– Я его найду! Я найду его первым. А там посмотрим, кто кого…
Машинально Орлов потянулся к мобильному телефону и нажал на кнопку. «Аля», – высветилось на дисплее. Так же машинально он нажал на «вызов».
– Абонент не отвечает или временно не…
«Мало ли на свете женщин, – подумал он. – Мало ли их у меня было? Почему мне нужна именно эта? Потому что речь идет о Сашкиной женщине? Или это любовь? Такая же, как у нее к Туманову. Слепая, безрассудная, абсолютно не просчитываемая, ничем не объяснимая, похожая на болезнь. А вот послать все к черту, оставить его там, где он сейчас есть, а ее там, где она есть. Рано или поздно они найдут друг друга, потому что это судьба. Один-то раз нашли. Не звонить ей, не…»
Машинально он еще раз надавил на кнопку.
– Абонент временно не отвечает…
«Ведь это так просто. Все может закончиться прямо сейчас. Волевое решение: забыть. Стереть номер ее телефона. Вычеркнуть из памяти. И ее тоже. Не отвечает и не надо. Ну, в последний раз!»
– Абонент не отвечает…
«Вот и все. Орлов слово дал, Орлов слово сдержал. Я еду домой».
Он вышел из кабинета, бросив красавице секретарше:
– До завтра.
– Уже уходите, Евгений Иванович?
– Да, устал что-то. – Он глянул на ее стройные ноги в телесного цвета чулочках, на округлые колени с аппетитными ямочками и задержался. – Забронируй-ка для меня номер в отеле… Где-нибудь на островах, самый лучший. На твой вкус.
– На двоих? – она слегка смутилась, поймав его взгляд, но порозовела от удовольствия.
«Шлюха, – равнодушно подумал он. – Женщина, которая продается. Хотя считает себя порядочной. Она ведь замужем, я намеренно брал в секретарши замужнюю. И ведь поедет!»
– Номер на одного.
– На одного? – удивилась она.
– Да, на одного.
– И когда вы едете? – в ее голосе звучало разочарование.
– Да хоть завтра!
– Завтра?
– Не завтра, конечно. Дня через три. Или через неделю. В общем, еду.
Больше он ничего не сказал, зашел в лифт и уставился на свое отражение в зеркале. Этот парень ему всегда нравился. Победитель, любимец женщин и фортуны, преуспевающий бизнесмен, добившийся всего своим умом и ежедневным упорным трудом. Тяжелое детство, недостаток витаминов, и это не для красного словца. Рахит происходит именно от недостатка витаминов, мать, беременную, увезли в роддом прямо с работы. Она ходила туда до самого последнего дня, потому что мужа у нее не было, а родители жили далеко. И свое нищее детство он запомнил навсегда. Оно до сих пор снится ему в кошмарах. Да, он шел напролом, не стеснялся в средствах, не гнушался подлогом и игрой на слабостях конкурентов. Только сильные личности добиваются успеха. Нет никаких сомнений в том, что Евгений Орлов – личность. И что такое любовь? Сказочка для слабаков. Не хочет Аля и не надо.
Он сел в машину с твердым намерением ехать домой. Лечь спать и проснуться совсем другим человеком. Он и ехал домой, а приехал в турфирму, где Аля работала. И долго стоял у дверей, не понимая, что происходит?
«Ах да! Я приехал сказать ей, что мы расстаемся!»
– Почему не отвечает твой мобильный телефон? – требовательно спросил он, войдя в кабинет, где сидела Аля.
– Женя, я работаю, – она глазами указала на клиентку, устроившуюся в кресле напротив. Это была женщина средних лет с холеным лицом, на котором выделялись ровные, явно крашеные брови. Его взгляд невольно остановился на этих бровях.
– Я работаю, – повторила Аля.
«Ослиное упрямство, – подумал он, садясь в другое кресло. – Ее работа мне назло».
– Может быть, ты подождешь меня в холле? – спросила Аля.
– Я тоже клиент. Хочу поехать в путешествие. Подожду здесь, когда ты мною займешься.
– А куда сейчас можно поехать? – живо обернулась к нему женщина. – Может быть, вы мне посоветуете?
– Девушка хорошо разбирается в этом вопросе.
– Ах, она же совершенно не понимает, чего мне хочется!
– Зато я понимаю, – он нагло раздел женщину глазами, отчего она вспыхнула, как двухсотваттная лампочка, и усмехнулся. – Езжайте в Турцию.
– Но это же не престижно!
– Зато там много любви. Гораздо больше, чем в любом другом месте земного шара. Эти воспоминания незабываемы.
– Женя! – вскричала Аля.
– Вы будете трахаться в номере, а потом ночью на пляже, смывать пот в прохладной морской воде, заливать пересохшие от поцелуев рты крепкими коктейлями, потом вновь трахаться. Пока у вас мозги не вышибет. И никто вам никогда не докажет, что это были не самые счастливые дни вашей жизни.
– Женя!!!
– Девушка, я согласна на Турцию.
– Я… я сейчас позову другого менеджера.
Аля вскочила и торопливо вышла из комнаты.
– А вы тоже едете в Турцию? – кокетливо спросила дама.
– Да, куда-то еду.
– Не хотите поехать вместе?
– Вы замужем? – спросил он, кивнув на обручальное кольцо на ее правой руке. – Или просто так носите?
– Замужем, конечно.
– Деньги за путевку муж платит?
– Но ему же необязательно знать, что я еду не одна?
– Извините, но меня это не интересует.
Он встал и пошел к двери, не обращая на нее больше никакого внимания. Все правильно: не интересует. Мало ли на свете женщин? Их нет. Вот в чем все дело. Земной шар опустел. Он, во всяком случае, не может найти ни одной, которая заменила бы ему Алю.
В дверях он столкнулся с ее начальницей, владелицей турагентства.
– Ваша сотрудница мне нахамила, – резко сказал он. – Волина плохой работник. Я хочу, чтобы вы ее уволили.
– Но… Алечка замечательная девушка, у клиентов никогда не было нареканий в ее адрес, – растерялась та.
– Сколько вы хотите? Назовите сумму!
– Я не… не… не… Не совсем поняла, что вы хотите?
– Увольте ее. Я за это плачу.
– Это так неожиданно…
– Сколько?
– Давайте обсудим увольнение Волиной потом, – хозяйка глазами указала на сидящую в кресле клиентку, с интересом прислушивающуюся к разговору.
– А я хочу сейчас! – заорал он. – Сколько?!
Женщины переглянулись.
– И в самом деле: ваша сотрудница некомпетентна, – неожиданно поддержали его «брови». – Вы должны ее уволить.
«Стерва! – подумал он. – Как же с ними легко, со стервами! И почему так трудно с Алей?» А вслух сказал:
– Вам проще сотрудника уволить или потерять солидного клиента? – и выразительно поправил часы фирмы «Ролекс» на запястье.
Хозяйка турагентства скользнула взглядом по ним, по его идеально сидящему пиджаку, ботинкам ручной работы из тончайшей светлой кожи и растерялась.
– Девочка еще так молода и неопытна… Аля исправится, – залепетала она, глядя на узел его итальянского галстука. Лицо ее пошло пятнами.
– Да что вы мямлите?! Увольте ее немедленно – и дело с концом! – загремел он так, что в окнах задрожали стекла. Женщины вздрогнули.
«Что это со мной?» Он вытер холодный пот со лба:
– Извините.
Его трясло от бешенства, от собственного бессилия. Он вдруг страстно захотел купить это турагентство со всеми потрохами, если уж не может купить саму Алю. Уволить ее, сделать так, чтобы она никогда больше не нашла работу. И тогда она придет к нему как побитая собака. Потому что она уже успела привыкнуть к хорошему. Потому что у нее больная мама и брат, который учится в институте. А если он вылетит из института – его заберут в армию. Устроить ему проблемы – раз плюнуть. А через него и Але.
«Как банально! Орлов, до чего ты докатился?» Ему стало противно от собственных мыслей.
– Женя, тебе нехорошо?
Он поднял глаза: Аля. А он, оказывается, сидит на диване в холле, бледный как полотно: на стене напротив висит зеркало. Черт возьми, зачем повсюду развешаны зеркала? Противно смотреть на собственное отражение!
«Это не я. Это не могу быть я».
– Женя, что с тобой? Ты меня слышишь? Бедненький, ты же болен!
– Тебя еще волнует мое состояние? – криво усмехнулся он.
– Странно… Лоб холодный, – она положила ему на лоб прохладную сухую ладонь, и Орлову сразу же стало легче.
– Я не болен. Просто устал.
– Принести тебе воды? Или кофе?
– Или кофе.
«Или кофе» оказался водянистым и безвкусным. Женя с трудом сделал пару глотков и откинулся на спинку дивана, закрыв глаза.
– Ты узнал, где Саша? – осторожно спросила Аля.
– Что?
Она задавала этот вопрос каждый день.
– Ты узнал, где Саша? – слышал он, едва переступив порог ее квартиры.
«Почему я должен это терпеть? Надо сказать, что мы расстаемся и я больше не буду искать Туманова. Ни я, ни моя служба безопасности. Мне на него наплевать и на нее тоже. Кончено. Точка».
– Нет пока, – сказал вместо этого он и подумал: «Что со мной? Вот уже сутки, как я делаю не то, что хочу, и говорю не то, что думаю. Я абсолютно себя не контролирую».
Он, как обычно, ожидал ста вопросов: куда же Саша мог подеваться, почему не дает о себе знать, почему такие опытные люди не могут его найти…? Она молчала, и это пугало его гораздо больше, чем вопросы, на которые он не мог ответить. Она и в самом деле начала действовать самостоятельно.
– Нет пока, – сказал вместо этого он и подумал: «Что со мной? Вот уже сутки, как я делаю не то, что хочу, и говорю не то, что думаю. Я абсолютно себя не контролирую».
Он, как обычно, ожидал ста вопросов: куда же Саша мог подеваться, почему не дает о себе знать, почему такие опытные люди не могут его найти…? Она молчала, и это пугало его гораздо больше, чем вопросы, на которые он не мог ответить. Она и в самом деле начала действовать самостоятельно.
– Женя, зачем ты приехал ко мне на работу? – мягко спросила Аля, чувствуя, что молчание затянулось.
– Твой телефон не отвечал.
– Правильно: у меня же клиенты.
– Раньше ты так не делала. Не отключала мобильный телефон, даже находясь на работе. И я мог услышать твой голос в любую минуту.
– Раньше я была меньше загружена, – покраснела она. Она всегда краснела, когда пыталась соврать. Он понял, что Аля всячески оттягивает момент, когда надо ответить на его звонок. Это означает, что ей нечего ему сказать.
Он испугался. Если продолжать в том же духе, то сейчас последует разрыв. Аля этого ждет. И он пошел на попятную, сказав:
– Просто дело срочное, малыш.
– Срочное? Что случилось?
– Я вот что хотел сказать… – он встал. – В больнице Сашки все равно уже нет. Тебе теперь необязательно жить в той квартире. Давай перевезем твои вещи, а?
– Куда? – ее голос предательски дрогнул.
– Ко мне, разумеется! Это займет ровно один час. Вещей у тебя немного, а живу я в двух шагах. – Он сам не узнавал своего голоса. Разве так говорит сильный человек? Он же умоляет, в то время как должен приказывать! Ну же! Возьми себя в руки! – Вопрос надо решить. Моему хозяйству нужна женская рука. Я устал выяснять отношения с домработницей. В конце концов, я деловой человек, мне некогда заниматься такими пустяками.
– Но…
– Разве мы не решили пожениться? Твой переезд ко мне – вопрос времени, и ты прекрасно это знаешь, – он, как обычно, начал давить, и она сразу же это почувствовала. Ее лицо сделалось несчастным. – Так чего тянуть? Штамп в паспорте – простая формальность. Ты сама об этом говорила. К тому же процедуру можно ускорить. Одно твое слово – и мы идем во Дворец бракосочетаний, где нас мигом регистрируют.
Вот так. Он знал, что Аля не способна на измену. Если она даст слово стать его женой, хотя бы перед людьми, не обязательно перед Богом, вопрос можно считать решенным. Этим она отличается от других женщин. От его красавицы секретарши, от той дамы, что оформляет сейчас под льстивые речи хозяйки турагентства путевку в Турцию на деньги своего мужа, которому собирается там изменить. Надо надавить и затащить Алю в загс. А лучше в церковь. К себе в пентхаус – и то хорошо. Это будет означать «да», а «да» означает его победу над Тумановым. Полную и безоговорочную.
– Я не могу выйти за тебя замуж, не поговорив с Сашей, – неожиданно проявила твердость Аля.
– Но Туманов не хочет с тобой говорить! – он начал терять терпение. – Он не звонит, не пишет, вообще не дает о себе знать. Пойми, ты ему безразлична.
– Я хочу услышать это от него, – тихо сказала она.
– Да зачем тебе нужно его признание?
– А вдруг ты меня обманываешь?
– Что-о?!!
– Ты знаешь, где Саша.
– Черт возьми, нет!
– Честное слово? – она в упор смотрела на него своими огромными голубыми глазами.
– Честное слово.
– Но ты его ищешь?
– Ищу.
– Честное слово? – повторила она.
– Клянусь!
– Ты плохо его ищешь.
– Аля… Твое упрямство… – Орлов сглотнул: во рту было сухо. – В общем, это смешно.
– Зачем я тебе? – тихо спросила она.
– Я уже сто раз говорил, что тебя люблю.
– Это не любовь, – она усмехнулась. – Ты просто увидел нечто, чего не смог объяснить. И тебе стало завидно. Ты не с Сашей сейчас борешься, ты борешься с самим собой. Это война Евгения Орлова против Евгения Орлова. Саша… – она тоже с трудом проглотила комок в горле. – Он другой. Когда он говорит, что любит меня, я ему верю. Об этом свидетельствовали и его поступки. Когда он узнал, что мы… Что мы с тобой вместе, – с трудом выговорила она, – ты и я, он просто взял и исчез. Потому что он понимает: чтобы быть самому счастливым, надо прежде всего сделать счастливым любимого человека. Дать ему свободу выбора.
– То есть дать возможность совершить роковую ошибку. Спокойно смотреть, как он гибнет.
– Почему ты так уверен, что у нас с Сашей ничего не получится, а с тобой получится?
– Потому что он псих! Пойми, из того состояния, в котором три года он был, не выходят, сохранив рассудок и физическое здоровье. Тебе придется жить с инвалидом.
– По-твоему, любят только здоровых? – еле слышно спросила она.
– Это рационально с точки зрения продолжения рода.
– Но я не люблю тебя. Хотя с точки зрения продолжения рода тебе, возможно, нет равных, – усмехнулась Аля. – Я готова была выйти за тебя замуж от отчаяния, как ты не понимаешь? А главное, потому что мне было тебя очень жалко. Но сейчас Саша заслуживает гораздо большей жалости, чем ты. Ты победил, Женя. Ты здоров, богат, добился всего, чего хотел. Я уверена, что у тебя все будет хорошо. Ты и без меня со всем справишься. А вот он…
– Но ты дала мне слово… – Орлов знал, что жалок, поэтому смотрел не в зеркало, висящее напротив, не на нее, а в стену. Он просил. Нет, он умолял. – Ты же мне обещала…
– Хорошо, – неожиданно сдалась Аля. – Если Саша скажет, что больше меня не любит, и если после этого ты еще захочешь…
– Захочу!
– Тогда да. Но переезжать к тебе я не буду. Пока не поговорю с Сашей. Если, конечно, нет необходимости срочно продать квартиру у больницы. Ведь это твоя квартира. И если тебе нужны деньги…
Она как в воду глядела. Он как раз собирался соврать, что компании срочно понадобились деньги, сослаться на выплату процентов банку, на просроченные кредиты, в которых Аля ничего не понимала, производственную необходимость и тому подобное. Но под взглядом этих огромных глаз вдруг смутился и сказал совсем не то, что хотел:
– Дела на фирме идут прекрасно, деньги мне не нужны.
– Значит, я могу пожить там еще какое-то время? Несмотря на то, что необходимость отпала?
– Хорошо, но дай мне слово, что не будешь больше отключать мобильный телефон.
– Согласна.
Он выторговал тайм-аут и перевел дух. Как же она все чувствует! Что за женщина! Такое ощущение, что Аля видит людей не глазами, а душой! Просто мысли читает! Она догадалась о его намерениях и отключила мобильный телефон. Потому что не хочет к нему переезжать.
«Как она сказала? Ах да! Она же сказала, что не любит меня, – вдруг вспомнил он. – Глупости. Как и всякая женщина, она не знает чего хочет. Это игра в благородство. Я не дам ей наделать глупостей».
– Поужинаем вместе? – предложил он. – А потом я отвезу тебя домой.
– Мой рабочий день еще не кончился.
– Ничего, я подожду, – смиренно сказал он.
– Мне сказали, что ты добивался моего увольнения.
– Я не соображал, что делаю. Извини. Мне очень нравится твоя работа.
– Хорошо, я сейчас отпрошусь, – сжалилась Аля. – Посиди здесь.
И она исчезла за дверью. Он сел на диван и, глянув в зеркало, приободрился. Уже не так плохо. А на жалость можно давить долго. Пока Туманов вне досягаемости, она будет жалеть его. Ей же надо кого-то жалеть. Она просто создана не для любви. Для жалости. А если Сашка так и не объявится…
Туманов не объявится. Надо действовать решительно. Нет человека – нет проблемы. Надо действовать…
Дух сокрушен
«Если хочешь, чтобы все было сделано так, как надо, берись за дело сам», – думал Орлов, паркуясь у дома, где жили Сашкины родители. Начальник службы безопасности – идиот законченный, есть такой подвид в классификации человеческих особей. Нет, если отбросить эмоции, бывший опер, конечно, толковый парень, иначе не сделал бы карьеру на его фирме, но мозги у него работают слишком уж медленно. Отряд «тормоз дубинус», много их там, в этом отряде, и все немаленькую зарплату получают. А за что, спрашивается? Пока служба безопасности, или отряд «тормоз дубинус», – под руководством законченного идиота – найдет Туманова, Аля будет окончательно потеряна. Надо отыскать Сашку раньше. То есть браться за дело самому.
«Ну почему тогда, три года назад, я повел себя как дурак? – казнил он себя. – Зачем я сохранил ему жизнь?» – «Ты прекрасно знаешь зачем, – тут же вступился Евгений Орлов за Евгения Орлова. – Чтобы заполучить его деньги. Кома в то время была тебе гораздо выгоднее, чем Сашкина смерть, и ты поступил так из выгоды. А теперь пожинаешь плоды своей жадности. Либо дудочка, либо кувшинчик, другого не дано. Жить – это значит выбирать. Решать, что для тебя важнее, дудочка или кувшинчик. Аля – дудочка. Волшебная свирель, которая еще способна пробудить твои чувства. А кувшинчик – это кубышка, наполненная деньгами. Ты сохранил Туманову жизнь и потерял Алю…»