– Еще минеральной? – осведомился он. За спиной бармена полупьяная женщина лет пятидесяти с размазавшейся по лицу дорогой косметикой свистела, под улюлюканье стриптизеров стягивая из-под юбки белье.
– Ага, тащи бутылочку, – стрельнула в него глазами Локки. – И счет давай. Ребятки у вас на сцене мосластые, смотреть не на что, баиньки пойдем.
Вздохнув, бармен вернулся к стойке – через секунду он возник у столика с бутылкой «Эвиан». Открыв воду, он молча разлил ее по бокалам и, не задерживаясь, ретировался обратно. Пятилетний опыт подсказывал ему – с этих двоих, кроме чаевых, ничего не обломится, хотя в клубе клиентки расходились так, что танцевали голыми на столах – выбирай любую. Однако он еще ни разу не встречал женщин, раскрепощавшихся после минералки.
– Между прочим, сам Голос пил вино со своими учениками в гроте, – заметила Локки, пригубив воду. – Почему же тебе нельзя это делать?
– Свидетельства довольно разные, – хмыкнула Раэль. – Может, то был вообще виноградный сок – кто сейчас подтвердит? Но даже если Голос и пил вино, то это не повод… Чего ты, людей не знаешь? Неизвестно, во что бы превратился Рай, разреши там легальное употребление вина. По крайней мере, праведники из России бы точно не удержались. А финны? Эти вообще кошмар. Ты со своей добротой еще английским праведникам футбол свободно разреши смотреть – у нас такой рок-н-ролл начнется: всю мебель вокруг переломают.
Девушки помолчали, дружно вертя в руках бокалы с водой. Потом одна из них с явной нежностью положила другой руку на плечо, погладив, – что не укрылось от внимания бармена.
– Не убивай больше никого, ладно? – шепотом попросила Локки. – Я все-таки слегка старомодный ангел, и меня от таких вещей немного коробит.
– Не буду, – великодушно согласилась Раэль. – Четырех человек вполне достаточно. Я поняла, что профессионализм не пропиваешь – при всем том, что я не пью. Надо будет – и толпу разнесу снова, мне не привыкать.
Бармен видел, как парочка снялась с места и, покачивая филейными частями, обтянутыми джинсами, направилась к выходу, держась за руки. Официант, проскользнув к столику, забрал с него бумажки, которые одна из посетительниц предусмотрительно придавила блюдцем. Как жесток этот мир… такие красивые девчонки – и лесбиянки. Несправедливо. А ведь прямо ангелы.
Глава двадцать седьмая Ганеш (воскресенье, 6 часов 45 минут)
Эстериана покачивало из стороны в сторону. Комната менялась в размерах и ритмично дергалась, словно танцевала брейк. В определенные моменты, когда стены виллы пускались в совсем уж жуткий пляс, ему казалось, что он готов свалиться с дивана. Перед глазами все плыло, мелькали радужные, бьющие водопадами красок пятна. Во рту появился отвратительный вкус: еще минута, и его точно вывернет наизнанку. Сил дойти до душа не осталось: когда его стошнит, он ляпнется головой прямо вниз, в липкую массу. Пот ручьями струился по телу, крылья приклеились к спине, горячие веки были воспалены и плотно слипались. От кого же он умудрился подхватить такую заразу, против которой бессильна и лучшая тибетская таблетка? Лицо крошилось на ворох маленьких чешуек, нос был забит – он распух, превратившись в подобие сливы, легкие дышали тяжело, с натужным хрипом. Шеф, как, впрочем, и положено врагу рода человеческого, в XXI веке очевидно не дремал: новейшие неприятные инфекции появлялись в земных пределах с завидным постоянством. Конечно, это не чума или черная оспа, но в любом случае изобретение шикарное – так плохо ему не было уже давно. Целый час, разворошив аптечки в поисках жаропонижающего (весь пол бы усыпан упаковками тибетских лекарств), Эстериан бесцельно сидел в гостиной, поглощая принесенный из холодильника ласси – подсоленный кефир, к употреблению которого привык за время двадцатилетней командировки в страну слонов. По идее, после долгих трудов в суровых климатических условиях Эстериана должны были отправить курировать офис на Мальдивах, но коридоры Небесной Канцелярии полны интриг. Именно поэтому он и попал управляющим на обширный остров, куда после смерти переселяют последователей индуизма – внушая им, что они вовсе не умерли, а лишь переродились в новом качестве на клочке земли в Андаманском море. Для пущей уверенности и правдоподобия обстановки на остров завезли массу священных животных – обезьян и крокодилов, а также кобр, заранее лишенных ядовитых зубов. Наступил вчера одной на хвост, когда шел на работу – чуть с порога не упал.
Каждое утро он ездил на личном катере в Райцентр, где в сверкающем здании трудились сотрудники головного офиса Небесной Канцелярии. А поздно вечером, переодеваясь в дхоти[14], возвращался обратно на белоснежную виллу, построенную в стиле древнеиндийского храма – со слоистыми крышами, напоминающими остроконечные сахарные головы. Индуистский участок считался хлопотным направлением: в основном из-за того, что, в отличие от многих других районов Рая, он был довольно многонаселенным. Объяснялось такое положение легко – населения в земной Индии больше миллиарда, и праведники среди индусов попадались не так редко – взять хотя бы так называемых саддху[15]. Сидит человек чуть не с рождения под зонтиком на Ганге, спит на улице, бормочет мантры, живет подаяниями, а потом хлоп – и, пожалуйста, в Рай. Только за счет индусов и буддистов они сводили концы с концами: начальство требовало усилить рекламную кампанию в Европе, откуда за последний год в Рай попало лишь два взрослых человека, да и те – из арктических областей Норвегии. Хотя следует быть оптимистом – с индийским направлением ему еще повезло. Самым худшим участком считался остров-«Диснейленд», размером с Австралию, где в песочницах и на игровых площадках обитали миллионы маленьких детей, которые не пожелали ни взрослеть, ни становиться ангелами. Эстериан предпочел бы отпахать год в забое на шахте, чем провести сутки в «Диснейленде». Обозревать огромный штат из филиппинских нянек-гастарбайтеров, не забывать про наладку каруселей, обеспечивать бесперебойную работу конфетных фабрик, следить за вьетнамцами – утилизаторами памперсов было воистину сумасшедшей задачей. Работать в «Диснейленде» могли либо законченные трудоголики, либо сумасшедшие. Эстериан же ни к тем, ни к другим не относился.
Ловкачи, умеющие пускать пыль в глаза начальству, устраивались работать так, что оставалось лишь завидовать их способностям. Престижной считалась должность куратора Валгаллы, где не было ни единого викинга. Неплохо было наслаждаться одиночеством и в монгольском раю времен Чингисхана, куда, согласно легенде, воинов переправлял на своем белом коне невидимый бог войны Сульдэ. Замечательно работалось на острове ацтекского рая Тлалокан: в это место попадали утонувшие и пораженные молнией – «страна тепла и изобилия, где фрукты сами падают к твоим ногам». Особенно много в Тлалокане росло какао-бобов: замучились, когда высаживали их там на каждом углу – а что поделаешь? Ведь ацтеки искренне считали, что какао подарили им боги, вышедшие из рая. Помнится, насчет ацтеков тогда была бурная дискуссия… на закрытом совещании один знаток утверждал, что рай им иметь не положено, поскольку их боги на поверку оказались чересчур кровожадны. Собрались сгоряча даже этот остров демонтировать, но ситуацию спас молодой ангел из отдела исторической справедливости, который робко произнес: «Посмотрите, что творит инквизиция в Европе… а ведь они тоже считают, что делают это для укрепления славы Голоса. Дыма от еретиков к нам наверх столько летит – целыми днями кашляем». Мнение приняли во внимание – правда, и самого молодого ангела после этого смелого выступления тоже больше никто в Канцелярии не видел.
В любом случае, на управление Валгаллой можно было сесть лишь по большому блату. Управлять там, по сути, нечем – главное, содержать в чистоте обеденный зал с огромными деревянными столами, где должны пировать мертвые воины, следить за складом оружия, чтобы они могли сражаться друг с другом, за конюшней для Слейпнира[16], плюс взять напрокат одежду валькирий. Сложности могли бы возникнуть лишь с едой, так как викинги не были вегетарианцами, – ну да в Небесной Канцелярии есть виртуозы своего дела, подали б им жареных кабанов из сои. Но викинги в Валгалле уже никогда не появятся, ибо полностью исчезли как нация.
Пытаясь отвлечься от терзающих голову нестерпимых тупых болей, Эстериан включил телевизор – скоро должен был начаться утренний выпуск новостей. Громоздкое сооружение, состоящее из видеокамеры, плазменного экрана и ДВД-проигрывателя (кто-то умный придумал называть это «домашним кинотеатром»), щелкнуло и зажужжало – он с трудом разбирался в технике и обычно нажимал на длинном пульте кнопки наугад. Чаще всего ему везло: вот и на этот раз на экране появилась заставка со скрещенными крыльями. Он заранее знал, что увидит в ньюс-блоке: интервью с новоприбывшими праведниками, о том, как здорово им живется в Раю, репортажи с Земли – воздвигнут еще один офис Голоса, осаждаемый толпами восхищенных поклонников, и очередное чудо с исцелением инвалида где-нибудь в Бразилии. Райскому телевидению раз и навсегда поставлена откровенная задача: «гнать позитив», вот они и стараются. Беда только в том, что разнообразия на экране мало – разве что иногда мелькнут съемки туристов, посещающих старый квартал Города с кипящими котлами. Сейчас Канцелярия полнится слухами о непонятном исчезновении пяти ангелов, но в газетах и по телевидению об этом событии – ни единого слова. Просто потому, что здесь не место плохим новостям. Ангел из отдела рекламы лет пятьсот назад съязвил в столовой, что такая политика похожа на персидскую, – его послали в Антарктиду служить хранителем будущих исследовательских станций. Больше желающих шутить не находилось.
– Ровно семь утра в Небесной Канцелярии, и в эфире служба новостей Последнего канала, – заулыбалась ведущая – красивая девушка в атласном дизайнерском хитоне с пуговкой микрофона. – Главной новостью, только что поступившей на наш пульт, является сенсационное разоблачение очередных козней темных сил. Благодаря эффективной работе ангелов-хранителей были в очередной раз сорваны планы Шефа по привлечению в Город ста тысяч человеческих душ путем устройства землетрясения в Китае. Как конфиденциально сообщил нашему каналу представитель пресс-службы Небесной Канцелярии, секретная информация попала им в руки…
Эстериан закашлялся – из горла на стакан с ласси полетели вязкие брызги. Поди проверь – хотел ли Шеф действительно заграбастать в городские владения очередную порцию китайцев, или это всего лишь предположения? Пока что Шеф сам не знал, куда девать китайцев, поэтому обе стороны закрывали глаза на перемещение в Рай китайских гастарбайтеров. В основном они специализировались на строительстве инфраструктуры, озеленении островов и открытии вегетарианских ресторанов. Впрочем, черный пиар, как и вброс фальшивой информации, активно использовался и Канцелярией, и Городом, причем ответственности никто не признавал. Ох, как же ему хреново – но тут даже выругаться нельзя. Те ангелы, что длительное время работали в России, от такого правила очень страдают – целыми фразами на бип-бип-бип разговаривают. Он отвернулся и сплюнул в специально поставленное синее блюдечко на журнальном столике.
Повернувшись к телевизору, ангел дернулся и замер. Всего за секунду «картинка» сменилась – вместо девушки с телеэкрана на него смотрело непонятное чудовище с жирным животом, огромными серыми ушами и извивающимся, скрученным кольцами продолговатым носом. Монстр напоминал одновременно как слона, так и осьминога. «Ганеш? – удивился Эстериан. – А он-то что в телепередаче делает?» За все время, что ангел работал на острове, Последний канал ни разу не показывал индуистских божеств, да еще в таком откровенном виде. Возможно, имеет место технический сбой в телестудии. Он щелкнул пультом, но ничего не изменилось – похоже, сели батарейки. Экран не погас, а Ганеш продолжал медленно разглядывать его, помахивая ушами, словно опахалами, на его толстой шее виднелись характерные индийские ожерелья из ядовито-оранжевых цветов. Эстериан с усилием встал, держась за стол, и сделал шаг к телевизору: что ж, если пульт не фурычит, придется отключить его вручную. Приблизившись к «ящику», он нажал круглую кнопку в самом низу экрана. Этот жест не привел к какому-либо изменению ситуации – однако крайне не понравился Ганешу. Брови индуистского бога со слоновьей головой сдвинулись: и тут произошло то, о чем в красках рассказывал приятель, смотревший несколько лет назад на Земле фильм «Звонок». Прямо из недр телеэкрана на бамбуковый пол выплеснулось немного воды, вслед за тем появился серый хобот, извивающийся толстыми кольцами, словно змея. Ангел не успел опомниться, как хобот сжал его шею на манер удава – он почувствовал, как от натуги лопается кожа. Эстериан упал на колени, судорожно хватаясь за скользкие кольца и тщетно пытаясь их разжать. Его лицо побагровело, в двух сантиметрах от себя он увидел улыбающуюся, уродливую морду Ганеша. Хватая ртом воздух, Эстериан отказывался понимать, что умирает, – ангелы бессмертны, с ними этого не может случиться. В уголках глаз выступили капли крови, подобные красным слезам, он упал на пол, дергаясь в конвульсиях – хобот Ганеша продолжал давить, несмотря на то, что ангел раздирал его серую плоть ногтями. Тускнеющим взглядом шаря по стенам в предсмертной тоске, Эстериан до боли явственно увидел себя в зеркале на противоположной стене, лежащего на полу, – мокрого от пота, хрипящего, с выпученными глазами. И телевизор с огромным экраном, нависающим над ним.
Последнее, что он успел заметить, – в телевизоре красовалась все та же девушка в стильно сшитом хитоне, державшая в руках листочки бумаги.
Никакого Ганеша, стягивающего его горло хоботом, в зеркале не было.
Глава двадцать восьмая Вирус гриба (воскресенье, 07 часов 32 минуты)
Ну и ночка у нас выдалась с его благородием, ни дать ни взять ужас кошмарный. Как только Сурен (дай ему Голос доброго здоровьичка) притаранил канистру винца, так оно все и завертелось. Его благородие поручкался с Суреном и свалил куда-то в темный угол размышлять (он в последнее время только и делает, что размышляет), а я принялся доброе винцо внутрь принимать. Да только недолго мне принималось – сдернул меня господин Калашников с канистры, говорит, видение мне было, надо срочно к Габриэльке ехать. Поначалу-то это меня не особо обеспокоило: от трезвой жизни у кого хошь видения начнутся – я, например, каждую ночь во сне самогонку вижу, и так явственно, что самому страшно. Домчались мы вмиг с Варфоломеюшкой (у него колесница наготове стояла) до Габриэльки – тот с кровати вскочил, башка в перьях, глазами луп-луп. Чего, хрипит, вам надобно? Тут его благородие эдаким фертом прошелся перед ним да хвать из кармана бумажку, а на бумажке – фактура, отчего ангелы в Раю мрут, будто мухи снулые. Гриб это оказался, во как! После войны у нас в станице про тех, кто от него помер, говорили – сгрибился. И гриб энтот не простой, а какой-то птичий: с высоты гадит, што ли, – не понял я ровным счетом ни хрена. Габриэлька-то хлебало раскрыл, сказать ничего не может, а потом его прорвало: как же, говорит, ангелы крылатые сгрибиться могут? Они, дескать, бессмертные создания, и все такое прочее. Тут его благородие лихо достал другую бумажку и принялся быстро на ней всякие формулы непонятные чертить. Оказывается, в том-то и суть энтого гриба, что его вирус может с охренительной скоростью в любую сторону мутировать: и поражать, как мудрено выразился господин Калашников, клетки каждого плотского организма. Вживаясь в клетки, энтот вирус мгновенно там размножается. А организм ангела, можно сказать, два в одном флаконе – и человек, и птица одновременно, поэтому его клетки окаянный вирус жрал сразу с двух направлений. Габриэльку как обухом по голове ошарашили – да и Варфоломей, смотрю, здорово побледнел и эдак тихо говорит мне на ухо: а у тебя, брат, вино еще осталось? Ага, так я тебе и дал. Проблема в том, как его благородие сказал, что фактически все ангелы в Канцелярии – в человеческом телесном облике, им его еще на Земле принимать понравилось. Оно и понятно – если кто в Париж слетает, так потом бесплотным быть ни за что не захочет. Поэтому инфекция их поражает, а вот рак, язва иль грыжа в теле никак не образуются: как ни крути, а создания ангелы все ж внеземные.
Малинин послюнил карандаш и, несмотря на онемевшие пальцы, быстро продолжил покрывать бумагу каракулями с лихими росчерками.
Габриэлька обеспокоился – граблями машет, как вехтилятыр: а куда ж, мол, тела ангелов исчезли? Но и его благородие тож не пальцем деланный, враз объяснил разными мудреными терминами: хучь ангелы и в человеческом облаке, но после смерти тел как бы лишаются и становятся снова бесплотными. А ежели они бесплотны и к тому же мертвы, то поддерживать существование этой бесплотной материи в пространстве (эка загнул!) больше некому, так как нет больше жизненной силы. Вот они и исчезают.
Почесав за ухом, Малинин зачеркнул слово «исчезают» и написал его крупными заглавными буквами, после чего чуть отодвинулся, любуясь.
Вот они и ИСЧЕЗАЮТ. Мне грустно стало – получается, твоя душа бессмертна хучь в Раю, хучь в Аду, но есть злыдни – выискивают способы угробить ее навсегда. То есть энтих ангелов уже никогда не вернуть, они навсегда пропали. Изложив ситуевину, его благородие начал ковать железо, пока горячо: стал требовать от Габриэльки, чтобы тот дал ему доступ к закрытым досье убитых ангелов, треба выяснить, за каку-таку провинность им дали нахлобучку после давней поездочки на Землю. Габриэлька сие твердо пообещал: у них с Варфоломеем есть право допуска в архив, хотя обычно к досье за километр не подпущают – секретность в Раю ну прям такая, как в Расее-матушке в жандармском отделении. И интересуется, а как же тогда аудиозапись кончины Елевферия, где тот кого-то увидал у себя на кухне? Его благородие почесал репу и говорит озадаченно: сие его тоже смущает, тем более, што на пленках видеокамер видно – на виллу в этот момент ни одна собака не заходила. И еще ему любопытно: каким образом ангелам ввели вирус энтого гриба, чтоб они не заразили всех остальных? Дома их осчастливили вирусом иль на работе? Учитывая, что и нас какая-то тварь попыталась святой водой травануть, насчет головного офиса Небесной Канцелярии у господина Калашникова тоже серьезные подозрения: наверняка киллер в ее коридорах скрывается. Габриэлька так энтого вируса перепужался, что собрался срочно карантин объявлять и начал уже телефон цапать, но его благородие такие поползновения остановил: мол, травят грибом ангелов точечно и умно, иначе бы вирус уже с неделю как по всему Раю распространился, никакой опасности эпидемии здесь точно нет.