– Ты не нарушил никаких табу, человек Роман, – заговорил, наконец, фанн. – Просто есть кое-что, чего ты не мог знать. Видишь ли, любое использование магии вызывает определенное возмущение в пространстве, которое может быть уловлено другими магами. И чем сильнее магия, тем дальше от источника ее могут ощутить. А у нас есть враги, которые хотят уничтожить наш народ окончательно. Они весьма и весьма внимательно следят за любыми всплесками Силы, очень желая нас обнаружить. Именно по этой причине дзеннам, не прошедшим специальной подготовки по маскировке, запрещено заниматься магией.
Роман некоторое время молчал.
– Уничтожить окончательно? – удивленно спросил он. – Но кто хочет вас уничтожить? И я прошу прощения за магию. Я не знал…
Фанн поднял руку.
– Не надо извинений. Как я уже говорил, все в порядке. Дело в том, что ты магически абсолютно невидим. Такого нет ни в каких хрониках. Согласно всему, чему я учился – такого быть просто не может. Но, тем не менее, это так. С того момента, как тебя поселили в этой комнате я не спускал с тебя глаз, но узнал, что ты занимаешься магией, только войдя внутрь. Что же касается твоего первого вопроса…
Фанн вдруг встал и медленно прошел к выходу. Но у самой двери обернулся.
– Я еще не готов ответить на него. И мы тоже хотели бы получить кое-какие ответы от тебя. Приходи сегодня вечером после заката в зал Осознания. Там и поговорим. А до этого воздержись от всех вопросов и поисков. Обещай!
Роман недоуменно пожал плечами.
– Обещаю.
– И не выходи из этой комнаты. Что касается магии, то можешь заниматься ею столько, сколько пожелаешь. Я предупрежу воинов. – После этих слов фанн покинул дом.
Роман осторожно выглянул из-за двери – у входа замерло двое дзенн с копьями. Гостеприимство гостеприимством, но, похоже, его не собирались оставлять без присмотра ни на минуту. Это было настолько не похоже на обычное поведение древних, что юноше стало неловко.
«Однако, – тут же подумал он, – если дзенны потеряли связь со своей родиной около трех тысяч лет назад, а здесь они что-то вроде беглецов, за которыми идет охота, то вполне могли деградировать и утратить многие знания».
– Нет, только со мной могло такое случиться… – ошеломленно пробормотал Роман.
Однако делать нечего, придется дожидаться назначенного времени. Дзенны могли деградировать, но вряд ли их привычки изменились слишком сильно. А точность была одним из достоинств этой странной расы.
– Что ж, а мы пока займемся магией. Посмотрим, чему я еще научился.
Роман поднял перед собой руки и быстро задвигал ими, сплетая довольно сложное заклинание, которому в свое время учил его Учитель. Но в то время оно получалось у него не очень-то хорошо. Если же здесь его способности возросли, то… Юноша напрягся, завершая заклинание. Вперед!
Фанн довольно мрачно наблюдал за тинхом, который метался по комнате из угла в угол. Неожиданно тинх резко повернулся к нему.
– Говоришь, ничего не почувствовал?
– Именно, я понял, что человек занимается магией, только когда вошел в комнату.
– А ты наблюдал?
На этот вопрос фанн даже не стал отвечать.
– Что же происходит? – Тинх чуть ли не в отчаянии ухватил нижней парой рук верхние.
– У меня есть кое-какие мысли, но их пока рано высказывать. Я должен все проверить.
– А что ты думаешь о самом человеке?
На этот раз фанн задумался основательно. Потом поднял все четыре глаза на тинха.
– Ничего. Слишком рано делать выводы. Но знаешь… я боюсь. Я очень боюсь. Похоже, пророчество выходит из-под контроля, а это значит…
Что это значит тинх так и не узнал, поскольку фанн замолчал, и по всему было видно, продолжать не намерен.
– Ладно. – Тинх неожиданно успокоился и направился к выходу. – Сегодня вечером нам все станет ясно. – После чего вышел из дома.
Фанн проводил правителя задумчивым взглядом. Лично он был вовсе не уверен в том, что после разговора с человеком все станет ясно. Однако к предстоящему разговору следовало подготовиться серьезно. Поэтому старик тоже поднялся и направился в библиотеку, которую в свое время удалось спасти беглецам. Тут фанн в который раз пожалел, что не имеет полного доступа к дзе'актан – главному Хранилищу Знаний Ушедшего, которое тот соорудил незадолго перед гибелью их народа, словно предчувствуя свою судьбу. Однако за почти две тысячи лет дзенн забыли многие заклинания, которые позволяли входить туда, и теперь им были доступны только четыре первых уровня.
– А что, если… – Фанн замер, поразившись дерзости своей мысли. – Ведь шар Познания полностью принял человека, а значит… Да нет, невозможно… Но если удастся…
Некоторое время старик продолжал спор сам с собой. Дзенны, видевшие своего верховного мага, стоящего посреди улицы и что-то бормочущего себе под нос, почтительно обходили его стороной.
– Колдует, – перешептывались они.
Наконец, словно приняв какое-то решение, фанн отправился к тинху. Решение-то он принял, но без одобрения правителя воплотить его в жизнь не мог.
Как и ожидал Роман, едва начало темнеть, за ним пришли. Он, честно говоря, до сих пор не мог разобраться с тем, почему в этом подземном мире происходит смена дня и ночи. Однако она происходила и, несмотря на все поиски, никаких следов магии обнаружить не удалось. За это время юноша основательно изучил свои возросшие способности и сильно удивился. Еще не было за всю историю контакта с древними человека, способного на самое малое из того, что сейчас играючи проделывал Роман. В связи с этим появилось еще больше вопросов. По всему выходит, что сейчас он должен получить хотя бы часть ответов.
Романа привели в полутемную комнату, в центре которой стоял небольшой круглый стол с тремя креслами, расставленными на одинаковом расстоянии друг от друга. В центре стола горел небольшой светильник, довольно ярко освещающий кресла. Таким образом, каждый, кто садился в одно из них, мог отчетливо видеть тех, кто садился в другие два. Комната тонула в мягком полумраке.
Землянин быстро разобрался в обстановке и осторожно сел в одно из кресел. Тотчас вошел тинх и опустился во второе. Затем появился и фанн.
– Здесь мы можем поговорить, – негромко сказал он.
Честно говоря, юноше не слишком понравилась обстановка. По его представлению, комнату все же следовало осветить так, что бы можно было видеть не только своих собеседников. Здесь же все настраивало на какой-то мистический лад. Будь Роман помоложе, он обязательно бы из озорства сейчас плюхнулся бы на колени и отдался страстной молитве. Представив такую картинку, Роман усмехнулся.
– Тебя что-то рассмешило, человек?
«Узнаю дзеннов, – мысленно усмехнулся юноша. – Человек – словно и не знают, как меня зовут».
– Нет, древний. Просто подумалось кое-что… смешное.
– Понятно. А почему ты называешь нас древними?
– Наш народ так называет ваш. Вы же древнее нас. Вот и прижилось это название среди землян.
Роман заметил, как дзенны переглянулись, словно услышав что-то, что подтверждало их мысли.
– Ты сказал – землян… кто это?
– Ну… земляне – это люди. Я, например. Наша планета называется Земля, значит ее жители земляне. Вы вот говорили, что живете на Танре, значит вы… – Роман не удержался и хихикнул, – танряне.
– Понятно, – кивнул тинх. – У вас на Земле обитает только одна раса?
Роман нахмурился.
– Мне сложно ответить, – признал он немного погодя. – Понимаете, насколько я понял, у вас на планете живут несколько разумных рас, полностью различных как по внешнему виду, так и биологически. У нас тоже есть несколько рас, но все они биологически идентичны и внешне очень похожи. Различия небольшие.
Древние опять переглянулись. А потом на Романа посыпались вопросы один за другим. Похоже, древние хотели знать все. О встрече землян с дзеннами, о первом договоре об учебе. Роман рассказал и о недоверии, которое испытали люди при этом предложении. О дальнейшем развитии отношений и о том, что это дало Земле. О Станции, где он обучался пять лет.
– Понимаете, встреча с вами полностью изменила кое-какие взгляды людей. Вы действительно многому нас научили.
– Магии тебя тоже обучали?
– Да, – кивнул юноша. – Только мне не нравится слово «магия». Это как-то смахивает на сказку. Я предпочитаю называть это экстрасенсорикой.
– А в чем разница? – поинтересовался фанн.
Роман усмехнулся.
– Вы говорите в точности, как мой учитель. Он точно так же отреагировал на мое высказывание.
– Расскажи нам о своем учителе, – попросил тинх.
О, на эту тему Роман мог говорить много. Учитель в свое время произвел на него неизгладимое впечатление. Как подозревал Роман, во многом его успешное обучение и было связано с личностью наставника. Неординарная личность. Недаром он впоследствии стал фанном Станции.
– Мне кажется, ты искренне привязан к своему учителю, – заметил фанн. Ненадолго задумался, прикрыл верхнюю пару глаз, затем сухо спросил: – А если бы земное руководство велело тебе обратиться против дзенн, что бы ты сделал?
– Мне кажется, ты искренне привязан к своему учителю, – заметил фанн. Ненадолго задумался, прикрыл верхнюю пару глаз, затем сухо спросил: – А если бы земное руководство велело тебе обратиться против дзенн, что бы ты сделал?
Роман был настолько ошарашен этим вопросом, что удивленно вытаращился на старика. Его рот против воли приоткрылся.
– Простите, что? – переспросил он, подумав, что ослышался.
Фанн так же сухо повторил вопрос.
Роман помотал головой.
– Простите, я все равно не понял сути вопроса.
Старый дзенн открыл все четыре глаза и в упор уставился на него.
– Что тут непонятного? Допустим, ваше руководство посчитает, что ваши учителя представляют для опасность для Земли…
– Руководству придется очень постараться, чтобы доказать свою точку зрения, – оборвал фанна Роман. – Но и это не повод начинать войну. Все-таки, я надеюсь, человечество уже вышло из того возраста, когда на малейший призрак угрозы реагировало силой. Мы неоднократно на этом обжигались. Что же касается вашего вопроса… В руководстве Земли очень много тех, кто в свое время прошел обучение у дзенн. Конечно, я не могу сказать, что у нас нет экстремистов – идиотов всегда хватает. Но, во-первых, они не у власти и если не произойдет что-либо из ряда вон выходящее, вряд ли там окажутся. А во-вторых, большинство людей поддерживает союз. Никакие правители не осмелятся пойти против их мнения, если не хотят стать политическими трупами.
Романа не перебивали и выслушали молча. Когда же землянин выдохся и замолк, переглянулись. Его начало раздражать это постоянное переглядывание. Его учителя никогда не позволяли себе исключать собеседника из разговора.
– А Бог?
– Что Бог? – опять удивился Роман. Потом тихонько застонал. – Только не надо опять про враждебность…
– Все же я хотел бы уточнить один вопрос, – упрямо повторил фанн. – Разве ваш Бог не настаивал на обращении неверующих?
– Религиозные войны закончились на Земле где-то лет пятьсот назад. Надо обладать колоссальным неуважением к собственному Богу, чтобы его именем силой обращать неверующих, или решать, кому жить, а кому нет. Это может решить только сам Бог, и в посредниках он не нуждается. А если кто-то именем Бога начнет обращать других в свою веру… так это верный способ оттолкнуть людей от этой веры. А теперь я могу задать свои вопросы? У меня их, знаете ли, тоже накопилось множество!
Роман окончательно вышел из себя. Эти дзенны оказались совсем не похожи на тех, с кем он привык общаться на станции. Любой разговор с древними обычно оставлял у него в душе чувство удовлетворенности, а сейчас он просто устал.
Фанн и тинх снова сыграли в «пойми меня взглядом». Потом фанн повернулся к Роману.
– У меня есть предложение получше, человек. Я отведу тебя к дзе'актан – это хранилище всей мудрости народа дзенн, накопленной за тысячелетия. Там ты сможешь узнать гораздо больше того, что можем сообщить тебе я или тинх. Но предупреждаю, попасть туда нелегко. Очень нелегко. Дзе'актан был запечатан древним магом таким образом, чтобы в него мог попасть только тот, кто достоин скрытых там знаний. Кто достаточно мудр, чтобы распорядиться ими с толком. – Фанн опустил глаза и как-то даже сгорбился. – Сейчас не каждый дзенн может войти в дзе'актан. – Он тактично умолчал о том, что и сам может войти только на верхние уровни. Остальные шесть недоступны.
– Готов ли ты рискнуть, человек? – спросил тинх, словно продолжая слова фанна.
Мудрость дзенн?! Да о таком можно только мечтать! Готов ли он? Готов. Сейчас Роман готов был на что угодно, лишь бы получить ответы на мучившие его вопросы.
– Да!
Фанн встал.
– Хорошо. Завтра утром тебя проводят, человек.
Роман понял, что его просят удалиться. Он тоже встал, вежливо поклонился и вышел.
– Что скажешь, тинх?
– Я в тревоге. Этот человек гораздо сильнее, чем мне казалось раньше.
Фанн невесело усмехнулся.
– Могу тебе еще кое-что сказать. Этот человек даже сильнее, чем я думал. В нем есть сила. Сила чуждая Тьме. Чуждая, но не враждебная.
– Равновесие?!! – распахнул все четыре глаза тинх.
– Да. Равновесие. Перед нами сидел маг Равновесия. Неудивительно, что его магию нельзя уловить. Эта сила настолько чужда остальным, что никто ее не понимает… Кроме тех, кто сам служит ей. А это значит…
Фанн замолчал. Однако на сей раз тинх не дал ему возможности уклониться от ответа.
– Что это значит? – настойчиво переспросил он.
– Это значит, что в дело вмешалась еще одна сила, и пророчество вышло из-под контроля. Теперь уже ни в чем нельзя быть уверенным.
– Выходит, этот человек опасен?! Опасен для нас?
– Да. Этот человек опасен. И для нас, и для пророчества. Все зависит от того, на чью сторону он встанет. Знаешь, тинх, я как-то читал, что в древности силу Равновесия называли иначе, но ее название было настолько страшно, что его изменили.
– Да? – тинх недоверчиво посмотрел на фанна.
– Да. Название изменили, но суть от этого не поменялась. – Фанн замолчал. Потом мрачно продолжил: – В древности эту силу называли Справедливостью.
Тинх недоверчиво моргнул.
– Да, тинх, Справедливостью. Магов Равновесия всегда двое. Всегда! При любых раскладах и любых условиях. Один со стороны Тьмы, другой со стороны Света. Они сначала познают эти силы, а потом выносят свое решение. И их решения окончательны. Никакая сила – ни Свет, ни Тьма – не в состоянии изменить приговор, вынесенный двумя магами Равновесия. Впрочем, этих существ и магами-то назвать трудно, они нечто большее.
– Мы можем убить этого… – с ужасом прохрипел тинх.
Фанн печально посмотрел на него.
– Не можем. Вернее убить-то можем, но… Ты слышал, что я говорил? Магов двое. Всегда. Если один здесь, то второй сейчас тоже где-то бродит по нашему миру. Эти маги всегда приходят со стороны. Они независимые арбитры. Значит, второй – такой же пришелец, как и этот. И тот, второй, – маг Равновесия со стороны Света. Этот человек, Роман, судя по всему, маг со стороны Тьмы. Если мы его убьем, то пойдем против той силы, которой служили всю жизнь. И в этом случае наш народ обречен. Обречен без всяких «если» и «или».
– И что мы можем сделать? – хрипло спросил тинх.
– Только научить этого человека всему, чему он захочет научиться. И дать ему знание мира. Справедливость на нашей стороне. Мы пострадали от предательства.
Тинх промолчал. В отличие от фанна, он не был ослеплен верой в пророчество и понимал, что возвращение Ушедшего в современный мир может быть вовсе не справедливым, а значит, все не так однозначно. Просто раньше он, размышляя о спасении своего народа, предпочитал не думать о том, чем это может обернуться для остальных. Правитель тяжело вздохнул. Мир зашатался под ногами у народа дзенн-анн-в'иннал как раз в тот момент, когда они уверились, что вскоре грядет спасение. Похоже, свое право на существование придется отстаивать в жестокой борьбе. Борьбе, где копья, мечи и даже магия не будут иметь никакого значения. В этой борьбе цену будет иметь только вера – вера в справедливость и свою правоту.
* * *Одинокая девушка, бредущая по раскаленной пустыне, привела бы в изумление любого человека, встретившегося ей на пути. Только никто и никогда не ходил по этим местам – безводной пустыне Смерти между Корградом, Оринградом и границей Ландзада. Елена сама не сознавала, куда идет и зачем, ни мыслей, ни желаний у нее не осталось. Раскаленный песок и палящее солнце, казалось, не причиняли девушке никакого неудобства. А затем пришла темнота…
Следующее воспоминание – льющаяся на голову холодная вода и озадаченное лицо какого-то мужчины над ней. И снова темнота.
Новое пробуждение. Елена долго пыталась понять, где находится. Как будто пещера. Интересно, как она сюда попала?
– Очнулась? – В пещеру заглянул тот самый человек, которого она видела в предыдущее пробуждение. – Ну и напугала ты меня, девочка. Как ты вообще там оказалась? Если бы я случайно не заметил тебя…
Елена не ответила и отвернулась. Незнакомец задумчиво хмыкнул.
– Не хочешь говорить – не надо. На вот, поешь. Два дня лежала без сознания.
– Зачем вы меня спасли? – глухо спросила она.
– Гм-м-м… А что? Надо было бросить умирать в пустыне?
– Это лучше, чем…
Незнакомец подошел к ее лежанке из веток и опустился на корточки.
– Ты так думаешь? А я вот не могу так… наверно, потому и оказался здесь в одиночестве.
Елена обернулась и посмотрела на него более внимательно.
– Почему?
– Ну… Как-то нехорошо получается. Ты меня выспрашиваешь, а сама ничего не говоришь. Давай так: я рассказываю о себе, а ты о себе. Только честно и без утайки. Договорились?
Девушка понимала, что незнакомцу не столько интересна ее история, хотя и это тоже, сколько он хочет ее разговорить. Заставить выйти из смертельной апатии. Как врач, Елена и сама знала, что долго так не протянет, если что-то не сделает. Только вот делать это что-то не было ни сил, ни желания. Мужчина тем временем едва ли не силой усадил девушку и сунул ей в руку кусок еще горячего мяса.