У Птолемея Гиперборейские горы проходят уже между 55–57–й параллелями, то есть, там, где сегодня стоит Москва. С них текут Танаис (Дон) и Ра (Волга). И, наконец, Аристотель говорит, что Рифейские горы «лежат под самым севером, выше крайних пределов Скифии»{177}.
Правда, уже Страбон называет Рипейские горы мифическими, верить в которые заставляет лишь «незнакомство с этими странами»{178}.
Европейские путешественники позднего Средневековья, слепо верившие древним авторитетам, посещая Московию, с изумлением обнаружили, что никаких гор там, где рисовали их на античных картах, нет. И вскоре Павел Иовий вводит в заглавие своей «Книги о посольстве Василия, великого государя Московского к папе Клименту VII» (1525) следующую фразу: «Кроме того указуется заблуждение Страбона, Птолемея и других, писавших о географии, там, где они упоминают про Рифейские горы, которые, как положительно известно в настоящее время, нигде не существуют»{179}. Ему вторит Матвей Меховский: «Что там нет гор, называемых Гиперборейскими, Рифейскими и Аланскими, это мы точнее точного знаем…»{180}
Современные ученые без тени сомнения отождествляют Рифеи с реальными горными массивами в Азии. Правда, каждый — на свой вкус: кто с Уральскими, кто с Кавказскими горами, а кто — с Алтаем и Гималаями. В общем, тот мистический туман, который покрывал эти горы в древности, не рассеялся до сих пор.
А между тем, некоторые исследователи предлагают оригинальное, но вполне реальное объяснение: древние горы просто… растаяли{181}. Выше уже говорилось, что после потопа значительная часть воды была связана в ледниках, образовавшихся в связи с изменением климата на планете. Крупнейший ледник, возникший в Скандинавии, распространился на всю Северную и Восточную Европу, оказав огромное влияние как на природу, так и на историю человечества.
Современная наука считает, что ледниковый период состоял из ряда последовательных оледенений, последние из которых (Днепровское, Московское и Валдайское) были в плейстоцене, начавшись примерно 230 тысяч лет назад (Днепровское) и закончившись около 11 тысяч лет назад (Валдайское). Московское занимало промежуточное положение между ними (125–170 тысяч лет назад). При этом в разных научных источниках датировки значительно (в два и более раз) различаются. Например, считается, что Валдайское оледенение закончилось в период от 11 000 до 22 000 лет назад. Однако некоторые ученые весьма логично считают эти оледенения всего лишь тремя этапами единого ледникового периода. Дойдя до своей крайней южной границы (примерно на линии Волгоград — Киев — Прага — Париж), ледник начал таять и отступать с промежуточными границами — там, где сегодня остались возвышенности: Среднерусская, Валдайская, Приволжская, Белорусско-Смоленская и др.
Удивительно, но геологи-профессионалы признают, что именно этот ледник называли в древности Гиперборейскими горами: «Кромку льда значительной высоты{182}… называли Гиперборейскими горами, т. к. она представляла собой перемешанные обломки горных пород, почвенного покрова и льда»{183}.
Однако, сразу возникает вопрос: кто называл? Ведь древние греки не настолько древние, чтобы жить в плейстоцене, хотя бы и позднем. А неизвестные племена каменного века едва ли пользовались такими греческими названиями. Конечно, можно сказать, что греки просто перевели на свой язык дошедшее до них от первобытных людей название, но не слишком ли это большая натяжка — утверждать, что в течение 10 тысяч лет от племени к племени передавалось название «сверхсеверные» горы, пока не добралось до греков? А те, неизвестно зачем и почему подхватили его и свято поверили в существование давно растаявших гор — и не где-нибудь, а, практически, в сотне-другой километров от северной границы Балкан — того места, откуда сами они и вторглись в Грецию? И мало того, что поверили, но и сделали эти горы местом обитания своих богов и героев, таких, как Аполлон и Орфей. А потом на протяжении полутысячи лет с маниакальным упорством рисовали эти несуществующие горы на своих картах — причем, с учетом таяния ледника, отодвигая их все дальше на север…
Есть и еще некоторые интересные нюансы в этом вопросе. На всех древних географических картах Каспийское и Аральское моря изображены как единое целое, более того, они соединены с Ледовитым океаном длинным и узким проливом, как, например, на карте Эратосфена (276 г. до Р.Х. — 194 г. до Р.Х.). Считали Каспийское море заливом Мирового океана античные географы Гиппарх, Посидоний. А Патрокл, якобы лично совершивший плавание по Каспийскому морю, утверждал, что пролив между ним и Океаном имеет длину 6000 стадиев (примерно, 1100 км). Также весьма распространено было в древности мнение, что Черное море соединялось с Каспийским судоходным проливом. Но, как и в случае с Рифейскими горами, для «простого народа» распространена версия, утверждающая, что это одна из ошибок античных ученых, гениальных умом, но ограниченных в возможностях познания мира.
Между тем, современная наука нисколько не сомневается, что Каспийское и Аральское моря были единым водным бассейном, соединявшимся как с Черным морем, так и с Ледовитым океаном проливами.
«Каспийское море… питаемое подледниковыми водами, имело значительно большие размеры и заполнило собой всю Прикаспийскую низменность до краев, а избыток воды сливался через Кумо-Маныческую впадину в замкнутый бассейн Черного моря»{184}. Указывается, что Аральское море было «одним из элементов водосборной системы» Каспия, а «такие реки, как Амударья, Сырдарья, Узбой… вносили определенный вклад в водный баланс Каспийского моря»{185}. То есть, говоря по-русски, Арал был частью Каспия, и в это единое море впадали Амударья и Сырдарья. (Арал, кстати, за несколько десятилетий второй половины XX века настолько высох, что превратился в настоящее время в два отдельных озера, в одно из которых впадает Амударья, а в другое — Сырдарья.)
«В результате таяния подошвы ледника мощные водные потоки устремились в Каспийское море как со стороны Волги, так и со стороны Тургайской ложбины»{186}. Тургайская ложбина — узкая и длинная долина, отрезающая Южный Урал от Казахского мелкосопочника (продолжения горной системы Тян-Шаня и Алтая) и соединяющая Туранскую низменность с Западно-Сибирской равниной (долиной рек Обь и Иртыш). Лучше всего можно представить эту географическую фигуру в виде водяных часов с двумя резервуарами. Конечно, пока ледник таял и представлял собой горный склон, обращенный на юг и «подпирающий» талые воды как запруда, вода могла устремиться из «верхнего» резервуара (Сибири) в «нижний» (Туранскую низменность, большую часть которой занимало тогда Каспийско-Аральское море). Но когда ледник растаял, и воды от его таяния затопили Западно-Сибирскую равнину, Тургайская ложбина превратилась в тот пролив между Каспием и Океаном, по которому плавал Патрокл. Подтверждением слияния с Ледовитым океаном остался каспийский тюлень и остров Тюлений у берегов Калмыкии.
Ничего невозможного в этом географическом раскладе нет. Западно-Сибирская равнина и сейчас представляет собой одно сплошное болото. А возвышенность, ограничивающая ее с востока, называется Белогорский Материк — весьма говорящее название. Повышение уровня Мирового океана в результате таяния ледника могло составлять сотни метров. Например, во время ледникового периода береговая линия Евразии проходила намного севернее и Новая Земля, Северная Земля, Новосибирские острова, остров Врангеля (а на востоке — Сахалин и Японские острова) составляли одно целое с материком. После окончания оледенения огромные территории, миллионы квадратных километров, были затоплены и остаются под водой по сей день. Если взглянуть на крупномасштабную карту Сибири, то видно, что все равнины и низменности не менее чем на пятьдесят процентов покрыты водой — так много там больших и малых озер, оставшихся как напоминание о растаявшем леднике и вечной мерзлоте.
Итак, в конце последнего оледенения на месте Арала и Каспия плескались холодные волны огромного моря, северные границы которого доходили до Саратова и Уральска (а Волгоград «покоился» на дне морском); на западе соединялись проливом с Азово-Черноморским бассейном; глубоко врезаясь между Большим и Малым Кавказскими хребтами, затопляли долину реки Куры почти до Тбилиси. На северо-востоке это море соединялось через Тургайский пролив с Западно-Сибирским морем и Ледовитым океаном. По Каспию плавали тюлени и льдины а, может быть, и айсберги, сползающие с Уральских гор. Посреди моря торчали несколько вершин Устюрта, превратившихся в острова.
И все это было не 10 или 15 тысяч лет назад, а во втором тысячелетии до Р.Х. Только этим можно объяснить тот факт, что древние греки зафиксировали и письменно, и на географических картах исчезнувшие ныне проливы, очертания морей, линию ледяных гор. Такие сведения первобытные племена не могли донести до античных географов даже при наличии феноменальной исторической памяти.
Глава 17 РЕКА ОКЕАН И ПЕРВОЕ ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ
Непосредственно с Рифейскими горами связано еще одно античное предание — о реке Океан. В «Илиаде» Гомер так описывает эту странную реку: «Кругом Океан предо мною пенный, ревущий бежал, неизмеримый». Страбон в «Географии», подробно исследуя данные Гомера (и называя его первым географом{187}), признает, что поэт подразумевает под Океаном как море, так и реку: «Гомер называет весь Океан «глубокотекущим» и «текущим вспять» (Од. XI, 13; XX, 65), а также и рекой. Он говорит и о части Океана как о реке или как о «течении реки». Гомер говорит не обо всем Океане, а о части его в следующих стихах:
(Одиссея, XII, I)»{188}Страбон предполагает, что здесь имеется в виду «нечто вроде лагуны или залива, который простирается от зимнего тропика к Южному полюсу»{189}. Во всяком случае, он соглашается с тем, что это некое мощное течение, являющееся частью Мирового океана, но отличающееся от него и не являющееся рекой в общепринятом смысле слова.
Геродот пишет, что «Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут»{190}.
По представлению Гиппарха, рекой Океан ограничивался предел обитаемого мира на севере. Она текла у подножия Рифейских гор, и соединялась как с Каспийским, так и другими морями. Марк Терренций Варрон (116–27 г. до Р.Х.) сообщает, со ссылкой на римского автора I в. до Р.Х. Корнелия Непота, об индийцах{191}, которых при плавании по Океану пронесло мимо Каспийского моря и вынесло к Германии. В легенде об аргонавтах, похитивших золотое руно из Колхиды, сообщается, что они, спасаясь от преследователей, вошли в устье Истра (Дуная) и вышли в море уже на Балтике.
Собственно, ничего невозможного в этом нет. В. Янович считает, что «река Океан действительно существовала и была порождением ледника. Южный край ледника, опоясывающий всю северную часть Земли в широтном направлении, своей тяжестью прогибал земную кору и выдавливал перед собой огромный земляной вал, так называемую «морену напора»… Пространство между ледником и мореной напора заполнялось талой водой ледника и конденсирующейся на его южном склоне атмосферной влагой, образуя то, что древние именовали рекой Океан.
Называть Океан рекой было вполне естественно ввиду его большой протяженности при относительно небольшой ширине, пресной воде и наличии течения… Из реки Океан, протекавшей у подножия ледника, действительно могли брать начало все большие европейские реки от Дуная до Волги, как это утверждали древние»{192}.
Если взглянуть на современную географическую карту, то видно, что вдоль гипотетического русла Океана (Западно-Сибирская равнина — Тургайская ложбина — Кумо-Манычевская впадина — Сиваш — Полесье — Восточная Пруссия) остались низменности и обширные заболоченные участки. В частности, В. Янович считает, что «существовал переток воды из Днепра в Южный Буг, доказательством чего является прослеживаемое под руслами Гнилого Тикича и Синюхи желобоподобное углубление в кристаллических породах»{193}.
Так что неудивительно, если жителей Таманского полуострова иногда заносило в Германию.
Титанический водный поток шириной не меньшей, чем современная Волга в нижнем течении (а то и с Обскую губу), несущий глыбы льда, бегущий без начала и конца, а на его северном берегу — блистающая бесконечная ледовая стена высотой в два километра, над которой вечно клубятся серые тучи, должны были производить на видевших их людей неизгладимое впечатление.
Наверняка Гомер, до того как стал незрячим, видел это незабываемое зрелище, которое он описал, когда рассказывал о киммерийцах, живущих на берегу реки Океан:
(Одиссея, XI, 14–19)Область обитания киммерийцев — самого северного во втором тысячелетии до Р.Х. народа — Боспор Киммерийский (Керченский пролив), Крым, Таманский полуостров, древние авторы описывали как сумрачную землю, вечно покрытую туманом. Для древних греков, а затем и римлян, северное побережье Черного моря (в том числе и бывшая «всесоюзная здравница» — Крым) были тем же, чем для нас является сейчас Заполярье — местом весьма неприветливым и холодным. Черное море греки назвали первоначально Понтом Авксинским, то есть, морем негостеприимным.
Одна из наиболее вероятных версий, объясняющих значение этнонима «киммерийцы», утверждает, что он происходит от греческого слова χειμεριοι, есть «зимние». Геродот утверждает, что в его время (V в. до Р.Х.) в Скифии было очень холодно, а «к северу от Скифской земли постоянные снегопады, летом, конечно, меньше, чем зимой»{194}. То есть, снег на широте Москвы шел даже летом. Черное море у побережья Крыма и Керченский пролив покрывались льдом, таким крепким, что по нему переходили вместе с повозками скифские войска: «Море здесь и весь Боспор Киммерийский замерзают, так что скифы, живущие по эту сторону рва [т. е. к западу от Киммерийского вала. — В.М.], выступают в поход по льду и на своих повозках переезжают на ту сторону до земли синдов [Таманского полуострова. — В.М.]. Такие холода продолжаются в тех странах сплошь восемь месяцев, да и остальные четыре месяца не тепло»{195}. О суровых климатических условиях не только на Боспоре Киммерийском (где виноград не растет!), но и на Боспоре Фракийском и даже на Средиземном море (где на зиму приходится закапывать виноградные лозы в землю), пишет Страбон{196}.
Все эти климатические особенности можно объяснить только тем, что Днепровское оледенение произошло во втором тысячелетии до Р.Х., а Валдайское еще позже. Интересно сравнить карты распространения культур «каменного» и «бронзового» веков с границами этих оледенений.
На карте расселения народов в энеолите (якобы в III тысячелетии до Р.Х.) прекрасно видно (составители даже провели границу!), что известные народы, имеющие определенные признаки культуры, обозначенные цифрами, находятся южнее линии 29, за которой находится гипотетическая область расселения неких безликих «поздненеолитических племен» без роду-племени. Эта граница совпадает с южной границей продвижения Днепровского оледенения (см. карту на с. 176).
А на карте расселения народов в период «бронзового века» (якобы II тысячелетие до Р.Х.), те же самые гипотетические «поздненеолитические племена» сдвинули южную границу своего обитания далеко на север, освободив среднюю полосу России и Прибалтику известным культурам — фатьяновцам и протобалтам. И опять же, северная граница расселения известных народов соответствует южной границе оледенения — на этот раз Валдайского (см. карту на с. 177).
Даже если принять датировку, указанную как на одной, так и на второй карте за истинную, то Днепровское и Валдайское оледенение были не 200 000 и 20 000 лет назад, а в III–II тысячелетиях до Р.Х. Кроме того, надо учитывать, что многие очаги культур соответствуют зачастую одному и тому же народу, перемещавшемуся на протяжении тысячелетия с места на место в зависимости от политических, климатических и иных условий.