Однако, даже если государство создало тайную полицию, почему эти люди прилагают столько усилий для того, чтобы скрыть правду о гибели Дэнни? Почему выдали ложную версию трагедии в горах? И что там случилось на самом деле?
Тина.
Внезапно он осознал, что ей грозит не меньшая опасность. Если эти люди решили убить его только для того, чтобы предотвратить эксгумацию, они должны убить и Тину. Собственно, прежде всего должны убить Тину.
Он бросился к телефону, схватил трубку и только тут понял, что не знает ее номера. Пролистал справочник. Кристина Эванс в нем не значилась.
И, конечно же, он не смог бы получить ее номер в справочном бюро. А звонить в полицию и все объяснять… Копы могут приехать слишком поздно, когда Тине уже не будет требоваться чья-либо помощь.
Он застыл в нерешительности, обездвиженный мыслью о том, что может потерять Тину. Вспомнил ее чуть ироничную улыбку, глаза, глубокие, быстрые, прохладные, синие, как чистая горная речка, и грудь сжало так сильно, что он не мог вдохнуть.
Потом вспомнил ее адрес. Его он получил от нее позавчера, на вечеринке по случаю премьеры «Магии». Она жила неподалеку. Он мог добраться до ее дома в пять минут.
Элиот по-прежнему держал в руке пистолет с глушителем и решил оставить его при себе.
Побежал к «Мерседесу», стоящему на подъездной дорожке.
Глава 18
Оставив ремонтника из газовой компании в гараже, Тина вернулась в комнату Дэнни. Достала графический роман из коробки и села на край кровати, под медный солнечный свет, который вливался в окно потоком пенсов.
В журнале было шесть иллюстрированных историй. Рисунок с обложки относился к первой, и занимала она шестнадцать страниц. Буквы названия художник стилизовал так, словно вырезали их из сгнившей материи савана. Оно тянулось над первым рисунком: зловещим, детально прорисованным, залитым дождем кладбищем. Тина смотрела на название, не веря своим глазам:
МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ НЕ УМЕР
Конечно же, сразу вспомнила слова на грифельной доске и на компьютерной распечатке: не умер, не умер, не умер.
Руки затряслись. Буквы запрыгали перед глазами. Журнал пришлось положить на колени.
Происходила история в девятнадцатом веке, когда врачи еще не могли точно установить ту узкую грань, что отделяет жизнь от смерти. Один мальчик, его звали Кевин, упал с крыши сарая, ударился головой и впал в глубокую кому. Уровень развития и техническая оснащенность медицины того времени не позволяли определить признаков жизни, вот врач и признал мальчика умершим, и горюющие родители похоронили его. Тогда тела не бальзамировали. Так что мальчика закопали в могилу живым. Сразу после похорон родители Кевина уехали из города, намереваясь провести месяц в летнем коттедже, чтобы работа и социальные обязанности не мешали им скорбеть о безвременно ушедшем сыне. Но в первую же ночь, проведенную в коттедже, матери приснилось, что мальчик похоронен живым и зовет ее к себе. Сон был таким ярким, таким тревожным, что она и ее муж той же ночью спешно вернулись в город, чтобы на заре вскрыть могилу. Но Мистер Смерть посчитал, что мальчик принадлежит ему, поскольку похороны состоялись и могилу зарыли. Вот и стремился помешать родителям вовремя добраться до кладбища и спасти сына. Большая часть истории и состояла из описания попыток Смерти остановить отца и мать на пути к кладбищу. На них нападали и бродячие мертвяки, и вампиры, и зомби, и разные призраки, но родители сумели разобраться со всеми. На заре добрались до могилы, вскрыли ее и нашли сына живым, вышедшим из комы. На последнем рисунке родители вместе с сыном уходили с кладбища, а Мистер Смерть, наблюдая за ним, говорил: «Это только временная победа. Рано или поздно ты станешь моим. Ты вернешься. Я буду тебя ждать».
У Тины пересохло во рту, внутри все затряслось:
Она не знала, как истолковать эту чертову историю.
Это всего лишь глупый комикс, абсурдный ужастик. И однако… странные параллели явственно прослеживались между этой историей и реальной трагедией, случившейся в ее жизни.
Она отложила журнал, обложкой вниз, чтобы не видеть червей, копошащихся на лице Смерти, этих злобных, красных глаз.
«Мальчик, который не умер».
Как это странно.
Ей снилось что Дэнни хоронят живым. В ее сне оказался монстр, сошедший со страниц комикса из коллекции Дэнни. И речь в истории, персонажем которой был этот монстр, шла о мальчике приблизительно того же возраста, что и Дэнни, которого ошибочно признали мертвым, похоронили живым, а потом эксгумировали.
Совпадение?
Да, конечно, но только рассвет, следующий за закатом, из разряда таких же совпадений.
И какой бы безумной ни казалась эта мысль, Тина чувствовала: источник этого кошмарного сна не внутри ее, не в подсознании, а снаружи, словно какая-то сила или личность проецирует этот сон на ее разум, с тем чтобы…
Чтобы что?
Чтобы сказать ей, что Дэнни похоронен заживо?
Невозможно. Не могли его похоронить живым. Тело мальчика жутко покалечило и обожгло при падении автобуса в пропасть, а потом его останки замерзли. Превратились в лед. Ей сказали об этом и в полиции, и в похоронном бюро. Кроме того, на дворе не девятнадцатый век. Нынче врачи могли уловить самое слабое сердцебиение, самое легкое дыхание, минимальные свидетельства мозговой деятельности.
Дэнни, конечно же, умер до того, как его тело опускали в могилу.
А если, пусть это и один шанс на миллион, мальчик был жив в момент похорон, почему прошло больше года, прежде чем она получила послание из мира духов?
Последняя мысль потрясла ее. Мир духов? Видения? Сверхъестественные явления? Она не верила ни в шестое, ни в седьмое, ни в какое-то еще дополнительное чувство. Во всяком случае, всегда думала, что не верит. И тем не менее теперь на полном серьезе рассматривала вероятность того, что-ее сны что-то да значат. Чистый вздор. Полная бессмыслица. Корни этих снов следовало искать в собственной психике. Сны — не эфемерные телеграммы от призраков, богов или демонов. Такая внезапная легковерность удивила и встревожила Тину. Получалось, что принятое решение эксгумировать тело Дэнни совершенно ее не успокоило, а она так на это надеялась.
Тина поднялась с кровати, подошла к окну, посмотрела на тихую улицу, пальмы, оливковые деревья.
Подумала, что должна опираться исключительно на непреложные факты. Отсечь все эти мысли о том, что кошмарные сны посылают ей извне. Это ее кошмары, целиком и полностью ею и созданные.
А как же ужастик из журнала?
Пока она могла предложить только одно рациональное объяснение. Должно быть, краем глаза все- таки увидела Смерть на обложке, когда Дэнни впервые принес журнал домой.
Да только она точно знала, что не видела.
И даже если все-таки видела, она могла поклясться, что не читала самой истории — «Мальчик, который не умер». Из всех журналов, которые покупал Дэнни, она пролистала только два, два первых, когда пыталась решить, не причинит ли такое увлечение вреда психике подростка. По дате на обложке она знала, что журнал с «Мальчиком, который не умер» не мог быть одним из первых приобретений Дэнни. Он поступил в продажу всего за год до смерти сына, после ее решения, что ужастиков можно не бояться.
Она вернулась в исходную точку.
Ее сон базировался на образах из рассказа-ужастика в картинках. Это был непреложный факт.
Но историю эту она прочитала только что. Такой же непреложный факт.
Раздраженная, сердясь на себя за неспособность найти разгадку этой головоломки, Тина отвернулась от окна. Вернулась к кровати, чтобы еще раз взглянуть на журнал.
Вздрогнула, услышав голос ремонтника, который звал ее.
Нашла его у входной двери.
— Я закончил, — доложил он. — Хотел дать вам знать, что ухожу, чтобы вы могли закрыть за мной дверь.
— Все в порядке?
— Да, конечно. У вас все работает как часы. Если где-то в районе и есть утечка, то не на вашем участке.
Она поблагодарила его, услышав в ответ, что он всего лишь делает свою работу. Они попрощались, и Тина закрыла за ним дверь.
Вернулась в комнату Дэнни, взяла с кровати журнал. Мистер Смерть голодным взглядом смотрел на нее с обложки.
Сев на кровать, Тина начала читать историю еще раз. А вдруг она пропустила что-то важное?
Через пару минут в дверь зазвонили — раз, два, три; четыре, очень настойчиво.
С журналом в руке она пошла к двери. За десять
секунд, пока Тина не добралась до нее, раздалось еще три звонка.
— Кто же это такой нетерпеливый? — пробор-' мотала она.
К своему удивлению, посмотрев в глазок, увидела Элиота.
Когда она открыла дверь, он быстро вошел, пригнувшись, посмотрел направо, налево, в сторону гостиной, в сторону столовой, заговорил быстро и нервно:
— У тебя все хорошо? Все в порядке?
— У тебя все хорошо? Все в порядке?
— Конечно. Да что с тобой?
— Ты одна?
— Теперь вот с тобой.
Он закрыл дверь, запер.
— Собери чемодан.
— Что?
— Я думаю, оставаться здесь небезопасно.
— Элиот, это пистолет?
— Да, я…
— Настоящий пистолет?
— Я отнял его у одного типа, который пытался меня убить.
Она скорее поверила бы, что он шутит. Просто не могла представить себе, что ему грозила опасность.
— Какого типа? Когда?
— Несколько минут тому назад. В моем доме.
— Но…
— Послушай, Тина, они хотели меня убить, потому что я собирался помочь тебе с эксгумацией Дэнни.
Она вытаращилась на него.
— Что ты такое говоришь?
— Убийство. Заговор. Что-то чертовски странное. Вероятно, они собираются убить и тебя.
— Это же…
— Безумие. Я знаю. Но это правда.
— Элиот…
— Ты можешь быстро собрать чемодан?
Поначалу она наполовину верила, что это шутка, некая игра, призванная развлечь ее, и уже собиралась сказать, что ей вовсе не смешно. Но, заглянув в его темные выразительные глаза, поняла, что ему совсем не до веселья.
— Господи, Элиот, кто-то действительно пытался тебя убить?
— Я расскажу об этом позже.
— Ты не ранен?
— Нет-нет, но мы должны лечь на дно, пока будем разбираться, что к чему.
— Ты позвонил в полицию?
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Почему?
— Может, они как-то в этом замешаны.
— Замешаны? Копы?
— Где ты держишь чемоданы?
У нее закружилась голова.
— Куда мы едем?
— Еще не знаю.
— Но…
— Пошли. Быстро. Давай соберем твои вещи и уедем отсюда, пока эти парни не приехали сюда.
— Чемоданы в стенном шкафу спальни.
Он положил руку ей на поясницу, подтолкнул к выходу из прихожей.
Она направилась к спальне, еще ничего не понимая, но уже напуганная.
Он последовал за ней.
— Кто-нибудь был в доме во второй половине дня?
— Только я.
— Никто не приходил? Не звонил в дверь?
— Нет.
— Не понимаю, почему они сначала пришли ко мне.
— Был только ремонтник, — Тина прибавила шагу.
— Кто?
— Ремонтник из газовой компании.
Элиот положил руку ей на плечо, развернул лицом к себе в тот самый момент, когда она уже входила в спальню.
— Ремонтник из газовой компании?
— Да. Не волнуйся. Я попросила его показать документы.
Элиот нахмурился:
— Но сегодня выходной.
— Он сказал, что из аварийной бригады.
— А что за авария?
— В трубах упало давление. Они думают, что в этом районе утечка.
Морщины на лбу Элиота стали глубже.
— И что его интересовало?
— Он хотел проверить отопительную систему, убедиться, что не протекает подводящая газовая магистраль.
— Ты его впустила?
— Конечно. Он показал мне удостоверение газовой компании со своей фотографией. Проверил котел, подводящую магистраль и убедился, что все в порядке.
— Когда это случилось?
— Он ушел за несколько минут до того, как ты позвонил в дверь.
— Сколько он здесь пробыл?
— Пятнадцать-двадцать минут.
— Ему потребовалось так много времени, чтобы проверить котел?
— Он хотел тщательно все осмотреть. Сказал…
— Все это время ты была с ним?
— Нет. Я прибиралась в комнате Дэнни.
— Где котел?
— В гараже.
— Покажи мне.
— А как же чемоданы?
— Возможно, на это нет времени.
Элиот побледнел. На лбу выступили капельки пота.
Она почувствовала, как кровь отливает от лица.
— Господи, ты думаешь…
— Котел!
— Сюда.
С журналом в руке Тина пробежала мимо кухни в комнату-прачечную, к двери, ведущей в гараж. Когда взялась за ручку, почувствовала запах газа.
— Не открывай дверь! — крикнул Элиот.
Она отдернула руку, словно от тарантула.
— Собачка замка может выбить искру, — пояснил Элиот. — Пошли отсюда. К парадной двери. Быстро!
Они поспешили обратно.
Прошли мимо растения с большими мясистыми листьями, четырехфутовой шеффлеры. Когда- то Тина купила ее совсем маленькой, и теперь у нее возникло острое желание остановиться, несмотря на риск, и взять свою любимицу с собой. Но перед мысленным взором возникли алые глаза, желтозубая ухмылка (лик Смерти), и она не сбавила шаг.
Только крепче сжала журнал, который несла в левой руке. Знала, что никак нельзя его потерять.
В прихожей Элиот распахнул входную дверь, первой вытолкнул Тину на залитое светом заходящего солнца крыльцо, вышел сам.
— На улицу! — крикнул он.
Перед мысленным взором Тины возник леденящий кровь образ: дом, разлетающийся от гигантского взрыва, шрапнель из дерева, стекла и металла, свистящая вокруг нее, сотни острых осколков, впивающихся в ее тело, с головы до ног.
Выложенная плитами дорожка, казалось, растянулась на мили, но в конце концов Тина миновала ее, добралась до тротуара. «Мерседес» Элиота стоял на другой стороне улицы, и до автомобиля ей оставалось пройти шесть или восемь футов, когда прогремел взрыв, и ударная волна бросила ее вперед. Тина споткнулась, потом врезалась в борт автомобиля, больно стукнувшись коленом.
В ужасе обернувшись, позвала Элиота. С ним ничего не случилось, он был рядом, целый и невредимый, взрывная волна даже не свалила его с ног.
Гараж взорвался первым. Ворота сорвало с петель и отшвырнуло на подъездную дорожку. Крыша разлетелась фейерверком осколков шифера и горящих щепок. И еще до того, как осколки шифера упали на землю, прогремел второй взрыв, язык пламени взметнулся над домом, из окон повышибало те стекла, что уцелели при первом взрыве.
Остолбеневшая Тина наблюдала, как длинный огненный язык вырвался из окна и зацепился за соседнюю пальму, сухая часть кроны которой вспыхнула как спичка.
Элиот оттолкнул ее от «Мерседеса», чтобы открыть дверцу со стороны пассажирского сиденья.
— В машину! Быстро!
— Но мой дом горит!
— Тебе его уже не спасти.
— Мы должны дождаться пожарных.
— Чем дольше мы здесь пробудем, тем быстрее нас возьмут на мушку.
Он схватил ее за плечо, развернул лицом к себе, понимая, что пожар гипнотизирует ее, словно удав — кролика.
— Тина, садись! Давай уедем отсюда до того, как начнется стрельба.
Испуганная, потрясенная скоростью, с которой разваливалась привычная жизнь, Тина подчинилась. Элиот захлопнул дверцу, обежал «Мерседес», сел за руль.
— Ты в порядке? — спросил он.
Она тупо кивнула.
Пистолет Элиот положил на колени, стволом к своей дверце. Ключ из замка зажигания он и не вынимал. Завел двигатель. Руки его тряслись.
Тина смотрела в боковое окно, наблюдая, как багровые языки пламени жадно пожирают ее наполовину разрушенный взрывами дом.
Глава 19
Когда Элиот отъезжал от горящего дома, к нему уже вернулось обостренное чувство опасности, знакомое по годам армейской службы.
Глянув в зеркало заднего обзора, он увидел черный микроавтобус, который отъехал от тротуара в полуквартале от них.
— За нами следят, — прокомментировал он.
Тина оторвала взгляд от дома и посмотрела в
заднее окно спортивного автомобиля.
— Готова спорить, за рулем тот негодяй, что устроил этот взрыв.
— Вероятно.
— Если бы я добралась до него, то вырвала бы ему глаза.
Ее реакция удивила и порадовала Элиота. Насилие, с которым столь неожиданно столкнулась Тина, потеря дома, столь близкое дыхание смерти, казалось, вогнали ее в ступор, но вышла она из него на удивление быстро. Способность Тины держать удар впечатляла.
— Пристегнись, — скомандовал Элиот. — Сейчас поедем быстро, и не по прямой.
Она повернулась лицом к ветровому окну, пристегнулась.
— Попытаешься оторваться от них?
— Не просто попытаюсь.
В этом жилом районе не разрешалось ездить быстрее двадцати пяти миль в час. Элиот вдавил в пол педаль газа, и низкий, с плавными обводами, двухместный «Мерседес» прыгнул вперед.
Преследовавший их микроавтобус стал быстро уменьшаться в размерах, пока расстояние между ними не составило полтора квартала. И перестало увеличиваться, потому что водитель микроавтобуса тоже прибавил скорости.
— Нас ему не догнать, — пояснил Элиот. — Он может разве что не отстать.
Из домов выходили люди, чтобы посмотреть на пожар. Некоторые оборачивались на проносящийся мимо «Мерседес».
Через два квартала, поворачивая, Элиот придавил педаль тормоза, сбрасывая скорость с шестидесяти миль в час. Завизжали шины, автомобиль повело в сторону, но превосходная подвеска и чутко реагирующая на любой маневр система рулевого управления при прохождении поворота удержали «Мерседес» на всех четырех колесах.
— Ты же не думаешь, что они начали бы в нас стрелять? — спросила Тина.