Я открыла дверь Рейнжеру со стороны пассажирского сиденья, сама вскарабкалась за руль и завела мотор.
– Куда?
- На Монтгомери Стрит.
Это был бы и мой выбор тоже. Я ведь подслушала, куда уезжал «БМВ». Он направлялся на юго-восток, в сторону Монтгомери.
* * * *
- Никого нет дома, - констатировал Рейнжер после того, как обошел подземную стоянку.
- Мы могли бы подождать.
- Милашка, не знаю, как тебе это сказать, но нас нельзя не заметить. Вести наблюдение в этой машине – то же самое, что пытаться спрятать кита в банке варенья.
Тем лучше для меня. Я замерзла, промокла и устала. И хотела вернуться домой, заползти в свою замечательную теплую кровать и проспать до июля.
- Что дальше? – спросила я.
- Можешь подвезти меня на Двенадцатую и Мэйджер.
Никто не знал, где живет Рейнжер. Однажды я попросила Норму проверить его по Департаменту автомобильного транспорта, и указанный там адрес привел на пустой участок.
- Ты ведь на самом деле не собираешься его убивать? – спросила я, направляя «бьюик» на Двенадцатую.
- Если ты воруешь восемь-пятьдесят Си, тебя следует прикончить.
- Это же Дядюшка Мо.
- Дядюшка Мо - сумасшедший, - произнес Рейнжер.
- Да, но он мой сумасшедший. Я в ответе за то, чтобы ты не убил его прежде, чем я его обработаю и пролью свет на пару вещей.
Типа, кто убил Рональда Эндерса.
- Профессиональная этика.
- Ага.
- У тебя есть какие-нибудь версии?
- Нет.
- Поработаем над этим вместе, - предложил Рейнжер. – Заберу тебя завтра в пять.
- В пять утра?
- У тебя с этим проблемы?
- Нет. Никаких проблем.
* * * *
В три часа по утру Трентон вызывает дрожь. Покинутый и ушедший под землю, пульс города скрывался за темными стеклами и разъеденными кислотой кирпичами. Даже ночные обитатели, пьяницы и подростковые шайки, убрались прочь, оставив свет редких флуоресцентных ламп беспризорным голубям, бродящим по тротуарам и клюющим невесть что.
Что за народ будет таскаться по улицам в такой час? Копы, сменщики, злодеи, охотники за головами.
Я свернула на свою стоянку и заглушила мотор. Желтые лоскуты усеивали большой блок здания, высившегося передо мной. Миссис Корватт, миссис Бестлер, квартира ДеКуна, мистер Пеглионне. Старики не тратят даром время на сон. Мистер Уолески, живущий через холл напротив меня, наверно, смотрит телевизор.
Я сделала шаг от «бьюика» и услышала, как позади меня открылась и захлопнулась дверца автомобиля. При этом звуке мое сердце выдало чечетку. Я взглянула на вход и увидела, как из полумрака выступили две фигуры. Мой пистолет был все еще в сумке. Я выудила его и повернулась кругом, почти столкнувшись нос к носу с жилистым невысоким парнем.
Он тут же отскочил назад, вскинув руки.
– Эй, полегче, - произнес он.
Боковым зрением я видела еще двоих. Они встали и подняли руки вверх. Все трое мужчин были в лыжных масках и коричневых комбинезонах поверх верхней одежды.
- Кто вы? – спросила я. – Что происходит?
- Мы - обеспокоенные граждане, - сказал жилистый парнишка. – Не хотим причинить вам ничего плохого, но если вы продолжите преследовать Мо, мы должны будем принять меры.
Он залез в нагрудный карман и вытащил конверт.
– Вы деловая женщина. Мы это понимаем. Поэтому предлагаем сделку. Деньги в этом конверте представляют ваше вознаграждение, соответствующее тому, что вы бы получили, притащив Мо к Винни, плюс премия в двести долларов. Возьмите деньги и купите билет на Барбадос.
- Пункт первый: я не хочу ваших денег. Пункт второй: я хочу ответы на вопросы.
Парень махнул рукой, кого-то подзывая, и позади него мигнули фары. Подкатила машина, и открылась передняя дверь.
- Сядешь в эту машину, и я выстрелю, - предупредила я.
- Я не вооружен. Вы же не захотите стрелять в безоружного человека.
Тут он был прав. Но даже не в том дело. Начну с того, что это была пустая угроза.
* * * *
Я поставила будильник на четыре пятьдесят пять и так испугалась, когда прозвонил звонок, что свалилась с кровати. Я не позволила себе уделить время на душ, поэтому почистила зубы, оделась в тряпки, что нашла на полу валяющимися еще со вчерашнего дня, и шаткой походкой спустилась по лестнице.
На парковке меня ждал Рейнжер. Он вытащил из кармана свернутый вчетверо клочок бумаги и дал мне.
– Список жителей Монтгомери Стрит, - пояснил он. – Что-нибудь бросается тебе в глаза?
Я не спрашивала, как он добыл список. И не хотела знать детально о сети осведомителей Рейнжера. Подозреваю, что его методы добычи информации могут временами включать в себя сломанные кости и дырки, проделанные пулями небольшого калибра.
Я вручила ему список обратно.
– Никого из этих людей не знаю.
- Тогда с девяти часов мы будем ходить от двери к двери.
Как здорово.
- А пока мы устроим слежку за вестибюлем и гаражом.
План был таков. Рейнжер брал на себя вестибюль, а я взяла гараж. Мы стояли у лифтов и опрашивали отправляющихся поутру на работу жителей. В девять часов, имея на руках огромный ноль, мы стали обрабатывать этажи.
Первые четыре этажа удачи не принесли.
- Как-то все это не обнадеживает, - поделилась я с Рейнжером. – Мы поговорили с массой людей, но ничего даже не наклюнулось.
Рейнжер пожал плечами.
– Люди не наблюдательны. Особенно в таком доме, как этот. Нет чувства общности. А, может, есть и другая причина, почему его никто не видел.
- Джеки могла ошибиться.
- Она не самый надежный свидетель.
Мы миновали пролет и начали обход по холлу, стучась во все двери и показывая фотографии Мо. На третьей двери меня постиг успех.
Эта женщина была старше большинства обитателей дома. Больше шестидесяти, определила я на глаз. Нарядно одетая.
- Я видела этого человека, - сказала она, изучая фото. – Точно не знаю… Может быть, Стэнли Ларкин… Да, думаю, должно быть , видела его со Стэнли Ларкиным.
- Квартира Ларкина на этом этаже? – спросила я.
- По этой стороне дальше вторая дверь. Номер пятьсот одиннадцать. – На лбу у нее обозначились две хмурые морщинки. – Вы говорите, агенты по задержанию? Что это значит?
Я выдала ей версию несущественного предписания явиться в суд из-за пропущенного заседания, и, кажется, она успокоилась.
Рейнжер постучал в дверь Ларкина, и мы оба прижались к стене так, чтобы Ларкин не смог увидеть нас в дверной глазок.
Секунду спустя Ларкин открыл дверь.
– Да?
Рейнжер показал ему значок.
– Залоговое правоприменение. Мы можем войти и задать несколько вопросов?
- Ну, не знаю, - заколебался Ларкин. – Не думаю. Я имею в виду, что все это значит?
Ларкину было около семидесяти. Ростом около пяти футов десяти дюймов. Здоровяк. Песочного цвета волосы, поредевшие на макушке.
- Это займет всего лишь минуту, - сказал Рейнжер, взяв Ларкина под локоть и вежливо заставив отступить того на несколько шагов.
Я воспользовалась случаем, чтобы зайти и осмотреться. Это была маленькая квартирка, набитая мебелью. От стены до стены лежал ковер цвета авокадо. Золотые занавески висели, видать, еще с семидесятых. Оттуда, где я стояла, была видна кухня. Один стакан для сока и одна миска на сушилке. Кофейная кружка и газета на кухонном столе.
Рейнжер показывал Ларкину фотографию, спрашивая о Мо. Ларкин тряс головой.
- Нет, - сказал Ларкин. – Я его не знаю. Миссис Грир, должно быть, обозналась. У меня есть несколько друзей постарше. Может быть, издалека один из них похож на этого человека.
Я тихонько переместилась к двери в спальню. Там стояла кровать королевских размеров. Отлично выглядит с покрывалом расцветки темно-зеленого пейсли. На комоде стояло несколько фотографий в серебряных рамках. Радиочасы на прикроватной тумбочке.
Рейнжер дал Ларкину карточку.
- На всякий случай, - пояснил Рейнжер. – Если вы увидите его, мы будем признательны за звонок.
- Конечно, - подтвердил Стэнли.
- Что ты думаешь? – спросила я, когда мы остались одни в холле.
- Думаю, нам нужно закончить со всем домом. Если никто еще не подтвердит связь Мо с Ларкиным, я склоняюсь к тому, чтобы пока оставить эту версию в покое. Ларкин не производит впечатления типа, у которого есть тайны.
Глава 8
Мы с Рейнжером вернулись к «бронко» и уставились на многоэтажное здание.
- Ложная тревога, - озвучила я наши мысли.
Никто больше не узнал Мо.
Рейнжер молчал.
- Сочувствую насчет машины.
- Это всего лишь машина, милашка. Могу себе новую достать.
Мне пришло в голову, как многозначительно прозвучало выражение Рейнжера, что он мог бы достать новый «Бумер» в отличие от покупки нового «Бумера». И промелькнула мыслишка, что в таком случае будет бесполезно советовать писать заявление в полицию или оповещать страховую компанию насчет угона.
- Ты думаешь, нам стоит последить за домом? – спросила я.
Рейнжер прошелся взглядом вдоль улицы.
– Мы могли бы поболтаться тут какое-то время.
Мы устроились в машине, сложили руки на груди, откинули сиденья назад, чтобы дать больше простора ногам. Когда мы вот так ждем, Рейнжер никогда не разговаривает. У Рейнжера склонность к разговорам чуть больше, чем у Рекса. Меня это устраивало, поскольку мне самой было о чем поразмыслить.
Меня беспокоило, что Мо возвращался в магазинчик. Даже если бы лавка была мне дороже жизни, вряд ли я бы рискнула посетить ее. Мо тащил пластиковый пакет, который мог быть наполнен чем угодно, начиная с нижнего белья и кончая рожками с мороженым. И пахло от него не так уж здорово. От него несло плесенью. И воняло потом и немытым телом. Либо он тяжко трудился в саду, либо жил на улице.
Я все еще обдумывала эти возможности, когда в двенадцать часов Рейнжер принес нам напитки и сэндвичи от Сэла.
Мой сэндвич был похож на серую мякину с травой.
- Что это? - поинтересовалась я.
- Смесь ростков, измельченная морковь, огурец и изюм.
Изюм! Слава тебе, Господи. А то я уже испугалась, что кто-то зачерпнул содержимое моего сэндвича из клетки с кроликами.
- Бидмайеру приходится где-то останавливаться, - начал Рейнжер. – Ты проверила версию о второй квартире?
- В первую очередь. Только потратила время впустую.
- По мотелям прошлась?
Открыв рот, я выпучила на него глаза, как бы говоря: Тьфу! Нет!
- Это заняло бы время, - заметил Рейнжер. – Избегай хлопот.
Это у Рейнжера такое чувство юмора.
- Может быть, Мо живет на улице. Последний раз, когда я его видела, от него несло как от погреба.
- Погреба трудно проверить, - заметил Рейнжер. – Легче обследовать мотели.
- У тебя есть идеи, как ты хочешь это
провернуть?
Рейнжер достал листы с рубрикой «Желтые Страницы» из кармана.
– Сэлу они были не нужны, - пояснил он. Он отдал половину страниц мне. – На тебе первая часть алфавита. Покажешь фото. Спросишь о машине. Если найдешь его, ничего не предпринимай. Сразу звони мне.
- А что, если это пустышка?
- Мы расширим зону поисков.
Зря только спросила.
Полчаса спустя я сидела за рулем «бьюика». Я перегруппировала список согласно географии, начав с ближайших мотелей, прокладывая путь к Бордентауну.
Я позвонила папаше и попросила его оказать мне любезность и отвезти мой пикап обратно в сервисный центр. Он пробормотал что-то насчет выбрасывания денег на всякое дерьмо, что дети никогда ничего не слушают, а потом повесил трубку.
* * * *
К пяти часам я истратила два бака горючего и исчерпала список от A до J. К пяти часам настала кромешная тьма, и и мне не терпелось добраться до дома. Вести «бьюик» дядюшки Шандора – то же самое, что кататься в своем личном бомбоубежище. Наконец я припарковала это бомбоубежище на стоянке, ступила ногой на асфальтовое покрытие и, считай, объявила охоту для Фан Клуба Дядюшки Мо.
Поскольку на пустой желудок быть мишенью в охотничьем сезоне не пристало, я сделала крюк к родительскому дому.
Когда я подъехала к бордюру, матушка была уже в дверях.
- Какой замечательный сюрприз, - произнесла она. – Ты останешься на ужин? У меня окорок в духовке и пудинг с баттерскотчем ( ирис из сливочного масла и жжёного сахара – Прим.пер. ) на десерт.
- А ты положила ананасы и гвоздику в окорок? – спросила я. – А картофельное пюре будет?
Запищал подвешенный на моем ремне пейджер. На экране высветился номер Рейнжера.
Пришла Бабуля и решила рассмотреть устройство поближе.
– Может, когда придет мой пенсионный чек, я прикуплю одну из этих штуковин.
Из глубины своего кресла в гостиной папаша прибавил громкости на телевизоре.
Я набрала номер Рейнжера на телефоне в кухне.
- С кем ты болтаешь? – поинтересовалась бабуля Мазур.
- С Рейнжером.
Бабуля широко раскрыла глаза.
– С охотником за головами! И что ему надо?
- Текущий отчет. Ничего важного.
- Тебе нужно пригласить его на обед.
Я приложила трубку к груди.
– Не думаю, что это хорошая идея.
- Скажи-ка ему, что у нас окорок, - подсказала Бабуля.
- Я уверена, что он занят.
Матушка оторвалась от процесса отмеривания муки.
– Кто занят?
- Дружок Стефани, - доложила Бабуля. – Один охотник за головами. Он прямо сейчас на телефоне.
- И он слишком занят, чтобы прийти на обед? – произнесла матушка. Скорее испытывая праведное негодование от неверия, чем спрашивая. – Где это слыхано? Мужчина должен питаться, разве не так? Скажи ему, что у нас полно еды. Скажи-ка, что мы ставим еще одну тарелку.
- Они ставят еще одну тарелку, - передала я Рейнжеру.
На другом конце провода на какой-то момент воцарилось молчание.
- Ты происходишь из длинной череды страшных женщин, - наконец, произнес Рейнжер.
Вода в кастрюле с картошкой кипела и выплескивалась на плиту. В двухлитровой бадье готовилась краснокочанная капуста. Горошек и морковь медленно кипели на дальней конфорке. Кухонное оконное стекло снизу было покрыто инеем, а сверху паром. Стена за плитой уже покрылась влагой.
Матушка проколола картошку.
- Картофель готов, - провозгласила она.
- Я должна идти, - сообщила я Рейнжеру. – Картофель готов.
- Что случится, если я не появлюсь? – поинтересовался Рейнжер.
- Лучше не спрашивай.
- Вот дерьмо, - выругался Рейнжер.
Мой папаша - приверженец равных возможностей. Мужчину лишать его прав он не стал бы. И он совсем не человеконенавистник. Просто в глубине души он убежден, что итальянцы лучше всех, что стереотипы породил Бог, и человек ничего не стоит, если он не водит «бьюик».
На Рейнжера он сейчас уставился в замешательстве от потрясения, которого вы скорее ожидали бы от человека, на чей дом ни с того ни с сего свалилась зажигательная бомба.
Сегодня Рейнжер был в черных тонах. Двойные золотые гвоздики в ушах, облегающая черная футболка с длинными рукавами закатана до локтей, водонепроницаемые часы на черном браслете сидели на запястье, черные рэперские штаны были заправлены в черные армейские ботинки, а на шее была цепь с содержанием такого количества золота, что им можно было заплатить залог за любого убийцу.
- Угощайся окороком, - предложила Бабуля, передавая ему тарелку.
- Ты негр? – решила уточнить она.
Рейнжер и глазом не моргнул.
– Кубинец.
Бабуля выглядела разочарованной.
- Жаль, - произнесла она. – Было бы что порассказать девчонкам в салоне красоты, как я обедала с негром.
Рейнжер улыбнулся и зачерпнул ложкой картошку.
Еще маленькой я решила перестать смущаться своей семейки. В этом еще одно преимущество обитания в Джерси. Здесь каждый имеет право ставить себя в неловкое положение, не трогая других. Фактически выставлять себя периодически в неприглядном свете является почти обязательным.
Я могла представить, как матушка продирается через умственную гимнастику, выискивая безопасную тему для разговора.
- Рейнжер необычное имя, - начала она. – Это кличка?
- Это уличное прозвище, - сказал Рейнжер. – В армии я был рейнжером.
- Я слышала об этих рейнжерах по телевизору, - вмешалась Бабуля. – Слыхала, они и собак заставят забеременеть.
У папаши отпала челюсть, и кусок мяса выпал изо рта.
Матушка застыла, ее вилка повисла в воздухе.
- Это типа шутки, - пояснила я Бабуле. – В реальной жизни рейнжеры не заставляют собак беременеть.
Я обратила взор к Рейнжеру за поддержкой и заработала еще одну улыбку.
- У меня затруднения с поисками Мо, - обратилась я к матушке. – Ты что-нибудь слышала в супермаркете?
Матушка вздохнула.
– О Мо люди много не говорят. В основном тебе перемывают косточки.
Бабуля перемешивала горошек с картошкой.
– Элси Фарнуорт говорила, что видела, как Мо покупал цыплят под острым соусом. И Мэвис Рейнхарт упоминала, что видела его в гастрономе Джиовачинни. Бинни Райс утверждала, что Мо заглядывал в окно ее спальни позапрошлой ночью. Правда, две недели назад Бинни рассказывала, что в ее окно заглядывал Дональд Трамп.
Рейнжер отклонил пудинг, не желая нарушить уровень сахара в крови. Я же съела два куска и выпила кофе, решив подержать свою поджелудочную железу на пике производительности. Кто успел, тот и съел – вот моя философия.
Я помогла убрать со стола и засекла, что Рейнжер отправился к двери, когда зазвонил его сотовый. Разговор у него вышел короткий.
- Заскочим в бар на Старк Стрит, - сказал Рейнжер. – Хочешь подсобить?
Полчаса спустя мы припарковали «бронко» перед «Местечком Эда». «Местечко Эда» было стандартной забегаловкой для Старк Стрит. Одно помещение с обшарпанными пластиковыми столами на переднем плане и баром в глубине. Прокуренный и спертый воздух, воняющий пивом, грязными волосами и холодной картошкой фри. Столы пустовали. Кучка мужчин стояла у бара, игнорируя три стула у стойки. Глаза наши обшарили темное помещение, когда мы с Рейнжером вошли в дверь.