– Мне нет, – сказал Витя.
– И мне нет, – добавил Дима.
…Хм. А Роману Мила сказала… Впрочем, она задавала эти вопросы дневной смене, вот в чем дело.
– К слову, в полиции мне сказали, что камеры были выключены, когда вы проснулись. А до этого работали нормально?
Оба охранника кивнули.
– Все шесть?
Еще один дружный кивок.
…А Роману Мила дала сведения, что работают лишь пять из шести. Любопытно.
– А где ваш второй сменщик? Никита, вы сказали, повез продукты на дачу, а его напарник, Леонид, где он?
– Да вон там дрыхнет, – мотнул Дима в сторону открытой двери. – В комнате отдыха. Позвать?
– Вчера он тоже там спал?
– Когда на нас напали? Нет, вчера мы одни были. Никита снимает комнату в соседней деревне, а Леня домой ездил. У него мальчонка заболел, так Леня сегодня тут остался: плач мальца его раздражает. Сказал, жена сама управится.
– Где Никита снимает комнату? Дайте адрес.
– Только время потеряешь, детектив, – произнес Виктор. – Уехал он к своим.
– Да мне перед клиентом надо будет отчитаться, что всех проверил, – туманно пояснил Алексей.
– Ладно, дело твое, мне чего. Пиши: Сосновка, у бабы Пелагеи. Ее там все знают.
– Ну что ж, мужики, – поднялся Кис, – спасибо вам.
Игорь встал вслед за шефом.
– Так Леню не будить?
Мужикам, похоже, было жалко, что развлекуха заканчивается. Сидеть по двенадцать часов в сутки, да еще по ночам, да без выходных… Это ж какие деньги платит им Пилипкин, что они согласны так маяться?
Впрочем, Кису без разницы.
– Да ведь никто из вас не знал о деньгах, верно?
– Никто, – согласились мужики.
– Тогда не стоит.
Последовало перекрестное пожатие рук, и Игорь с Алексеем вышли на свежий воздух. Чистый и душистый воздух, который легкие радостно поприветствовали, расправившись во всю ширину грудной клетки и выкачивая из своих недр вонь.
– Меня чуть не стошнило, – пожаловался Игорь, когда они оказались за воротами.
– Распустились мужики, это верно… – Кис думал о другом, и вонючие носки его мало занимали. – К слову, – добавил он, – местных дам они к себе не водят. Иначе б прибрались маленько да помылись.
– И что? – не понял Игорь.
– Это сужает круг подозреваемых, – пояснил Кис.
– Ты им веришь?
– Насчет того, что о деньгах не знали? В общем, да. Хозяин им точно не докладывал.
– Они могли догадываться.
– Пожалуй. Но это не имеет значения. Важно то, как они себя ведут. Эти двое слишком расслаблены, чтобы их подозревать, а третий и вовсе дрыхнет. Неохваченным у нас остается только Никита. Куда он отправился после работы, да еще попросив сменить его пораньше? На дачу ли к жене? Или рвет когти? Бабки в сейфе были наверняка большие – у таких, как Пилипкин, маленькие не водятся. Но и башку Никите он оторвет в два счета, если его заподозрит. Так что вору имеет смысл поскорее смыться, причем подальше…
– А Мила? Я даже представить не могу, что с ней случилось.
– Бесполезно гадать. Найдем преступника, найдем и Милу… в каком-нибудь виде. Давай-ка лучше проверим Никиту. Если он и впрямь с женой на даче, то придется нам искать преступника среди приятелей Милы, а это будет куда сложнее. У нее-то не спросишь… Ладно, приступим.
Кис вытащил из машины свой «бук», положил его на капот, включил. Затем подсоединил флешку-модем, нажал несколько клавиш и открыл какую-то программу.
– Теперь так: ты звонишь вот по этому номеру, – Кис протянул ему мобильный, открытый на эсэмэске Громова с именами и явками, и ткнул пальцем в нужную строку. – Если Никита ответит, скажи, что частный детектив и что хотел бы встретиться, поговорить, причем срочно. Постарайся узнать, где он находится в данный момент, проси адрес. А я попытаюсь его отследить.
– А если не ответит?
– Программа все равно найдет местоположение его мобильного. Лишь бы не был выключен.
Мобильный Никиты работал. Игорь слушал гудки: четыре, пять, шесть… Никита так и не откликнулся.
Игорь набирал его номер несколько раз, с тем же результатом, пока Алексей не остановил его.
– Он находится в тридцати трех километрах от Москвы по восточному направлению, – Кис развернул свой ноутбук к Игорю, чтобы тот мог увидеть местоположение сигнала на карте.
– Значит, действительно поехал к семье, – высказался Игорь. – Охранники сказали, что их дача по восточному направлению.
– Не уверен… Дима сказал вот как: три с лишним часа езды, и то если без пробок. Давай считать.
– Так, мы находимся на севере. «Без пробок» в наши дни понятие относительное. Если более-менее резво ехать, то за тридцать-сорок минут можно добраться до МКАДа. Но резво вообще никогда не бывает. Так что предположим, что до Москвы ехать минут сорок пять. Потом по МКАДу до Щелковского шоссе или Энтузиастов – еще полчаса. Итого час пятнадцать пути. Остается порядка двух часов по шоссе на восток…
– А его мобильник смотри где: ближний пригород, за полчаса можно запросто добраться, – задумчиво проговорил Алексей. – Если, опять же, без пробок. С умеренными пробками чуть дольше, но все равно не сходится.
– Ты хочешь сказать, что Никита находится за городом, причем в восточном направлении, – но при этом не на своей даче?
– А как ты объяснишь расхождение во времени?
– Во-первых, – уверенно заговорил Игорь, – Никита мог соврать коллегам про время в пути. Надоело сидеть перед мониторами, захотелось приехать пораньше на дачку, чтобы успеть мангал раскочегарить да шашлычков нажарить. И, к слову, на дачах люди вечно бросают свои мобильники куда ни попадя, не дозвонишься до них: не слышат. Во-вторых, по твоей же логике, преступник должен в данный момент не просто прятаться, а линять из Москвы и из страны. Шереметьево, если ты не в курсе, на севере. Домодедово – на юге. Внуково – на юго-западе. А Никита торчит на востоке.
Алексей молчал, щелкая миниатюрной мышкой.
– Я тебя не убедил, Кис? – проговорил Игорь.
Кис еще немножко поколдовал над компьютером. Игорь уставился на экран. На зелено-сером фоне виднелись размытые очертания каких-то построек.
– Это вид со спутника?
– Да.
– И в каком месте Никита? Там, где торчит флажок?
– Скорее в этой зоне, – нарисовал Алексей пальцем на экране круг. – За городом вышек сотовой связи намного меньше, чем в Москве, посему и погрешность куда выше… Здесь несколько обычных деревенских домов, судя по размерам построек, и какое-то здание побольше, вот это, чуть на отшибе.
– Может, школа. Или клуб. Или магазин.
– Или просто большой дом с большим участком, как у Пилипкина. Короче, ничего интересного, – закрыл компьютер Кис. – Обычная деревня.
– А ты ожидал увидеть там запасной аэродром? – хмыкнул Игорь.
– Ага, и зеленых человечков на летающей тарелке, – рассеянно ответил детектив. – Возможно, Никита тут ни при чем. Возможно, у него там любовница живет и торопился он отнюдь не к семье, шашлычки жарить, а к ней. Но нельзя исключить и такой вариант: в этом месте он…
– Держит Милу? – Игорь уловил ход мысли шефа.
– Это лишь вариант, повторяю. В принципе, украв такие деньги, человек должен бежать, быстро и далеко. Зачем ему Мила? Ну, если Никита вообще тот человек, которого мы ищем, конечно…
– Версия с любовницей неплохо прозвучала, – заметил Игорь. – А что, если у него загранпаспорта нет? Пока его сделают, нужно где-то отсидеться. Паспорт нынче могут сделать быстро, за отдельную плату, но все равно не за один день. И между прочим, в этом случае он будет исправно выходить на работу в ближайшие дни. Ему нельзя навлекать на себя подозрения. Значит, утром он появится, и мы сможем его допросить! А, Кис, как тебе версия?
– Не знаю… Честно, не знаю. Мы исходим из идеи, под которой пока нет серьезной почвы, и множим на ее основании все новые домыслы, еще более беспочвенные. Возможно, там находится лишь интересующий нас телефон, но вовсе не его хозяин? Когда имеешь дело с большими деньгами, то жди самых неожиданных поворотов в сюжете…
Некоторое время они молчали. Слова Алексея о беспочвенных домыслах – совершенно справедливые слова! – убили вдохновение.
– Может, съездим туда? – нарушил тишину Игорь. Посмотрим своими глазами.
– На зеленых человечков?
– Типа того.
– Ночь, Игореша. Ночь в деревне. Все давно спят, уже третьи сны видят. Будем стучать-звонить людям в двери?
Ассистент подумал.
– А если приедем туда и наберем номер Никиты… Мы услышим, в каком доме он звонит! Хочешь, я возьму грех на душу и разбужу мирное население?
Алексей уже мысленно согласился с ассистентом, уже собрался сказать «едем!», как вдруг у него заверещал мобильный. Он посмотрел на дисплей: Ромка!
– Па, Мила жива!!! Она мне позвонила! Па, она в беде, ее хотели убить, я сейчас еду к ней!
– Кто хотел?! – только и сумел выговорить опешивший Алексей.
– Не знаю, сейчас неважно, она на даче у сестры, я уже выехал, па. Только не говори, что хочешь со мной…
Алексей хотел, еще как хотел! У него столько вопросов накопилось к девушке! Ему нужно срочно их задать и услышать ответы!
– Но, Ром, нам нужно…
– Нет, не нам. Мне. Я сам разберусь, па.
– Погоди-погоди! Она должна немедленно явиться в полицию и сообщить, что жива! Пока она этого не сделает, тебя будут подозревать в убийстве! И искать!
– Не волнуйся. Я ей скажу. Как только узнаю, что с ней случилось… А ты поезжай домой, па. К Александре. Я позвоню, когда будет важная информация.
Еще никто никогда не вмешивался в следствие Алексея. Что значит «важная информация»? Важно ли, нет ли – только Алексей Кисанов, частный детектив, мог судить! А сейчас Роман намеревался парализовать его следствие!
Кис впервые не знал, как себя вести. Будь это не Роман – он бы сразу осадил нахала, который пытается диктовать, как ему, детективу, действовать!
Но это был Роман. Сын. Влюбленный мальчишка, готовый наломать дров…
Но сын.
– Ладно, – спокойно ответил Алексей. – Жду твоего звонка. Я вряд ли засну, так что можешь не деликатничать, – усмехнулся он.
– Заметано, – произнес Роман, и гудки отбоя противно засвербели у Киса в ушной раковине.
…Игорь смотрел вопросительно.
– Мила жива, – ответил Кис на незаданный вопрос.
– Я слышал, связь хорошая. И что теперь? Что будем делать мы?
– Было бы глупо делать что-либо, пока не узнаем версию Милы. Она-то лучше всех осведомлена, что произошло… Хорошо уже то, что жива, Романа перестанут подозревать… На даче у сестры, надеюсь, она в безопасности… Игорь, я уже ничего не понимаю.
– Может, ей удалось вырваться от грабителя?
– Да на кой черт она сдалась грабителю, скажи на милость? Только лишняя обуза. Ладно б он выкуп просил у ее отца. Так нет, ничего подобного! Куда разумнее было оставить ее на месте!
– Он мог испугаться, что ранил дочь олигарха… И решил увезти ее, чтобы бросить тело в укромном месте. Но Мила пришла в себя… Добралась до сестры, – видимо, рана не такая уж серьезная, – а потом позвонила Роману…
– Лужа крови с чайную чашку, по словам Романа. То есть миллилитров двести-триста, так? – прикинул Алексей.
– Наверное… Хотя на глаз определить количество жидкости, растекшейся по поверхности, трудно. Иной раз в стакане вроде б на донышке, а опрокинешь его – так весь стол зальет.
– В принципе, не это важно, не количество. Потеря крови в любом случае невелика, у доноров за один присест больше берут. А вот рана должна быть значительной. Кровь просто так из тела не вытекает. Почему Мила не обратилась в больницу?!
– Ты рассуждаешь логично. А люди в своем большинстве ведут себя нелогично. Когда тебе плохо… – Игорь слегка запнулся, – когда плохо, хочется забраться в «нору», в безопасное место, где никто тебя не потревожит…
Кис знал, почему Игорь запнулся. Парнишка вполне имел представление о том, что такое «плохо». Ромка тоже, к слову. Каждому из них досталось в детстве, хоть и по-разному. Ромку с матерью бросил его отец (вернее, человек, которого пацан долго считал своим отцом); Игоря бросила мать…
У самого Алексея было абсолютно счастливое, правильное детство, с обоими родителями, со взаимной любовью и папы с мамой, и родителей с ребенком. В его семье никто не повышал голос, сложные вопросы решались совместным обсуждением, умным и интеллигентным. Когда-то он думал, что у всех такие семьи. А дурные вещи, о которых он иногда слышал, происходят где-то далеко, в редких, исключительных случаях…
Конечно, это было совсем не так. Работа в полиции, а затем частным сыщиком открыла перед ним другую сторону общества, доселе ему неведомую. И Алексей убедился, что в подавляющем большинстве случаев зло творили люди, которым причиняли зло в детстве. И их было много, очень много, таких людей… А вот таких, как он сам, как его родители, – крайне мало.
Поэтому он гордился Романом, поэтому уважал Игоря: парни справились со своими детскими комплексами сами, душевной силой и разумом.
– Вполне возможно, – кивнул он. – Но отчего мне эта история так не нравится? Потому что я отец?
– Ты сам ответил, Кис, – хмыкнул Игорь.
– Ладно, психолог… Поезжай-ка домой, на сегодня все.
– А ты?
– А я… – рассеянно ответил Алексей, уставившись в «бук», – я сначала кое-что поищу…
Игорь пододвинулся поближе, посмотрел на экран: шеф на этот раз отслеживал мобильный Ромки.
– Не хочу далеко отъезжать, – пояснил детектив. – Если что, то буду поблизости…
– Ты не просто отец – ты хороший отец. С тобой нет нужды быть психологом, ты предсказуем, как все разумные люди! – засмеялся Игорь. – Я подожду, Кис. Потом вместе доберемся до шоссе, уже темно, тут легко заплутать.
Программа слежения показывала, что Роман двигался с северо-востока, где Алексей с ним расстался, в сторону МКАДа.
– Ладно, двинули. Я потом посмотрю, где его конечный пункт. Хотя погоди, надо Пилипкина поставить в известность, что Мила жива!
– Он прищучит тебя вопросами, на которые у тебя в данный момент нет ответа, Кис. Не надо, не сейчас.
Алексей посмотрел на ассистента. Игорь дело говорил. Он был разумным парнем.
Только он не был отцом. А Пилипкин, может, и плохой, – но отец.
Он набрал номер Александры, продиктовал текст, который ей надлежало отправить Пилипкину:
«Ваша дочь жива и здорова. Информация достоверная, но подробностями я пока не располагаю».
– Саша, как только отправишь сообщение, выключи телефон. Иначе он тебе не даст покоя своими вопросами. А я на них пока ответить не могу.
– А если он заявится к нам домой?
Алексей размышлял некоторое время. Интуиция нашептывала ему, что Пилипкин, несмотря на угрозы, не причинит зла его семье. Но нервы потрепать может, конечно.
– Ладно, давай тогда так: телефон не выключай. А если он примется доставать тебя вопросами, то… – Алексей еще раз перебрал в уме несколько вариантов, но все же лучшего не нашел. – То дай ему мой номер. Обставь это как большое одолжение, пусть прочувствует.
– А это не опасно для тебя, Алеш?
– Полиция уже взяла образцы моей ДНК, я им больше не нужен. Единственная опасность в том, что он станет допекать меня разговорами, но это я как-нибудь переживу, – усмехнулся Кис, делая знак Игорю.
Они сели по машинам и тронулись.
Звонить ли Громову? – размышлял Алексей по дороге. С одной стороны, информация о том, что Мила жива, очень важна. С другой – дело к полуночи. Для Сереги время детское, конечно, но у него там планы с Юлей… С третьей стороны, пока Милу полиции не предъявишь, то и разговоры пустые. На слово никто не поверит.
Прокрутив в уме все три аргумента, Кис решил дружбана пока не тревожить. Пусть милуется с любимой.
До недавних пор Алексей был уверен, что Серега никогда по-настоящему не влюбится. Что-то мешало ему. Как ни крути, любовь – это желание отдавать (получать тоже, в любви все связано, но это уже другая тема), а Серега всегда был баловнем женщин. Хорош собой, обаятельный, он притягивал их без всяких усилий со своей стороны, как ночной фонарь бабочек. Они влюблялись и опекали его – им казалось, что он такой вот «настоящий мужчина», который не приспособлен к повседневности, ничего не умеет в обычной жизни, и готовили ему, и наводили уют в его квартире, и даже подарки делали.
Все это Сереге было совершенно не нужно, он просто терпел приливы женской заботы, за которыми скрывалось желание втянуть его в семейные отношения. Он считал, что женщины так устроены, гены у них такие, потому и терпел. Пока не сворачивал отношения. Иной раз и дамы сворачивали, поняв их бесперспективность… Нет, не дамы, а «малышки». Так их всех называл Громов, чтобы в именах не запутаться невзначай.
В общем, Алексей не видел для дружбана никакой перспективы семейной жизни. Не вписывался он ни в роль мужа, ни в роль отца.
И вдруг – Юля. Познакомились они при странных обстоятельствах. Оба оказались в плену у… Смешно сказать – у «колдуньи». Теперь история кажется почти сказочной, но тогда все было по-настоящему. И загадочный лифт, и потайной ход, и болото в лесу, в котором они чуть не потеряли товарища, и избушка на опушке…
Да, так Юля. Независимая, строптивая Юля. По слухам, Карл Маркс говаривал, что женщины нравятся ему своей слабостью. Сереге же Юля понравилась своей внутренней силой. Да и физической тоже.
Случалось, что незамужние подруги Александры приставали к Алексею с вопросами: какие женщины нравятся мужчинам, а? Будто он как представитель мужского пола владел универсальным секретом. Кис неизменно отвечал: все женщины одинаковы? Нет? Так и мужчины разные. И их вкусы, соответственно.
Серега вот влюбился в спортсменку. А Алексей – в интеллектуалку. Если что Александру и роднит с Юлей – так это независимый нрав…