Около входа был свободный столик. В ожидании официанта я стал невольно разглядывать публику. «Мужчины задыхались в водолазках… — перешел на шепот администратор, оглянувшись на дверь, — и в модных кожаных пиджаках». Некоторые, не выдержав, повесили пиджаки на спинки стульев. На их фоне я выглядел, наверное, скромно до неприличия. Но когда официант принес меню, меня охватило радостное чувство. Теперь я могу позволить себе все, что пожелаю! И чем больше, тем лучше, потому что деньги девать некуда, в полном смысле этого слова. Я заказал бутылку французского коньяка «Камю», закуску и кофе.
Во время еды я пытался угадать, кто из сидящих здесь причастен к лотерее «Выигрывают все». Понять было трудно, а спросить неудобно. Да и кто сознается?!
Когда я возвращался домой по темным улицам, легкий хмель кружил мне голову, а полсотни дневных денег, сдача, согревала сердце радостью. Но вдруг до меня дошло, что сотня, которую я дал официанту, утром исчезнет. Он, конечно, заметит это? Или чаевые покроют недостачу? Так или иначе, радость сменилась страхом — как жить дальше? — Администратор повысил голос, перестав шептать. — Когда я сворачивал в свой переулок, мне вдруг показалось, что возле моего дома во тьме кто-то шевельнулся. «Не меня ли ждут?» — испуганно подумал я. И в это время из-за угла выскочила кошка, но, вглядевшись, я понял, что это заяц. «Откуда он взялся?» — подумал я, чувствуя, что мне становится жутко.
Дома я долго не мог заснуть, лежал и думал. Вот бы все ночные деньги поменять на дневные. Если бы они хоть на один-единственный день не исчезали, можно было бы сразу многое накупить, а остальные деньги разменять в кассах. Я бы не поленился побегать по магазинам. Можно было бы взять аккредитивы в сберкассе на всю сумму… Но что зря мечтать. Эти ночные деньги… и есть и нет. Но все-таки должно же быть им какое-то применение!
Внезапно меня осенило: вокзал! Он открыт всю ночь напролет. Там есть и кассы, и буфет, и ресторан. А главное — полно людей в зале ожидания. Что, если?.. Ведь пассажир уедет и обнаружит исчезновение денег вдали от нашего города. Да, деньги можно разменять и так. Но ведь для кого-нибудь сотня может оказаться слишком крупной суммой… Нет, на такое я не способен.
Уснув на рассвете, я проснулся только в полдень. Можете представить, как встретил меня на работе начальник отдела.
— Что вы себе позволяете! — кричал он при всех сотрудниках. — Нам нужно срочно сдавать отчет! Вы вчера ушли на обед, а вернулись только сегодня после обеда.
Удивительно, но я почему-то спокойно смотрел на его багровое лицо, на засаленный воротник пиджака и думал: такому десять тысяч и не снилось. Трое детей, жена не работает.
А он распалялся все больше:
— Работаете спустя рукава, да еще позволяете себе прогуливать!
«Да, вот, могу себе позволить, — подумал я злорадно. — Я могу, а ты нет».
— Да. Позволяю, — сказал я с вызовом.
В бухгалтерии воцарилась мертвая тишина. Сотрудники с испугом смотрели на меня. Наконец начальник обрел дар речи.
— В таком случае позвольте себе написать заявление об уходе, — сказал он, багровея, и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
— С превеликим удовольствием! — крикнул я ему вслед. — Всю жизнь мечтал расстаться с этим обществом насекомых!
Я даже сам удивился — что это на меня нашло? Но, глядя на оскорбленных моими словами сотрудников, я схватил лист бумаги, пихнул ногой упавшую со стола папку с отчетом, дрожащей рукой написал заявление и отнес заявление начальнику.
Расчет получил через три дня. Начальник не стал настаивать, чтобы я отработал положенный по закону при увольнении срок. Сотрудники объявили мне бойкот и старались избегать разговоров со мной.
Наконец-то свобода. Причин для беспокойства я не видел — такую должность можно получить без проблем. И вообще что может выбить из колеи, когда у человека много денег? Питаться буду в ночном ресторане «Гурман». Кто сможет доказать, что именно мои деньги пропадают?
Ночью я опять посетил киоск. Хотел купить еще десяток лотерейных билетов. Но, истратив дневные деньги, вынужден был дать ему ночную сотню. У продавца не было сдачи, и он предложил:
— Берите на всю катушку!
Его фамильярность покоробила меня, но, в общем-то, он был прав. Что экономить? Выигрывают все. Так приобрел триста тридцать три билета. Рассовав их по карманам, я не заметил, как ноги сами принесли меня на вокзал.
Хотел перекусить в вокзальном буфете, но вспомнил, что у меня только сотенные. А в буфете потратить больше десятки трудно. Ну что там можно купить — сосиски, кофе с молоком, печенье, шоколад?.. Буфетчица наверняка меня запомнит: дал сотню, а она исчезла… Подумать только — обладать десятью тысячами — и не иметь возможности купить порцию сосисок!
Набравшись решимости, я пошел менять деньги в зал ожидания. На скамейках дремали люди. Я подошел к представительному мужчине и попросил разменять сотню. Он покачал молча головой — у него нет. Обратился к его соседу — тот безразлично отвернулся от меня. И тут одна женщина, пожалев меня, сама вызвалась разменять деньги. Я получил дневные ассигнации и быстро покинул вокзал. Сердце мое колотилось от радости, что мой замысел принес первые плоды, но и от страха — вдруг женщина догонит меня и обвинит в мошенничестве?
На стоянке такси стояло несколько машин с зелеными огоньками. И я невольно подумал: «Еще одна возможность обмена денег».
Когда я сворачивал с привокзальной площади в переулок, мне опять показалось, что вдали во тьме кто-то шевельнулся. Через мгновение навстречу мне выскочил заяц. Быстро-быстро, по-кошачьи перебирая лапами, он промчался мимо. И снова я почувствовал, что весь дрожу, «Откуда здесь берутся зайцы?» — недоумевал я всю дорогу до дому…
Через полмесяца, как предупредил меня продавец, я ночью пошел к нему проверить лотерейные билеты. На один из билетов выпал выигрыш… Как вы думаете, какой?
— Целых двести тысяч! — шепотом произнес администратор и продолжал: — Самый большой выигрыш — двести тысяч. В целом получилась фантастическая сумма. Пришлось даже сходить домой за чемоданчиком.
— Непременно пересчитайте, не обманул ли я вас, — возбужденно шептал продавец, передавая мне деньги.
Когда я наполнил деньгами чемодан, общая сумма перевалила за восемьсот семьдесят девять тысяч!
— Около девяти миллионов! — воскликнул продавец. — Я имею в виду — старыми. Ну, теперь заживете! Поздравляю!
Да, раньше я и подумать не мог, что со мной может произойти нечто такое, замечательное — и вот, пожалуйста!
В ресторане «Гурман», в который я твердо решил ходить, намучившись с вокзальными буфетом, было, как и в прошлый раз, многолюдно, дымно и шумно. Я сел за свободный столик — и тут же появился знакомый официант. Он как-то странно посмотрел на меня и протянул меню. Вместо того, чтобы выбирать блюда, я тревожно думал: «Почему он так смотрит на меня, почему не уходит? Сейчас он спросит: «Это была ваша сотня?»
— Выбрали? — послышался голос официанта.
Стараясь говорить как можно спокойнее, я попросил:
— Принесите то же самое, — и подумал: «Я пропал!»
— Извините… что? — удивился официант. Или сделал вид, что не понял меня?
Больше не было сил притворяться спокойным.
— Что-нибудь! — с вызовом сказал я, в упор глядя на официанта, чтобы показать ему: я знаю, что он все знает, но не боюсь его.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом повернулся и ушел. Очень быстро он принес мне бутылку коньяка «Камю» и закуски. Поставив все на стол, он взял меня за локоть. Я резко отдернул руку и застыл. Кровь стучала в висках. «Бежать, бежать отсюда!» — кричал я мысленно сам себе.
— Простите, — извинился официант, и я поднял голову. — У вас нитка на рукаве, — сказал он, внимательно глядя на меня.
Я увидел, что он держит двумя пальцами грубую нитку от холщового мешка, и с трудом пробормотал:
— Ничего… Спасибо.
Пытаясь успокоиться, осушил подряд две рюмки коньяку. А в голове толкались мысли: «Нитка… Он произнес это слово с намеком: нитка — мешок… Он знает! Но откуда?.. Помнит и про «Камю»…» Закуска не лезла в горло.
Я посмотрел по сторонам — и похолодел: недалеко от меня за отдельным столиком сидела та женщина с вокзала, которая сама вызвалась разменять мне сотню. Она смотрела сейчас в мою сторону. Но в тот раз у нее были светлые волосы, а сейчас черные. «Перекрасилась или другая? — лихорадочно думал я. — Если другая, то почему она смотрит на меня?.. Понял! Перекрасилась, чтобы я не узнал ее, пока она следит за мной!» Я встал и, боковым зрением наблюдая за ней, поспешил к выходу. Распахнув дверь, кинулся вверх по лестнице и вскоре был на улице. Я бежал, а за спиной слышал голоса, окрики. Припустившись быстрее, метнулся в переулок. И остановился на мгновение как вкопанный. В переулке во тьме что-то тревожно шевелилось, дышало. Вдруг мне показалось, что угол дома, черневший в тени тусклого уличного фонаря, шевельнулся. Я отпрянул и помчался в другую сторону переулка. Бежал что было мочи, а за спиной нарастал равномерный шум. Но уже не голоса, не окрики — я слышал шум приближающейся лавины каких-то мягких, равномерно дышащих существ.
Силы иссякали. Я свернул было в другой переулок, но и там темнота шевелилась, дышала — и вдруг обернулась тысячеголовым стадом уродливых зайцев, мчащихся на меня. Я подскочил к этому отелю, распахнул дверь, одним махом влетел на второй этаж и принялся барабанить в первую попавшуюся дверь. А горячее дыхание приближалось.
Наконец кто-то спросил:
— Кто там?
— Откройте! Откройте! — взмолился я.
Дверь приоткрылась, я оттолкнул какого-то человека, ворвался в комнату, где горела настольная лампа, и захлопнул дверь.
Оказалось, что я был без памяти три дня и три ночи. За мной ухаживал тот самый человек, которого я оттолкнул. Он собирался на пенсию и предложил мне свою должность администратора этого отеля.
Наступила тишина.
— И этот киоск существует на самом деле? — спросил Герт.
— Да. — Администратор посмотрел на часы. — Два часа ночи. Он сейчас открыт. Хотите, пойдем, я покажу?..
— Как-нибудь в другой раз, — смутился Герт. — Постараюсь заснуть.
— А у меня бессонница, — вздохнул администратор, поднимаясь с кресла. — Извините за вторжение. Спокойной ночи!
8
…Пустынная улочка, подстриженные тополя, старые серые, облупившиеся двухэтажные дома. Ветер гонит рыжие листья по пыльной булыжной мостовой. На душе — беспричинная грусть. Листья шуршат под ногами, ветер рвет полы плаща.
Он подходит к покосившемуся двухэтажному дому. Над знакомой дверью вывеска:
«МАЛЕНЬКОЕ КАФЕ».
Две полуразвалившиеся ступеньки. Серая краска на двери облезла и обнажила доски, сырые от дождя. Он открывает дверь… В мягком полумраке небольшого помещения горит оранжевый светильник. Вокруг невысоких столиков расположены мягкие кресла. Посетителей нет. За стойкой — пусто. Он садится за столик ближе к светильнику, откидывается на спинку кресла, закуривает сигарету и ждет. Он вязнет в полумраке, как это бывает во сне. Ему не уйти отсюда, пока не произойдет все, что должно произойти.
Она появляется. Ее лицо вполуоборот скрывают длинные, спадающие на плечи светлые волосы. В полумраке он не может рассмотреть, как она одета. Лишь смутное оранжевое пятно расплывается перед глазами. Она садится за другой столик напротив. Он чувствует на себе ее неотрывный взгляд. Он опускает глаза. Длинные тонкие пальцы постукивают по столу. Она чем-то взволнована. Как же разглядеть ее лицо? Поднимает глаза, но оно еле различимо белеет во тьме. На мгновение черты проясняются, и вот уже он видит это лицо отчетливо и судорожно старается удержать, запечатлеть в памяти, но образ вновь растворяется в полумраке. И светлое пятно излучает неизъяснимое волнение. Оно медленно уплывает, удаляется, и вот его уже нет. Он сидит один, охваченный волнением и тревогой.
Вдруг он чувствует, что за его спиной кто-то стоит. Резко оборачивается… Нет, не она. Это официантка безмолвно смотрит на него.
— Кто она? — спрашивает он.
Но официантка отчужденно смотрит на него, потом открывает книжечку для заказов и молчит в ожидании. Ах, да. Он должен сделать заказ.
— Кофе и коньяк, — говорит он и, не успев затянуться сигаретой, уже видит поднос в руке официантки. Она ставит перед ним чашечку дымящегося ароматного кофе и рюмку золотистого коньяка. Все утопает в оранжевом полумраке.
— Кто она? — умоляюще кричит он.
Но взгляд официантки отрешенный, безучастный, усиливает нарастающую тревогу.
Вдруг она спрашивает:
— Сколько «ы» вы сегодня подчеркнули? — И подает на подносе подвеску для автомашины- маленького пушистого чертика.
…Герт проснулся. За окном было пасмурно. Накрапывал дождь.
Он лежал, не в силах освободиться от странной тревоги, которую оставил в душе этот сон. Потом встал, оделся, запер номер, тихо прошел через холл, где за своим столом, положив голову на руки, мирно спал администратор, и вышел на улицу.
Собирался дождь. Неожиданно стемнело, налетели порывы ветра. Герт собирался пойти в бюро, о котором вчера разговаривал с изобретателем, но вдруг решительно свернул в сторону кафе. Один пустынный переулок, другой, третий… Вот и вывеска:
«МАЛЕНЬКОЕ КАФЕ».
Посетителей не было. Та же официантка скучала одиноко за стойкой.
Он заказал чашку кофе и сел на шаткий стул за такой же неустойчивый, покрытый серым пластиком столик на тонких металлических ножках.
Закурив и выпив кофе, он понял, что… чего-то ждет.
«Чего? — размышлял Герт. — Со мной должно что-то произойти… Именно здесь?.. Глупо. — Он прислушался — опять пошел дождь. — Все, что должно со мной случиться, уже давно произошло…»
Он просидел в кафе целый час, выпил несколько чашек кофе и ушел.
9
Герт уже издалека увидел вывеску:
«БЮРО ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ПРОГНОЗОВ».
В безлюдной приемной стояли кожаные кресла, на столике лежали рекламные проспекты с красочными заголовками:
«Пользуйтесь услугами нашего бюро! Экспериментальная система. Бесплатно!» Герт начал читать подробную инструкцию, как получить прогноз «на всю оставшуюся жизнь».
Инструкция начиналась так:
«Для того чтобы предсказать ваше будущее, мы должны знать факты из вашего прошлого».
Далее следовал перечень всевозможных процедур на нескольких страницах. Заканчивалась инструкция словами:
«Предупреждаем: знание будущего — тяжкое бремя. Хватит ли у вас мужества, чтобы нести его?»
«С этого надо было начинать, — с иронией подумал Герт. — Очень уж серьезно пишут они о своей конторе. Очевидно, сверхмощная ЭВМ, о которой говорил изобретатель, сможет кое-что предсказать на ближайшее время. Но на «всю оставшуюся жизнь»?.. Это, конечно, рекламный трюк».
Он вообще скептически относился к гороскопам и прочим способам предсказывать будущее. Но сейчас, хотя и не чувствовал никаких признаков слежки, для обретения какой-то определенности ему необходимо было заглянуть в ближайшее будущее.
Судя по количеству процедур, перечисленных в инструкции, ему придется остаться в этом городе довольно долго. Впрочем, он никуда не торопится.
Оглядевшись, Герт заметил кнопку рядом с дверью в следующую комнату. Нажал на кнопку — дверь открылась. Герт прошел в уютное помещение, где сидящий за столом с табличкой «Психолог» человек в белом халате приветливо улыбнулся и предложил сесть на стул, стоящий сбоку от стола.
Когда Герт сел, психолог протянул ему листок с напечатанным текстом:
«Настоящим подтверждаю, что с инструкцией ознакомлен»
— и попросил расписаться. Затем он включил лежащий на столе портативный магнитофон.
— Рассказывайте.
— Что вас интересует? — смутился Герт.
— Все, — ответил психолог. — От более поздних событий будем продвигаться к более ранним.
Он вынул из халата пачку сигарет «Фрейд», предложил Герту и закурил сам. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Герт вкратце изложил события вчерашнего дня.
— Откуда вы прибыли в наш город?
— Как вам сказать, — замялся Герт. Психолог понял его по-своему и попытался успокоить:
— Фирма обязуется не разглашать ваши тайны. Так что говорите правду. — Он улыбнулся. — Иначе трудно рассчитывать на правильный прогноз.
— Я приехал из соседнего города, — начал рассказывать Герт, — в который попал в поисках работы. До этого сменил много должностей. Увольнялся обычно по собственному желанию, но на самом деле… В одном месте я не выполнил задания в срок, в другом — по моей вине в отчет попали неверные данные, в третьем я отослал большую сумму денег по неправильному адресу. Постоянно опаздывал на работу…
После очередного увольнения я долго не мог найти новое место. Был согласен на скромный оклад, лишь бы работа была не слишком ответственной, а нагрузка не очень большой.
Друзья не хотели больше рекомендовать меня и отделывались от моих просьб бесконечными обещаниями. Пришлось заходить в разные учреждения, как говорится, с улицы. И везде отвечали: вакансий нет.
В конце концов я обратился в агентство по трудоустройству.
Служащий выслушал мою просьбу, перелистал исписанную до корки трудовую книжку и со вздохом предложил мне работу в городе, о котором я раньше ничего не слышал.
— Какая там работа? — спросил я.
— Как раз то, что вам надо, — ответил он.
— Нужно подумать, — сказал я и распрощался.
Дома тщетно искал город на карте. Никто из моих знакомых о нем тоже не слышал.
Через несколько дней я посетил опять агентство и рассказал о своих поисках служащему.