Итан прошелся по разгромленной комнате и медленно опустился в кресло. Навр остался стоять в центре, оглядываясь. Потом поднял один из рисунков.
– А у девочки талант, – заметил он.
Бер Саан никак не прореагировал на это замечание, но еще раз оглядел комнату.
– Что будем делать? Как думаешь?
Сатир осторожно разгладил рисунок и аккуратно положил его на стол.
– Неплохо бы расспросить местных, что представляла собой девушка. Какие у нее были интересы, что любила делать. Только… – Навр скептически взглянул на дверь, – боюсь, вашим людям они ничего не скажут. Будут нести верноподданнический бред, прославляя мудрость Церкви и рассказывая, что им сразу показалась подозрительной эта семья.
– Предложения?
– Расспросами займусь я. Пусть только ищейки Инквизиции уберутся отсюда, чтобы под ногами не путались. А вы изучайте дом. Особенно комнату девушки. Комната всегда многое может сказать о своем обитателе… надеюсь, эти дуболомы не сильно там похозяйничали.
– Разберемся. – Итан поднялся. – Давай к крестьянам. Потом возвращайся сюда.
Он проводил сатира до выхода, после чего вызвал двоих из своего отряда, приказав остальным никого не подпускать к дому, даже если заявится сам Зверь. Оставив вызванных разбираться с бумагами купца, обнаруженными в одном из сундуков, он отправился искать комнату девушки. С третьей попытки архиепископу улыбнулась удача. Повезло еще и в том, что здесь инквизиторы только начали свою разрушительную деятельность, и разбросано было не так уж и много вещей. Итан вышел в центр комнаты и огляделся. Кровать с балдахином, шкаф с книгами… Гм… не совсем обычная вещь в комнате молодой девушки. А тут еще и письменный стол.
Архиепископ подошел к шкафу и осторожно раскрыл его. Выбрал наугад несколько книг и быстро их просмотрел. Озадаченно хмыкнул. Никак не ожидал увидеть столько трудов по анатомии, фармакологии и медицине.
– А тут что? – Итан заметил несколько отдельно стоящих книг. – Гм… алгебра, логический анализ… Очень любопытно.
Всерьез заинтересовавшись девушкой с необычными интересами, он прошел к письменному столу, аккуратно сел за него и положил руки перед собой. Прикрыл глаза, пытаясь понять, что чувствовала хозяйка комнаты, когда садилась сюда. Пошарил руками и снова наткнулся на книги. Эти Елена, – Итан уже знал имя девушки, жившей здесь, – судя по всему, читала перед тем, как уехать из дому. Почти все по медицине, причем – медицине разных рас Танра. Только одна – художественный пересказ жития святого Евфрафия. Врача, кстати, при жизни.
Что ж, с интересами Елены ясно – довольно странные для фалнорской девушки. Тем более, купеческой дочери. Итан заглянул в ящики стола и выудил оттуда несколько рисунков. Рассмотрев их, едва не выронил от неожиданности. Быстро справился с первым удивлением и стал разглядывать внимательней. Не сразу до Итана дошло, что это подробнейшие зарисовки анатомии человеческого тела и его отдельных органов. На некоторых архиепископ заметил краткие пояснения. Он внимательно изучил один из рисунков, затем приложил руку к груди, ощущая биение сердца. Покачал головой.
– Надо же… А тут у нас еще и записи есть… Интересно…
Итан хотел внимательно изучить комнату девушки, но не заметил, как увлекся чтением записей и пометок с отсылками к разным книгам. Эрудиция Елены просто поражала. Как она осталась незамеченной в школе? Почему ее не отправили к отцу Марку? Давали же распоряжение сообщать обо всех необычных детях в столицу! Архиепископ не надеялся получить ответы на эти вопросы, но к своему удивлению, нашел их в одном из ящиков. Ответ заключался в короткой записке от инквизитора корвардской школы, в которой тот сообщал, что девочка не прилежна, не слушает преподавателей, задает слишком много глупых вопросов, чем мешает заниматься остальным детям. В конце шел вывод, что она неспособна к учению, и рекомендация родителям поскорее выдать дочь замуж. Все свободное место на листе вокруг текста было изрисовано забавными рожицами с высунутыми языками, обращенными в сторону нелестной характеристики отца-инквизитора. Судя по всему, девушка ею не слишком огорчилась. Итан, глядя на эти рожицы, против воли улыбнулся. Потом еще раз перечитал текст записки, оглянулся на обширную библиотеку, равную которой можно было отыскать разве что у очень богатых людей Фалинграда. Снова бегло просмотрел рукописи девушки и покачал головой. Затем ядовито усмехнулся.
– Не способна к учению, значит. Ну-ну. – Мысленно он сделал пометку навестить слишком умного инквизитора.
В комнату вошел один из очищающих, обыскивающих дом. Увидев начальника, попытался ретироваться, но был остановлен Итаном.
– Что там?
Очищающий вытянулся.
– Ничего примечательного. Нашли библиотеку в отдельной комнате.
– Библиотеку?
Заметив шкаф с книгами, он покачал головой.
– Здесь меньше.
– Вот как… – Итан задумался. – Какие книги там, смотрели?
– Целая полка рыцарских романов… для детей, о походах паладинов… – очищающий осекся, но тут же взял себя в руки и продолжил: – школьные учебники по разным предметам. Жития святых, описание жизни Спасителя. Официальная история Фалнора. Запрещенных книг не обнаружено, но смотрели мы не очень внимательно. Еще много книг по медицине.
Итан медленно поднялся и встал у окна, глядя на лужайку перед домом. В центре рос могучий дуб, к ветке которого были привязаны качели. Он вдруг ясно увидел девушку, которая радостно выбегала из дома и неслась к этим качелям. Вскакивала на них…
– Вот вы где!
В комнату бесцеремонно ввалился Навр, оттеснив от двери очищающего. Тот яростно уставился на него, но, вспомнив приказ главы ордена, не решился высказывать вслух то, что сейчас сказал в адрес сатира мысленно.
Итан жестом остановил Навра и повернулся к подчиненному:
– Все книги в этой комнате аккуратно упаковать и приготовить к отправке в Фалинград. Особенно бережно относиться к рукописным текстам и рисункам… – архиепископ на мгновение задумался, затем решительно подошел к углу, где заметил походный мешок, и осторожно уложил в него несколько обнаруженных рисунков, блокнот с записями и записку инквизитора. – И надо бы отыскать телеги для погрузки всего этого. Да, обнаруженную вами библиотеку тоже упакуйте. Привлеките местных в помощь. Но ее грузите отдельно. Вещи из этой комнаты тоже отдельно. Все промаркировать. Выполняйте.
Очищающий чуть склонил голову и скрылся за дверью. Итан спустился вниз и оккупировал столовую, где, судя по всему, искать что-либо было уже бесполезно. Навр, шедший следом, при виде разгрома восторженно поцокал языком.
– Бравые инквизиторы обыск начали, конечно же, со столовой. Итан, спорим на десять золотых, что мы здесь не найдем ни одной бутылки вина?
Архиепископ не обратил на слова сатира внимания. Вернул в исходное положение перевернутый стол, выбрал из кучи в углу целый стул и уселся на него.
– Рассказывай.
– А где «пожалуйста»? Ладно-ладно, понял. – Сатир тоже отыскал стул и сел напротив архиепископа. – Ничего важного не узнал. Обычный купец и обычный ребенок. В меру веселая, в меру проказливая. Правда, все ее знакомые отмечают, что очень любила читать. А после смерти от воспаления легких ее друга вообще стала одержима чтением. Даже пошла в обучение к местной ведьме… гм… как я понял, обычной травнице. Вряд ли ваши люди упустили бы настоящую ведьму.
– Травничество не запрещено Церковью, – коротко бросил Итан.
– Ну, конечно. Не запрещено. А то, что умершего мальчишку мог спасти любой сельский маг-недоучка… это ведь запрещено! – в голосе сатира слышалась странная горечь. Итан с интересом взглянул на него, но тот снова выглядел прежним балагуром и шутником. – Знаешь, я даже нашел ее тайного воздыхателя. Он признался, что полюбил Елену, когда получил от нее по шее. Странные вы, люди. Дашь вам как следует по шее, и вы сразу любить начинаете. Может, мне тебя хорошенько треснуть?
Архиепископ, как обычно, пропустил шутку сатира мимо ушей.
– Думаешь, этот воздыхатель может быть полезным?
Навр поморщился.
– Слушай, очень тебя прошу, оставь несчастного пацана в покое. Он и так от горя места себе не находит. Потому все и выболтал. Ну, чем он нам может быть полезным? Если бы еще эта Елена его любила, тогда да, можно было бы отправить его на поиски нашей беглянки. Возможно, у него получилось бы вернуть девушку… А так…
– Ясно. Дальше?
– А все. Кстати, никто не верит, что она ведьма. Все говорят про ее доброту, рассказывают, как она ухаживала за больными, варила им разные отвары. Единственный лекарь на деревне. А вот тебе еще кое-что для размышления. Я пока путешествовал с вами по Фалнору, ко многому присматривался. Знаешь, кладбища тоже могут служить источником информации, вот я и наведался на местное, поглядел на недавние могилы. Сторож был очень любезен, и за серебряную монету поведал, кто там лежит.
Итан удивленно выгнул бровь, не понимая, к чему клонит сатир.
– Знаешь, какой вывод я сделал? С момента, когда умер друг Елены, смертность в деревне начала быстро падать. Тут, конечно, надо бы более внимательно все изучить, но, уж поверь моему чутью, девушка приложила к этому руку.
Архиепископ медленно кивнул. Потом рассказал о том, что обнаружил в комнате. Теперь уже сатир задумался.
– Если она та, кто мы думаем… да что обманываться, она именно та, с ее-то силой и знаниями… ничего удивительного, что смертность здесь так резко упала. А что в ее записях?
Итан пожал плечами.
– Что-то про травы и разные болезни. Я мало что понял. Взял с собой, хочу показать в столице одному другу. Лучший из врачей, которых я знаю. Он меня однажды буквально с того света вытащил. Пусть посмотрит, надо узнать мнение специалиста.
Сатир достал записи и тоже их пролистал.
– Логично, – пробормотал он себе под нос. – Я тоже тут мало что понимаю. А это что? Ба! – он расхохотался, изучая рожицы и читая записку. – У девочки неплохое чувство юмора, мы могли бы с ней подружиться. А этот ваш инквизитор… ну ты сам понял, что я хотел сказать.
– Понял. – Итан поднялся. – Здесь и без нас справятся. Люди знают, что делать. А нам не помешает поговорить с караванщиками и расспросить этих… святых паладинов.
Чтобы добраться до здания инквизиции района, пришлось проехать несколько километров до ближайшего небольшого городка. Итан с Навром на полном скаку осадили лошадей у порога инквизиции и соскочили на мостовую, их сопровождали трое очищающих. Часовые нахмурились и, выставив вперед копья, шагнули вперед, но сунутый Итаном им под нос кулак с перстнем первосвященника заставил стражников испуганно отпрянуть и вытянуться в струнку – вряд ли во всем Фалноре нашелся бы хоть один слуга Господень, не ведающий, у КОГО может оказаться такой перстень. Так же всем прекрасно было известно, что с ЭТИМ человеком лучше не связываться и не вставать у него на дороге. А если вдруг случайно на ней окажешься, надо немедленно прыгать в ближайшую сточную канаву и лучше – с головой, в надежде, что тебя там не заметят. Правда, один из стражников, самый смелый или, что вернее, самый глупый, попытался высказаться по поводу сатира, шедшего позади Итана, но был проигнорирован всеми. На то, чтобы заступить Навру дорогу, смелости у него уже не хватило.
Итан, не задерживаясь, сразу поднялся на второй этаж, в коридоре быстро огляделся по сторонам и уверенно распахнул одну из дверей.
– Я же сказал, меня не беспокоить!!! – поднялся навстречу Навру и Итану полноватый мужчина. – Кто вы такие, Зверь вас разорви?!
Проигнорировав эту вспышку ярости, Итан подвинул ближайший стул к столу и сел напротив инквизитора, мрачно глядя на него. Тот слегка побледнел, но гонора не потерял.
– Я вас спрашиваю, кто вы такие и что здесь делает это животное?!
– Животное? – мило улыбнулся Навр. Инквизитора передернуло. – Это ты мне повторишь позже, вершина эволюции ты наша.
– Хватит пустых разговоров, – оборвал всех бер Саан, хлопнув ладонью по столу. – Как я понимаю, вы глава местной инквизиции и именно в вашем подчинении состоят молодчики, занявшиеся разбоем на дороге?
– Разбоем?! – У инквизитора, казалось, даже волосы встали дыбом от ярости. – Мои люди не грабители, а служители Святой Матери-Церкви! И они проводили операцию по задержанию опасной ведьмы! И понесли потери! А вот с вами, наглецами, мы поговорим в другом месте!
При всей ярости голову он все-таки не потерял и опасливо косился на мечи вошедших. Однако резко наклонился, схватил колокольчик и что есть силы затрезвонил в него. Навр усмехнулся, а Итан даже не пошевелился, когда дверь в комнату распахнулась, и в нее ворвались четверо паладинов.
– Взять этих наглецов! – закричал инквизитор, указывая на Итана и Навра. – Отведите в подвал, после обеда я лично ими займусь.
Итан медленно поднял руку ко рту и сладко зевнул. Первый подбежавший паладин ухватил его за эту руку и увидел перстень, оказавшийся прямо у него перед глазами. Не узнать герб первосвященника он не мог. Побледнев, как сама смерть, паладин мелко затрясся, с ужасом взглянул на своего непосредственного начальника, потом на товарищей, двое из которых схватили совершенно не сопротивляющегося сатира, продолжавшего ехидно ухмыляться, а третий удерживал вторую руку его противника.
Колени подогнулись, словно сами собой. Паладин рухнул и испуганно заерзал по полу, покрывая перстень поцелуями.
– Ваше преосвященство, бога ради, не казните! Не узнал вашу милость… – остальные паладины с недоумением уставились на товарища.
– Горгий, ты что, с ума сошел?! – закричал его начальник, но паладин не обратил на него внимания.
– Все вон отсюда, – коротко приказал архиепископ, поднимая руку так, чтобы перстень увидели все, находящиеся в комнате.
Теперь уже побледнели и остальные паладины. Стремительно отпрыгнув от спутников, они коротко поклонились и выскочили из комнаты, едва не снеся по дороге дверь.
– Никого не пускать, пока мы здесь не закончим, – распорядился Итан им вслед и снова тяжело посмотрел на инквизитора. Тот, ни жив, ни мертв, сидел в кресле и тяжело дышал. Пот заливал ему глаза, но он даже не делал попытки вытереть его.
– Ваше преосвященство… – прошептал он. – Я… я прошу прощения, не узнал…
– Я повторяю вопрос, – холодно прервал его Итан, – вы глава местной инквизиции?
– Да, ваше преосвященство, меня зовут Седоний Маркус.
– Мне нужно поговорить с караванщиками и паладинами, участвовавшими в разбое.
– Осмелюсь поправить, ваше преосвященство, в операции по задержанию опасной ве… – под ледяным взглядом архиепископа Седоний скис и даже сделался ниже ростом.
– Господин Маркус, хоть сейчас перестаньте лгать, мы не на проповеди. Ваши люди участвовали именно в разбое. И то, что они нарвались на ведьму, было просто большим невезением с их стороны. А сейчас проведите нас к караванщикам. Как я понимаю, вы их задержали?
– Конечно! Как сообщников… – Сообразив, что слушать его никто не собирается, Седоний вздохнул и поднялся.
Лабиринт подземелий, по которым тюремщик вел Седония, Итана, Навра и троих очищающих, казался бесконечным. По обе стороны коридоров находились двери в камеры. Навр, прикинув сколько времени они идут, сообразил, что это подземелье гораздо больше самого здания.
– И что, – поинтересовался он, – все эти милые комнаты обитаемы?
Седоний резко вскинулся и гневно обернулся к сатиру, но тут же опомнился и покосился на Итана.
– А что? – невинно посмотрел на него Навр. – Я просто так спросил. О вашем же благе пекусь. Ведь чем свободней тут, тем больший у вас будет выбор – какую занять.
Шуточка сатира явно не очень понравилась инквизитору. Он нервно сглотнул и снова покосился на Итана. Но тот молча шагал вперед, словно ничего не слышал и ничего вокруг не замечал. Седоний на всякий случай решил промолчать. Но сатира с обломанным рогом запомнил. И пусть только их пути когда-нибудь пересекутся! Пусть только пересекутся! А уж его власти хватит на то, чтобы такую встречу организовать. И тогда этот наглый сатир сильно пожалеет о сегодняшнем дне. Пока же придется терпеть это… это животное, которое по какой-то причине путешествует вместе с главой Очищающих.
Седоний забежал вперед и низко поклонился.
– Вот тут они, ваше пресвященство. В этой камере.
– Все там?
Инквизитор замялся.
– Нет, ваше пресвященство. Их же больше десятка. Здесь только пятеро.
Итан обернулся к тюремщику.
– Отпирай, а потом приведешь в эту камеру остальных караванщиков.
– И если кто-то из них вдруг погибнет при попытке к бегству, то кое с кем произойдет несчастный случай, – добавил Навр с неизменной улыбкой и пристально посмотрел на инквизитора. Тот отвернулся, боясь даже самому себе признаться, что это… животное… пугает его почти так же сильно, как Итан бер Саан.
Тюремщик распахнул дверь в камеру и посторонился. Архиепископ Варградский пригнулся и шагнул внутрь. Следом нырнул и Навр. Очищающие остались снаружи.
– Да, у вас пять минут на то, чтобы собрать здесь остальных караванщиков, – из-за двери высунулась голова сатира и тут же снова скрылась.
Камера оказалась вполне обычной: утрамбованный земляной пол, покрытый соломой, небольшое зарешеченное окно почти под потолком, и вонь. Но Итан даже не поморщился. Молча встал рядом с дверью и оглядел испуганных узников, смотрящих на него одновременно с надеждой и страхом. Сатира они тоже заметили, но поспешно сделали вид, что его здесь нет.
Заключенные замерли. Первыми заговорить они не осмеливались, а вошедшие молчали. Воцарившаяся тишина начала уже давить всем на нервы, но никто не нарушал ее. Только Итан, казалось, оставался совершенно равнодушным к происходящему. За дверью раздался звон цепей, и через мгновение в камеру втолкнули остальных караванщиков. Те испуганно огляделись, но подталкиваемые в спину, прошли к товарищам и встали рядом. Архиепископ отделился от стены и вышел в центр камеры.