чтобы те не повязали и вас, – сказал инструктор. – Или еще кого-то. Помните, самое большее, что вам грозит, – ночь в участке. Утром отпустят. Если же что-то серьезнее, все равно мы не оставим вас, у нас есть и деньги и адвокаты.
Данил гордо расправил плечи, приятнее все-таки выступать от имени некой силы, а не просто от себя лично.
– Кстати, – сказал инструктор, – никогда не поддавайтесь на демагогию власти насчет того, что пользуетесь подлыми приемами, забрасывая камнями издалека и все такое. Ага, они хотели бы, чтобы вы сходились врукопашную с натренированными бойцами и разбивали кулаки о кевларовую броню их жилетов?.. Как бы не так!.. Вообще вредите власти везде, где только можете! Самое простое, что может даже ребенок, – это баллончик с краской. Вы всегда можете нанести спреем быстро и эффективно свою символику, название партии или броский лозунг! Только не на гладкую поверхность, откуда легко соскоблить, а на шероховатую, типа бетона или кирпича. Замудохаются соскабливать, тем более что с таких стен соскоблить вообще невозможно, если не привозить установку с дорогим пескоструйным аппаратом.
– Здорово, – сказал Гаврик зачарованно.
– Второе, – сказал инструктор, – конечно же, рогатки. Сделать ее самому проще простого, разрешение на нее не требуется, хлопка при выстреле нет, скорострельность зависит только от вашего умения, а камешками и гайками можно набить карманы сверху донизу, вон у того парня их шесть…
– Восемь, – поправил Гаврик гордо.
– Кто слишком ленив, – сказал инструктор, – может заказать превосходную рогатку за два с половиной доллара в фирме Wrist-Rocket. Раньше можно было через ибэй только из-за океана, а теперь отделения ибэя есть в Москве и других городах…
Валентин сказал сдержанно:
– Они есть и в наших спортивных магазинах. Даже дешевле. А можно и самому сделать. Полчаса потренироваться – и можно бить не только по ментам, но и по окнам учреждений.
Инструктор кивнул:
– Все верно. Я хочу только сказать, что покупку подобного снаряжения оплатит ваша организация. А деньги у нее на это будут. Только сохраняйте чеки… Все, ребята, для знакомства этого достаточно. Дайте договоримся, в котором часу соберетесь завтра.
В этот же день я заехал в автосалон, где купил дешевый, зато новенький «опелек». Подержанные не люблю, и вовсе не потому, что ими кто-то пользовался, просто хай-тек заметен и в авто, лучше купить дешевый, но с наворотами, чем допотопный «мерс» пятилетней давности.