— Не столкнемся. — Он ответил коротким пожатием, затем дал газу и въехал на пандус. — Но предосторожность не повредит.
Они вынырнули из под земли около Бельмонта и Роланд беспрепятственно выехал на Кембриджскую магистраль, затем свернул на И-95 и въехал в туннель. Они покинули трассу близ «Логан Интернэшнл» и Роланд взял курс на грузовой терминал. Мириам откинулась на черной коже сидения, уперевшись коленями в деревянный приборный щиток. Пахло как в роскошном частном клубе, пьяняще разило деньгами. Ей и раньше доводилось находиться в одном помещении с миллиардерами, не говоря уж о хищной стае венчурных капиталистов, но на этот раз всё было иначе. Большинство известных ей миллиардеров были управленцами, выбившимися из грязи в князи, либо работоголиками, одержимыми и закомплексованными. Роланд же, в отличие от них, был изначально богат — потомственный аристократ, беззастенчивый и выдержанный, как марочное вино. Он никогда не знал каково это быть бедным или даже представителем верхушки среднего класса. На какой-то миг её ослепила черная зависть, но потом она вспомнила о двухмиллионном балласте в её сумочке.
— Роланд, я очень богата? — нервозно спросила она.
— О, непомерно, — вырвалось у него. Он свернул на автостоянку — шлагбаум автоматически поднялся — и остановил машину перед безликим учреждением с вывеской «Федэкс». — Точно не знаю, — добавил он, — но думаю, что твоя доля составляет почти процент от всего кланового имущества. Безусловно, это много-много миллионов.
— О, чудесно, — съязвила она. Затем вдумчивей: — Я смогу разом оплатить все медицинские счета Айрис. Смогу ведь?
— Да. Поможешь мне с чемоданами?
— Если поможешь мне разобраться с медицинскими счетами Айрис. Серьезно.
— Серьезно? Да, я помогу.
Она встала и потянулась, затем подождала пока Роланд выгрузит тяжелые кейсы из багажника. Взяв один, она пошла вслед за Роландом, который подкатил свой к двери, сунул в прорезь магнитную карточку и вошел под бдительным оком камеры наблюдения.
Они прошли в небольшой офис, в котором их ждал мужчина средних лет в белой сорочке и черном галстуке.
— Сегодняшняя партия, — сказал Роланд. — Позвольте представить вам Мириам. Если пройдет нормально, в будущем она сама будет доставлять товар. Мириам, это Джек. В этих краях он заведует пересылкой и таможней.
— Спасибо, сэр, — сказал Джек, вручая Роланду на подпись заполненную ведомость в трех экземплярах. — Обычная формальность, подтверждающая, что я всё получил, — добавил он, поясняя Мириам. С тех пор, как она с головой увязла в этом аристократическом кошмаре, ей еще не попадались такие родные и домашние на вид люди, как лысый, толстый, краснолицый Джек. Мириам ему улыбнулась.
— Так-с, готово, — сказал он, забирая у Роланда бумаги. — Ну, желаю приятно провести время!
— Передавайте привет супруге, — ответил Роланд. — Пойдем, Мириам. Нам пора.
— Пора так пора. — Она вернулась с ним в машину, он завел двигатель и неспеша выехал со стоянки, влившись в транспортное движение промышленного района. — Куда теперь?
— О, заберем чемоданы на обратную ходку и свободны, — сказал он. — Я думал, ты хотела пройтись по магазинам? И уладить какие-то дела? Как насчет провести пару часов на Копли-Плэйс, послоняться в Бэк-Бэй, а потом пообедать?
— Звучит неплохо, — одобрила она.
— Отлично, — Он заехал на очередную стоянку. — Подсобишь мне еще раз?
— А как же.
Они вышли из машины и прошли в очередную контору. Процедура та же, только в обратном порядке: Роланд подписал ворох бумаг и ему выдали два одноликих чемодана из рифленного алюминия, настолько тяжелые, что Мириам свой едва дотащила.
— А теперь в город, — сказал он, после того как погрузил их в багажник. — Почти десять. Тебе хватит времени, чтобы скупиться и вернуться к пяти?
— Конечно же хватит, — она улыбнулась. — Вообще-то, кое в чем мне потребуется твоя помощь. Не желаешь прогуляться?
— С превеликим удовольствием.
* * *Магазины на Копли-Плэйс не совсем то, что надо, однако все они под одной крышей и в них достаточно всякой всячины для того, чтобы занять Мириам на пару часов. Платиновая карточка не сгорела синим пламенем и даже не перегрелась после того, как Мириам накупила в «Ниман Маркусе» и нескольких менее крикливых магазинах вечерних нарядов и дорогущую сумку на роликах.
После первого получаса Роланд вел себя как все воспитанные гетеросексуальные мужчины — вошел в ступор и лишь улыбался да кивал ей на все, что бы она ему ни показала, прося оценить. На это Мириам и рассчитывала, поскольку на самом деле она вовсе не собиралась набивать свой шифоньер вечерними платьями и дорогостоящим нижним бельем (впрочем, это был приятный побочный эффект), а хотела обналичить кучу денег и потратить их на определенные устройства. Такие как предоплаченный мобильный телефон и крохотный портативный компьютер «Сони» с пакетом программного обеспечения. («Раз уж я не могу вернуться домой, мне теперь понабится что-то для написания статей», — сказала она Роланду, надеясь, что он не сообразит, что здесь полно уцененных товаров вполне для этого пригодных). Её потребительский задор иссяк в магазине спорттоваров, где она приобрела кое-какие инструменты, карманный компас со спутниковой системой местоопределения и аккуратненькую солнечную батарею, которая могла питать её портативный компьютер — она быстренько прикупила её, пока Роланд расхаживал в сторонке, рассматривая дорогое охотничье снаряжение.
Она еще не совсем понимала что будет делать с этой кучей всего, но идеи у нее были. В частности, компакт-диски с подробными картами континентальной части Соединенных Штатов и прочие программы, которые она незаметно прикупила прямо у него под носом, обязательно пригодятся. А даже если и нет… Она решила, что раз уж Ангбард вообразил, будто она бросится скупать всё подряд, словно ошалевший подросток, то ей же будет лучше приучить его к тому, что она скупает все подряд, словно ошалевший подросток. «Таким образом, когда я уймусь, он потеряет одну из ниточек контроля надо мной», — с легким самодовольством подумала она.
После покупки ноутбуков «Сони» двенадцати тысяч долларов как не бывало. Еще быстрее деньги стали улетучиваться когда она переключилась на «Гермес», «Эскада» и менее широкоизвестные бутики. Казалось, что все это не взаправду, а просто какая-то игра с фишками. Одни наряды придется подогнать, другие и вовсе кому-то отдать, но она всё равно их брала. — Кажется это можно подогнать на другой стороне, — нашептывала она Роланду, как бы разъясняя. Он восторженно кивал и она умудрилась на несколько минут оставить его в книжном магазине, чтобы сбегать в расположенный по соседству — куда она и стремилась на самом деле — театральный сэконд-хэнд. Там она приобрела старомодную длинную юбку и английскую блузку, походившие на одежду служанки. «Театралы хреновы, — подумала она. — Как же вы меня выручили!»
Около двух часов дня она смилостивилась над приунывшим Роландом, который каждые десять минут посматривал на часы и плелся за ней следом, словно брошенный пес.
— Порядок, — утешила его она. — Я, считай, уже закончила. Может, как ты и говорил, сначала пообедаем, а уж потом вернемся обратно? Иные из этих нарядов придется перешить, так что мне сперва надо будет заскочить к мадам Розейн, ну а потом мне придется посидеть пару часиков за компом.
— Отлично, — искренне обрадовался Роланд. — Как насчет супа из моллюсков?
Вообще-то Мириам не жаловала морепродукты, но чем приятнее ему, тем выгодней ей.
— Сойдет, — сказала она, буксируя за собой сумку со спасательным набором. — Давайте будем жрать!
Чем и занялись. За едой она внимательно рассматривала Роланда. «На вид лет двадцать восемь, — думала она. — Профиль классический. Дартмут, Гарвард. «Лига плюща»[13], не больше, не меньше». — Она осторожно смерила его взглядом. Гладко выбрит. Отлично выглядит. Вредных привычек не наблюдается, донельзя учтив. «Если бы дело не ограничивалось чисто дружескими отношениями, я бы втюрилась. А может и нет, — думала она. — Собственно, может всё это неспроста? Может Ангбард намеренно свел нас вместе. А может и нет. Надо бы выяснить побольше о скелетах в шкафу Клана и диковинных фруктах, гниющих на ветвях фамильного древа».
И лучше всего сделать это болтая с Роландом за едой.
— Почему дядя заставил тебя морочиться со мной? — в конце концов, спросила она за десертом — восхитительным крем-брюле. — В смысле, какова подноготная? Ты говорил, что он всегда прикидывает на шаг вперед. Почему именно ты?
— Хм-м. — Роланд размешал ложечкой кофе, затем глянул на неё невинными голубыми глазами. — Думаю, ты понимаешь это не хуже меня.
— Ты холост. — Она тут же мысленно пожурила себя: «ах, какая проницательность, мисс Холмс».
— О, если бы только это. — Он невесело улыбнулся. — У нас не сложились отношения.
— Да ну? — Она наклонилась вперед.
— Скажем так: Ангбард держит меня под колпаком. Когда мне исполнилось восемнадцать, меня отдали в колледж, — угрюмо сказал он. — Это было… ну, прямо какое-то откровение. Я проучился там четыре года, затем сразу же в Гарвард. Экономика и история. Я думал, что смогу изменить порядок вещей у себя дома. Но потом решил не возвращаться. Проучившись год с небольшим, я понял, что не могу оставаться здесь полагаясь лишь на свое происхождение: я должен найти работу. Так я и сделал. Учась в колледже я не особо интересовался девушками. — Он поймал её пытливый взгляд. — А равно и парнями.
— И? — «В личное дело: выяснить их отношение к сексу вне брака. Порою секс и брак неотделимы друг от друга». — Что дальше?
— Дальше? — он неуклюже пожал плечами. — Я решил остаться здесь. Поступил в аспирантуру, изучал историю экономического развития Нидерландов. Однажды встретил девушку по имени Джанис. Ну и, как это обычно бывает, одно повлекло за собой другое…
— Ты хотел на ней жениться? — спросила Мириам.
— Небесный отец, нет! — Он выглядел шокированным. — Совет Клана ни за что бы такое не одобрил! Даже если б это был брак лишь для этого мира. Все что я мог, так это купить дом для нас двоих и притворяться, что… — он замолчал, отпил кофе, затем снова отставил чашку. Все это время он избегал пристального взгляда Мириам.
— … ты не хочешь возвращаться, — заключила она.
— Можно совершать переход дважды в день, даже в час, если принимаешь бета-блокаторы, — спокойно сказал он. — Кстати… — Он достал из внутреннего кармана блестящую упаковку с таблетками и подтолкнул к ней по столу. — Они спасают от головной боли. Таким образом можно постоянно передвигаться туда-сюда, пренебрегая своим долгом перед Кланом и семьей, и прожить девять десятых жизни независимо от… от… от…
Мириам терпеливо ждала, пока он овладеет языком.
— Мы с Джан были вместе два года, — успокоившись, сказал он. — Потом нас разлучили.
— Клан. — У неё пересохло во рту. Она беспрерывно вертела упаковкой таблеток, снова и снова перечитывая надпись. — Неужели они…
— Косвенным образом, — осмотрительно перебил он, затем допил кофе. — Понимаешь, она постоянно задавала вопросы. Вопросы, на которые я не мог ответить. Запрещено. Мне велели вернуться домой и жениться на ком-то из высокопоставленных членов Клана, дабы продолжился род. Пусть не сразу, ведь я мужчина и мне дозволено потратить какое-то время на то, чтобы остепениться. В конце концов, если мы будем заключать браки вне Клана, то вымрем за два-три поколения. И деньги быстро иссякнут, потому что вся наша мощь зиждется на положительном рыночном внешнем эффекте… Понимаешь о чем я?
— Да, — ответила она — во рту у неё пересохло, несмотря на кофе, впрочем, она глотала его даже не чувствуя вкуса. — Чем больше вас, тем больше торговых зон между мирами и тем эффективней действует ваша импортно-экспортная система, верно?
— Верно. Мы в популяционной ловушке, поэтому требуется особое разрешение на смешанные браки. Наша позиция довольно неустойчива из-за старинных аристократических родов: многие из них считают нас грязными выскочками, бесправной чернью, потому что мы не можем проследить родословную ни к одному из хетменов норвежского флота, отвоевавшего Грюйнмаркт у осландских племен примерно четыреста-пятьсот столетий назад. Мы снискали расположение Короны, поскольку мы богаты, но и тут мы в тупике — нельзя преуспевать и становиться влиятельными настолько, чтобы представлять угрозу престолу. Разве что кому-то повезет породниться с членом королевской семьи Грюйнмаркта или какого-нибудь соседнего королевства — это единственный путь добиться одобрения Совета на брак с человеком не из нашего Клана.
— Что? Есть и другие королевства? А у них какое происхождение? Я бы сказала, что там средневековые…
— Почти, — кивнул Роланд. — Я изучал этот вопрос. Тебе ведь известно, что в вашем мире феодальный порядок западной Европы, возникший вследствие развала Римской империи, в значительной степени установлен норманнами — натурализовавшимися поселенцами-викингами? Я не совсем уверен, но кажется почти то же самое происхождение объясняет и нашу тамошнюю ситуацию. По этому берегу разбросано несколько королевств. Постепенно эмигранты из бывших стран Священной Империи завоевали старые прибрежные королевства и насадили военную иерархию, дабы защититься от туземных племен. Викинги, но викинги ассимилировавшие Римскую церковь — поклонение священной группе богов, — и кроме того наученные всему тому, что могла предложить раздробленная после падения империи Европа. Лет тридцать назад мы послали на тот берег Атлантики агентов, дабы они исследовали Рим нашего мира: он изнемогал под игом Великого Хана, однако на церковных кострах по-прежнему воздавались жертвы богам. Может, когда нас станет больше мы и откроем торговые пути в Европу, но только не сейчас.
— Э-э, м-да, — кивнула Мириам, онемевшая из-за острого приступа культурной изжоги. «Бред какой-то!» — Ну, а вы? В смысле, Клан. Каким образом вы… мы… вписываемся в эту картину?
— Семьи Клана преимущественно базируются в Грюйнмаркте — здесь это территории штатов Массачусетс, Нью-Йорк и Мэн. Но нам, семьям Клана, жаловали дворянство всего шесть поколений назад и старые землевладельцы никогда не позволяют об этом забыть. Совет Клана уполномочен признать детей любого королевского союза полноправными членами — таким образом третье поколение будет королевским, по крайней мере, титулованным, и одаренным. Но пока еще никому не удалось породниться с королевской семьей — ни в Грюйнмаркте, ни в северных, ни в южных землях.
— На западе же, во Внешнем Королевстве, иная ситуация — там гражданские выборы. И опять шаткое положение. Впрочем, образование-то мы получаем здесь, так что фальсифицировать выборы умеем. Но я, кажется, уже говорил о популяционной ловушке? У Совета длинные руки. От них никуда не денешься. Чтобы всё изменить, одного активного члена в их рядах недостаточно. И лично мне это всё надоело. Я подготовил всеобъемлющую программу реформ, которая смогла бы положить конец их зависимости и начать развитие Грюйнмаркта, однако Совет отверг проект даже не читая. Лишь герцог Ангбард удержал их от того, чтобы они не пошли дальше и не объявили меня ренегатом.
— Проясни, — сказала Мириам, наклонившись вперед. — Ты жил с Джанис до тех пор, пока она не перестала мириться с тем, что ты не рассказываешь ей чем занимаешься по два часа на дню, и с тем, что не знает твоего прошлого, а твои предки, вдобавок, не припугнули тебя женитьбой. Верно?
— Неверно, — сказал он. — Я сказал дяде Ангбарду куда он может засунуть свой ультиматум. — Он ссутулился — воплощенное страдание. — Но она бы ушла в любом случае. Она сама пришла к выводу, что я какой-то гангстер или наркобарон, в общем, какой-то мерзавец. Я пытался, непрестанно пытался, получить разрешение остаться здесь навсегда, постараться загладить свою вину перед ней, чтобы всё вошло в нормальное русло. Но её сбила машина. В полиции сказали, что это несчастный случай, а водитель скрылся с места происшествия.
Он погрузился в молчание — рассказ окончен.
«Ну и дела», — подумала она. Нужные слова никак не приходили на ум.
— Между этими двумя событиями есть связь? Я имею в виду — причинно-следственная?
— Ты имеешь в виду, не убил ли её Клан? — резко спросил он. — Не знаю. Я не проводил расследования. Ежегодно водители, скрывшиеся с места происшествия, сбивают тысячи пешеходов. Она бросила бы меня в любом случае и скорее всего мы никогда бы больше не сошлись. Ну, и, предположим, я бы выяснил, что кто-то из моих родственников в ответе за ее смерть. Тогда что? Мне бы следовало их убить, да? Просто ты не жила в состоянии войны. Поверь мне, когда за спиной, буквально из ниоткуда, появляются наемники, устраняющие людей, приятного мало. Гораздо лучше оставить все как есть.
— Такое впечатление, что заговорил совсем другой человек, — уязвила она.
— Да, так и есть, — он криво улыбнулся. — Наполовину я хладнокровный внешнеторгагент, наполовину заблуждающийся романтик-реформист, полагающий, что Грюйнмаркт можно индустриализировать и развить менее чем за полвека, стоит лишь Клану бросить все свои силы на этот проект. Надеюсь, что герцог прислушается…
— Ладно, он старается держать тебя под колпаком. — Мириам замолчала. — Как он считает, ради твоего же блага.
— Политика, — бросил Роланд, словно ругательство. — Покуда всё на мази, хоть трава не расти! — Он растерянно покачал головой. — В том-то и проблема. Слишком много имущественных прав затрагивается, слишком много напуганных людишек, которые воспринимают любое прогрессивное начинание, нарушающее устоявшиеся схемы семейного бизнеса, как выпад, направленный лично против них. Я уж не говорю о старой аристократии, с которой нас вообще ничто не связывает.