— Ну, мои дорогие подопечные рассказывайте! Куда вас сослали?
— Я весь день заряжал амулеты сохранности в мебели одного проклятого богом зала. А Курта сослали в оружейку вот с этими двумя. — Тут Олес опомнился, и представил всех присутствовавших за столом.
— Нас после оружейного склада отправили в библиотеку переписывать пыльные свитки, пока они не успели рассыпаться.
— Бр-р-р, — вздрогнул Олес. — Лучше мебель заряжать, так хоть каналы передачи энергии потренирую.
— Кто знает, кто знает… — хмыкнул на это Лир. — Курт сегодня произвел впечатление на библиотекаря, и тот свалил на него кучу старинной макулатуры, среди которых оказалось немало интересного. Одно пособие для боевых магов чего стоит! Простота решений по оперированию с заклинаниями, и простота в освоении новых заклинаний просто удивительна!
— Черт! Этот свиток, скорее всего уже куда-нибудь убрали! — Мирс разочарованно выругался. — Прошу прощения дамы, просто обидно!
— Потом дам почитать, у меня на пишущем пере заклинание дублирования написанного, а в кармане записная книжка.
— Вот жук! — Лир рассмеялся: — То-то ты с таким упорством переписывал тексты. Заклинания накладывать умеешь?
— Пока нет, отец накладывал, пришлось вместе с ручкой прихватить и записную книжку.
Дружный смех за столом. На нас даже стали оглядываться.
— Ладно, посмеялись и хватит. — Тиаль достала из кармана мантии сложенные листы пергамента. — Мальчики вот ваше расписание дежурств в караульной смене. По два раза в неделю. Причем первый курс ходит обязательно один из выходных. Старшие курсы от этого освободили.
Олес опять выругался, и получил подзатыльник от эльфийки.
— Прошу прощения дамы, просто зов души, вопящий о несправедливости, оказался сильнее меня! — дружный смех за столом.
После ужина я извинился, и сказал, что мне необходимо отойти по делам, после чего ушел на четвертый слой мира. Меня интересовал контакт с домовыми. Мне не хотелось, чтобы меня выдали раньше времени, плюс они знают все тайны, а в особенности мне хотелось прояснить прошлую ночь.
Первого домового я поймал возле библиотеки. Точнее подобрал, ибо увидев, что я иду прямо к нему у бедняги не выдержали нервы. Подхватив невесомое тельце домового, я отправился в пустующий коридор. Когда домовой пришел в себя у меня с ним был долгий и весьма неприятный разговор. Домовой успокоился довольно быстро. А вот поведанная история меня весьма насторожила.
В коллегии последние полгода стали твориться странные, а порой и страшные дела. В городе стали пропадать люди, домовым стали недоступны многие места в коллегии, которые и раньше редко посещались людьми, а потом стала недоступна и тем кто имел доступ куда угодно… даже в покинутый город.
Под коллегией оказался замурованный старый город, выстроенный во время войны тысячи лет назад. Домовые, так как город покинули люди, ушли следом. А полгода назад, там появились новые жители. Умертвия, призраки, скелеты… А две недели тому появились призрачные гончие, и всадники.
Маги оказались слепы, либо их заставили не обращать на это внимания. Хотя как я понял про покинутый город, знали далеко не все, но вот кто-то узнал.
Пролить свет на вчерашнюю ночь не удалось, домовые уснули вместе с людьми. И такое происходило довольно часто…
Стоит посмотреть на этот город. Притом что гончие и всадники это уже далеко не шутка. Люди и иные разумные умирают согласно «списков судьбы», причем она постоянно меняет решение в ту или иную сторону.
У меня самого имеется клепсидра, свиток (опечатанный, и сломать печать может только совет, а до совершеннолетия мне еще около тысячи лет. Девятьсот восемьдесят три года если быть точным.), и коса. Все эти вещи я приобрел, когда проходил лабиринт в двенадцать лет.
Кстати по поводу лабиринта… Наш народ когда ребенку исполняется двенадцать лет двенадцать недель и двенадцать часов, отводят своих детей в лабиринт. Отец как-то сравнил это с детьми сбрасываемыми спартанцами со скалы — если не выжил, значит, недостоин жизни. Правда, у нас совсем иная судьба. Мне потребовалось сто лет… сто лет, чтобы приобрести те навыки, которыми обладает наш народ: все описывать не буду, я просто не имею на это права, но то, что могу рассказать… Время. Мы над и вне его. Мы способны двигаться как вперед, так и назад, но двигаясь назад, нам запрещено менять историю. Мы можем путешествовать по слоям мира, видеть то, что не может ни один смертный, и даже бессмертный разумный. Мы видели рождение миров, и их гибель. Мы не имеем права забирать жизнь разумного, и если это свершилось — решать судьбу нарушителя будет суд старейших.
Мы можем остановить время и ускорить его, мы чувствуем иначе, чем живые разумные. Ту кто устал от всего, имеют право уйти — превратить один миг в тысячи и тысячи лет, чтобы, когда мир закончит свое существование иметь право уйти в первозданную тьму, но не раньше.
А остальное… смертным знать не положено. Напоследок могу добавить, что мы не мертвые, мы просто иные, мы нечто большее, чем может показаться смертным.
«А сейчас прошу прощения, мне предстоит прогулка в покинутый город».
Глава 12
Я шагал по мощеной брусчаткой улице мимо домов. Домов, осыпавшихся от времени, вырубленных в скале или выложенных из каменных блоков. Вокруг — тишина и запустение. Свет отсутствовал как таковой, но существам, рожденным во тьме, он и не был нужен.
Пока шел по улице, я то и дело замечал, что пустые с виду дома оккупировали существа, далекие от прежних жителей покинутого города.
«Пункт пятьдесят первый: если гоняться за мелочью, можно упустить крупную дичь. Данный тезис применим как в рыбной ловле, так и в погоне за нарушителем спокойствия».
Мое появление не осталось незамеченным новыми обитателями города.
Загораживая мне дорогу, появились три призрачные гончие, скаля клыки. Рослые, на голову выше самого матерого волка, с короткой черной шерстью и горящими красным угольками глаз. Еще две обошли со спины. Из темных провалов дверей и окон за этим наблюдали все заинтересованные лица.
Рычание гончих нарушило тишину…
Тихий свист, неслышимый смертным — и призрачные гончие прыгнули на меня. Коса, принявшая облик глефы, со свистом рассекая воздух, словно не замечая сопротивления, рассекла черные тела…
Три горки серого праха и костей — и две оставшихся скрылись в переулках. После этого я перешел на шестой слой мира. Даже призраки не могут смотреть на все слои, их предел — пятый слой, да и тот для них слишком расплывчат.
А вот замок оказался обитаем, причем явно людьми. Призраки не оставляют следов. А живые — даже больше, чем должны.
Зал, куда я попал, был пропитан темной и неспокойной энергией хаоса. Но особо «тянуло» от геометрического рисунка… рисунка…
ВЕСЬ ПОЛ немаленького зала представлял собой огромную печать призыва. Да сколько ж они собираются пустить под нож, чтобы наполнить силой душ смертных эту печать!
Скрипнула дверь, и в зал вошел седой кряжистый маг в красной мантии. Скучающим взглядом окинув зал, он вынул из кошеля на поясе несколько красных камней и, подбросив их в воздух, произнес заклинание. Камни исчезли во вспышке, а печать осветилась красноватым свечением.
Отойдя на чистый участок пола, маг достал писчие принадлежности, которые были в поясной сумке, и принялся чертить на полу.
«Значит, печать еще не закончена. Хотя, если судить по размаху — будет чудом, если остров не взлетит на воздух».
Я прошел сквозь дверной проем, откуда появился маг. Лестница винтовая, ведущая наверх… По пути через каждый пролет попадались магические светильники, дававшие ровный неяркий свет. Судя по отсутствию пыли, винтовая каменная лестница хорошо проветривалась, и ею постоянно пользовались.
Выход оказался в узком коридоре этажа, где обитали маги Коллегии. Кабинеты… Скрытая дверь была настолько идеально подогнана, что о наличии ее, если б я не выходил с этой стороны, то вряд ли бы догадался. Наводит на размышления…
Внезапно меня остановила мысль:
«Энергия душ студентов! Так вот зачем такое количество паразитов!»
Обойдя этот этаж, я направился на жилой, где размещались адепты.
Парни уже спали, правда, в коридоре бродил какой-то хмурый маг в зеленой мантии с эмблемой лекарей. Когда я стал раздеваться у себя в комнате, от тихих шорохов одежды подорвался Олес, который впервые на моей памяти вторую ночь подряд ночевал в СВОЕЙ постели.
— О, явился пропажа! Мы уж думали, что ты сбежал!
— Дайте поспать! Завтра набеседуетесь, — Заворочался Мирс и перевернулся на другой бок.
— Где пропадал?
Я подошел и сел на кровать. После чего приложил палец к губам и показал на вырезанные в углу комнаты руны. От них едва-едва фонило магией. Вчера их не было!
— О, явился пропажа! Мы уж думали, что ты сбежал!
— Дайте поспать! Завтра набеседуетесь, — Заворочался Мирс и перевернулся на другой бок.
— Где пропадал?
Я подошел и сел на кровать. После чего приложил палец к губам и показал на вырезанные в углу комнаты руны. От них едва-едва фонило магией. Вчера их не было!
Олес, подойдя к ним, пару секунд рассматривал, после чего просто выкачал из них всю магическую энергию.
— Друг, ты меня с каждым днем удивляешь все больше! — Олес стал осматривать внимательным взглядом комнату.
Поиски много времени не заняли, и еще несколько заклинаний рассыпались, лишившись всей своей энергии. Я же внимательно осматривал пространство… Наконец, убедившись, что все спокойно, повесил печать на дверь и на окно.
— Я был в покинутом городе под землей.
— Где?
— В покинутом городе, — Повторил я, усаживаясь на скрипнувшую кровать. — Домовые рассказали интересные вещи — захотелось посмотреть своими глазами.
— Показать сможешь?
Я показал ему иллюзию города… чищенную, разумеется, так как меня в облике Смерти ему видеть еще очень рано. И дай бог, чтобы не пришлось узнать. Но, как говориться, рассчитывать на это не приходится. Смертные, если почувствуют запах тайны, стараются сунуть туда свой нос… чаще всего, сложив при этом свою буйную голову.
— Но ходить туда — не советую. Город полон немертвых.
— Зомби?
Я покачал головой:
— Гораздо хуже. Я издалека видел призрачную гончую. После этого пришлось спешно покинуть город.
Олес удивленно присвистнул, вызвав очередное сонное ворчание Мирса.
— И еще оттуда веет энергией Хаоса. Истинного Хаоса, а не тех жалких отголосков, что были на занятии по демонологии на темной кафедре.
— Что думаешь?
— Думаю, стоит поберечься. И еще не трать всю энергию на подзарядку здешних амулетов. У тебя есть накопители?
— Пара есть, а что? — непонимающе спросил Олес.
Встав, я подошел к своей сумке и залез внутрь. Дойдя до нужного сундука, я принялся в нем рыться. Где-то я видел что-то нужное… А вот и оно!
У меня в руках лежал сверток, который мне подарил на стопятнадцатилетие отец. Внутри был черный кожаный пояс с глухой черной пряжкой, отделанной кристалликами-накопителями. В него должен поместиться трехкратный резерв Олеса, и еще место останется… И шарик-накопитель, аналог кристаллов. Откуда принес его отец, я так и не понял — он так сумбурно описал те места. А шар-накопитель представлял собой не просто накопитель, он был самозаряжающимся щитом. Правда, работающим на энергии смерти.
— Лови!
Поймав сверток, он развернул его и принялся рассматривать пояс. Я же взялся за наполнение его энергией под завязку. ЭТО отец мне не дарил, пришлось «одолжить» в его арсенале. Как он выразился, «на пляже в плаще не походишь, а ходячий скелет привлекает слишком много внимания».
— Знаешь, не мой фасон, — Пошутил Олес, застегивая ремень.
— Пряжка-накопитель… заливай в нее всю свободную энергию и не трать. В Коллегии стали твориться странные дела, и из нас не просто так вытягивают энергию на подзарядку!
— Надо предупредить остальных!
— Думаю, не стоит… хотя, можешь попробовать.
«Если они начнут призывать верховных демонов разрушения, придется создавать печать вызова, ибо большего я сделать просто не смогу».
— Вот это держи при себе. Это — на крайний случай, и еще, если я пропаду… постарайся защитить девушек.
— Все настолько плохо?
Я пожал плечами. Не знаю, заметил ли он в полумраке.
«Насколько плохо, я просто не представляю».
От писанины из очередного опуса про давно минувшие эпохи меня отвлекло осторожное подергивание за край мантии. Под столом обнаружился вчерашний домовой. Сегодня он смотрел уже не с таким страхом, как вчера, но все же…
— Что?
— Г-господин С-смерть! В-вас х-хотят в-видеть на балконе, что слева по коридору.
Убрав ручку в карман, я встал.
— Я на минуту, добегу до уборной.
Мили зарумянилась, но продолжила писать. Брат, заметив ее смущение, принялся ее подкалывать, вгоняя в еще большую краску.
На балконе стояли двое. Высокий черноволосый мужчина и… Тарона.
«Ох, неспроста меня позвали!»
— День добрый.
— Здравствуй, Курт. — Тарона улыбнулась краешками губ. — Позволь представить тебе Аслана. Аслан, это Курт.
Аслан протянул руку для рукопожатия. Надо отметить, что отец откуда-то тоже привез эту привычку. Она распространена по многим мирам, но не везде.
— Вы в курсе, что творится в Коллегии?
— Вижу, ты теперь тоже.
Я отрицательно покачал головой. После чего достал из кармана плаща несколько шаров с душами, и протянул Аслану:
— Думаю, Совету будет интересно.
— А ты времени зря не терял! — Удивленно осмотрел шарики Аслан.
Я пожал плечами:
— Они напали на сокурсников. Пункт восьмой гласит, что если на тех, кто тебе дорог — друзей, знакомых — напали души тех, кому не место в мире живых, я имею полное право на ответные действия!
— Курт, — Тарона улыбнулась, — Тебя никто не обвиняет в нарушении законов или основ. Аслан просто удивился, что ты сумел столько поймать.
— Вот, возвращаю.
Мне в ладонь лег мой шарик, но уже без душ, а заполненный под завязку энергией духа. Я удивленно поднял бровь и посмотрел на Аслана.
— Напои косу, это твой первый подобный приз. Тем более, что это тебе может пригодиться. Души я доставлю Совету на суд.
— Прежде чем уйдете, просветите меня?
— Мы за тем и явились. Слушай…
Ничего нового я от них не услышал, кроме того, что в создании печати участвует вся верхушка Коллегии. Причин они не знали. Возникло еще больше вопросов.
Гном встретил меня на пороге читального зала хмурым взглядом, но ничего не сказал.
Так и провел время до самого обеда, переписывая рассыпающиеся клочки истории и обдумывая сложившуюся ситуацию.
Обед пролетел незаметно. Олес начал налаживать контакты с девушками из других учебных заведений. Судя по синяку под правым глазом одного хмуро поглядывающего на него адепта, вызов на дуэль ограничился простым рукоприкладством (надо сказать, что это Олес любил еще больше, чем противоположный пол).
Самое интересное, что принца и принцессу привлекли к руководству оформлением залов к торжеству. Эти два «негодяя» воспользовались предложением с размахом, гоняя адептов, проклявших практику и умного мага-распорядителя, отдавшего их двум несносным отпрыскам императорского трона. Кстати, у них сложился какой-то паритет с отпрысками других монарших семей, и теперь их старались организовывать на практику по раздельности. Мало ли…
Неделя… точнее десять дней. И из них осталось восемь. Судя по тому, как тут торопятся с наполнением контуров заклинаний, все должно решиться в праздник.
После разговора с Олесом вырисовывалась пренеприятнейшая картина. Он опознал контур, встроенный в сиденья стульев. Мощнейшее парализующее заклинание высшего порядка. Как он сумел это понять, остается загадкой… Ни он, ни я — на занятиях по теории и построении заклинаний не блещем. Мне вообще запретили ими оперировать в присутствии сокурсников, максимум — амулеты.
Как сказал Олес, одна из его новых знакомых нашла странные управляющие контуры с каналами, уходящими вниз, сквозь этажи. Я спросил, где именно эти контуры, а когда смог сопоставить ответ с положением печати, выходило — прямо над печатью и шли линии каналов.
Сегодня ночью, когда Мирс с Олесом уснули, я достал сферу с энергией души и стал вливать энергию из нее в лезвие косы. Тут же материализовалось древко косы. После этого процесс пошел на порядок быстрее. Пришлось даже перейти на четвертый слой, чтобы соседи по комнате не заметили моих манипуляций.
Коса слегка изменилась — она словно ожила после долгой-долгой спячки. Целый вихрь образов ворвался в мое сознание.
Благодарность. И ничего больше. Истинная — я бы сказал больше: детская чистая — радость, смех радостного ребенка, довольное урчание нежащегося на солнце зверя, радостный плеск волн, тепло от лучей солнца на коже…
Многое из того, что мне передалось… В человеческом языке просто нет таких слов. Да и рано этому неразумному народу осознавать такие вещи! Слишком рано! Вот когда они, наконец, достигнут уровня развития, заложенного Создателем в их головы, вот только тогда — да.
А потом я почувствовал, что в печати на полу, начерченные на седьмом слое (мой, кстати, предел 12 слоев, увы, но у каждого — свои ограничения и только Старейшины могут ходить по всем слоям или граням мира), известили о том, что в ловушки стали попадать новые призраки.
Наложив устойчивую иллюзию на то место, где я должен был спать, скользнул на шестой уровень… и был весьма удивлен! В ловушку попались гончие! Гончие! Те самые три гончие, что сбежали от меня тогда… А в следующий миг на меня напал всадник.