Дмитрий Дзыговбродский, Н. Щерба Когда открыты двери Рая…
С некоторых пор Адам ненавидел рассветы.
Тогда всё случилось под алое зарево восходящего морского солнца. И после того дня Адам навсегда перестал быть собой. Осколок, не более.
Летнее солнце выглянуло из-за крыш домов и ослепительно коснулось глаз. Адам поморщился, но уже стало легче. Ещё один день.
Вдруг заиграла полифония телефона — "Имперский марш".
Адам, не торопясь, пересёк комнату. Подержал в ладони бьющийся от судорог вибры телефон…
— Слушаю.
— Адам, что ты так долго? Каждая минута на счету.
— Владлен, что стряслось? Не мельтеши.
— Андрогин в твоём округе!
Адам легко поморщился:
— И стоило меня поднимать ни свет, ни заря?
— Как будто ты спал? — парировал Влад. — Собирайся… только что аналитики выдали заключение. Вероятность появления ещё одного девяносто семь процентов.
— Как определили? — поинтересовался Адам.
— Электронная почта. По структуре писем. Парня зовут Дмитрий, девочку — Наташа. Но это их подписи — не ручаюсь, что имена настоящие. Она откуда-то из Подмосковья. Парень из Киева. Более точно не скажу, пока что получилось определить только внешние шлюзы провайдеров.
— Эсбэшников подняли?
— Нет. Это твоя забота, пусть заодно передают всю информацию сразу на тебя. Удачной охоты…
— А кто со стороны девочки? — запоздало спросил Адам, но в трубке уже мерно билось электронное сердце. Адама иногда казалось, что человечество раскинуло над планетой незримую сеть. Знать бы ещё, не пожалует ли паук в такое заботливо созданное логово? Или уже пожаловал — и всё, что происходит, следствие человеческой безалаберности.
Адам прошёл на кухню, быстро приготовил немудрёный завтрак: кофе, тосты, сыр, немного мёда, апельсин. Времени особо не было, но Адам не собирался спешить. Ничего с ещё одним малолетним психом не сделается — перехватим.
Глянул в окно, на залитый солнечным светом двор — по дороге в обнимку возвращалась домой влюблённая парочка.
— Ненавижу… эту чёртову любовь, — процедил Адам и опустил жалюзи.
Прошёл в кабинет, выбрал из россыпи "корочек" что-нибудь повнушительнее и ближе к Украине. Интерпол? Или просто высокий чин СБУ? "HATE"[1] снабжала своих сотрудников документами на все случаи жизни… и смерти.
Адам сделал несколько звонков и довольно улыбнулся, представив, как заработали шестерёнки государственного аппарата, как забегали муравьишки-опера и неторопливые жуки-чиновники. Скоро в его распоряжении будет огромная сила. Но справится ли она с той Силой, что толкает парнишку, ещё неизвестного Адаму, на самоубийственный путь. Мотылёк… Бедный, глупый мотылёк. Адам не мог ему позволить достичь своей цели.
— Бедный мальчик, ты всего-навсего полюбил не ту девочку… — прошептал Адам, замирая в кресле. Предстояла неприятная процедура — он должен был вспомнить, что это такое… чувствовать.
Адам воскресил в памяти давнее своё стихотворение (Заклинание? Мантра? Суеверие?) — он так становился собой. Смешно? Наивно?
— Да, смешно… и страшно, — пробормотал про себя Адам, закрывая глаза и вслушиваясь в тёплое биение сердца.
Строки легко вернулись, как будто только и ждали, когда он позовёт.
"Легко склонюсь над белизной руки и поцелуй запечатлею скромно. Меж нами пропасть и она бездонна, меж нами ярость и покой реки. Я промолчу. Сегодня много слов. Но ни о чём тебе они не скажут. Картины пишут маслом, хлеб им мажут. Да, путь иронии, увы, давно не нов…
И за улыбкой спрячу вновь сомненья. Быть может, без тебя вся жизнь забвенье. Быть может, сон, забвенье — это жизнь. Я на краю, с улыбкою… "Держись"… Сомкну ряды советов и запретов. В тени церквей, костёлов, минаретов я посмотрю на небо…Пустота. Да, я не тот, и ты уже не та. И сказка поросла сибирским мохом. Драконы в книгах. Рыцари в стихах. Но вдруг по сердцу льдом, огнём и током. И завершится предпрощальный взмах. Руки. Твоей. Коснуться бы и скрыться. Чтоб не мечтать, не помнить, не молить. Но память бьётся, словно в клетке птица. О, если б эту клетку отворить. Но нет ключа. Кровь слишком горяча. Рассудок слишком холоден и точен. Я как клинок. Иззубрен, вновь заточен. И закалён.
Быть может, я прощён?
Собой, далёким небом… И память милосердно тает снегом. Осколком льда и полуночных снов…
Как много слов…Над правдою покров, над страхом, что придётся оглянуться, и беспокойно в пять утра проснуться. Увидеть — я один, ты не одна. Прости. Права. Конечно, ты права. И мне ли спорить? Мне ли понимать? Осталось верить, безнадёжно ждать.
Легко склонюсь и задержу мгновенье. Коснусь твоей руки я лёгкой тенью. И прочь уйду. Забуду? Не пойму? Куда рассудку в бой, где бьётся сердце? Клинок из ножен, En garde и терция. Укол так точен, твой ответ точней. И сердце бьётся тише, холодней. Дуэль двух взглядов. Как не проиграть, когда твои глаза сияют светом. Стальной клинок истает ломким пеплом. Как проиграть? Да просто. En garde.
Ты в мыслях, в пламени, в молитве…Ты везде.
Но не со мной…
Ты не моя… Как жаль…
И я не твой."
Боль… Сердце зашлось в истерике, когда память вернулась алым пламенем далёкого рассвета.
Адам скрючился в кресле — переждать, перетерпеть, переболеть. Он знал, что это пройдёт — скоро, скоро. И тогда получится здраво рассуждать, настроиться на того паренька.
А ведь Дмитрию даже похуже… Всё его естество нацелилось на встречу с любимой.
— Ничего, — прошептал Адам, — ничего у тебя, малыш, не получится.
Ненависть омыла прохладной родниковой водой рассудок — и Адам расслабился. Первый приступ самый тяжёлый.
Где-то рядом запульсировало обжигающее тепло истинной любви. Адам мысленно отстранился — только бы не поддаться этому… Значит, аналитики "HATE" не ошиблись — андрогин где-то поблизости. В городе. Теперь Адам знал, куда направляется парень. На вокзал. Поезд… "Киев — Москва". Странное знание такого же проклятого. Глупый мальчик — был бы постарше, вырвался бы из города самолётом или машиной. Так нет же, поездом.
Тоненько пропел телефон — предупредили, что подъехало такси. Адам провёл рукой по книжным полкам, выключил компьютер. Трудно покидать свой замок, да, рыцарь? Замок, в котором никто никогда не будет тебя ждать.
Пора.
Адам сделал ещё один звонок — назначил встречу около поезда парням из "Управления по борьбе с компьютерными преступлениями", чтобы дать им последние указания. Точнее они сами настояли на встрече — видимо особо не поверили его коду и допуску. Что ж, их право… Полномочие, которые предоставлены Адаму, кого угодно удивят. Он разве что Луну не мог с неба достать. Хотя… Если обратится в NASA…
На вокзале его уже ждали. Возле вагона топтался майор и двое в штатском.
— Меня ждёте? — поинтересовался Адам.
— Майор Пётр Нечайко. Покажете документы? — протянул руку майор.
— А если нет? — Адам не стал спорить и отдал документы.
— Так. Адам Кшетусский, полковник… Ага. "Кобра". Вы поляк, Адам?
— Наполовину, — легко улыбнулся Адам. — Мать русская. Итак, Пётр, продолжим? Вы убедились в моих полномочиях?
— Простите, Адам, — развёл руками Нечайко. — Но я должен был проверить — вы потребовали слишком много. Могу я узнать, зачем вы ищете того мальчика?
— Вирус. Психотропный. Распространяется через сеть. Абсолютно новая разработка, — Адам выдавал информацию отрывочными предложениями — он давно заметил, что так военные понимают быстрее.
— Признаки? Последствия? — подскочил один из парней в штатском.
Адам с любопытством глянул на него — галстук повязан каким-то жутким узлом, красные глаза, бледная кожа. Точно компьютерщик.
— Влюблённость в объект, находящийся в любой точке Земли. При достижении цели резко прогрессирующая шизофрения с последующим полным разрушениям психики.
Парень возбуждённо закивал:
— Ясно. Вы локализовали код?
— Пока ещё нет.
— Мы могли бы…
— Хорошо, — оборвал его Адам, — как только что-то станет известно, я вас подключу. Пока же от вас требуется локализовать местонахождение машины, с которой заходили на тот почтовый адрес, определить имя и найти качественную фотографию. Имя и фотографию мне на мэйл и на телефон MMSкой. Машину, просканируйте от и до — вирус мог остаться на винчестере. Справитесь?
— Без проблем, — радостно воскликнул парень, чуть ли не пританцовывая от нетерпения.
— Тогда пора.
— Удачи.
Адам легко заскочил на подножку вагона. Как только он подошёл к своему купе, пол немного качнулся. Перрон всё быстрее и быстрее убегал за окном.
Всё… Что можно, сделано. Остальное зависит только от Адама.
Осталось дождаться, пока компьютерщики передадут ему данные о личности парня. А там Адам его возьмёт. Сам или же с помощью спецов — это уже не важно. Только бы найти раньше, чем…
Два сердца в этом поезде пульсировали в одном ритме. Дмитрий рвался навстречу своей любви. Адам шёл за ним, чтобы помешать… И унять хотя бы на мгновение боль в своём сердце. Боль давней потери самого себя.
Небо над Ярославлем затянули низкие, тяжёлые тучи. Над Волгой полыхали далёкие зарницы, отбрасывая на воду алые блики.
Гроза… Пройдёт мимо? Или грянет изо всех сил?
На набережной никого не было. Лишь какая-то высокая светловолосая девушка, облокотившись на перила, упрямо смотрела на тёмные волны великой реки, не замечая, что погода уже распугала гуляющих.
Раздалась мелодия. Простой, чёткий ритм. Девушка достала телефон из кармашка блузки и, откинув прядь волос, поднесла к уху
— Ева? В твоей зоне появился андрогин. Вероятность девяносто семь процентов… Девочка. Примерный возраст — пятнадцать-семнадцать лет. Возможное имя — Наташа. Информация не проверена, но скоро получишь данные и фотографию.
— Хорошо. Где предполагается встреча?
— Наш сотрудник уже напал на след. Встреча предвидится в Москве. Направляйтесь туда.
— Как мне с ним связаться?
— Адам Кшетусский сам свяжется с вами.
Соединение завершено. Ева непонимающе уставилась на экран мобильного. Она не ослышалась?.. Адам? Но это невозможно!
Скользят мимо окна деревья, домики, дороги, мосты.
Ритмичный звук колёс. Мерное покачивание вагона. Адаму всегда нравились поезда — волшебные паромы из сегодня в завтра. Уснул — и ты не только на тысячу километров от прошлого, но и на десяток часов.
Попутчики уже переоделись и бросились инспектировать ближайший туалет — устоявшаяся традиция в поездах. Адам переодеваться не стал. Если встретится тот парень Дмитрий, времени не будет переодеваться в более удобную одежду.
Адам вышел в коридор, облокотился на стену и засмотрелся в окно. Так немного легче. Сердце, избавившееся от оков самоконтроля, частило болью. Фантомной болью половинки.
Соседи по одному проскользнули в купе и зашуршали газетами, кульками, выкладывая на стол еду.
Адам насмешливо пропел под нос строчку из "Машины времени":
— Вагонные споры последнее дело, когда уж нечего пить. Но поезд идёт, бутыль опустела — тянет поговорить…
А ведь придётся. И выпить придётся, и поспорить. Таковы уж обязательные правила путешествия в поезде. Жертвоприношение добродушному богу бесконечных рельсов и могучих тепловозов.
Адам обзвонил ребят из Москвы, но данные по девочке ещё не поступили. Остаётся надеяться, что напарница из Подмосковья успеет перехватить Наташу. Надо бы, кстати, позвонить коллеге. А то невежливо получается… Глянул на номер, пришедший SMSкой. Выбрал его. И когда уже пошёл звонок, понял, что номер очень знаком… слишком знаком.
— Алло.
Голос Евы. Ну, конечно же…
— Привет, — горло перехватило, но Адам справился с собой.
В ответ — молчание.
— Меня не предупредили, что это будешь ты, — продолжил Адам уже спокойней, — я разберусь почему…
— Ты… против? — голос Евы дрогнул. — Почему? Всё в прошлом, забыто…
— Против? — Адам позволил себе усмехнуться. — Нет. Скорее даже наоборот. Ты и сама всё понимаешь… Как андрогин? Вычислила её?
— Нет, пока не определила. А ты? С ФСБшниками связался?
— Да. Со старым знакомым — полковником Драгуновым. Он в курсе.
— Он знает… про нас?
— Он друг, — отрезал Адам. — Нужна будет помощь — обращайся к нему.
— И к тебе?
Адам промолчал. Сердце предательски дрогнуло…
— Ева… Не надо. Я не забыл. Не смог. Я ответил на твой вопрос?
— Адам, а если мы не правы?
— Как это? — удивился он. — Ты не доверяешь "НATE"?
— Не знаю, — раздражённо ответила Ева. — Всё меняется. Может, и любовь изменилась. Может, это новая сущность. Может, мы, люди, не зная причины, не правы? Совершенно, абсолютно не правы? Может, так и должно быть? Может, люди искупили первородный грех…и нам открылись двери в небо.
— Открылись двери в Рай, — Адам хмыкнул. — Ты всегда была слишком… верующей. А для меня всё это — зло. И мне плевать — Божий это промысел или нет. Если все вернутся в небо, что останется? Пустая планета? Нет, Ева, я буду с этой напастью бороться, пока хватит сил.
— А если все… уйдут? Что тогда? — тихо спросила она.
— Тогда… я приду.
Резко оборвал связь. Глухо выругался про себя. Зря он так — Ева ни в чём не виновата. Да, чёрт побери, он не забыл…
Слегка перекусив, Адам отправился в путешествие по вагонам. Вдруг получится поймать Дмитрия так. Случалось и такое. Андрогины становились слишком романтичны. Адам помнил историю, как Джош Фатор поймал андрогина на том, что тот распевал всю ночь песни о любви. Всех достал в автобусе. Тогда Джош тихонько подошёл к нему и щёлк! — капсулой с парализатором. И всё… Или вот, история с художником — того выдали эскизы на салфетках…
Так что Адам не хотел упускать возможность.
Молодёжи много, но всё не то. СБУшники уже проверили всех Дмитриев в поезде. И никакого результата — два старичка, трое с жёнами. Парнишка, скорее всего, подписывался не своим именем. Молодец.
Вначале Адама заинтересовала развесёлая студенческая компания. Но… не было чувства приближения к андрогину. Не то… Привлёк, правда, внимание один парень, что-то упорно записывающий в тетрадке. Стихи? Но, как выяснилось, всего лишь отчёт о командировке.
Так ничего и не приметив, Адам вернулся в своё купе. В соседнем, белобрысый парнишка упорно резался в какую-то игру. Адам, кажется, играл в неё когда-то, но уже подзабыл, что там к чему… Подумал, а не достать ли свой ноут да сразиться с парнем по сетке? Нет, решил не садить батареи — графика сожрёт заряд за час-полтора. А ноутбук ещё пригодится.
В купе забрался на верхнюю полку, попил минералки и решил проверить почту.
С лёгким щелчком открылся ноутбук. Загрузка операционки… На рабочем столе замерла картинка. Фотография Евы.
Адам нежно провёл кончиками пальцев по холодной плёнке экрана.
Подключил к ноутбуку мобилку. Немного помурлыкав, телефон подсоединился к инету. Но с видимым трудом — базовые станции на этом отрезке пути стояли довольно далеко друг от друга.
Информация о Дмитрии и Наташе так и не появилась. Адам сбросил пару писем в Киев и Москву — пусть поторапливаются.
Открыл Word.
Пальцы замерли на клавиатуре.
Адам на миг закрыл глаза, представил себе образ Евы. И сразу же пришли слова, вплетаясь в ритм перестука колес.
"Прости меня за то, что был собой. За то, что не менялся год от года. Ты спросишь: "В одиночестве свобода?" Отвечу: "Только там нашёл покой". Прости, ответить вряд ли в силах я. Так жаль, что истины не хватит на ответы. Растерзаны апрельские рассветы холодным хриплым кличем воронья.
Ты не поймёшь. Потёмки на душе. Все объяснения — избитые клише. И все слова истёрты мной до звуков. Порой мы истину искали среди слухов. Порою находили в тишине. Но проще всё…Да, истина во мне. В вине, в твоих словах, мечтах и целях. Она у лжи извечно под прицелом…и прячется в обыденных вещах. Порою истина — всего лишь чей-то страх…
Пойми меня. Я был всегда собой. И не скрывался за зеркальной маской. Не идеал, не порожденье сказки, и не созданье твоего ума. Всего лишь я. Так просто. Безнадёжно. И в то же время скомкано и сложно.
Как жаль, что был чужим тебе порой…
Прости меня за то, что был собой."
Адам сохранил файл. Провёл курсором по списку программ, на миг задержался над пиктограммой почтового клиента, но так и не нажал. Зачем? Так будет только хуже. И ему, и Еве.
Она и так знает, что он хотел бы ей сказать…
Коснуться её волос, руки…
Трепетно поцеловать запястье.
Адам горько улыбнулся.
И удалил файл.
До Москвы четыре часа, может, чуть меньше. Надо отвлечься. Отдохнуть. Расслабиться.
Ева вытянула ноги и случайно задела туфелькой ногу попутчика.
— Извините…
Попутчик, симпатичный кареглазый парень, с длинными, немного вьющимися волосами, улыбнулся, оживился:
— Да нет, что вы… Это я хочу извиниться, что мешаю вам… Вижу, вы чем-то расстроены?
Неужели это так заметно? Ева мысленно сделала себе выговор. Совсем потеряла контроль…
— Нет, что вы? Какие могут быть проблемы у двадцатипятилетней девушки? — Ева чарующе улыбнулась.
— У красивой девушки… — парень излучал обаяние. — А как зовут прекрасную незнакомку?
— Ева… Меня зовут Ева.
— А меня — Саша. Александр. Может, выпьем за встречу? — в руках у него, как по волшебству появились два маленьких пластмассовых стаканчика. — Вы любите коньяк?