Дзинь!
Звонок?
Быстро забегаю в ванную и умываю морду. Побриться бы… ладно, и так пока сойдёт, не на приём к английской королеве иду.
АПСБ — в сумку, «Глок»… и его туда. VIII — сзади за пояс и выхожу в коридор.
За столом нас оказалось двое. Если не считать Марьи Степановны, заканчивавшей сервировку стола. Но она, сделав свое дело, степенно удалилась.
Олигарх остался в стандартной для окружающих черной форме, только куртку снял. Ну, совсем он не похож на человека обеспеченного! Рядовой инженер, не более того.
А вот обед…
Это, знаете ли, кое-что!
Борщ — тот вообще выше всяких похвал, а жареная картошка с грибами — отдельная песня. Никаких рябчиков и ананасов на столе не оказалось, а вот всякие соленья, преимущественно домашние — те присутствовали в большом количестве.
Все приготовлено основательно, с душой и качественно.
— Нравится? — заметив мою реакцию, спрашивает Гальшин. — Изысков особенных у нас нет, но то, что готовим — готовим правильно.
— Да нормально всё. Вкусно и качественно.
— Стараемся. Пить будете?
— А вы?
— Ну, если только за знакомство. Я не трезвенник, но и не особо увлекаюсь.
А вот водка оказалась вполне себе олигархической и недешёвой — первый признак!
Уф…
— Баня уже позже будет, — поясняет мой сотрапезник. — Надо нормально её протопить.
— Вам виднее, я здесь не спец. Позже, значит, так надо.
— А вы немногословны.
— Так и говорить пока не о чем.
— Это с вами-то?!
— Так и вы — персона не менее интересная.
— Да ладно… Обычный директор завода.
— Ага, ядерного.
— Эк вас занесло-то! Ладно, чтобы вопросов больше не возникало…
Он отодвигает в сторону пустую тарелку, которую тотчас же подхватывает со стола, неведомо откуда возникшая, Марья Степановна. Откидывается на спинку стула.
— Чтобы все неясности устранить — я, действительно, олигарх. Скажу больше — абсолютный монополист! Во всяком случае в России — так, да и в мире — со мною мало кто поспорить может. В моей области, я имею в виду. Если вас интересуют мои л и ч ные средства — извольте!
И он называет цифру.
М-м-да…
Впечатляет…
— Удивлены?
— Не стану скрывать — да.
— Было бы странно, если бы вы не удивились! — усмехается мой собеседник. — Ладно, продолжим. Разумеется, так было не всегда. К моменту начала всего этого бардака… впрочем, его сейчас по-разному называют. Для кого-то это рост самосознания, открытие новых возможностей… А для меня — бардак! Так вот, я был тогда директором всего этого могильника. Правда, он был куда как менее обширным. Деньги здесь платили неплохие, но всё же… скажем так, не очень достаточные, учитывая эту работу. Потребность в наших услугах имелась всегда. И всегда останется. Пока в мире есть атомная промышленность — будут и отходы, без этого — никак. Наш тогдашний президент заключил множество договоров на утилизацию всего этого добра. И это было с радостью воспринято всеми прочими странами — как же, они освобождали свои государства от этого жуткого груза. Была в этом и оборотная сторона.
— А именно?
— Сделать из нашей страны атомную свалку — чем не цель?
— Хм…
— Вот именно! Но тут есть одна закавыка… наши стандарты в этом деле превосходят все существующие. Причем — многократно! И это — дорого! Государству достаётся меньше денег, а оно — скотина прожорливая. Пошли разговоры о том, что некоторые вещи можно и пересмотреть… дело шло к тому, что отходы стали бы попросту зарывать в землю. Ждать было нельзя, и я принял решение…
Он наливает себе в рюмку водки и залпом опрокидывает.
— Короче, я вышел с предложением наверх и попросил их назвать цифру, которую они хотели бы получить.
— Они — это кто?
— Да есть у нас там люди… В общем — они согласились и цифру назвали. Тогда я выдвинул встречное предложение — этот комбинат акционируется. Там всем было по фигу, и соответствующий закон приняли. Следует ли вам пояснять, в чьих руках, в итоге, оказались все акции?
— В ваших.
— Правильно. В моих. Два года здесь было… словом, чуть ли не на подножном корме жили. Только что на дорогах не грабили — не шучу! Все деньги уходили на расширение хранилищ. В соответствии с самыми жёсткими нормами! Ну и на выплаты наверх… без этого никак. А дальше — я вышел на наших заказчиков и поставил ультиматум — цена вырастает в десять раз. Всё. Никаких разговоров и обсуждений — контора частная и имеет право.
— И вас не порвали в клочья?
— А как? Своих хранилищ уже никто не строил — всё везли к нам. Разумеется, нашлись «умники», решившие на этом подзаработать. Всякие африканские «президенты», формально независимых стран. Предложили свои «хранилища».
— По-дешевке, небось?
— По мировым меркам — вообще задаром. Естественно, народ на это купился. Экономия — это святое! Правда… — он хитро прищуривается, — никто из них толком и не понимал, во что ввязывается. Короче, договор подписали и первые партии отходов ушли.
Гальшин злорадно ухмыляется. А непрост дядя!
— Как я понимаю, ушли они куда-то не туда?
— Нет, — качает он головой. — Именно туда, куда и положено. Но ведь «независимым президентам» вечно не хватает денег… Вот они и согласились продать полученное. Разумеется, за хорошие деньги. Но как-то так вышло, что все эти истории вдруг стали достоянием гласности. И сделки сорвались. А уж какой визг подняла «демократическая» пресса! Особенно, когда выяснилось, что покупатели были из стран Ближнего Востока… Тут уж волосы встали дыбом на всём теле! Хай поднялся такой… своих постов лишились весьма серьёзные люди. Да и финансовый ущерб оказался весьма и весьма немаленьким. Словом, на этом фоне мои предложения оказались весьма своевременными.
Ох, что-то чует моё сердце, что вся эта история с продавцами и покупателями…
— Ну да! — уловив мои эмоции кивает олигарх. — Моя это работа была. С самого начала. На то и деньги копил…
— Лихо это у вас вышло.
— Осуждаете?
— С какого бодуна? — удивляюсь я.
— Ну, как же? Там столько народа пострадало… Не говоря уж о тех, кто со своих постов полетел и всю карьеру поломал.
— И что? Вы теперь должны голову пеплом посыпать? Это не наша страна. А на политиков мне на всех начхать — оптом и в розницу, невзирая на их национальную принадлежность. Все сволочи!
— Так уж и все?
— А у вас — лично, какие-то сомнения в этом есть? Знаете кого-нибудь, искреннего и честного? Чтобы за свой народ радел?
— Не поверите — но, знаю! Правда, власти у них, как бы это сказать…
— Нет.
— Ну да…
— Вот как до неё дорвутся — тогда и посмотрю. Да и вас-то, можно подумать, сильно волновала чья-то там судьба, когда свою империю строили?
Гальшин барабанит по столу.
— Да как вам сказать… За своих людей сильно переживал, особенно тогда, когда кто-то… ну, вы понимаете.
— Многих потеряли?
Он кивает.
— Я не военный… и ни разу не специалист по этим… ну, всяким там операциям. Обычный директор… свалки, откровенно говоря! Да, вижу чуток подальше некоторых, соображаю быстрее. А вот встать вместе с ними в один ряд… просто не могу — не умею. Обузой стану. Вот машину водить могу, да таких… хоть лопатой греби. Даже стрелять толком не научился. Оттого и оружия не ношу — толку-то мне с него?
А ведь не врёт мужик! Он по-настоящему переживает, это просто на лице написано. Поэтому и обхаживает так свою охрану, пытается хоть так загладить своё чувство вины перед ними. Перед теми кто, выполняя его задумки, навсегда остался где-то там…
— Хреново вам…
— Вы меня понимаете?!
— Да. В этом — полностью. Мне ведь тоже приходилось посылать людей вперёд. И не всегда они возвращались, увы…
— Вот и у меня так. А они все — думают, что я гениальный спец — могу заворачивать такие комбинации и спецоперации! Командиром меня считают! Да я просто им самим не мешаю — оттого, что ничего в их делах не понимаю!
А он — просто талантливый специалист в своём деле. Да, мастер придумывать и рассчитывать различные схемы. Но вот исполняют его задумки — совсем другие люди. И нередко при этом гибнут. А мужик — страдает от того, что не может себе простить этого. И объяснить — даже самому себе, ничего не может. Показать же свою некомпетентность — попросту боится. Не знает, как себя поведут окружающие, привыкшие полагаться на него почти во всём.
М-м-да…
И тут из лесов выходит Имперец…
Жуткая, полулегендарная личность. Мастер оперативных комбинаций и тайной войны (это если прессу читать и телевизор смотреть — тогда ещё и не в такое поверить можно). Просто так вышел? Или?
— Зачем это всё вам?
— В смысле?
— В прямом. На фиг вам столько денег? Область купить собираетесь?
Жуткая, полулегендарная личность. Мастер оперативных комбинаций и тайной войны (это если прессу читать и телевизор смотреть — тогда ещё и не в такое поверить можно). Просто так вышел? Или?
— Зачем это всё вам?
— В смысле?
— В прямом. На фиг вам столько денег? Область купить собираетесь?
— Да… я и так это могу… хоть завтра. Постойте! Так вы… вы не за этим пришли?!
Господи! Знать бы — за чем?
— А подробнее выражаться можете?
Он раскрывает рот и некоторое время молчит.
Беру бутылку и наливаю ему ещё один стакан. Олигарх, совершенно на автомате, его опрокидывает. Словно воды выпил — даже не поморщился.
— А Никитин мне говорил…
Это ещё что за фрукт? Стоп…
Кто мог ему говорить? И главное — о чем? Ну-ка, ну-ка… Связь с внешним миром у него прямая? Или через кого-то?
Нет, конечно же — прямая, он фигура неслабая — с такими-то деньжищами! Должен на связи постоянно быть.
Так, от другой печки пляшем.
Он явно кого-то ждал. Ждал затем, чтобы… что?
Что-то рассказать?
Это и по телефону можно.
Что-то показать?
А что?
Что-то передать?
Опа… а вот это — уже теплее! В таком месте можно многое спрятать!
А что именно?
Так-так-так…
И тут из тайги приходит Имперец — знаковая фигура, которой можно доверять. И он кого-то подобного ждал!
Ясен пень, что не меня. Просто не ожидал, что к нему придет настолько «раскрученная» личность. Но моему приходу был рад и прискакал моментом.
Значит — мужику есть что скрывать.
И это он не может доверить первому встречному. И второму — тоже. А вот такой фигуре — может. Причём, именно мне, тот же Петряев, хоть и выше меня на голову — ему вообще не авторитет. Пресса — будь она неладна! Сделали из меня какого-то монстра!
Так, с этим более-менее определились.
Кто такой Никитин?
А кто может быть в курсе всего? Ну, или, хотя бы — многого?
Начальник охраны — командир батальона ВВ. Он с ним давно и многое обязан знать.
— Так что же говорил вам комбат?
И потухшие было глаза олигарха понемногу начинают светлеть…
Дальнейший разговор… (да разговор ли? Скорее уж монолог…) мне передать трудно. Но вот такого страшного и неизбывного одиночества, я, пожалуй, за всю свою жизнь не встречал. Каково же это ему? Выглядеть в глазах окружающих мощной и сильной фигурой, легко сносящей на своём пути все мыслимые и немыслимые преграды — и оставаться в душе своей обычным инженером, неспособным даже на спуск пистолета нажать.
— Я ведь пробовал… но, даже на охоте, когда лось стоял передо мной — не смог выстрелить. Просто — не смог! Не знаю, что это на меня нашло? Опустил тогда винтовку и сказал — «Красавец! Пусть живет!». И никто стрелять не стал, все со мною согласились.
Знаю такие случаи, приходилось видеть. И слышать. Только там, как правило, не лоси попадались… хотя, тоже весьма немаленькие встречались.
— Вот когда на наших представителей в Питере наехали — слово-то какое, а? Наехали бандиты и похитили у одного из них дочь, иначе, мол, крышка, если не заплатишь — я сам туда прилетел. И взял с собою взвод Макаренко, со всей техникой и амуницией. Пятьдесят тысяч долларов выложил, чтобы мне этих сволочей нашли. Потом — ещё пятьдесят. Их сдали — свои же и сдали, представляете? И Макаренко тогда туда поехал… Его ребята забрали дочь инженера да ещё двух девушек — их у кого-то другого похитили. А этих бандитов — их всех к забору прибили. Гвоздями — длинными такими! Они все потом умерли… А я ещё триста тысяч заплатил, чтобы расследование уже по этому делу прекратить. Бандиты эти, кстати говоря, всего двадцать тысяч потребовали тогда…
Помню я эту историю — в своё время она много шуму наделала. Вот так и рождаются жуткие слухи о безжалостных олигархах и их подручных. Мужик же — всего-навсего не мешал профессионалам своего дела. И денег вовремя не зажал. А в итоге — вышел главным злодеем. На него тогда тоже косились. Но на счастье, одна из похищенных бандитами девушек оказалась дочерью директора водочного завода — место само по себе насквозь криминальное. Основные подозрения на него и легли. Но тот — отбоярился, в загранке был и вернулся уже к шапочному разбору. Но «вованы» — они-то в курсе всего были! И правильный вывод сделали — своих Гальшин не сдаёт! И деньги — они и для этого тоже зарабатываются. Никто и не подумал тогда, что ему просто страшно стало. Сегодня — инженер, а завтра?
— Когда я на переговорах во Франции был — уже местные какие-то деятели подкатили. Мол, ты тут чужой, русский, поэтому, делись! Иначе что-нибудь отрежем… Ребят своих я взять тогда не мог — чужая же страна! В первый раз приехал, всего не знал. Это уж потом мы освоились… Так местные полицейские — они только руками разводили. Мол, вы, русские, сами бандиты — все подряд, вот и разбирайтесь. Вас, мол, учить не нужно. Взял я тогда два дипломата. Один с деньгами — тысяч пятьдесят. А во второй — положил детскую игрушку — типа ваньки-встаньки и несколько полупрозрачных прямоугольных емкостей с жидким мылом — его в магазине купил. Только наклейки разноцветные отодрал. Проводов повсюду натыкал, чтобы страшнее было — как в кино. Приехал на встречу — бандиты ждут. Деньги, говорят, привез? Привез, говорю — держите. И чемодан им отдал. Те обрадовались, спрашивают — а во втором что? Открываю и показываю — бомба говорю, пятнадцать килограммов. Те и побледнели все. Ежели, говорю, отпущу ручку, игрушка качнется — всем могила. В смысле, тем, кого найдут и соберут. Чего тебе надо, спрашивают? Да, отвечаю, у меня в кармане телефон работает на передачу, вот и камера — в лацкане пиджака. Полицию, спрашивают, навести хочешь? Давай посмотрим, что у тебя выйдет! Фиг вам, говорю! Деньги я вам дал? Дал. Теперь — работайте! А что делать, интересуются? Главаря своего, говорю, на куски порвите! Чтоб я видел, и камера всё записала. Минута на раздумье, промедлите — и я отпускаю ручку чемодана! Как я только тогда всё это выдержал…
Да уж! Такое зрелище, даже и я сам, наверное, сразу бы не потянул смотреть…
Словом, проводил я расчувствовавшегося олигарха в спальню, да там и уложил. Никуда мы, естественно, не пошли, в баню тоже — ему только этого сейчас для полноты ощущений не хватало. Надо же, как мужика-то развезло! Вот тебе и «эффект вагонного попутчика»! Видать, почудилось Гальшину, что рядом с ним появился человек, который может с него все эти тяжкие проблемы спихнуть. И не надо больше будет строить из себя супермена. Можно будет просто работать — делать свое привычное дело.
Воспользовавшись случаем, осматриваю его комп. Он, надо думать, запаролен и невскрываем — иного смешно было бы ожидать. Но вот роутер у олигарха на стеночке висит! А значит — и сеть вайфайная есть! Точно есть — он, когда в столовую вошел, планшетник на подоконник положил — там он, кстати, до сих пор и пребывает… Но ведь мобильной сети здесь нет — телефоны не работают. Значит — есть другая связь — по вайфаю, иначе бы он с собой планшет не таскал. Быстро смотавшись в комнату к себе, тащу из сумки комп.
Минута… работает! Не удивительно, всё-таки военное исполнение… уровень зарядки маловат, ничего — розетка же есть на стене? А вот и сеть… есть интернет! И пароля не требует. Хм… Гостевой вход? А тут они, гости, то есть, вообще бывают? Что-то сомневаюсь я в этом… не похож данный домик на гостевой. На жилой, для одного человека — самое то.
Ага, хозяйского компа не вижу, он выключен и в сети не присутствует. Впрочем, будь он в рабочем состоянии, то и тогда я бы в него наверняка не влез. В таких местах спецы суровые сидят, их моими доморощенными средствами и посредственными знаниями не одолеть. Да и не нужно, в общем-то. У меня сейчас задача совсем другая — дать знать о себе.
Быстро выстукиваю кодовое сообщение.
Отправка… ждём.
Есть контакт! Ответка пришла. Ясен пень, вопросов куча.
Выстукиваю ответ — держите!
Снова жду…
Ага! Проняло!
Нате вам ещё чуток… а где же вопрос — «ты гдей-то это?»
Вот он! Есть ещё порох в этих самых…
После моего ответа молчали уже долго…
А потом комп выдал целое послание.
Отключаю связь (мало ли… а вдруг, ко мне в комп уже влез кто-нибудь, «шибко вумный»?) и открываю файл — точнее, пытаюсь.
Щас…
Он зашифрован, и я даже догадываюсь, кем.
«Узнаю брата Колю…»
Ладно, склероз меня пока не одолел и что делать в этом случае, я помню.
Введя ключ и приложив палец к окошку считывателя, получаю, наконец расшифрованный файл.
Как это там, в фильме про Штирлица, говорилось? «Они думают, что я всемогущ?» Или ещё как-то? Вот и сейчас — читаю и тихо балдею. Вы, парни, меня там за кого считаете? Я вот ни разу не супермен, между нами-то говоря. И не этот, как там его… во, Талейран! Языком сети плести не умею.