— Если пожелаете еще что-нибудь, зовите, — сказала она и вновь испарилась.
Роланд, сузив глаза, смотрел на Мириам.
— Гляжу на тебя и вспоминаю колледж, — сказал он.
— Ты ходил в колледж? — спросила она. — В смысле, здесь?
— Само собой, — Он положил в эспрессо ложечку желтого сахара.
— А вашим девушкам, судя по всему, это не доступно, — жестко подметила она.
— О, некоторым доступно, — ответил он и подул на кофе. — Во всяком случае, в наши дни, нынешнему поколению. Ольга — ретроградка… Вернее, её отец. Трудно сказать чего добивался герцог, пригласив тебя отобедать с нами, но намедни он что-то там талдычил про культурный шок. Старик проницателен и восприимчив, хватается за самые неожиданные идеи и не дает им развития. Не очень-то удивлюсь, если он тебя просто испытывал. Приглядывался не прорвется ли что наружу под воздействием стресса, или же как ты держишься на людях, используя при этом публику, которую он мог заставить как заткнутся, так и взбелениться, если ему это понадобится.
— Поня-ятно. — Она впервые отхлебнула кофе. — Так что ты изучал?
— На начальной стадии экономику и историю. До Гарварда родители послали меня в Дартмут, — спокойно сказал он. — Первые годы я попросту сходил с ума. Здесь всё совершенно иначе. Старшее поколение просто не может поверить как здесь всё изменилось года этак с 1910-го. Раньше они еще могли прикидываться, что на другой стороне, в этой Америке, просто всё иначе, но не лучше. Как будто ничего не изменилось с тех пор, как в 1720 году наш первый предок ненароком переместился в некий городок в Новой Англии. Однако сейчас они страшатся, что если мы вырастем здесь или же будем проводить здесь слишком много времени, то ни за что не захотим вернуться обратно.
— Станете перебежчиками, вроде как в прежние времена дипломаты и спортсмены из стран коммунистического блока, — подколола Мириам.
— Приблизительно, — кивнул он. — В Клане штаты решают все. Возвращаясь обратно, нам с тобой придется прихватить с собой кое-какие вещички. При каждом пересечении мы переносим всякую всячину — туда-сюда. Таков закон и у тебя должна быть очень веская причина, чтобы его не соблюдать. Здесь есть отдел доставки; ты можешь здесь появляться и исчезать когда пожелаешь, но лишь при одном условии — с каждым визитом ты переносишь туда и обратно почтовый багаж.
— Отдел доставки, — повторила она.
— Да, в подвале. Я покажу тебе после… ох, еды.
Следующие несколько минут они были слишком заняты, чтобы болтать. Мириам признала, что заказанный ею омлет исключительно хорош. Когда она уже допивала свой кофе, Роланд вновь заговорил.
— Мне сегодня нужно выполнить кое-какие поручения босса. Надеюсь, ты не против если я отниму у тебя несколько минут времени, которое ты рассчитывала потратить на свои личные дела?
— Нет, в смысле, не против, ради бога… — Мириам растерялась. — Я не уверена, — медленно добавила она. — У меня не так уж и много дел… Начнем с того, что… ну, я просто хотела понять что мне дозволено и всё такое, понимаешь о чем я?
— У тебя есть какие-то конкретные планы? — поинтересовался Роланд.
— Ну… — Она откинулась назад и задумалась. — У меня есть… была, до того как всё это на меня свалилось, договоренность насчет написания статьи в журнал. Ничего сложного, но для этого нужен мой iMac. И я обязана её написать, если не хочу исчезнуть с лица земли в профессиональном отношении. — Она попыталась улыбнуться. — Пока что не будем зацикливаться на этом вопросе. Я девушка работящая.
Роланд кивнул.
— Ладно. Что кроме этого?
— Ну, подумываю съездить домой. Проверить автоответчик, убедиться, что там всё в порядке, заверить соседей, что со мной всё хорошо, ну и всё такое. — «Убедиться, что они не нашли записанный Поли компакт-диск. Попытаться предупредить её, чтобы не высовывалась». — Я ненадолго, — поспешно добавила она. — Я не подумываю смыться, если ты об этом беспокоишься.
Роланд задумчиво нахмурил брови.
— Слушай, почта и телефон это всё, что тебе нужно? Потому что, если так, то гораздо безопаснее получить всё это по другим каналам. У нас в подвале есть телефонный коммутатор, где мы запросто можем подключиться к твоей линии. Короче, в ближайшее время тебе лучше не появляться у себя дома. Если тебе необходимо что-то забрать, я могу кого-нибудь туда послать, но… — Он пожал плечами.
— Почему? — спросила она.
— Потому. — Он отложил нож, которым намазывал масло. — Мы, э-э… когда внутри Клана наследственный кризис или война, всё обделывается крайне грубо и наскоро. — Он ненадолго замолчал, затем выпалил: — Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из производящих зачистку ненароком тебя пристрелил.
Мириам так и застыла, в ушах застучала кровь.
— Это то, о чем я подумала? — спросила она.
— Да… Твой дом — мишень. Мы его поставили под наблюдение, но ведь всякое может произойти: кто-то зазевается и ты взлетишь на воздух. Внутри, сразу за дверью, растяжка. Дом не может быть безопасным, пока мы не оборудуем доппельгангер, а это займет какое-то время, поскольку выход из него в захолустье, а значит на той стороне понадобится соорудить укрепление, дабы никто не мог переместиться в твою гостиную. У нас ушло несколько дней, чтобы найти тебя, даже имея стул в лесу в качестве указателя. Но если вчера повезло, завтра — может быть нет.
— Вон оно что, — кивнула сама себе Мириам, поглощенная этим новым неприятным обстоятельством. «Значит меня вычислили по стулу?» — А как насчет моей матери?
Вид у Роланда был ошарашенный.
— Но ведь твоя мать…
— Нет, я имею в виду мою приемную мать, — Мириам стиснула зубы. — Женщину, которая вырастила меня как свою собственную дочь, понимаешь? Женщину, которая теперь осталась совсем одна, прикованная к инвалидному креслу. Ей грозит опасность? Потому что если да, то… — она осознала, что почти кричит.
— Сейчас разберемся, — решительно сказал Роланд и достал мобильный телефон. Очевидно, ему и в голову не приходило, что Айрис имеет какое-то значение.
— Действуй, — сказала как отрезала Мириам. — А то я перестану с тобой разговаривать.
— Это ты зря, — серьезно сказал Роланд. — Есть еще кто-нибудь о ком я должен знать? — спросил он её чуть погодя.
Мириам глубоко вздохнула. "Приступим", — подумала она.
— Мой бывший муж снова женился, у него жена и ребенок, — сказала она. — Он в опасности?
Роланд с минуту поразмыслил.
— Он человек простой, — наконец сказал он. — Вы разведены, детей у вас не было. Так что, полагаю, он остается за кадром.
Детей не было. Мириам покачала головой.
— Ты должен рассказать мне всё о ваших правах наследования, — осторожно сказала она. «Ох, час от часу не легче!» Живет в Америке одна двенадцатилетняя девочка (Мириам не знает где именно, а о семье, удочерившей её, знает лишь в общих чертах), которая вполне может унаследовать текущую Мириамову проблему. "Она ведь еще маленькая, — инстинктивно подумала Мириам. — И у нее нет медальона". Правда записи об удочерении хранятся за семью печатями и никто кроме Бена и Айрис не знал о беременности Мириам. Если Семья её не разыщет, то…
— О, всё очень просто, — сказал Роланд с некоторой долей горечи. — В смысле, наследования, э-э, семейного дара? Породистый приплод дают лишь чистокровки. Это уже давно известно. Рецессивное наследование, как выражаются биологи. На той стороне иные, э-э, брачные обычаи, к примеру, позволяются браки между двоюродными братом и сестрой, но, опять же, дети лишенные дара не являются частью Клана. Однако их оставляют в семьях. Они не в доле и формируют внешнюю часть Клана, потому как если двое из них поженятся, кто-то из их детей может унаследовать дар.
Всё это и хорошо, и плохо. С одной стороны, её дочь (которую она не видела с тех пор как родила) ограждена от внимания Семьи и может жить спокойно до тех пор, пока Мириам не привлечет к ней внимание. Если, конечно, Семья, продолжая свои изыскания, не копнет чуть поглубже. С другой стороны…
— Ты хочешь сказать, что мои родители — двоюродные брат и сестра?
— Троюродные племянники, насколько мне известно, — ответил Роланд. — Да, кстати. По законам и обычаям семьи, браки на стороне запрещены. Тебе лучше всегда об этом помнить, ибо это ключевое табу. — Он бросил нервозный взгляд в сторону. — Но ты, возможно, вне опасности, поскольку никто не знает, что ты была здесь замужем и развелась.
Он уставился в стену, но Мириам поняла, что он ни на что не смотрит, просто старается избежать её взгляда. Неприятные воспоминания?
— Иначе возможны последствия. Неприятные последствия.
— Да что ты говоришь. — Она заметила, что её пальцы, сжимавшие кофейную чашечку, побелели. — Итак, подобьем итог: если я попытаюсь слинять, то дядя Ангбард не даст мне житья и, очевидно, он хочет выдать меня замуж за какого-нибудь не слишком близкого родственника.
— Это еще не самое страшное. — Роланд почесал щеку. — Это если Совет не навяжет ему какие-то иные варианты, — пробормотал он.
— Что еще? — спросила Мириам, когда пауза затянулась так, что стало неловко.
— Значит так! — Роланд встряхнулся, выпрямился и принялся возбужденно, ловкими выверенными движениями загибать пальцы. — Мы обязаны подчиняться следующим правилам: во-первых, когда ты прибываешь сюда, ты заходишь в отдел доставки и переносишь в каждом направлении всё, что тебя там ждет. На сей раз тебе выдан бесплатный билет, но больше такое не повторится. Во-вторых, прежде, чем куда-то отправиться, согласовываешь маршрут со Службой безопасности. Возможно, они потребуют, чтобы при тебе был мобильный, пейджер, либо охранник, кроме тех случаев, когда уровень безопасности синий… Синий означает «ниже нуля». Ага, и в-третьих, — он залез во внутренний карман, — герцог предвидел, что ты наверное захочешь скупиться, поэтому попросил меня передать тебе вот это. — С трудом сдерживая улыбку, он протянул ей конверт.
— Гм. — Мириам вскрыла конверт. Внутри лежала неподписанная серебристая карточка «Visa» на её имя. — Это еще что такое?
— Распишись, — он протянул ручку, после чего, довольный собой, наблюдал, как она выводит на обороте завитушки. — Всё твое имущество сейчас на условном депонировании, но ты можешь рассматривать это как ссуду под наследство, которое, надо сказать, довольно велико — Его лицо расплылось в улыбке. — Может Семья и вставляет палки в колеса, но что-что, а деньги можно транжирить беспрепятственно.
— Вот как, — Мириам сунула кредитку в сумочку. — Нет ли еще каких-нибудь посланий от герцога?
— Есть. — Роланд сделал строгое лицо. — Он сказал: передай ей, что кредит ограничен двумя миллионами долларов, так что пусть постарается не спустить всё за раз.
Мириам не по-дамски выругалась.
Он хохотнул.
— Это твои деньги, Мириам… Деньги графини Хельге. Внешнеторговые операции — весьма прибыльное занятие, а твои предки — пионеры в этом деле, да и ты определенно сможешь зарабатывать себе этим на хлеб. Теперь как насчет того, чтобы зайти в отдел доставки, дабы я смог уладить свои дела, после чего, быть может, и ты сможешь сделать всё, что намечала?
* * *Отдел доставки — полуподвал с бетонной облицовкой и приемными окошками соизмеримыми с большими алюминиевыми чемоданами на колесиках, каковые Семья использовала для почтовых отправлений. Роланд снял со стены планшетку и пробежал глазами.
— Чемоданы. — Она смотрела на них с сомнением, перебирая в уме всевозможные виды контрабанды.
— Да. Помоги мне, возьми один. Ручка зафиксируется, как только он выпустит шасси.
Немного повозившись, Мириам перетянула здоровенный чемодан из помещения в стоявший неподалеку грузовой лифт. Роланд нажал на кнопку, лифт встрепенулся и пополз вверх.
— Что там внутри чемоданов? — спросила она. — Только не говори, что это не мое дело. «Пожалуй, лучше об этом не знать» — подумалось ей — она и так не в силах была избавиться от воспоминаний о происшедшем в кабинете Джо и телефонных угрозах.
— О, ничего противозаконного, — заверил её Роланд. — Всякая всячина, ничего не стоящая в Грюйнмаркте, Соффмаркте и прочих прибрежных королевствах, зато весьма желанная во Внешнем Королевстве — здесь это Калифорния и Орегон. На той стороне отсутствуют железные дороги и аэропорты, а грузоперевозки осуществляются караванами мулов через великие равнины и Скалистые горы, в которых немеренно всевозможных диких племен. Поэтому перевозки занимают несколько месяцев и крайне опасны. Так что мы переправляем товары на эту сторону, тщательно упаковываем и пересылаем экспресс-почтой «Федэкс». Наиболее ценное — послания со штампом Семейной Почты. За то, что мы перевозим их через весь континент всего лишь за неделю, мы оцениваем пересылку на вес золота, во много раз превосходящий их собственный вес. Также мы переправляем разведданые. Члены нашего Клана на западе — семья Ву, ранее известная как Арнесены, породнившаяся с восточными семьями — обменивается с нами сведениями. Координируя наши усилия, мы защищаем наши традиционные торговые пути от крупных разбойных племен вроде апачей. К тому же это помогает нам задействовать бесчисленные рычаги для достижения политических целей. К примеру, если император Внешнего умер и там разгорается борьба за престолонаследство, мы можем дать семье Ву ссуду, которая гарантирует благоприятный исход еще задолго до того, как сама новость о смерти императора дойдет до нас через весь континент.
Выпучив глаза, Мириам пыталась постигнуть смысл сказанного.
— Ты хочешь сказать, что там нет телеграфа? — спросила она.
— Телеграф — это мы, — сообщил он. — Что же касается прочего содержимого этих чемоданов, это, преимущественно, вещи с востока, представляющие ценность на западе. К примеру, индийские алмазы. Они и в Грюйнмаркте довольно дорого стоят, а уж во Внешнем Королевстве их и вовсе не достать — гораздо дешевле перевезти их на барке по Бореальному океану, нежели на джонке — по западному, особенно с тех пор, как монголы отказались торговать с востоком. Опять же пенициллин. Гарантия того, что жена принца не умрет из-за послеродовой горячки стоит дороже горы драгоценных камней.
— А оттуда…
— Все те же послания, дипломатическая переписка. Специи, рубины и гранаты, золото из копален Внешнего Королевства.
Мириам кивнула. Двери лифта раскрылись на площадке подземного гаража и она вышла вслед за Роландом в бетонный лабиринт. На стоянке было припарковано несколько машин, включая длинный черный лимузин «мерседес» и… её собственный заезженный «сатурн». Роланд направился к «мерсу».
— Если хочешь, можешь ездить на своей машине, но только после того, как мы её немного дооборудуем, — сказал он. — Впрочем, ты всегда можешь взять любую из стоящих здесь машин.
Мириам повращала головой и положила глаз на блестящий «ягуар», примостившийся за бетонной колонной. — Просто не верится, — пробормотала она. «Как же это отразится на моей независимости?» — думала она, наблюдая за тем, как Роланд открывает багажник «мерседеса» и грузит в него чемоданы. Кредитка на два миллиона, лежавшая в её сумочке, пьянила сильнее вчерашнего вина, однако казалась нереальной. «Нужно попробовать, — решила она. — Но что если я на это подсяду?»
* * *Огромный черный «Мерседес» нес в себе тонну брони, встроенной в конструкцию его блестевшего полировкой кузова. Мириам поняла это лишь когда попыталась открыть дверь с пассажирской стороны — тяжеленная; когда же она распахнула её, то увидела, что стекло едва ли не в два дюйма толщиной и с зеленоватым отливом. Она села, пристегнула ремень безопасности и потянула на себя дверь. Та с глухим звуком встала на место, впритирку, словно дверца банковского сейфа.
— Вы и впрямь серьезно опасаетесь нападений, — сдержанно сказала она.
— Не хотелось бы тебя пугать, — сказал Роланд, — но стоимость содержимого этих чемоданов на той стороне эквивалентна двадцати миллионам долларов за каждый. Нам известно о существовании нескольких сотен активных членов семей и, вероятно, есть неизвестные нам, глубоко засекреченные старейшинами с целью иметь превосходство над соперниками в ведущейся внутри Клана конкурентной борьбе. Ты исключение из правил, поскольку засекречена ненароком. Семьи нападают исподтишка, так что если не поостеречься, нас могут взять голыми руками. Молодые люди вроде Винченце… — он пожал плечами — ну, может чуть повзрослее. Притаившись в подворотне. Еще могут установить бомбу или идти за тобой по пятам, пристрелить, а потом ищи ветра в поле. Если на той стороне нет доппельгангера или, скажем, холма на здешнем ровном месте, то их никак не остановишь.
— Двадцать миллионов.
— По очень приблизительному обменному курсу, — сказал Роланд и включил зажигание. Наверху, на выездном пандусе, появился яркий дневной свет, шедший от ворот с электроприводным управлением. Роланд нажал на педаль сцепления и бережно повел «мерседес» вперед. — Впрочем, мы чудесно защищены. Этот автомобиль переоборудовали люди, делавшие машину Эдуарду Шеварнадзе. Президенту Грузии.
— Это должно мне о чем-то сказать? — спросила Мириам.
— Два РПГ-7[12], противотанковая мина, восемьдесят попаданий из тяжелого пулемета. Пассажиры выжили.
— Надеюсь, мы не столкнемся с таким обращением, — с чувством сказала она, пододвинувшись, чтобы пожать его пальцы.
— Не столкнемся. — Он ответил коротким пожатием, затем дал газу и въехал на пандус. — Но предосторожность не повредит.
Они вынырнули из под земли около Бельмонта и Роланд беспрепятственно выехал на Кембриджскую магистраль, затем свернул на И-95 и въехал в туннель. Они покинули трассу близ «Логан Интернэшнл» и Роланд взял курс на грузовой терминал. Мириам откинулась на черной коже сидения, уперевшись коленями в деревянный приборный щиток. Пахло как в роскошном частном клубе, пьяняще разило деньгами. Ей и раньше доводилось находиться в одном помещении с миллиардерами, не говоря уж о хищной стае венчурных капиталистов, но на этот раз всё было иначе. Большинство известных ей миллиардеров были управленцами, выбившимися из грязи в князи, либо работоголиками, одержимыми и закомплексованными. Роланд же, в отличие от них, был изначально богат — потомственный аристократ, беззастенчивый и выдержанный, как марочное вино. Он никогда не знал каково это быть бедным или даже представителем верхушки среднего класса. На какой-то миг её ослепила черная зависть, но потом она вспомнила о двухмиллионном балласте в её сумочке.