– Жив? – спросили они. – Быстро, мальчик, в убежище!
Они подхватили его под руки и потащили в подвал дома.
– Да жив я, – попытался вырваться Жан. – Куда это вы меня?
– В убежище. Переждешь бомбежку, потом иди своей дорогой, – объяснили ему.
– За что ко мне такое внимание?
– Сейчас городу каждый человек дорог, – сказала девушка, которая держала его справа под руку. – Ты что, не видишь, как люди мрут один за другим, как впустую погибают? Кто будет защищать Ленинград? От наших властей пользы мало, а у нас свой отряд обороны. Кто на крышах пожары тушит, кто трупы по району собирает, а мы людей спасаем. Если что, давай к нам. У нас и паек рабочий найдется, правда, не очень он богатый, но протянуть можно.
Жан взглянул на девушку и улыбнулся.
– Смотрите, он еще и смеется! – воскликнула она.
– Ну и что такого? – тут же нахмурился Жан.
– За последние месяцы я ни разу не видела улыбку на лицах людей, – призналась девушка. – Одна скорбь и слезы, да еще ужас от происходящего вокруг, и голодные взгляды.
У Жана снова защемило сердце.
– Неужели все так серьезно? – спросил он.
– Ты что, ничего не видишь? Блокада же… Фашисты со всех сторон окружили город. Взять его не могут, вот и решили нас голодом заморить. Продуктов в городе вообще нет. Паек дают строго по карточками. Люди мрут как мухи. Говорят, еще зима будет суровая, а если нам Москва не поможет – то грош цена Сталину и всем остальным.
– За такие слова можно и под трибунал угодить, – заметил Жан.
– Здесь не угодишь. В городе все по-другому. Нам страна не может помочь, и все выражают свои мысли в открытую. Если еще нас будут сажать за всякую ерунду – то кто же тогда город будет защищать? Тут все по-другому. Я слышала, что город даже подготовили, чтобы взорвать, если фашисты прорвутся.
– Не прорвутся, – заверил Жан. – Их будем бить, как собак последних, а Ленинград останется нашим.
– Что-то с трудом нам всем уже верится, – призналась другая женщина.
– Настроение у вас совсем плохое, – заметил Жан. – Это очень плохо.
– А какое оно может быть, когда вокруг творятся непонятные дела? Хорошо, что в последнее время радио на улицах установили, люди могут хоть обстановку на фронте знать.
Они спустились по крутой лестнице в большой и глубокий подвал дома.
Здесь горел тусклый свет и было душно. Множество скамеек, на которых расположились жильцы близлежащих домов с детьми и узлами с необходимыми вещами. Было много и случайных прохожих, которых вот так же, как и Жана, провели сюда. Все сидели тихо, даже дети. Изможденные, худые и усталые лица смотрели на Жана безразличными глазами, выражавшими одно страдание.
– Куда мне? – спросил Жан.
– Где найдешь место, туда и садись – здесь все общее, – сказала девушка и отпустила руку нового посетителя. – Бомбежка закончится, всем сообщат, и можете тогда расходиться.
Жан прошел вглубь большого помещения, нашел свободное место и присел, стараясь не разбудить дремавшую женщину, которая сидела с накрытым платком лицом. Он сидел, поглядывая по сторонам, а внутри его все кипело от того, что рассказала ему девушка.
Жан еще не представлял, в какую историю он попал. Слово «блокада» ему мало о чем говорило, но он видел обезумевших людей, чувствовал всем своим существом их страдание и боль.
Ему не сиделось на месте, он стал ерзать, с надеждой поглядывая на входную металлическую дверь, в которую только что вошел.
Только сейчас Жан понял, что смертельно устал. Сырые ноги будто вросли в обувь, распухли и стали как колодки: тяжелые и непослушные. Он попытался пошевелить пальцами, но не смог: стал их растирать, а сам взглядом искал ту самую девушку, которая привела его сюда. Но девушки нигде не было.
Неожиданно погас свет, потом включился, Жан зажмурил глаза, прислушиваясь к грохоту наверху.
– Бомбят, сволочи, – проговорил старик, сидящий по другую сторону.
– Часто бомбят? – спросил Жан.
– Постоянно. Хотят город с лица земли стереть, – объяснил возмущенный старик. Он был страшно изможден и еле выговаривал слова.
– А наши?
– Что наши? Палят по ним из зениток и только. Жукова хотят к нам на помощь прислать, – сообщил старик.
– Долго собираются, – заметил Жан.
Старик закутался в рваное пальто, поднял воротник и замолчал.
Жан хотел еще о чем-то у него спросить, но не стал тревожить. Он взглянул на женщину, которая приподняла платок с лица и посмотрела на своего соседа.
– Это ты? – вдруг прошептал женский голос.
Жан нахмурил брови, и руки его похолодели, вся кровь хлынула в голову.
– Жан, это ты? – снова тихо спросил женский голос.
Жан вскочил с места, и его рука сама потянулась к платку женщины. Он осторожно его убрал и с удивлением увидел лицо Лизы.
– Ты? Как так, почему ты здесь? – Жан еле выговорил эти слова.
– Я.
– Как ты здесь, объясни!
– А ты? – устало улыбнулась Лиза. – Раз ты здесь, значит, и я должна была быть тут. Меня два часа назад сюда привели военные, которые дежурят на улицах. Начиналась бомбежка, и я под нее попала. Всех направили сюда, в укрытие.
– С тобой все в порядке? – он провел ладонью по ее лицу, поправил упавшие на лицо волосы. – Этого не может быть, я не верю своим глазам.
– Это действительно я.
– Что же это получается? – недоумевал Жан. – Снова тетушка нас закинула в очередную заваруху?
– Ты не рад меня видеть?
Жан прижался к Лизе.
– О чем ты говоришь? Ты же видишь, что у меня от удивления просто нет слов. Значит, мы будем опять вместе?
Лиза улыбнулась и уселась поудобнее.
– Ты была у своих, там, на Малой Морской?
– Я не успела дойти.
Жан присел перед ней на корточки и обнял ее колени.
– Не верю, что происходит, – шептал он и не сводил с Лизы глаз. – Это как сон. Неужели мы опять вместе?
– Выходит, так, – Лиза сжала холодные ладони Жана. – Извини, что так получилось. Мы же мечтали встретиться где-нибудь в другое время, а получилось вот так… – по ее щекам покатились слезы.
– Ну, что ты, прекрати. Все вышло так, как вышло. Главное, я вижу тебя. Ты не изменилась, такая же красивая. Это здорово, что мы вместе!
– Вид у меня неважный, – с сожалением сказала Лиза.
– А у меня? Забудь все это. Ты самая красивая, я ведь тебя люблю, а такую еще больше.
Лиза склонила голову на плечо Жана и тихо заплакала.
– Я тебя тоже очень-очень люблю. За что меня Бог наказал, что мы встречаемся так редко? Я тебя больше никуда не отпущу.
Жан поднялся и сел рядом с Лизой, обнял ее за плечи.
– Все будет хорошо, не переживай, – сказал он.
– Мы теперь вместе. А Ник и Ин? Ты их не видел? Раз мы здесь – они тоже должны быть где-то в городе, в этом времени.
– Конечно, должны. Мы их обязательно найдем. Я тебе это обещаю.
Лиза посмотрела в глаза Жана и сквозь слезы улыбнулась.
– Ты все такой же, не изменился. Такой молодой и красивый, мой мальчик.
– Закончится бомбежка, пойдем к твоим на Малую Морскую, – решительно сказал Жан. – Ребята знают этот адрес и обязательно туда придут. Их надо только там ждать.
– Пойдем обязательно.
– А тетушка? Как она там? Ей тогда, в семнадцатом году, было уже много лет.
– Пока жива и здорова, – вздохнула Лиза. – Я даже не знаю года ее рождения.
– Это неважно, главное, чтобы не померла, иначе так и будем воевать всю оставшуюся жизнь. Ну, ладно, разберемся. – Жан выпрямился и встал. – Там, на Малой Морской, кто-то живет из родственников?
– Я не знаю, может, кто-то еще и остался, – призналась Лиза. – Я смогу им объяснить свое родство и все будет в порядке.
Жан прижал Лизу к себе и поцеловал.
– Ты все такой же, – не успокаивалась она. – Целуешься так же, как и раньше. Как я тебя люблю…
Слева на Жана навалился старик, что сидел закутавшись в свое пальто.
Жан повернул к нему голову и попытался приподнять со своего плеча, но старик рухнул на пол.
Молодые люди вскочили, пытаясь поднять пожилого человека, но, к их ужасу, он оказался мертвым.
– Кто-нибудь помогите! – закричала перепуганная Лиза. – Здесь человеку плохо.
– Оставьте его, ребята, – сказала женщина, сидевшая напротив. – Умер дед.
У Жана все затрепетало внутри. Лиза схватила его за руку и до боли сжимала, покусывая губы.
– Как так, раз – и умер? – дрожал голос Лизы.
– А что ты хочешь? Может, человек с голоду помер, – сказал мужчина и подошел помочь положить старика на скамейку. – Там еще кто-то умер, женщина какая-то. – Он показал в дальний угол. – Их потом унесут.
Жан чувствовал, как бледнеет. Лизу всю трясло от случившегося.
Молодой человек глубоко вздохнул, взял Лизу за руку и повел к выходу.
– Скоро кончится эта бомбежка? – спросил он у девушки, что привела его сюда.
– Скоро кончится эта бомбежка? – спросил он у девушки, что привела его сюда.
– Будет команда «отбой», и все выйдете, – сказала она.
– Там человек умер, – дрожал голос Лизы.
– Хорошо, вынесем позже, – ответила девушка. – Здесь мрут каждый час, мы уже привыкли. Машины не успевают вывозить.
– Что, в городе совсем еды нет? – нервно спросил Жан.
Он боялся, что вот-вот сорвется и начнет орать на все бомбоубежище, проклиная власть.
– Почему, есть пайки, – сказала она.
– Так что ж люди умирают?
– А ты их видел, эти пайки? Малолетнему ребенку мало будет, а хочешь, чтобы взрослый человек был сыт.
– Но не до такой же степени, – не соглашался с ней Жан.
– Слушай, парень, ты что, еще не понял, что вокруг творится?
– Да понял я, понял. Что ты мне здесь пытаешься еще разъяснить? Ты мне предлагала идти в отряд обороны?
– Пойдешь? Нам молодые люди нужны… Работы много, я тебе уже говорила.
– Нас двое, – сказал Жан и взглянул на Лизу. – Нет, нас четверо. Еще двоих приведу. Всем от семнадцати до двадцати лет. Пойдет?
Девушка посмотрела на Лизу.
– Ей семнадцать лет? – спросила она.
– Нет, мне семнадцать. Я самый молодой. Ей восемнадцать. Устраивает? Уж зажигалки и покойников таскать я смогу.
Лиза настороженно посмотрела на Жана.
– Каких покойников? – прошептала она.
– Разных.
– Я тебя туда не пущу. Лучше что-нибудь другое.
– Ну, хорошо, – согласилась девушка из отряда самообороны. – Сегодня уже не получится. Давайте, завтра приходите в три часа сюда, если бомбить не будут.
– Даже если будут – все равно придем, – настойчиво ответил Жан.
– Приходите в любом случае. Все вчетвером. Мы для вас найдем работу.
– Давай договоримся… – начал Жан.
– Нет, договариваться не будем. Придется делать все. – Девушка строго посмотрела на Жана, но потом улыбнулась и кивнула головой. – Что-нибудь придумаем, работы всем хватит.
Жан присел на свободное место, усадил рядом Лизу и настороженно стал осматриваться кругом.
– Какой-то тихий ужас, – прошептал он. – Неужели это так было на самом деле? Нет, нам непременно надо идти в это ополчение, помогать городу в такие трудные дни.
– Хорошо, что не на передовую, – согласилась Лиза. – Там люди гибнут каждую минуту.
– Посмотрим и решим все вместе. Самое главное – отсюда выбраться и встретиться с Ником и Ин. Чувствует мое сердце, что встреча с ними скоро состоится.
Лиза внимательно слушала рассуждения Жана и радовалась, что видит и слышит его снова.
Глава 9
Наконец они дождались, когда разрешили выйти на улицу. Жан взял Лизу за руку и по лестничному маршу повел наверх.
Дождь кончился, и тучи развеял ветерок, который тут же обдал и их лица.
В душном помещении, да еще с покойниками, Жан старался сдерживать даже свое дыхание, а сейчас вдохнул свежий воздух полной грудью, и у него закружилась голова. Он схватил Лизу за плечо и пошатнулся.
– Что с тобой? – спросила она и остановилась.
Он взглянул на дом, в котором они провели все это время, пытаясь запомнить его, и с трудом улыбнулся.
– Ничего, все нормально.
– Ты такой бледный, – заметила Лиза.
– Еще бы. Я не переношу мертвецов, – признался Жан.
– Их тут полгорода. Мне уже пришлось их повидать.
Жан огляделся по сторонам.
– Идем к твоим родственникам на эту Морскую улицу, – сказал он подавленным голосом.
– Ты еще вернешься сюда, как договаривался? – спросила Лиза.
– Не знаю. Идем пока отсюда. Надо до утра еще определиться. Не замерзать же нам здесь, на улице.
Он обхватил Лизу руками, приподнял ее, закружился.
– Ты сумасшедший, – завизжала она, обхватив его за шею. – Опусти немедленно, уронишь.
– Тебя – никогда. Я ведь тебя люблю.
– Дурачок, отпусти, люди смотрят.
– Пусть смотрят. Мне все равно.
Они быстро зашагали к Невскому проспекту, и вот уже та самая Малая Морская…
– Не забыла адрес? – спросил Жан.
– Я его и не знала. Этот дом я всегда найду по памяти. Помнишь этот угол, где вы с Ником меняли у старушек вещи на хлеб еще в семнадцатом году?
– Разве здесь?
– Да. Значит, забыл. А вот и дом, идем под эту арку.
Они вошли во внутренний дворик. В углу была огромная куча мусора, и множество крыс бегали вокруг.
Лиза остановилась как вкопанная.
– Боишься?
– Я их терпеть не могу, – сказала она. – Говорят, они и на людей бросаются, когда голодные. Смотри, какие у них глаза злые.
Жан подхватил ее на руки и внес в темную парадную. Они поднялись по лестнице и остановились напротив дверей квартиры.
– Это здесь, – тихо сказала Лиза и постучала. – Я так давно здесь не была.
– Не стучи, – остановил ее Жан. – Видишь, дверь забита на гвозди и опечатана. Такое впечатление, что здесь давно уже никто не живет.
Лиза растерянно посмотрела на Жана.
– Что будем делать? – У девушки совсем упало настроение.
Жан постучал в соседнюю дверь.
– Кто там, – раздался тихий старческий голос.
– Мы хотели узнать, что с вашими соседями? Я их родственница, – сказала Лиза.
Щелкнул замок, и выглянула пожилая худая женщина.
– Здравствуйте. Скажите, где жильцы из этой квартиры? – спросил уже Жан.
– А вы-то кто будете?
– Мы родственники. Хотели их навестить, но дверь опечатана.
Женщина в длинном старом халате вышла на площадку, внимательно всмотрелась в лица молодых людей.
– В этой квартире никто не живет. Хозяина убило при обстреле, а жена его и девчонка еще месяц назад умерли от голода, – стала объяснять женщина. – Квартиру заколотили, а ключи у старшего по дому. Зря вы пришли. Вы здесь уже никого не найдете, молодые люди.
Лизе стало плохо от услышанного. Она прислонилась к стене и замерла.
– Как же так? – удивился Жан.
– А вот так, молодой человек, война никого не щадит, – женщина направилась к своей квартире.
– Где этот старший живет? Нам к нему надо.
– В соседней парадной, на первом этаже. Старичок, Петр Николаевич.
– Он сейчас дома?
– Где ему еще быть? Он без ноги, поэтому никуда и не ходит. Вы его застанете, идите. Он вам все подробно расскажет.
Жан взял Лизу за руку.
– Спасибо, – сказал он. – Идем к этому Петру Николаевичу.
Старик сразу открыл дверь.
– Я Зотова Елизавета, – представилась девушка. – Хотела узнать о своих родственниках.
Петр Николаевич снял очки и вздохнул.
– Умерли ваши все, – сказал он. – А этот молодой человек кто?
– Это мой брат.
– Умерли, дочка, и я квартиру забил, чтобы кто попало не лазал. Сейчас, знаете, кого только нет.
– Мы можем пожить там некоторое время? – спросил Жан.
– Так как ваша фамилия? – еще раз переспросил старичок.
– Зотовы.
Он исчез за дверями и вскоре снова появился.
– Вот ключи, – сказал он. – А гвозди там маленькие, дерните посильнее и откроете.
Лиза взяла ключи.
– Спасибо вам, – сказала она. – Когда покинем квартиру, принесем ключи обратно.
– С Богом, ребята.
Жан с Лизой поспешили открывать дверь.
– Ну, что, сестра? – улыбнулся Жан, – поживем еще и в этих временах?
– Поживем, брат, только я тебя умоляю, не суйся ни в какие дела и под пули тоже.
Жан со всей силы рванул дверную ручку, и дверь открылась. Снова выглянула соседка.
– Дома старик? – спросила она.
– Да, вот ключи дал, – Лиза показала ключи, чтобы она ничего плохого не подумала.
Они вошли в темный коридор, и Жан постепенно стал узнавать это помещение. Коридор был совершенно пуст. В комнате посередине стояла буржуйка с трубой в форточку. Рядом стол с двумя стульями и старый диван.
– Я открою окно, надо проветрить, – сказал он.
Лиза прошла в спальню.
– Жан, смотри, та же старая большая кровать, – крикнула Лиза.
Жан вошел в спальню.
– А где все остальное?
– Вон в углу свернуто.
– Тогда живем, – улыбнулся он и стал раскладывать на кровати матрац. – Есть простынь?
Лиза заглянула в шкаф.
– Что-то есть, – сказала она и выложила, что было из постельного белья, на кровать. – Я сама постелю. Тут так холодно.
– Там в углу я видел немного дров, – сказал Жан.
Он нашел спички и разжег буржуйку, сырые дрова еле разгорались, и они уселись рядом, чтобы согреться.
– Наверное, нельзя жечь огонь в квартире, – тихо сказала Лиза. – Дым вон какой валит из трубы. Это опасно.
– Плевать. Раз она здесь стоит, значит, ею пользовались. Надо что-то о еде подумать. К этой подруге из бомбоубежища только завтра идти. Ты наведи порядок, а я схожу, может, что и раздобуду.