Когда же она все-таки проваливалась в сон — ей тут же мерещился несущийся прямо на нее грохочущий мотоцикл, и Надежда просыпалась в холодном поту.
Наконец уже под утро она смогла заснуть, но вскоре проснулась от бьющего в глаза солнца.
— Надо же, какая погода хорошая! — проговорила Надежда, приподнявшись в кровати и увидев возле окна Галю в длинной ночной рубашке.
— Не вижу ничего хорошего! — проворчала Галина, плотнее задергивая шторы. — Все равно мне нельзя из номера носу высунуть, так в плохую погоду хоть не так обидно!
— Ого, как мы разоспались! — удивилась Надежда, взглянув на часы. — А что, завтрак еще не приносили?
Ей отчего-то зверски хотелось есть.
— Нет, — удивилась, в свою очередь, Галка, — да и ну их с этим завтраком! У меня все равно аппетита нету.
Увидев голодный блеск в глазах подруги, она смутилась:
— Да ты не переживай, с голоду не умрем. Я сейчас позвоню вниз, принесут.
Она сняла телефонную трубку, поднесла ее к уху и удивленно замолчала.
— Не работает! — произнесла наконец. — Надь, может, ты сходишь вниз и попросишь, чтобы принесли завтрак? Мне неудобно тебя гонять, но с моим лицом…
— Да, конечно, схожу! — Надежда облачилась в тренировочный костюм и спустилась на первый этаж.
На ресепшене сидела все та же Аня. Вид у нее был заспанный, глаза припухли и коса растрепалась.
— Что-то у нас в номере телефон не работает! — пожаловалась Надежда. — Я вообще-то хотела заказать завтрак… А вы все еще дежурите?
— Да вот сейчас меня должны сменить, — ответила дежурная, позевывая. — Вам омлет или сырники?
Ответить Надежда не успела: входная дверь распахнулась, и в холл влетела молодая женщина с выпученными глазами и растрепанными светлыми волосами.
— Там… — проговорила она, подскочив к стойке, и замахала руками, как мельница крыльями. — Там…
— Да что с тобой случилось-то, Нина? — недовольно осведомилась дежурная. — Мало того что опоздала, так еще выглядишь так, будто привидение увидела!
— Хуже! — с трудом выдавила растрепанная блондинка и снова замахала руками.
— Беда с тобой!
Дежурная вышла из-за стойки, налила в стаканчик холодной воды из кулера и плеснула на девушку. Ту передернуло, зато глаза ее стали более осмысленными.
— Ну, что с тобой случилось-то? — раздраженно спросила дежурная.
— Со мной — ничего! — отозвалась блондинка. — А вот с ним…
— Слушай, ты можешь нормально говорить?
— Сама посмотри!
Аня покачала головой и подошла к двери. Надежда Николаевна устремилась следом и, как только дверь распахнулась, выглянула через плечо дежурной.
На улице было солнечно и очень тепло для конца сентября. На клумбах возле пансионата еще цвели поздние астры и хризантемы. И возле одной из клумб, прямо напротив двери, сидел, привалившись к мотоциклу, человек в кожаной куртке и черном блестящем шлеме.
В первый момент Надежда Николаевна увидела только этот шлем и кожаные доспехи. Потом она увидела на груди мотоциклиста черную кожаную сумку. Несомненно, это был тот самый мотоциклист, который минувшей ночью напал на них с Галиной.
В мозгу у Надежды мелькнула совершенно дикая мысль, что мотоциклист устыдился своего ночного поступка и вернулся, чтобы извиниться перед ними и вернуть Галине сумку.
В следующее мгновение она осознала всю нелепость такого предположения.
А еще мгновением позже увидела на шее мотоциклиста туго затянутую цепь.
— Господи! — выдохнула она в ужасе. — Да он же…
Аня решительно подошла к неподвижному мотоциклисту, наклонилась над ним.
Поскольку он был в шлеме, лица не было видно. Женщина боязливо потрогала его руку, отпрянула от мотоциклиста, повернулась к Надежде и очень тихо проговорила:
— Он уже холодный!
Тут же рядом с ней возник вчерашний мужчина с седоватым ежиком и взял ее за плечо:
— Анна, не трогай ничего! Я уже вызвал милицию!
Надежда Николаевна вернулась в холл, постояла минутку в растерянности и побрела наверх.
— Ну что, заказала завтрак? — спросила Галя, как только она вошла в номер.
— Что? Какой завтрак? — растерянно переспросила Надежда. — Ах, ты про завтрак!
— Ну да, завтрак! А ты зачем вообще ходила?
— Понимаешь, Галя, там такое случилось…
— Что еще? — по инерции спросила Галка.
Не зря они знакомы были с Надеждой бог знает сколько лет, Галка тотчас поняла по ее тону, что случилось что-то нехорошее. Но объяснений получить не успела.
В это время в дверь номера постучали.
— Нельзя! — вскрикнула Галина и заметалась по комнате. — Ни в коем случае!
— Это милиция, — донесся из-за двери недовольный, слегка простуженный мужской голос.
— Думаю, нам все же придется открыть! — проговорила Надежда Николаевна. — Ты же не хочешь, чтобы они сломали дверь?
Галина ничего не ответила. Она застыла посреди комнаты в позе каменного изваяния, закрывая лицо руками. Надежда подошла к двери и открыла ее.
В номер вошел плотный немолодой дядечка с шишковатым носом и тяжелым подбородком, в милицейской форме с погонами майора. Оглядев комнату, он недовольно проговорил:
— Что это у вас так темно? Нельзя ли шторы раздернуть?
— Ни в коем случае! — вскрикнула Галина. — Я не могу… мне нельзя находиться на ярком свете…
— Ну ладно. — Милиционер пожал плечами, нашел стул и уселся посреди комнаты. — Ну, давайте познакомимся. Я майор милиции Дятлов, если по имени — Семен Иванович. А вы, значит, Галина Ильинична Войтенко? — Он уставился на Надежду.
— Нет, Галина Ильинична — это она. — Надежда повернулась к подруге. — А я Лебедева Надежда Николаевна, я к ней в гости приехала.
— В гости? — переспросил майор. — В гости — это хорошо. А вы вчера вечером вместе прогуливались?
— Вместе, — кивнула Надежда.
— И на вас, как мне сообщили, было совершено нападение!
— Совершенно верно, — кивнула Надежда. — У Гали сумку вырвали.
— Кто именно? — осведомился майор.
— Человек на мотоцикле, — ответила Надежда.
— Юрий Костоломов! — выпалила из темноты Галина.
— Ага! — оживился майор. — Значит, вы узнали нападавшего?
— Мы его не узнали, — проговорила Надежда Николаевна, недовольно покосившись на подругу. — Просто мы его описали, и сотрудники пансионата сказали, что описание подходит к этому самому Костоломову. А так мы его вообще никогда не видели. Лично я здесь только с позавчерашнего дня и вообще никого в городе не знаю…
— Так-так! — проговорил майор недоверчиво. — Значит, вы утверждаете, что до вчерашнего дня не встречали гражданина Костоломова…
— Я его вообще не встречала. Это он на нас с подругой вчера налетел на своем мотоцикле и вырвал у Галины сумку…
— Вот эту? — Майор жестом циркового фокусника вытащил откуда-то из-за спины черную сумку.
— Ну да, это моя сумка! — обрадовалась Галина. — Вы ее нашли? Очень хорошо! Там нужные мне вещи…
— Какие именно вещи? — спросил майор.
— Тональный крем… спрей от ушибов… — Галина задумалась. — Влажные салфетки и так кое-что еще по мелочи…
— Соответствует списку, — удовлетворенно проговорил милиционер. — Это действительно ваша сумка…
Галина потянулась за сумкой, но майор спрятал ее за спину:
— Э нет! Это не ваша сумка!..
— Как это не моя? — возмутилась Галина. — Вы же только что сказали, что моя! И вещи соответствуют…
Надежда закашлялась, пытаясь привлечь внимание Галины, но та не обратила на нее внимания.
— Это не ваша сумка, — продолжил майор. — Это вещественное доказательство!
— Доказательство? Доказательство чего?
— Убийства, — ответил милиционер строго.
В комнате сразу как будто потянуло холодным осенним ветром.
— Эта сумка была найдена на трупе гражданина Костоломова, — продолжил майор. — Так что до окончания расследования я не могу ее вам вернуть. Ее должен исследовать эксперт на предмет обнаружения отпечатков пальцев и тому подобного…
— Ну, наши-то отпечатки там точно будут, — сообщила Надежда Николаевна. — Ведь сумка Галина, и я к ней тоже прикасалась. А вообще, почему вы пришли к нам? Вы считаете, что мы как-то связаны с этим убийством?
— А вы как считаете? — перебил ее майор. — У вас вчера произошло столкновение с гражданином Костоломовым — а сегодня он найден убитым! И при нем, извиняюсь, найдена ваша сумка! С вашими, как вы сами признали, отпечатками пальцев!
— Убитым? — ахнула Галка и даже выскочила на середину комнаты, где было светлее. — Убитым? Надя, ты почему мне не сказала?
— Извините, — скромно проговорила Надежда Николаевна, отмахнувшись от нее. — А не скажете ли вы, как был убит гражданин Костоломов?
— Задушен цепью, — ответил майор мрачно.
— Убитым? — ахнула Галка и даже выскочила на середину комнаты, где было светлее. — Убитым? Надя, ты почему мне не сказала?
— Извините, — скромно проговорила Надежда Николаевна, отмахнувшись от нее. — А не скажете ли вы, как был убит гражданин Костоломов?
— Задушен цепью, — ответил майор мрачно.
— И что, вы серьезно думаете, что одна из нас или мы обе можем задушить цепью здоровенного байкера? Или рокера — я, честно говоря, не знаю точно, чем одни отличаются от других!
Майор не то чтобы смутился, но несколько отступил от своей непримиримой позиции. У него-то был настрой раскрыть убийство по горячим следам. Имеется труп, имеются также свидетели, которые утверждают, что вечером этот труп, будучи еще живым человеком, конфликтовал с двумя приезжими гражданками. Вот и мотив, чего еще искать, все ясно… Но свидетели не говорили ему, что тетки-то не первой молодости. Не старухи, конечно, но все же мужика здорового цепью придушить даже вдвоем не смогут. А жаль.
— Ну, вообще-то я так не думаю, — проговорил майор после затянувшейся паузы. — Но все-таки я попросил бы вас не уезжать из нашего города, пока не закончится следствие!
— Вот интересно! — возмутилась Надежда. — А если оно будет тянуться несколько месяцев? У меня, между прочим, дома муж оставлен без присмотра и еще кот…
— Ну по крайней мере неделю никуда не уезжайте! Я вас на допрос завтра вызову! — И майор поспешно вышел из комнаты, пока Надежда его снова не перебила.
— Нечего сказать, съездила, навестила подругу! — рассвирепела Надежда. — Теперь неизвестно, насколько тут застряну!
— А я-то при чем? — Галка решила показать норов. — Если хочешь знать, это из-за тебя все! Потому что ты, Надежда, просто ходячая неприятность. Все знают, что как только ты куда едешь, обязательно там случится что-нибудь криминальное!
— Я? — задохнулась Надежда.
— Ну да, — безжалостно продолжала Галка. — Игорь так и говорит — Надежда просто притягивает разные истории!
— Ах Игорь говорит? — деревянным голосом переспросила Надежда. — А что еще он обо мне говорил? Ты не стесняйся, договаривай уж… А потом я скажу…
— А он рассказывал про эту историю с картиной… ну, когда в Эрмитаже картину украли «Бассейн в гареме».
«А еще говорят, что бабы болтушки! — мысленно взвыла Надежда. — Договорились же с Игорем про то дело молчать!»
— Ой, Надя, только я ему честное слово дала, что никому, — испугалась Галка, — ты уж меня не выдавай.
Надежде стало смешно.
— Ладно, только ты Саше не проболтайся!
— Надя, ты извини, — после некоторого молчания заговорила Галка, — я, конечно, глупость сказала, просто среди знакомых слухи ходят, что ты вроде бы как детектив, преступления распутываешь.
— Врут все люди! — прервала ее Надежда. — Мало ли кто чего говорит… И вообще, не имеет права милиция меня тут долго держать. Мы с тобой всю ночь в этой комнате провели, дежурная подтвердит!
— Ой, только не вздумай права в милиции качать! — заметила практичная Галка. — Только хуже будет.
Надежда и сама понимала, что ничего хорошего не будет. Галка между тем решила действовать хитрее. Она позвонила своему доктору Ивану Петровичу, обрисовала ситуацию, и тот тут же заверил ее, что никакая милиция ее на допрос не вытянет, у нее постельный режим, а справки какие надо он выпишет задним числом. Надежда, услышав про такое, только зубами скрипнула от злости. К тому же Галкин звонок напомнил ей, что нужно самой дозвониться мужу и сообщить ему нерадостную весть о том, что она не вернется завтра, как обещала, а останется тут на неопределенный срок.
Сан Саныч трубку взял не сразу, оказалось, что он уже на работе, — Надежда со всеми делами и треволнениями потеряла представление о времени. Муж говорил с ней сухо, возможно, оттого что в кабинете были у него какие-то люди. И на сообщение о непредвиденной Надеждиной задержке отреагировал весьма спокойно. Просто сказал «да-да, конечно, делай как тебе удобно». И отключился, не сказав ласкового слова. Даже намека на то, что соскучился, и бюллетень о здоровье кота не предоставил. Впрочем, о коте Надежда не сильно беспокоилась, она знала, что кота ее муж в обиду не даст.
Настроение у Надежды Николаевны и так было плохое, а тут вообще упало до нуля. Этому способствовало еще чувство сильнейшего голода. У нее так часто бывает — как понервничает, так есть ужасно хочется. В студенческие годы подружки на сессии худели от волнения, а она, наоборот, только ела.
Галка нарезала грушу на маленькие аккуратные кусочки и не спеша ее грызла, насчет пережевывания пищи у нее явно наметился прогресс. На часах было без десяти двенадцать — ясно, что завтрака им сегодня не дадут.
Надежда прислушалась к себе и поняла, что до обеда она не выдержит на яблоках и грушах. Хорошо бы выпить горячего сладкого кофе, чтобы взбодриться.
— Пойду, — сказала Надежда, наскоро приведя себя в порядок, — может, кафе найду. Тебе булочку принести?
Галка покачала головой с сожалением.
В холле было натоптано, дверь на улицу раскрыта, туда-сюда беспрерывно сновали милицейские сотрудники. Тело увезли, но кто-то суетился на том месте, что-то измеряли и фотографировали.
Аня за стойкой сидела, уныло подперев голову рукой. Увидев Надежду, она повинилась насчет завтрака и согласилась выпустить ее через служебный вход, чтобы не идти мимо жуткого силуэта, нарисованного мелом на асфальте, который только и остался от вчерашнего незадачливого грабителя Юрия Костоломова.
Делая над собой усилие, чтобы не вертеть головой и не вздрагивать от малейшего шума, Надежда прошла два квартала и обнаружила небольшое кафе, которое называлось «Мальвина», и на вывеске была нарисована девочка с голубыми волосами.
Колокольчик мелодично звякнул, и женщина за стойкой подняла голову и улыбнулась Надежде приветливо. Зал был небольшой, всего столиков восемь, две девчушки лет двенадцати ели мороженое, да полная тетя в зеленом халате и шапочке для душа пила чай с пирожными и читала глянцевый журнал.
Надежда заказала горячий бутерброд с сыром и ветчиной, он назывался на итальянский лад «панини», и большую чашку кофе с молоком. Потом подумала немножко и, стыдясь своей слабости, попросила еще булочку с марципаном.
«Никто не узнает, — малодушно подумала она, — и, в конце концов, у меня стресс. Не каждый день находишь утром перед дверью задушенных цепью людей с собственной сумкой на шее».
Сумка была Галкина, но от этого не легче.
Ожидая, когда принесут заказ, Надежда рассеянно смотрела в окно. И тут ей впервые пришла в голову мысль: а кто же, собственно, убил этого самого Костоломова? И главное — зачем?
Мысль эта как пришла, так и ушла, потому что принесли кофе, и Надежда Николаевна сосредоточилась на еде.
Кофе оказался вполне сносный, а булочка показалась Надежде просто удивительно вкусной.
Девчушки доели мороженое и убежали, хихикая.
— Елена Ивановна! — окликнула барменша тетю в бигудях. — Время не пропустишь? А то как в прошлый раз будет…
— Ой! — Тетка взглянула на часы и подскочила на месте. — Опять передержала!
Стало видно, что на ней не халат, а накидка, какие используют в парикмахерской, а под шапочкой мокрые волосы.
— Иди уж, — сказала барменша. — Потом рассчитаемся. Вот вечно она так, — пояснила женщина в ответ на удивленный взгляд Надежды Николаевны, — зачитается и забудет, что краска на волосах. В прошлый раз сожгла волосы-то, пришлось короткую стрижку делать. Тут салон парикмахерский напротив, ну, клиентки все ко мне и ходят, чтобы, пока волосы красятся, посидеть в тишине и кофе напиться. Днем-то народу мало… А к вечеру придут люди, утром опять же перед работой позавтракать, кто дома не успел…
Хлопнула дверь, и в зал вбежала очень колоритная девица. Была она высока ростом, рыжие волосы стояли рассерженным ежиком, тушь с одного глаза потекла, и потому глаз казался подбитым. Надежде кстати тут вспомнилась старая частушка: «Юбку новую порвали и подбили левый глаз…»
Глаз и правда был левый, а юбка не рваная, но в пыльных разводах, как будто девица валялась на дороге.
— Зойка! — Барменша всплеснула руками. — Ну где ты ходишь?
— Не могу! — закричала девица с надрывом. — Ой, теть Маша, не могу работать!
Она упала головой на ближайший стол и разрыдалась.
Барменша выскочила из-за стойки и подхватила девицу за плечи, встряхнула ее, как тряпичную куклу.
— Ты что это устраиваешь? Ну-ка успокойся!
Но та только тряслась и рыдала. Барменша повела ее в подсобку и оглянулась на Надежду:
— Женщина, я вас попрошу, присмотрите тут хоть пять минут!
— Не беспокойтесь, — сказала Надежда, — я не уйду.
— Вот спасибо вам! — И барменша скрылась за дверью.
Но прикрыла она дверь неплотно, чтобы, надо думать, одним глазом все же за своим хозяйством присматривать, поэтому Надежда слышала все, что говорилось в подсобке.