– Так будь же разумной, – отчужденно сказал он и почувствовал фальшь в своих словах. – Нам известно, что Карлос сейчас в Москве и что Крупкин идет за ним по пятам. Завтра Дмитрий перебросит нас туда, и мы будем под защитой КГБ в самом охраняемом городе в мире.
– Тринадцать лет назад тебя уже защищало правительство Соединенных Штатов...
– Это разные вещи. Тогда Шакал точно знал, куда я направляюсь и когда прибуду на место. Сейчас он думает, что мы останемся в Париже, а не отправимся за ним в Москву. Поэтому он приказал своим людям охотиться за нами.
– Чем же вы займетесь в Москве?
– Об этом мы узнаем по прибытии. Но там нам будет лучше, чем в Париже. Крупкину пришлось попотеть. Всех офицеров высшего эшелона с площади Дзержинского, которые говорят по-французски, он взял под наблюдение... По его словам, связного Шакала обязательно найдут. Да, что-то произойдет, у нас все козыри. И только когда мы покончим с Шакалом, я перестану беспокоиться о тебе.
– Это самое приятное, что я услышала от тебя за последние тридцать шесть часов...
– Наверное... Пойми, ты должна быть с детьми... Ты будешь в полной безопасности... и ты нужна детям. Миссис Купер – великолепная женщина, но она им не мать. Кроме того, твой брат, наверное, дал Джеми попробовать кубинские сигары и сыграл с ним в «монополию» на настоящие деньги.
Мари, взглянув на мужа, рассмеялась и сказала:
– Спасибо, что рассмешил меня... Мне это так нужно сейчас.
– Вероятно, это правда – я имею в виду твоего братца. Если среди персонала есть хорошенькие девушки, то вполне возможно, что наш сын уже лишился невинности.
Мари хихикнула и сказала:
– Мне действительно нельзя с тобой спорить, Дэвид.
– А ведь ты спорила бы, если бы нашла, к чему прицепиться, доктор Сен-Жак. За тринадцать лет я это прекрасно понял...
– И все равно я против этого сумасшедшего маршрута. Сначала в Марсель, потом в Лондон и только оттуда самолетом в Вашингтон. Намного проще было бы лететь в Штаты из Орли.
– Это придумал Питер Холланд. Он будет встречать тебя – тогда и спросишь его: по телефону он не был особенно разговорчив. Подозреваю, он не хочет иметь дела с французскими властями. Наверное, боится, что люди узнают... Женщина, которая летит простым рейсом под самым обыкновенным именем, – пожалуй, это лучше всего.
– Я проведу больше времени в аэропортах, чем в воздухе.
– Возможно. Поэтому прикрывай колени... и держи в руках Библию.
– Благодарю за ценный совет, – сказала Мари, касаясь его лица. – Ты верен себе, Дэвид.
– Что? – Борн не отреагировал на ласку.
– Ничего... Сделай мне одолжение, пожалуйста...
– Что еще? – отчужденно спросил Джейсон.
– Вернись ко мне прежним Дэвидом.
– Давай узнаем, как там с самолетом. – Борн резко сменил тему разговора и, поддерживая Мари за локоть, повел ее в зал ожидания.
Я старею... И не могу долго быть тем, кем уже не являюсь. Хамелеон исчезает, воображение тоже уже не то, что было раньше. Но я не могу останавливаться. Только не теперь! Пойди прочь, Дэвид Уэбб!
Едва они вошли в зал ожидания, на стойке зазвонил телефон. «Да?» – Клерк держал трубку не больше пяти секунд. Повесив ее, он сказал четверым заинтересованным в его сообщении людям:
– Звонили из башни. Самолет из Пуатье приземлится через четыре минуты. Пилот просит, чтобы дама была готова к посадке. Он хочет успеть миновать воздушный фронт, который смещается к востоку.
Мари подошла к Конклину и Панову. Прощание было недолгим, объятия – крепкими, слова – искренними. Выйдя из здания аэропорта, Мари спросила мужа:
– Где охранники Крупкина?
– Они нам больше не нужны, – ответил Борн, открывая вход на летное поле. – На бульваре Монтеня установили связь с Советами... Можно предположить, что теперь за посольством ведется наблюдение. Если охранники будут выскакивать отовсюду, люди Карлоса заметят это, а следовательно, вычислят нас.
– Понял! – В воздухе послышался звук снижающего скорость небольшого реактивного самолета, который, сделав круг над аэродромом, начал заходить на посадку. – Я так люблю тебя, Дэвид, – сказала Мари, повышая голос, чтобы ее можно было услышать сквозь рев двигателя.
– Он тебя тоже любит, – сказал Борн, в мозгу которого сталкивались разные образы. – Я люблю тебя.
В свете посадочных огней блеснул самолет – белая ракетообразная машина с короткими треугольными крыльями, отходящими от фюзеляжа резко назад; он походил на встревоженное насекомое. Самолет развернулся, остановился, и из его дверного проема опустился трап. Джейсон и Мари побежали по летному полю.
Внезапно со всех сторон словно подул неостановимый пронизывающий ветер смерти. Послышались выстрелы. Из двух автоматов: один – близко, другой – подальше. Пули вдребезги разносили окна, впивались в стволы деревьев, визгливым рикошетом отдаваясь в зале ожидания и возвещая о смертельно опасном нападении.
Борн подхватил Мари, с силой бросил ее в открытый дверной проем самолета и крикнул летчику:
– Закрывай дверь и убирайся отсюда!
– Allez-vous-en! – проревел человек в проеме, приказывая Джейсону отойти от трапа. Двигатель взревел, самолет начал разбег. Джейсон бросился на землю и взглянул наверх. Мари, прижав лицо к иллюминатору, что-то кричала. Самолет помчался вперед, и Дэвид стал свободен.
А Борн – нет: его силуэт со всех сторон высвечивался сверкающими огнями. Он вытащил из-за пояса автоматический пистолет, который дал ему Бернардин, и пополз по асфальту к траве за ограждением из металлической сетки.
Вновь послышались звуки стрельбы – на этот раз она раздавалась из погруженного в темноту зала ожидания. Три одиночных выстрела, должно быть, из пистолета Конклина, а может, и клерка... У Панова оружия точно не было. Но в кого же попали?.. Нет времени! Тот автоматчик, что был ближе к нему, выпустил длинную смертельную очередь, поливая свинцом здание аэропорта.
Тут же ожил и второй автомат: судя по звуку, стрелявший расположился с противоположной стороны здания. Через мгновение последовали два одиночных выстрела и послышался вскрик...
– В меня попали! – Голос человека, которому мучительно больно... с другой стороны здания. Автомат! Джейсон медленно сел на корточки и стал вглядываться в темноту. Там было какое-то движение. Он выстрелил, тут же вскочил и побежал, оборачиваясь и отстреливаясь на ходу, пока не кончилась обойма. Он успел скрыться с восточной стороны здания, где не было света посадочных огней. Борн подкрался к металлической сетке, параллельной стене здания. На автостоянке он разглядел корчащегося от боли человека с оружием в руках. – Cugino! – вскрикнул тот, бросая оружие на гравий. – Помоги мне! – Ответом ему была автоматная очередь, выпущенная с западной стороны здания. – Боже правый! – завизжал тот. – Я ранен! – Ответом опять был огонь из автомата, вслед за которым почти мгновенно послышался звук разбиваемого стекла. Убийца разнес вдребезги окна и автоматной очередью расстреливал зал ожидания.
Борн отбросил в сторону бесполезный теперь пистолет и перемахнул через ограждение; приземлившись, он почувствовал резкую боль в левой ноге. Что это со мной? Я ранен? Проклятие! Он похромал к углу здания, осторожно выглянул из-за него и увидел человека, лежащего на спине. Джейсон поднял булыжник и изо всех сил швырнул его. Камень с шумом ударился о гравий... Киллер дернулся, дважды попытался схватить автомат, но тот выпадал у него из рук.
Борн подбежал к автостоянке, поднял автомат и двинул человека прикладом по голове. Невысокий худощавый мужчина, распластавшись, упал на землю. И вновь с западной стороны здания аэровокзала раздалась автоматная очередь и звук разбиваемого стекла. Другой убийца приближался к своим жертвам. Его надо остановить, подумал Джейсон, у которого ныло тело и не восстанавливалось дыхание. Где тот человек, которым я был еще вчера? Где Дельта из «Медузы»? Где Хамелеон из «Тредстоун-71»? Куда он подевался?
Борн поднял «MAC-10», лежавший рядом с раскинувшимся без сознания мужчиной, и побежал к боковому входу в здание аэровокзала.
– Алекс! – крикнул он. – Впусти меня! Я вооружен!
– Бог мой, ты жив! – Конклин распахнул дверь. – Мо в плохом состоянии – у него прострелена грудь. Клерк мертв, и мы не сможем связаться с башней на поле. Они, должно быть, побывали там... – Алекс закрыл дверь. – Ложись! – В стены с визгом ударили пули. Борн стал на колени и, выстрелив, упал рядом с Конклином.
– Что произошло? – У Джейсона прерывалось дыхание, по лицу, заливая глаза, катил пот.
– Произошло? Шакал – вот что. – Как ему это удалось?
– Он обвел нас вокруг пальца. Тебя, меня, Крупкина и Лавье... Хуже всего, что меня. Он пустил слух, что уедет на некоторое время из Парижа. Мы подумали, что ловушка сработала: все ведь указывало на Москву... А он заманил нас в свою собственную ловушку. О Боже, он обманул нас, как мальчишек! Я должен был сообразить! Все было слишком чисто... Прости, Дэвид. Прости меня, ради Бога!
– Так он там? Он хочет сам убить нас – больше ему ничего не нужно...
Внезапно сквозь разбитое стекло влетел фонарь, заливая помещение ослепительным светом. Борн выстрелом из «MAC-10» погасил его. Но было поздно: их засекли.
– Сюда! – крикнул Алекс, прячась за стойкой. Внезапно стрельба прекратилась – послышался щелчок.
– Перезаряжает! – прошептал Джейсон, воспользовавшись паузой. – Оставайся тут! – Джейсон вскочил, побежал к двери и с треском распахнул ее. Сжимая в правой руке оружие, он был готов убить, если только годы не помешают. Не должны помешать!
Он прокрался сквозь ворота, которые открывал для Мари, и, припав к земле, пополз вдоль металлической сетки. Он был Дельтой из сайгонской «Медузы»... он сделает все, что в его силах! Это, конечно, не джунгли, но все остальное, что когда-то благоприятствовало Дельте, было: темень, перемежающиеся тени от туч, закрывающих лунный свет. Воспользуйся всем этим! Ведь этому тебя учили... много лет назад... Нет, забудь о времени! Делай! Зверь, притаившийся всего в нескольких ярдах, хочет твоей смерти. Смерти твоей жены и детей!
Быстрота была порождена чистой яростью, которая поглотила его и подталкивала вперед, и Борн знал, что скоро победит, задействовав все свои внутренние ресурсы. Он прокрался вдоль ограды и миновал угол здания аэровокзала, готовый к тому, что в любой момент его могут обнаружить; его автомат был готов к бою. За густым кустарником, меньше чем в тридцати футах, виднелись два мощных дерева: если он доберется до них, у него будет преимущество – он окажется на возвышенности, а Шакал – в долине смерти. Хотя бы только потому, что он будет у убийцы за спиной.
Борн добрался до кустов и в то же мгновение услышал звук разбиваемого стекла и еще одну очередь, на этот раз столь длинную, что в магазине должны были кончиться патроны. Его передвижений не заметили; человек попятился от окна, собираясь перезарядить оружие, а не убегать. Карлос стареет и теряет форму, подумал Джейсон Борн. Где сигнальные ракеты, необходимые при такой операции? Где острое зрение, позволяющее перезаряжать оружие в темноте?
Туча преградила путь желтому сиянию, исходившему от луны: наступила темнота. Борн перепрыгнул через загородку и спрятался за деревом; теперь он мог перевести дух и оценить ситуацию.
Что-то не так... Во всем чувствовалась примитивность, отнюдь не являющаяся характерной чертой Шакала. Убийца перекрыл огнем вход в здание аэровокзала – это понятно, поскольку на карту поставлено многое, но не хватало каких-то самых важных частей этой смертельной операции. Не было искусности – вместо нее лишь грубая сила, без которой, разумеется, не обойтись, но с ее только помощью вряд ли можно обыграть человека по имени Джейсон Борн, который уже ускользнул из ловушки.
Убийца отпрянул от разбитого окна и прижался спиной к стене, вытаскивая из кармана полный магазин. Джейсон выскочил из укрытия; огнем из «MAC-10» он вспенил пыль под ногами убийцы и пустил еще одну очередь по обеим сторонам от него.
– Тебе конец! – крикнул Борн, приближаясь к убийце. – Ты мертвец, Карлос... Я нажму на курок, и ты мертв... Если, конечно, ты Шакал!
– Я – не он, мистер Борн, – сказал убийца из Ларчмонта, что в Нью-Йорке, бросая на землю автомат. – Мы уже встречались с вами... Я не тот, за кого вы меня принимаете.
– Лечь! Лицом вниз, сукин сын! – Киллер выполнил приказ. Джейсон приблизился к нему. – Посмотри на меня!
Борн взглянул на лицо убийцы, освещенное мерцанием посадочных огней.
– Теперь видите? – спросил Марио. – Я не тот, за кого вы меня приняли...
– Боже мой! – прошептал изумленный Джейсон. – Ты был на подъездной дороге в Манассасе, в Вирджинии. Ты пытался убить Кактуса, а потом и меня!
– Таковы условия контракта, мистер Борн...
– А как насчет башни? В ней был авиадиспетчер!
– Я не убиваю всех подряд. Как только самолет из Пуатье получил разрешение на посадку, я приказал ему уйти... Смерть вашей жены была одним из пунктов контракта, но она мать, и убить ее – выше моих сил.
– Кто ты такой, черт тебя дери?
– Я только что сказал вам. Я работаю по контракту.
– Я видал наемников и получше.
– Может, я и не такой ас, как вы, но в нашей организации я на хорошем счету.
– Дьявол? Ты из «Медузы»...
– Я слышал это название, не больше... Можно, я кое-что объясню вам, мистер Борн. Я не допущу, чтобы моя жена стала вдовой, а дети – сиротами ради исполнения любого, пусть самого выгодного контракта. Это уж чересчур... Я обожаю свою семью.
– Ты будешь гнить в тюрьме не меньше ста пятидесяти лет при том условии, что тебя будут судить в штате, где нет смертной казни.
– Вы не учитываете, мистер Борн, что я много знаю... Мою семью и меня возьмут под защиту: дадут новое имя, а может, и ферму где-нибудь в Дакоте или Вайоминге. Я подозревал, что рано или поздно это случится.
– Сейчас для меня важно, ублюдок, только то, что в зале ожидания истекает кровью мой друг! Это ты подстрелил его!
– Выходит, договорились? – спросил Марио.
– О чем это ты, черт побери?
– В полумиле отсюда находится очень резвый автомобиль. – Киллер из Ларчмонта вынул из кармана портативную рацию. – Он окажется здесь быстрее чем за минуту. Шофер должен знать, где ближайший госпиталь...
– Согласен! Быстрее!
– Уже, мистер Борн, – сказал Марио, нажимая на кнопку.
* * *Морриса Панова сразу же отправили в операционную, Луиса Дефацио поместили в палату – у него оказалось лишь поверхностное ранение. После бурных конфиденциальных переговоров между Вашингтоном и набережной д'Орсе было решено, что киллер по имени Марио временно будет взять под арест в американском посольстве в Париже.
Когда в больничном коридоре показался врач, Конклин и Борн вскочили.
– Не стану притворяться, что собираюсь вам сообщить что-нибудь хорошее, – сказал врач по-французски, – это было бы неправдой. У вашего друга задеты оба легких, а также стенка сердца. В лучшем случае это сорок – шестьдесят процентов гарантии, что он выживет. Но иногда сила воли и желание жить значат больше, чем все медицинские противопоказания. Вот, пожалуй, и все.
– Благодарю, док. – Джейсон отвернулся.
– Мне бы позвонить, – обратился к хирургу Алекс. – Вообще-то, мне надо пойти в посольство, но некогда. Вы можете гарантировать, что меня не подслушают?
– На сто процентов, – ответил врач. – Мы просто не знаем, как это делается. Пойдемте в мой кабинет.
* * *– Питер?
– Алекс! – раздался из Лэнгли крик Холланда. – Все в порядке? Мари отправили?
– Отвечаю на первый вопрос: нет, не все в порядке... А что касается Мари, то она позвонит тебе, как только окажется в Марселе. Летчик побоится выйти на радиосвязь.
– Что?
– Скажи ей, что с нами все о'кей, что Дэвид не ранен...
– О чем это ты? – перебил его директор ЦРУ.
– Когда мы ждали самолет из Пуатье, на нас напали. Мо Панов в плохом состоянии, настолько плохом, что сейчас мне не хочется говорить об этом. Я звоню из больницы, доктор не очень-то обнадеживает...
– О Боже, Алекс, прости.
– Панов, конечно, настоящий боец. Я уверен, что он выкарабкается. Кстати, не говори об этом Мари – она слишком впечатлительна.
– Разумеется. Чем могу помочь?
– Только одним: ответь, почему «Медуза» в Париже?
– В Париже? Это невозможно! Это противоречит всему тому, что мне известно. А знаю я чертовски много.
– Мы точно знаем, что те двое, которые напали на нас меньше часа назад, были посланы «Медузой». Мы даже умудрились получить что-то вроде исповеди.
– Ничего не понимаю! – запротестовал Холланд. – Париж ни разу не возникал в нашем расследовании. Не вижу ни малейшей связи.
– Но она, без сомнения, существует, – возразил бывший резидент. – Ты сам говорил. Ты назвал это самоосуществляющимся пророчеством. Помнишь? Борн придумал план, в основе которого была логика: «Медуза» объединяет свои усилия с Шакалом ради достижения совместной цели – уничтожения Джейсона Борна.
– В том-то и дело, Алекс. Это была всего лишь гипотеза, на основе которой разрабатывался план обороны. Но ведь этого не произошло.
– Как раз наоборот.
– Не так, как ты думаешь. Сейчас мы обеспокоены тем, что «Медуза» уже в Москве.
– В Москве?! – Конклин едва не выронил трубку.
– Вот именно. Мы занялись вплотную юридической фирмой Огилви в Нью-Йорке, установили везде, где могли, «жучки». Но каким-то непонятным образом Огилви был предупрежден и скрылся. Сам он вылетел рейсом «Аэрофлота» в Москву, а семью отправил в Марракеш.
– Огилви?.. – Голос Алекса был едва слышен; нахмурившись, он пытался что-то вспомнить. – Из Сайгона? Юрист из Сайгона?
– Точно, он. По нашему убеждению, он руководит «Медузой».
– И ты скрывал от меня это?
– Только название фирмы. Я говорил, что у нас свои приоритеты, а у вас – свои. Для нас важнее всего «Медуза».