Вот только начать разговор оказалось намного труднее, чем Алексей предполагал.
Они уже давно расправились с Катерининой стряпней и сидели теперь на террасе. Обсуждение прошедших гастролей исчерпало себя еще за едой. Здесь Алексей и Виктор поскребли пару раз по донышку темы, но черпать больше было нечего.
Виктор выжидающе смотрел на шефа. Тот дымил сигаретой с видом приговоренного к казни.
Затем встал, несколько раз сжал и разжал пальцы и ушел в квартиру, чтобы вернуться через пару минут с большим конвертом из плотной бумаги.
– Вот, – Алексей швырнул конверт на пластиковый столик, – полюбуйся.
– Что это? – брать в руки конверт Виктору почему-то не хотелось.
– А ты загляни. Много любопытного увидишь.
Виктор открыл конверт и высыпал на стол содержимое. Веером разлетелись фотографии, звонко цокнул компьютерный диск.
Бегло просмотрев несколько снимков, Виктор поднял глаза на вцепившегося в очередную порцию фотографий Майорова:
– А это не фотомонтаж?
– Нет, – сквозь стиснутые зубы выдавил Алексей. – Тело своей жены я знаю. «Я помню все твои трещинки» – так, кажется, у Земфиры? Там, кстати, и видеозапись есть, если ты не заметил.
– Допустим, – Виктор побарабанил пальцами по столу. – Анна как-нибудь это объясняет?
– Видите ли, она ничего не помнит, но это могло произойти в последний день чешской эпопеи, ей тогда Голубовский якобы сделал какой-то укол и она отключилась.
– Почему же «якобы»? Разве Анна раньше тебе ничего про этот укол не рассказывала?
– Допустим, рассказывала, ну и что? – Алексей отшвырнул окурок, вскочил и заметался по террасе.
– Как это – «ну и что»? – Виктор схватил несколько фотографий и потряс ими в воздухе. – И на основании вот этой чепухи ты выкинул из жизни любимую женщину и собственного ребенка?!!
– Чепухи?!! Собственного ребенка?!! – Алексей схватил приятеля за руку и уволок в комнату.
Там он подтащил его к столу, на котором расположился навороченный компьютер. Покопавшись в куче бумаг, захламивших столешницу, Майоров выхватил какой-то листок и сунул его под нос Виктору:
– А вот это ты видел? А? Что теперь скажешь? Я, значит, подонок и сволочь, верю сразу и безоговорочно поклепу на бедную женщину? Она, видите ли, рассказала мне о непонятках с уколом! Только знаешь ли, Витенька, женушка сообщила мне о беременности ДО того, как произошел этот инцидент. До того, понимаешь?
– Нет, – искренне ответил тот, – не понимаю. До того, после того – какая разница?
– Большая, – весь пыл Алексея неожиданно куда-то исчез, и он сейчас больше всего напоминал подарок Пятачка ослику Иа. Что-то бумкнуло, и вместо воздушного шарика на земле лежала сдувшаяся тряпочка. Эта опустевшая оболочка устало села в кресло и махнула рукой. – Ты бумажку-то посмотри.
Виктор прочитал несколько строчек. Потом, словно не веря своим глазам, прочитал еще раз. И растерянно посмотрел на Майорова:
– Это как?
– Это так. К сожалению.
– Но… Получается…
– Ничего хорошего, увы, не получается. Ничего.
– Подожди, – Виктор повертел в руках листок с заключением врачей. – Откуда у тебя это? Что за шарашкина контора тебе его выдала? Насколько я понимаю, подобные исследования должны проводить серьезные медицинские учреждения, а не какие-то непонятные коммерческие центры.
– Ну коммерческий, ну и что? – Алексей откинулся на спинку кресла и рассматривал потолок. – Солидная клиника, между прочим, имеет соответствующую лицензию, специализируется на мужских проблемах. Ирина нашла.
– Ирина? – подозрительно прищурился Виктор.
– И ты туда же! – Майоров усмехнулся и перевел взгляд на собеседника. – Мне Анна уже пыталась втюхать про Ирку-заговорщицу, но это же полный бред. Тогда и Катерина должна участвовать в интриге, а она со мной разговаривать не желает из-за Анны.
– Скажи мне, пожалуйста, а ты помнишь, как болел паротитом? Ведь это довольно неприятная штука, должна запомниться. Тем более, судя по отметке в карте, тебе было… А кстати. В каком возрасте ты этим переболел?
– Не помню. И саму болезнь не помню. Наверное, совсем маленький был.
– Давай-ка уточним. Медицинская карта, твоя детская, где?
– Должна в одном из ящиков стола лежать, там, где компьютер, – Алексей равнодушно кивнул в сторону агрегата. – Что ты ерундой занимаешься? При чем тут возраст?
– А при том, – Виктор копался в ящиках стола, – что я, например, себя лет с пяти помню. И все свои немногочисленные серьезные болячки тоже. Или ты часто болел?
– Да я совсем не болел, так, обычные простуды и грипп, не более того.
– Тогда ты должен помнить распухшую шею. Да где же она? Алексей, нет здесь никакой карты! Склеротик старый, вспоминай, куда ее дел!
– Сам ты склеротик, – Майоров нехотя поднялся с кресла, подошел к столу и оттолкнул приятеля в сторону. – Ничего тебе поручить нельзя! Здесь она должна быть, на нижней полке, я специально подальше ее засунул и бумагами завалил, чтобы хом… чтобы Анна не нашла и подкалывать не начала. Так, – он включил компьютер, – пока я искать буду, пусть он раскочегарится. Надо почту посмотреть.
– Ждешь письма? – хитро улыбнулся администратор.
– Ничего я не жду, – буркнул Алексей, копаясь в ящике. – Странно.
– Что, нет карты? Я же говорю – склеротик.
– Да подожди ты! Я абсолютно точно помню – прятал ее сюда, на нижнюю полку. А теперь карты здесь нет.
– Может, Анна переложила или Катерина?
– Они никогда не шарили у меня в столе, – Майоров выпрямился и задумчиво посмотрел на Виктора. – Очень странно.
Глава 18
Медицинской карты не было. Нигде. Они обыскали все доступные и малодоступные места. Алексей заглянул даже в морозильную камеру – а вдруг? Но карта исчезла бесследно.
– Тебе не кажется, что это уж слишком? – усмехнулся Виктор, когда Майоров полез в корзину с грязным бельем. – Сядь и смирись с фактом – твоей медицинской карты в доме нет.
– Но она должна здесь быть! – взъерошенный Алексей задумчиво рассматривал паркет.
– Эй-эй, приятель! – администратор схватил босса за руку и потащил в комнату. – Ты что, полы вскрыть надумал?
– Я похож на идиота?
– Как тебе сказать…
– Лучше не надо, не говори, – Алексей устало опустился в кресло перед компьютером. – Сам знаю. Хотя нет, не знаю. Я уже ни в чем не уверен.
– Неужели мозг очнулся? – Виктор, удобно устроившись на диване, усмехнулся. – Неужели думать начал?
– Не язви, – махнул рукой Майоров, задумчиво глядя на монитор. Монитор же смотрел на него с явным неудовольствием, а потом и вовсе погас. Надоело ждать. – Неужели… нет, не может быть! Фигня это все.
– Что ты имеешь в виду?
– Да подозрения эти твои!
– Мои?
– Да, твои! И женушки моей бывшей! – Алексей с удивлением обнаружил, что совсем еще недавно яркие и насыщенные, его обвинения в адрес Анны сейчас как-то выцвели и полиняли.
– Уже бывшей? – Виктор грустно посмотрел на собеседника. – Быстро ты.
– Ну, почти бывшей. Мой адвокат подготовил практически все бумаги.
– Без Анны?
– Она оставила записку, в которой заранее соглашается с любым моим решением, – угрюмо проговорил Алексей.
– Вот ведь мерзавка, а? – Виктор всплеснул руками. – Ни стыда, ни совести у бабы! Ничего от муженька богатого урвать не хочет. Наверное, перед уходом из квартиры все вынесла, да? Шубы там, золото-бриллианты.
– Она сюда вообще не заезжала, – процедил Майоров.
– Ну это уже ни в какие ворота не лезет! Просто негодяйка! Ушла в чем была! Ушла и пропала! Даже номер телефона сменила!
– А ты откуда знаешь про номер?
– Неужели ты предполагаешь, что я ни разу не пытался позвонить Анне? – Виктор недобро прищурился. – Что меня, как тебя, абсолютно не волнует ее судьба? Что и я, и Левандовские не сходим с ума от беспокойства?
– Ты и им надоедаешь?
– Мы с Артуром постоянно на связи. Они после возвращения из Турции пытаются разыскать Анну.
– И что? – Алексей постарался произнести это как можно безразличнее, но… Дыхание вдруг перехватило, а сердце задрожало и попыталось эвакуироваться в желудок.
– И ничего, – мрачно посмотрел на него Виктор. – Ее нет нигде. Ни дома, в ее родном городе, ни у друзей.
– А Татьяне вы звонили?
– И Татьяне, и Александре. Растревожили только их. Нет ее, понимаешь, дубина ты бездушная, нет нигде!!! – Виктор уже орал.
– Да врут они все, – Майоров небрежно махнул рукой. Правда, рука почему-то дрожала.
– Кто – они?
– Или Татьяна, или Саша. Она точно у кого-то из них.
– Серьезно? – саркастически переспросил Виктор, слегка приподняв бровь. – Значит, Анна прямо вот так, в чем была, с дачи уехала в Швейцарию? Или в Германию махнула, не глядя. У нее, видимо, шенгенская виза всегда в паспорте на всякий случай есть, да?
– Ну хорошо, Татьяна в Швейцарии отпадает, а при чем тут Германия?
– Да при том, что Александра теперь живет в Германии! Забыл про ее наследство, что ли?
– Ну хорошо, Татьяна в Швейцарии отпадает, а при чем тут Германия?
– Да при том, что Александра теперь живет в Германии! Забыл про ее наследство, что ли?
– Забыл, если честно, – Алексей растерянно почесал затылок. – И куда же Аня делась?
– Ты меня спрашиваешь?
– Может, она через Интернет дала о себе знать? – Майоров разбудил клавиатуру компьютера. – Так, зайдем на мой почтовый ящик. Ага, есть!
– Что, письмо от Анны? – Виктор резво вскочил с дивана и подбежал к компьютеру.
– Да, вот оно. Свеженькое, буквально полчаса назад отправлено. Та-а-ак, откроем.
На мониторе появились ровные строчки. Мелкие буковки злобными насекомыми срывались с экрана и жалили, жалили, жалили…
И совсем исчезнувшее было болото разочарования и гнева возбужденно зачавкало, разрастаясь. И снова затянуло на самое дно все светлое и теплое в душе Алексея, надежно упрятав под слоем грязи.
– Ты и теперь будешь ее защищать? – мертвым голосом спросил Майоров.
– Буду, – Виктор упрямо набычился. – Потому что это мог прислать кто угодно, по почерку же не определишь.
– ЭТО послано с почтового ящика Анны.
– Ну и что? Да любой хакер…
– Довольно! – Алексей отвернулся от монитора и посмотрел на своего администратора. – Значит, так, Виктор. Больше эту тему я обсуждать не намерен. Она закрыта. Раз и навсегда. И если ты хоть раз еще посмеешь упомянуть при мне имя этой женщины, я…
– Что – ты? – администратор холодно прищурился. – Пристрелишь меня на месте?
– Нет. Уволю.
– Я уже обмочился от ужаса! – Виктор возвышался над сидящим Майоровым, рассматривая его с брезгливым недоумением. – А теперь послушай меня. Я считал себя твоим другом, поэтому имею право сказать все, что думаю. Три года я восхищался вами. Тобой и твоей женой. Я радовался за вас и завидовал вам. По-хорошему завидовал, потому что в моей жизни такой любви не случилось. Я помню, как боролась Анна, когда тебя подставили и обвинили в педофилии и похищении детей. Она ни на секунду не позволила себе в тебе усомниться, она верила, она любила. И любит, я уверен. Заткнись и не перебивай. – Виктор никогда не позволял себе подобного тона с шефом, поэтому попытавшийся было возразить Майоров удивленно замолчал. – А ведь тогда все было задумано и осуществлено весьма искусно. Так же, как и сейчас. Но ты испытания не выдержал. Ты предал Анну, ты не мужик, а слабак. Сиди, – он усадил дернувшегося Алексея обратно, – сиди и слушай. Тебе подкинули фотографии, и ты с ходу повелся. А я абсолютно убежден, что твоя жена говорила правду, и вины ее в этом нет. И что Ирина появилась возле тебя не случайно. И сведения о твоем якобы бесплодии – полная ерунда. А ты выгнал вон беременную женщину с ТВОИМ дитем. Поверив клевете сразу и безоговорочно. Не проверив ничего.
– Ты закончил? – сухо осведомился Майоров.
– Почти, – Виктор развернулся и вышел на террасу, чтобы через пару минут вернуться с тем самым конвертом в руках. – Теперь закончил. Все, прощай.
– Эй, ты куда это понес! – Алексей вскочил с кресла и бросился следом за администратором. – Верни сейчас же!
– А то что, драться полезешь? – Виктор остановился у входной двери и насмешливо посмотрел на Майорова. – Давай, начинай. Но учти, пакет я тебе не отдам. Он мне нужен.
– Смаковать будешь?
– Обязательно, – усмехнулся Виктор. – Запомни, олух: если ты не хочешь разбираться в происшедшем, это сделаю я. Думаю, с помощью Левандовских. Мы все проверим. И мы найдем Анну, потому что мы – ее друзья. И понимаем, как ей сейчас больно и одиноко.
– Бла-бла-бла, – насмешливо скривился Майоров. – Как трогательно!
– Кретин, – Виктор открыл дверь и вышел. Задержавшись на мгновение, он повернулся к Алексею: – Да, кстати, чуть не забыл. Я у тебя больше не работаю. Ищи другого администратора.
– Скатертью дорога! – напутствовал захлопнувшуюся дверь Алексей.
Дверь удивленно уставилась на хозяина глазком – что он имеет в виду?
Майоров пару секунд рассматривал бронированного циклопа, потом криво усмехнулся и вернулся в комнату.
Где на мониторе по-прежнему издевательски подрагивали ровные строчки послания от Анны:
«Привет, муженек!
Вот, собралась наконец-то написать тебе письмо. По телефону общаться не хочу, в моем положении выслушивать угрозы и оскорбления ни к чему. А пообщаться надо. Поэтому я решила воспользоваться электронной почтой.
Итак, приступим. Я сгоряча отказалась от каких-либо претензий на имущество. Но у меня было время подумать. И я решила – а с какой это стати мы с ребенком должны нищенствовать? Играть в благородство – это как-то не очень современно, согласись.
Поэтому давай договоримся так. Ты покупаешь на мое имя большую квартиру в Москве, в каком-либо престижном жилом комплексе. Плюс к этому – виллу где-нибудь на Средиземноморском побережье, чтобы мы с дочкой имели возможность отдохнуть от загазованного мегаполиса. А также откроешь в швейцарском банке счет на мое имя и положишь на него полмиллиона евро. Думаю, на первое время нам с ребенком хватит. А дальше – видно будет.
Если же ты сочтешь мои претензии наглыми и необоснованными и откажешь мне, что ж! Придется обратиться к прессе. Интересно, как твои фанатки отнесутся к новости о том, что их обожаемый кумир вышвырнул свою беременную жену без копейки денег? А вот на дорогих адвокатов средств не пожалел, и теперь бедную женщину обвиняют бог знает в чем, усиленно поливая грязью!
Что, не нравится? Знаю. Поэтому я и спряталась от тебя подальше, чтобы ты не смог найти меня и устранить. Ведь нет человека – нет проблемы, да, милый?
Но учти, я подстраховалась. Так, на всякий случай, поскольку знаю тебя слишком хорошо. И если со мной что-либо случится, вся информация о происшедшем сольется в прессу. Я записала на видео прочувствованное обращение к общественности. Женщины будут рыдать, поверь мне.
Поверь, милый, поверь. И будь умницей, сделай все, как надо. Жду ответа, как соловей лета!
Целую, твоя Аннушка.
P.S. Да, кстати. Голубовский в постели гораздо изобретательнее тебя».
Глава 19
Да что ж такое-то в самом деле! Все из рук валится, ничего найти нельзя, а теперь еще и это!
Катерина отшвырнула нож в сторону и мрачно посмотрела на порезанный палец. Бедняга пульсировал болью и заливался кровавыми слезами. Он ждал сочувствия, помощи, струи холодной воды, наконец! А она уставилась на него стеклянным взглядом и равнодушно наблюдает за его мучениями!
– Тетя, ты что, с ума сошла? – резкий голос вошедшей Ирины заставил Катерину вздрогнуть. – Загваздала кровищей весь стол! Убери сейчас же! Фу, меня стошнит!
Племянница зажала рот рукой и пулей вылетела из кухни. Катерина какое-то время задумчиво смотрела ей вслед, затем покачала головой, вздохнула и занялась, наконец, пальцем.
Возня с йодом, бинтом, замыванием стола отвлекла ее от неприятных и пугающих мыслей. Катерине не нужны были эти мысли, она пряталась от них, ей было неуютно и страшно. Но чем больше она пыталась избавиться от них, тем навязчивее они становились.
И от этого мир Катерины, до недавнего времени такой простой, понятный и целостный, мутнел и покрывался безобразными трещинами. Очень хотелось поговорить с кем-нибудь сочувствующим, поделиться своими сомнениями и болью. Но… Таких людей рядом не оказалось.
Василий, муж, и слышать ничего не хотел, считая все бабской придурью. Ирина…
Вот племянницы своей Катерина как раз и сторонилась теперь. И беседовать с ней по душам тетушке как-то не хотелось. Совсем.
Впрочем, и в наличии родственных уз, связывающих ее с этой девушкой, Катерина сомневалась все больше. Чужая она, чужая.
И дело вовсе не в том, что Ирина разговаривала с некоторых пор с теткой, словно с прислугой. Это так, небольшой штришок к портрету. А картина в целом домработнице Алексея Майорова очень не нравилась. Гадкая была картина. Довольно быстро проступившая сквозь тонюсенький верхний слой, на котором была нарисована веселая, приветливая и добрая девушка. Искренняя такая, честная.
М-да. Как там в сказке Андерсена? «Позолота вся сотрется, свиная кожа остается». Вот и с Ирины позолота стерлась очень быстро. Буквально за месяц.
Месяц, проведенный в квартире Алексея Майорова в качестве… Жены? Любовницы? Сожительницы? Катерина не могла подобрать точного определения, поскольку была не в состоянии разобраться в отношениях этой парочки.
Прошло уже два месяца с того момента, как исчезла Аннушка. Катерина тяжело вздохнула и вытерла непослушную слезу. Она очень скучала по жене Алексея. По настоящей жене, которую он так любил. И к которой Катерина прикипела всей душой. Что произошло между Анной и Алексеем, она до сих пор не знала. Хозяин ничего не объяснял, он вообще страшно изменился. Именно страшно, потому что от одного вида этого застывшего и безжизненного лица по ее спине, скользя холодными лапками, пробегала жуть.